Глава 22. В комнате Гарри первым делом в глаза бросились цветы, и он вспомнил, что вежливо было бы поблагодарить за них

В комнате Гарри первым делом в глаза бросились цветы, и он вспомнил, что вежливо было бы поблагодарить за них. Слова благодарности вызвали улыбку у вампира. Но через мгновение тот нахмурился.
- Так значит, тебе рассказали, - начал Ашер, когда они добрались до кровати Гарри и Джила.
- Что? О Джоне и Сандре? – переспросил Гарри. Он забрался с ногами на кровать и теперь ждал, когда вампир покинет их, чтобы лечь спать. Волшебник был утомлён ненавистной политикой, и теперь хотел покончить со всем этим и расслабиться, наконец.
- Non, mon ami, - странно посмотрел на него вампир. - Обо мне и моих вкусах. О клубе Нарцисса.
- О, - только и смог вымолвить Гарри. Он уже забыл об этом. Точнее заставил себя забыть, чтобы не переживать без толку. Это же его не касается, ведь так?
- Кто тебе ска… а, Дарес, наверное, да? Здесь все разговоры до тебя доносят? – спросил волшебник.
- Только те, что касаются меня, Анри-Жак. Мои гиенолаки не так аморальны, как ты их рисуешь, - ответил Ашер. - А вот Грэхем, судя по всему, вернулся, чтобы шпионить для Жан-Клода, не забывай об этом.
- Я так и подумал, - вставил Джил. Он сидел по-турецки рядом с Гарри, а Ашер расположился прямо напротив них.
- Грэхем мне сегодня очень помог, и я благодарен ему за это. Пусть рассказывает, что хочет, мне нечего скрывать от Принца города, - сказал Гарри.
- Пусть будет так. Но вернёмся к теме, - Ашер посмотрел Гарри прямо в глаза. Волшебник помнил, как при первой встрече он попал под влияние голубых глаз, но теперь, после ежедневной работы с ментальными щитами, ему удавалось спокойно воспринимать прямые взгляды вампиров. – Гарри, в независимости от моих вкусов, я никогда не буду делать то, что тебе не нравиться. Тебе незачем опасаться меня. И если я зайду слишком далеко, вызывая у тебя дискомфорт, просто скажи мне об этом, и я перестану.
Гарри сомневался, что в пылу страсти можно перестать делать то, что доставляет удовольствие. С другой стороны, его волшебство всегда с ним. Он может защититься от вампира. Но зачем тот всё это говорит? Гарри же это не касается!
- Я уж понял, что тот, кто пережил несколько сотен лет, перепробовал все возможные извращения, - заявил он.
Джил улыбнулся, а Ашер напрямую рассмеялся.
- Извращения! Bon, bon, - сквозь смех, сказал вампир.
- Твои вкусы, это твоё дело, Ашер. Я здесь не причём, - добавил Гарри, и с отстранённым любопытством заметил, как вампир сразу прекратил смеяться. Смех будто выключили. Ашер и Джил мельком переглянулись, и Гарри подумал, что их смешной заговор заходит слишком далеко. Могут исчезнуть и те скупые крупицы доверия, которыми он одарил Джила и Мелани. И он начнёт подозревать их, и анализировать каждое действие, каждое слово. А вампиру волшебник изначально не верил, хотя в глубине, его сердце откликалось на слова Ашера во время его импровизированного признания в любви. Про его подозрительность к остальным жителям дома, Гарри даже не упоминал, хорошо понимая, кто кому служит и что докладывает. Паранойя – это до конца жизни, и вряд ли её можно вылечить. Единственный выход в таком случае, молчать о своих мыслях, чтобы его не упекли в ближайшую психбольницу. Хотя говорят, что в Америке психбольницы, как и тюрьмы, снабжены всеми современными удобствами. Но Гарри не хотелось это проверять.
Буквально за пару мгновений лицо вампира приняло не хмурый, а соблазнительный вид. Он лениво улыбнулся и наклонил голову на бок так, что золотые пряди скользнули по шее и оказались за спиной.
- Мой милый Анри-Жак, своими словами ты разрушаешь моё сердце. Разве ты не знаешь, что мужчине нужен только малейший намёк на надежду, и он положит мир к твоим ногам! – сказал Ашер.
“Я не милый, - была первая мысль Гарри. - Милые – это только дети, котята или щенята”. Затем он подумал: “И я не девушка, мне не нужны красивые слова и бессмысленные обещания”. Но вслух только неопределённо хмыкнул.
Не испугавшись холодного приёма, Ашер продолжил:
- Я буду приносить мир по частям, чтобы было интереснее. Начну с билетов в кино на сегодняшнюю премьеру, на ночной сеанс. Не составите мне компанию? – улыбнулся он.
Гарри тут же позабыл всё о предыдущем разговоре, об усталости и желании поспать. Он идёт в кино!
Впервые в жизни, волшебник посетил кинотеатр на 20-летие. Фильм был очень интересным и кинотеатр ему понравился. Но он был там один, а рядом сидела весёлая компания, которая шутила, развлекалась и вслух комментировала фильм. Гарри они напомнили о его друзьях. Он так расстроился, что пообещал себе больше не ходить в кино без компании, которая скрасит его одиночество. И теперь такой шанс! Как он раньше не догадался вытащить Джила и Мелани в местный кинотеатр? В поместье же даже ни одного телевизора не было. Хотя Гарри этим не интересовался, но наверняка, оборотни привыкли смотреть новости или сериалы, или независимо от того, что обычно американцы смотрят по телевизору.
- Правда? Как здорово! Конечно, давайте пойдём, прямо втроём! – с энтузиазмом ответил Гарри. Он чуть ли не начал подпрыгивать на кровати и светиться от распиравшей его радости. Джил кивнул, а Ашер заулыбался.

~оОо~

В кинотеатр отправились не втроём, а вшестером. Помимо них, во второй машине ехали оба гиенолака и Грэхем. Хотя у Ашера было всего пять билетов, так как он ожидал, что охрана отправиться с ними, но Грэхем тоже где-то раскопал себе билет. Гарри не знал, как ему это удалось, ведь в день премьеры всё должно было быть уже раскуплено. Хотя с другой стороны с помощью денег можно достать и не такое. На задворках сознания промелькнула мысль, распоряжается ли вервольф своими средствами, или же Жан-Клод финансирует походы по кинотеатрам, но Гарри тут же её отогнал, решив для себя расслабиться и не думать ни о чём. Для того они и ехали сюда, чтобы просто весело провести время!
Кинотеатр оказался большой. И в нём была целая толпа народу! Они приехали к самому началу, поэтому долго толпиться не пришлось, и скоро их уже пропустили в зал. Экран был огромным. В нижней половине зала были расположены кресла, как и во всех кинотеатрах, но верхняя половина была отгорожена бортиком и поделена на ярусы. И там, на некотором расстоянии друг от друга стояли двухместные диванчики. Но двухместными они были только по американским меркам, то есть подходящими для двух очень полных людей и так, чтобы они могли поднять ноги и поставить рядом огромные ведёрки с попкорном. Поэтому излишне худые Гарри и Джил, а также стройный Ашер, вполне поместились на одном диванчике, не задевая друг друга. Куда сели остальные, Гарри не заметил, но сами они расположились на самом верху. Как только погас свет, соседей было почти невозможно разглядеть. Может Ашер и Джил и видели всех, но Гарри с его человеческим зрением, мог увидеть только сумрачные силуэты, подсвечиваемые отблесками от экрана.
Оглянувшись на обнимающиеся парочки, Гарри со смущением понял, что эти диванчики – аналог мест для поцелуев в обычных кинотеатрах. Поэтому он не удивился, когда Джил, скинув кроссовки, с ногами залез на сидение и прислонился к гарриному плечу. Также плечами и коленками они соприкоснулись с Ашером, и Гарри не стал отодвигаться, решив, что это выглядело бы глупо.
Фильм был очень интересным, и поначалу волшебник полностью увлёкся сюжетом, ничего не замечая вокруг. Но ближе к середине двухчасового сеанса, Гарри почувствовал руку на внутренней стороне своего бедра. Джил и до этого перемещался на сидении, задевая Гарри и держась за его колено или плечо, чтобы сохранить равновесие. Но это прикосновение отличалось от всех прочих, оно явно имело сексуальный оттенок. Волшебник повернулся, чтобы посмотреть на Джила. Тот глядел на экран, но почувствовав гаррин взгляд, тоже обернулся. Его рука на гарриной ноге замерла. В сумраке кинозала его облик казался незнакомым, странным, глаза лихорадочно блестели за прядями волос, упавших на лицо, когда он наклонил голову. Оборотень прикусил нижнюю губу, и в его взгляде было столько жажды, голода, что Гарри почувствовал, как его собственный пульс сбился с ритма. Волшебник вернулся обратно к экрану. Он расслабился на диванчике, откидываясь на спинку, и тем самым символически высказывая разрешение прикоснуться к себе. Гарри подумал, что ничего плохого не может случиться, если Джил погладит его ногу. Сколько раз оборотень уже делал это, не считая того, что они уже дважды целовались и спят в одной постели?
Действие на экране разворачивалось и становилось всё более интенсивным, а Гарри, чем дальше, тем меньше мог игнорировать движения чужой руки. Тем более, она всё чаще задевала паховую область так, что волшебник вынужден был несколько раз менять положение на более удобное. От каждого движения руки возбуждение искорками разлеталось по его телу, разжигая удовольствие, щекоча нервы. Он так увлёкся ощущениями между ногами, что не сразу заметил, как позади его головы появилась ещё одна чужая рука. Ашер и раньше сидел расслабившись, с закинутой на спинку дивана рукой, но теперь и он перешёл к активным действиям. Ровно в тот момент, когда Гарри был готов оторвать от себя ладонь Джила, волшебник почувствовал, что Ашер играет с его волосами. Он автоматически повернулся к вампиру, чтобы спросить, в чём дело, и на полпути его встретили губы Ашера. Забыв обо всём, Гарри погрузился в жаркий поцелуй. Он был не таким, как предыдущий, медленный и нежный. Нет, это поцелуй был горячим, быстрым, страстным, какой бывает, когда двое настолько возбуждены, что им становиться безразлично всё вокруг, кроме удовольствия.
И Гарри было всё равно, что он в зале полном людей, на виду у всех целуется с мужчиной. В Англии, где каждый знал его, он никогда бы не позволил себе такого. Но здесь, в благословенном Новом Свете, он мог творить всё, что взбредёт ему в голову. И эта анонимность, это свобода пьянила его не меньше, чем поцелуи Ашера. Он был готов отдаться своему бунтарскому, взбалмошному настроению, плыть на гребне волны эмоций.
Каждое движение языка Ашера добавляло новые цвета к удовольствию. Гарри протянулся, и запустил руку в золотые волосы, которые его так привлекали своей красотой. Как всегда ему не верилось, что он может вот так просто прикоснуться к кому-то, кто кажется прекрасным божеством, сошедшим со своего постамента. Правая рука была зажата между ним и спинкой дивана, но Гарри удалось просунуть её так, чтобы обнять вампира за талию и притянуть к себе. Ашер в ответ опустил свою руку Гарри на грудь и стал его ласкать, мягко сжимая сосок через шёлковую рубашку под такт движениям языка. Вампир наклонился так, что гаррины лопатки оказались прижаты к спинке дивана.
Потерянный в поцелуе Гарри не сразу понял, что Джил уже не прижимается к его плечу. Опомнился он лишь тогда, когда осознал, что ловкие пальцы расстегивают его ширинку. Он оторвался от Ашера, и вампир переключился на его шею и мочку уха, лаская их языком и поцелуями, слегка задевая клыками, но не прокусывая кожу. Пытаясь взять себя в руки и справиться с наслаждением, Гарри посмотрел вниз и увидел, что между его ног на коленях стоит Джил. Оборотень уже расстегнул гаррины джинсы, и приподнял рубашку. Улыбнувшись волшебнику, без всякой подготовки, Джил целиком взял в рот его член.
Мгновенно Гарри обожгло такое сильное наслаждение, что в голове воцарилась звенящая пустота. Его вскрик заглушил ещё один поцелуй Ашера. Вампир просунул руку волшебнику под рубашку и теперь ласкал его живот и грудь. Гарри пытался справиться собой, с возбуждением, но чем больше он старался, тем резче чувствовал удовольствие. И самое ужасное, он никак не мог отплатить. Его правая рука была прижата Ашером к спинке дивана, и Гарри мог дотянуться только до спины вампира. Что он и сделал, ногтями впиваясь ему в поясницу. Гарри всё позабыл о том, что его ногти давно уже превратились в острые коготки. Ашер выгнулся, будто пытаясь уйти от них и из-за этого сильнее прижался к Гарри. Он застонал волшебнику в рот. Волшебник же не обращал внимания ни на что, кроме чужих рук и ртов на своём теле.
Гарри встретился взглядом с Джилом и упал в глубокую ловушку огромных глаз. Оборотень смотрел на него снизу вверх, от своего положения на полу, пристально, внимательно, и, несмотря на то, что Гарри даже не прикасался к нему, казалось, что он тоже потерян в удовольствии.
Ашер продолжал ласкать его сверху, всегда поцелуями закрывая рот Гарри, когда замечал, что волшебник собирается вскрикнуть. Обычно Гарри никогда не позволял себе лишних звуков, даже во время оргазма, издавая только тихий стон, а не что-нибудь более шумное. Но не сейчас. В этот раз он полностью погрузился в удовольствие, и он не сдерживал себя, звуком выражая радость от наслаждения. Будто через стоны оно могло выплеснуться наружу. Гарри совершенно всё забыл о том, что сидит в зале, наполненном не одной сотней людей.
Волшебник чувствовал удовольствие сразу в нескольких точках. Ему сложно было сосредоточиться на обоих своих партнерах, и он знал, что обделяет их, получая столько наслаждения и не даря ничего в ответ. Во всех его предыдущих сексуальных приключениях, он в основном был тем, кому выпадало расточать ласки, и он привык всегда заботиться об ощущениях девушек. Но в этот раз, сдержанный напором и силой двух сверхъестественных существ, он ничего не мог поделать.
Наряду с горячим удовольствием, которое переполняло тело волшебника, Гарри ощутил золотой свет в своей груди. Это была нежность, восторг, любовь к Джилу, к его желанному, драгоценному солнцу.
Оргазм взорвался в нём неожиданно. Ашера прижался еще сильнее к телу Гарри, будто нуждаясь в прикосновениях. Но волшебник не мог дотянуться, чтобы приласкать вампира. Для этого пришлось бы вставать и полностью менять положение, а этого он сделать был не в состоянии, так как ноги его не держали, а голова кружилась после ошеломляющего оргазма. Неподвижно, он грелся в послесвечении удовольствия.
На экране взрывались вертолёты, кто-то целовался на фоне взрывов, но Гарри было всё равно. Он полностью потерял линию сюжета, и сейчас не мог даже вспомнить, что было вначале. Чем больше он обретал ясность мысли, тем сильнее всё, только что произошедшее, казалось полнейшим безумством. И о чём он только думал, занимаясь этим с двумя тёмными существами посреди маггловского кинотеатра? Он даже не вспомнил про чары невидимости или бесшумности, или хоть чего-нибудь. Волшебник он или как? Это же полное безрассудство, он забыл обо всём и был полностью открыт для нападения!
За этими размышлениями Гарри не заметил, что Джил немного оправился и залез на диванчик. Также волшебник не увидел, как над его склонённой головой, вампир и оборотень обмениваются взглядами. Спазм сжал гаррино горло. Разве он давал разрешение на подобное, разве они планировали нечто такое? Да, он не сопротивлялся, и не сказал нет, но разве в таких случаях не принято интересоваться, хочет ли ваш любовник испытать оргазм в таком общественном месте. Особенно, когда подобное происходит в первый раз.
Под давлением ситуации, в окружении темноты зала и двух людей, которые ждали его реакции, Гарри почувствовал себя заманенным в ловушку. Что он мог им сказать? “Спасибо, очень мило, но в следующий раз предупреждайте?” Или: “Спасибо, всё было здорово, но давайте ещё раз попробуем, чтобы довести до совершенства”? А может даже: “Парни, я, конечно, не против, но я думал мы друзья?”. Он просто не мог заставить себя оглянуться, не мог посмотреть им в глаза. И хотя Гарри знал, что оставлять партнёра неудовлётворённым, это самое худшее, что можно сделать во время секса, именно так он и поступил. Гарри поднялся, и не оглядываясь, начал пробираться из зала. Его никто не окликал и не удерживал, как он боялся поначалу.

~оОо~

Ашер и Джил смотрели вслед волшебнику, который сбегал от них во второй раз. Откинувшись на спинку дивана, Ашер вздохнул.
- Как ты? – спросил Джил.
Вампир неопределённым жестом махнул в сторону своего тела.
- Как видишь готов к продолжению, но, увы, - сказал он. – А как насчёт тебя?
- Я помог себе рукой, - улыбнулся Джил.
- Повезло, - рассмеялся вампир.
- И правда, - улыбнулся Джил. Он поднял голову, и их взгляды с вампиром пересеклись. Джил затаил дыхание.
- Возможно, я могу что-нибудь сделать для тебя? Только не ртом! Боюсь, моя челюсть будет болеть до завтрашнего утра. Гарри был очень энергичен, - произнёс оборотень, придвигаясь ближе.
- Это точно! Волнующее зрелище, должен сказать. Ты просто искусник, mon ami, и любая твоя помощь будет высоко оценена, - произнёс Ашер.
Оборотень с готовностью потянулся к вампиру и стал возиться с застёжкой на брюках Ашера.
- Как, по-твоему, всё прошло? – спросил Джил. Он почти уже справился с хитрыми старомодными крючками. Ашер не помогал ему, но и не торопил. Он лишь положил руку оборотню на голову и мягко ласкал волосы и кожу.
- Я думаю, в целом, всё вышло удачно. Намного лучше, чем я предполагал, особенно после того злополучного разговора о моих предпочтениях в постели, - улыбнулся Ашер. – А как считаешь ты?
- Хмм, я бы не стал спешить с выводами, - сказал оборотень, который знал Гарри гораздо лучше.

~оОо~

Гарри стоял, оперевшись на раковину в туалете, и глядел на кровь под когтями его правой руки. Её было очень много, как будто он макнул кончики пальцев в красную краску, и она в основном стекла, но частично осталась в труднодоступных местах. Это была кровь Ашера? Почему он ничего не сказал, не вырвался, не убрал руку? Ведь он вполне мог сделать это со своей сверхъестественной силой.
Гарри вздохнул и перевёл взгляд на зеркало. Его глаза, вопреки обыкновению, были тёмно-нефритовыми, щёки горели румянцем, а с лица стекали капли холодной воды. Волосы были всклокочены, и он пригладил их влажными пальцами. А потом сорвал резинку, и полностью переделал хвост. Может и правда обрезать волосы? Он никогда не носил их такими длинными, и в данный момент они ему мешали. Вместе с розовыми щеками они делали его лицо таким… милым. А Гарри никогда не хотел быть милым. Он хотел быть взрослым, мужественным, ему хватало того, что очень долго в школе он был ниже всех. Но ведь теперь, с длинными волосами, он чем-то напоминал Сириуса, и это было ему приятно, и поэтому что-то менять не хотелось.
Распрямившись, и потерев лоб, Гарри снова вернулся к размышлениям из-за которых ему пришлось спрятаться в туалете. То, что только что произошло между ним, Ашером и Джилом выходило за рамки всего дозволенного. Он никогда и ни с кем не испытывал такого наслаждения. Это было замечательно, волнующе, изумительно. И в то же время незнакомо, пугающе. Всё происходило слишком быстро, слишком рано. В последнее время день и ночь Гарри проводил с тёмными существами, погрязнув в напряжении между ним, Джилом и Ашером, в интригах и политике. Гарри нуждался в перерыве от всего сверхъестественного в своей жизни. Как когда-то в Хогвартсе, во время войны, ему хотелось на время убежать, спрятаться, пропасть из жизни.
В туалет зашёл мужчина в возрасте, мельком глянув на Гарри, он прошёл дальше к писсуарам. Гарри услышал, как свистя мелодию из кинофильма, тот начал облегчаться. Волшебник притворился, что тщательно моет руки. Ему действительно не нравилась кровь под ногтями. Мужчина закончил, и подошёл к раковинам. Поймав в зеркале гаррин взгляд, он улыбнулся и сказал: “Привет!”.
В этот момент Гарри пронзила мысль, настолько ужасная, что он опрометью бросился прочь из туалета. Поглядев на хлопнувшую дверь, мужчина пожал плечами, и закрыл кран с водой. Сначала свой, а потом тот, что оставил Гарри.

~оОо~

Гарри сидел за лестницей на полу у стены, в тёмном, пустынном уголке кинотеатра. Он сжимал голову, пытаясь осознать только что пришедшую на ум идею. Перед глазами проходила вереница лиц: Мелани, Джил, Байрон, Ашер, Юстиниан, продавщица из магазина, незнакомый мужчина в туалете, даже те две блондинки из отеля, которых, наверное, можно не считать. Их всех объединяло одно, с большими или меньшими усилиями они пытались добиться романтического внимания Гарри. Семь человек за месяц, многовато, не правда ли? Особенно, если учесть, что обычно ему самому приходилось подходить и знакомиться, флиртовать и ухаживать, как-то заинтересовывать собой окружающих. Конечно, всё было совсем по-другому в магической Англии, где его любили, потому что он знаменит. Но Сент-Луис, обычный маггловский городок, где его никто не знал, местечко, ничуть не лучше, чем все остальные городки, в которых ему доводилось бывать за время своих путешествий. Получается дело не в людях. Дело в нём. Кое-что с ним случилось, что-то в нём изменилось, что начало притягивать людей к нему. И это не просто клыки и когти, а что-то внутренее. Почти на сто процентов Гарри был уверен, что что-то произошло с его волшебством. Он чувствовал его по-другому, он не мог ни на минуту забыть о нём, как забывал раньше, и как сейчас не помнил о сердцебиении или дыхании. Но последнее время волшебство горело, выплёскивалось, жило своей жизнью.
С ним что-то происходило, и это что-то влияло на окружающих. Гарри во второй раз подумал, что ему необходим мудрый, опытный волшебник, который смог бы всё объяснить. Самое ужасное, что Гарри представления не имел, где такого искать.

~оОо~

К своим спутникам Гарри вернулся прямо перед титрами. Он полностью взял себя в руки, выглядел собранным, освежённым и даже улыбался. Красноречиво он поблагодарил Ашера и Джила за приятный вечер и доставленное удовольствие, рассказал, как ему понравилось, а потом пообещал, что обязательно расплатиться той же монетой. Напоследок, он попросил их возвращаться без него, сказав, что хочет немного погулять по ночному Сент-Луису. Нет, один. Да, без охраны. Когда вернётся, не знает, но ждать его не надо, и беспокоиться за него тоже. Он взрослый, и может делать, что захочет.
В конце концов, Гарри пожелал им приятной ночи, и наложив на себя магглоотталкивающие чары, аппарировал прямо из зала. За весь разговор он ни разу ни до кого не дотронулся.

~оОо~

Появился он в самом центре Сент-Луиса, недалеко от отеля Хайат Редженси в подворотне, которую присмотрел ещё в первые дни пребывания в городе. Сняв с себя чары, он пошёл по улицам ночного города, полностью погрузившись в размышления.
Новые чувства и изменения в его жизни пугали. Он сталкивался с тем, с чем его никогда не обучали справляться. За всю свою жизнь он заботился только о Хедвиг, а теперь под его ответственностью оказалось несколько людей, и скоро их стает ещё больше. И обо всех надо было беспокоиться, и в случае необходимости – защищать. К тому же всё, произошло так стремительно, что он оказался полностью не готов.
А теперь ещё прибавились отношения с Джилом и Ашером. Вплоть до сегодняшнего вечера он был уверен, что они никогда не зайдут так далеко. Какая наивность, особенно если учесть линию крови, из которой происходит Ашер. Но сейчас Гарри не был готов признать свою гомосексуальность, максимум он мог думать о том, что ему нравятся люди обоих полов. Он ничего не знал, о том, как строят отношения люди одного пола. Ведь им не пожениться, не завести детей. А если не будет семьи, которую так всегда хотел Гарри, какой тогда смысл во всём этом?
К тому же, Гарри не знал, готов ли он к серьёзным отношениям. Ведь если он сейчас полностью разорвёт все связи с Джилом и Ашером, как он сможет жить с ними в одном доме? Разговаривать, будто ни в чём не бывало. Он до сих пор помнит, как сторонился Чжоу Чанг до конца своей учёбы в Хогвартсе, и это после одного поцелуя! О Джинни он и думать не хотел, встреться она ему на другом конце улице, он тут же перейдет дорогу, а то и вовсе убежит.
А Джил и Ашер нуждались в серьёзных отношениях. Они заслуживали их, были достойны верности, честности, доверия и преданности. Ашер, который ушёл от возлюбленного, с кем был не одно столетия, и Джил, кто не мог расстаться с Гарри ни на миг, они оба стоили настоящей, искренней любви. Мог ли Гарри дать им такое? Мог ли он даже сделать для них что-то наподобие того, что они устроили для него сегодня?
А ведь он осознал уже, что ими всеми руководит не только страсть. То золотое чувство в его груди, которое он ощутил сегодня, не могло быть ничем иным, кроме как любовью. В этом Гарри был уверен, он полюбил Джила, и ему нравится Ашер. А также он безумно хочет их обоих. Но смогут ли они все вместе преодолеть гаррину паранойю и подозрительность, застарелые раны Ашера и неуверенность Джила? Готов ли сам Гарри бороться за своё счастье здесь и сейчас, а не в туманном будущем?
Да, чёрт возьми, да! Он приложит все усилия, а там будь, что будет! Ведь, как всегда, борьба – его самый лучший конёк. И хотя это новое поле боя, как говориться, в любви и на войне правила одни – никаких правил!
Гарри остановился в тёмном, глухом переулке и запрокинул голову. Бриллиантовая россыпь звёзд захватывала дух, а ночной ветер приятно овевал горящее лицо. Гарри улыбнулся. Он принял решение и теперь не отступит от него. Он смело встретит последствия, какими бы они ни были.
Волшебник пошёл дальше, с новоприобретённой лёгкостью в шаге. Хотелось действовать прямо сейчас, купить что-нибудь в подарок для его новых возлюбленных, ведь Джил подарил ему браслет, а Ашер столько раз покупал цветы. Гарри замер на несколько секунд, и снова улыбнулся. Воз-люб-лен-ные, как же здорово звучит! Лучше чем холодное секс-партнёры, смешное друзья-с-привилегиями* или обычное - любовники. Он очнулся и пошёл дальше. Забавно должно быть смотреть на него со стороны, замер, подняв ногу, и глупо ухмыляется! Ну, да ему всё равно, он не в Англии, где репортёры следят за ним из-за угла. Он далеко-далеко! И счастлив из-за этого.
Так, что же выбрать, что же купить? Денег-то достаточно? Ах да, у него же кредитка. Идея цветов и драгоценностей уже занята. Для одежды и нижнего белья они ещё недостаточно близки. Сладости покупать бессмысленно, когда их и так каждый день подают к столу, да к тому же Ашер питается только кровью. Это должно быть что-то символичное, что-то с намёком. Что-то такое, что…
Гарри снова остановился, как вкопанный. Щёки залила яркая краска. Отважится ли он на такое, хватит ли у него даже не уверенности, а апломба, эпатажа? Но это действительно замечательный подарок, личный, наполненный символикой и намёками. Не хуже, чем пара игрушек для секса, о которых он подумал ранее. Осмелится ли он на подобное? На лице у Гарри появилась злая улыбка, от которой Дамблдор получил бы сердечный приступ. О да, Гарри истинный гриффиндорец, и смелости ему не занимать! Решено!

~оОо~

Подарок был очень прост и в то же время изящен. Так случилось, что на последнем курсе в Хогвартсе они с друзьями частенько играли во взрывчатые карты на желание. Однажды Гарри вчистую проигрался, и задолжал целую кучу желаний. Дин Томас предложил ему попозировать перед камерой, и сделать пару интересных фотографий. Все знали, как Гарри это не любит, и собирались здорово повеселиться, глядя на его мучения. Гарри наотрез отказался. Тогда игроки посовещались, поспорили, покричали и пришли к единому решению. Гарри похолодел, видя их ухмылки. Замысел оказался элементарен. Они все объединяют свои желания в одно, и прощают ему долг, если он согласиться на фотосессию. Но, ему придётся красиво одеться, и перед камерой устроить нечто вроде стриптиза, чтобы все могли вдоволь насладиться зрелищем. А если он откажется, то все решат, что он боится, и перестанут считать его гриффиндорцем. Подумав, Гарри согласился, выставив условия, что после фотографии уничтожат, и всё останется втайне. Все согласились. С криками и смехом, ему налили целый стакан огневиски, для храбрости. Если учесть, что и до этого он был не особо трезв, стакана хватило, чтобы он полностью позабыл всю свою сдержанность и скромность. Впрочем, остальные из-за ударившего в голову алкоголя не уступали ему в раскованности, и сами готовы присоединиться к фотосъёмке.
Девчонки потащили его наряжать и накладывать косметические чары. В итоге, все вместе, старшекурсники ввалились в Выручай-комнату. Денниса Криви как самого лучшего фотографа после его брата поставили фотографировать. А сами наперебой придумывали фоны, позы, сценки. И все до одной фотографии были эротичные. Было показано всё что можно, кроме того, что находилось у него между ног. До этого Гарри не дошёл бы даже будучи полностью пьяным.
Фотографии были самой разной тематики. Гарри на фоне пляжа: по его мокрому телу и волосам медленно стекали капли одна за другой, и фотография, где он возлежал в россыпи лепестков роз на красных атласных простынях, в спальне, способной соперничать с королевской по своему убранству. Его сфотографировали с ангельскими крыльями, сидящим в бело-золотом троне, увитом лилиями, где только удачно выбранная поза вкупе с локонами, волнами спадающими до талии, скрывали самые интересные места. А также в чёрной коже, с красной плёткой и в сапогах до колена, в мрачной темнице, и с чёрнокожим парнем, лежащим на полу под гарриным каблуком между лопаток. Была фотография, где он был наряжен под босса мафии, с сигарой во рту, с расстегнутой рубашкой и с двумя роскошными полураздетыми блондинками у плеча и между ног, это были Сьюзен и Ханна. Его изобразили в качестве ковбоя на быке, и в виде студента на учительском столе. В виде рабочего, с комбинезоном на голое тело. И в виде принца с милыми кудряшками и в смешной короне. У кого фантазия была побогаче, превращали его в Диониса или Апполона, и вспоминали классические сюжеты картин.
Веселились все. И каждый старался, чтобы фотографии получились, как можно лучше. Даже Гарри вошёл во вкус, подбадриваемый восторженными криками девочек и свистом парней. И фотографии действительно вышли великолепными. Только их никто не увидел. Когда все проснулись на следующее утро с жутким похмельем, оказалось, что все фотографии пропали. Деннис очень расстроился. Его вещи разбирали всем курсом, но фотографий так и не нашли.
Зато в начале следующего месяца Гарри пришло письмо от его поверенного, что на прилавки вышел новый ежемесячный “Ведьмин час” – журнал для волшебниц, и его фотография была на обложке, и на развороте, и плюс целая статья с картинками из других фотографий с рекламой нового календаря, посвящённого Гарри Поттеру, Мальчику-Который-Выжил, Победителю Тёмного Лорда. Выпуск календаря планировался к Хэллоуину, ко дню первой победы над Волдемортом.
Гарри был в бешенстве. Он потратил кучу денег на суд и адвокатов, но изъял весь напечатанный тираж календарей, пока они не поступили в продажу, а также уничтожил все фотографии и их копии. К тому же он отсудил деньги от журнала за использование его изображений в коммерческих целях без согласия самого Гарри на это. Но даже через суд он не смог узнать, кто украл фотографии. Редактор до конца клялся, что их прислали анонимно.
В ярости Гарри попытался уничтожить весь тираж календарей в ту же ночь, когда получил их на руки, разведя костёр прямо посреди Выручай-комнаты. Но на календари было наложено стандартное антипожарное заклинание, поэтому ему пришлось использовать чары, с помощью которых он уничтожал диадему Ровены. Заклинание, конечно, сработало, но Гарри еле спасся сам. Когда он сбежал, в его руках оставалось ещё несколько календарей. Усевшись прямо рядом со входом в комнату, Гарри преодолел стыд и посмотрел на то, что получилось.
А получилось очень здорово. Все огрехи фотографий, без которых было не обойтись, таким любителям, как они, были исправлены профессиональными дизайнерами и художниками. И теперь Гарри выглядел, как фотомодель. К тому же все фотографии двигались, на них Гарри смеялся, улыбался, подмигивал, поправлял волосы и махал рукой. На картинках он казался таким близким, таким реальным и живым, что будто бы можно протянуть руку, и вот, Гарри Поттер в твоих ладонях.
Сам календарь был многолетним. Он был оформлен в виде большой картины, полметра высотой. Картина была в скромной рамке, и изображение в ней занимало большую часть. Год, месяц и цифры дат изображались внизу. Календарь показывал весь текущий месяц и подсвечивал нужное число. В правом и левом нижнем углу были небольшие красные кружочки, если на них нажимать пальцем или палочкой, то можно было перелистывать месяцы и годы. С каждым новым месяцем сменялась картинка, и так как всего фотографий было намного больше, чем двенадцать, то Гарри предполагал, что с каждым годом репертуар обновлялся. Внизу у каждого изображения присутствовала симпатично оформленная глупая романтическая фраза. Например, в марте, для которого была использована фотография Гарри с белыми крыльями, была надпись: “Гарри Поттер - ангел, который унесёт на своих крыльях вашу печаль”. Это было полным абсурдом, но настолько смешно, что у Гарри рука не поднялась уничтожить оставшиеся календари. И он решил сохранить их для потомков, чтобы показать им, после того, как они достигнут совершеннолетия, разумеется.
Но кто знал, что случай представиться гораздо раньше! И теперь у Гарри для своих возлюбленных есть два равноценных подарка, таких смешных, таких милых, и, о, таких эротических. Возможно, кому-то могло показаться, что презентуя подобный подарок, Гарри хотел покрасоваться перед ними, потешить свое тщеславие и самолюбие, однако на самом деле, это был один из самых сильных жестов доверия, на которые был способен Гарри в текущем состоянии. Ведь он дарил то, что никому не показывал даже в волшебном мире, включая его самых близких друзей и бывшую невесту. Если говорить на языке символов, презентуя собственные эротические фотографии, Гарри дарил самого себя.
Идя по тёмной улице Сент-Луиса, волшебник громко рассмеялся, пугая случайных прохожих. Как только он решал что-то для себя, жизнь сразу становилась легче. Исчезали все внутренние метания, и перед глазами был ясно виден дальнейший путь.

~оОо~

Глядя на восходящее солнце в небе, и чувствуя боль в гудящих ногах, Гарри понял, что пора возвращаться домой. Он выбрал переулок потемнее и уже собрался аппарировать, как его окликнули.
- Эй, приятель, прикурить не найдётся? – спросил грубый голос.
Гарри чертыхнулся про себя, с магглами в одном переулке много не поаппарируешь. Он обернулся и увидел компанию из пяти парней. Они окружили его против стены, отрезая выход из переулка.
- Ого, смотрите-ка какая мордашка, может мы не только бабло заберём, но и того? – спросил одни, в наколках, делая характерное движение телом.
- Иди в жопу, Боб, он сюда, наверное, отлить зашёл, представляешь, если обмочиться от страха? – ухмыльнулся другой, со шрамами на лице.
- А я и не против, - вставил третий, с симпатичным лицом, но в грязной, мешковатой одежде.
- Да тебе вообще всё равно, кого трахать, лишь бы двигалось, - загоготал первый грубый голос, Гарри увидел, что он принадлежал мужчине постарше остальных.
- Так, малышка, на нашей территории мочиться запрещено, давай плати штраф, бабками или телом! – пробасил плотный блондин, слева. Он неприятно напоминал Гарри Крэбба.
Остальные парни поддержали своего подельника, выкрикивая солёные шуточки, они начали подбираться к волшебнику, толкая и пихая его. Забыв о своей палочке, Гарри как когда-то Рон на Малфоя, рванул на них с голыми кулаками. Волшебник успел посадить пару ударов, сломать кому-то руку и челюсть, а потом сам получил по лицу и полетел на асфальт. Теперь-то его начали бить ногами, чтобы отомстить за переломы. Он перевернулся, и схватил главаря за ногу, валя его на себя. Так они и покатились по земле, постоянно борясь. Потом его схватили за волосы, оторвали от главаря, вздёрнув на ноги, и снова началась драка. Гарри уже понял, что не справляется, он хотел аппарировать, или вытащить палочку, но ему постоянно мешали, всё время нанося удары. Волшебник начал сосредотачивать, вспоминать свои боевые навыки. Он получил ещё один удар по лицу, но сумел одолеть двоих, включая главаря. Ещё трое продолжили нападать с удвоенной силой. Возможно, Гарри смог бы победить, но в руках одного парня блеснуло лезвие, и он всадил ножик волшебнику в живот, так, что от ужасающей боли и хлынувшей крови, Гарри упал сначала на колени, а потом лицом в грязь. Он потерял сознание и перестал чувствовать удары.
Что случилось дальше, Гарри помнил с трудом. Все его воспоминания были окрашены ярко-красным цветом. Видимо, с потерей сознания, его щиты рухнули, но наружу вылезло что-то ужасное, некий кровожадный монстр. Как будто в бреду, Гарри свалил рядом с собой ещё одного парня и вцепился ему в горло. Он стал жадно хлебать кровь, раздирая когтями грудь нападавшего. С разных сторон послышались крики: “Это вампир, вампир! Бежим отсюда!”. Но Гарри не мог позволить своей добыче уйти. Бросив парня, потерявшего сознание, он один за другим догнал и поймал последних двух человек. Вырубив их и притащив во всю ту же подворотню, он и сам на время отключился.
Когда он пришёл в себя, красного тумана перед глазами не было, но его тошнило, и голова ужасно болела. С трудом поднявшись на четвереньки, он пополз к своим жертвам искать пульс. К счастью, все пятеро оказались живы. Дрожащими руками он вытащил палочку и на каждого наложил Обливиэйт, надеясь, что он подействует нормально и не оставит их жалкими подобиями Локхарта после второго курса в Хогвартсе.
Потом он уполз обратно к стене и оглядел поле боя. Как оказалось, пока он проползал мимо тел, он всё перепачкал своей кровью. Гарри опустил взгляд на себя: вся рубашка спереди была тёмно-красной. Скорее всего там была его кровь, и кровь того парня, которому он вцепился в горло. Гарри поднял рубашку и уставился на рану. Она выглядела отвратительно и от её вида сразу сталапонятно причина головукружения. Кровь необходимо было срочно остановить. Напрягая затуманенные мозги, Гарри, наконец, вспомнил заклинание и тут же наложил его себе. А потом тому парню с прокушенной веной, иначе тот умер бы от потери крови. К тому же это заклинание позволяло парню немного излечиться, так, чтобы не было понятно, чем нанесена рана, на случай если делом заинтересуется полиция. Гарри уже чувствовал, как рана на его животе покалывала, явный признак начавшегося процесса заживления. Ещё бы знать заклинание от тошноты и было бы совсем хорошо.
Вытащив из чудом сохранившейся борсетки мобильник, Гарри вызвал скорую помощь, сообщив, что видел драку, когда проходил мимо. Зная, что у него есть не больше двадцати минут, Гарри стал сосредотачиваться, чтобы успешно аппарировать. Но его ужасно тошнило, и болела голова. Все признаки сотрясения мозга. Через десять минут безуспешных попыток, его вырвало кровью. На сто процентов Гарри был уверен, что это не его кровь, а того парня. Конечно, она не прижилась, он же не вампир. Иначе спал бы сейчас в своём тихом, уютном гробике, а не мотался бы по городу в поисках неприятностей. Но если он не кровосос, то почему вообще потащил в рот эту гадость? Ерунда какая-то да и только.
Вдалеке раздался вой сирены машины скорой помощи. Это быстро подстегнуло гаррины усилия по сосредоточению. Ему совсем не хотелось в больницу, когда дома он может вылечиться в пять раз быстрее. Он еле успел аппарировать перед тем, как в переулке появились врачи.
Появился он во дворе дома, к счастью, не потеряв ни одной части себя в процессе. Тяжело поднявшись, Гарри шатаясь добрёл до входа, и распахнул дверь. Его тут же сбили с ног.
- Гарри, ты вернулся, а я ду… Что это?! – завопил Джил, слезая с волшебника. Он сам испачкался в крови от гарриной рубашки. – О Боже! Что случилось, Гарри?
- Драка.
- Но с кем ты подрался?
- Обычные карманники, ничего серьёзного! Почему ты не спишь? – спросил Гарри, пытаясь встать. Голова всё ещё кружилась.
- Карманники?! Да ты весь в крови! – Джил бросился поднимать волшебника с травы.
- У одного бы нож, он порезал меня, - объяснил Гарри. Ему не хотелось говорить. Хотелось лечь прямо здесь и уснуть, или, по крайней мере, упасть в обморок.
- Больше похоже на мясорубку, чем на нож! Сколько их было?
- Мм, много, я не помню.
- Сколько, Гарри?
- Пятеро! Слушай, у меня голова болит, давай все вопросы на потом, ладно?
- И ты один! Надо было исчезать оттуда сразу, как ты умеешь! Господи, сколько крови. Больше ты не выйдешь без охраны! А если бы тебя убили?
Гарри перестал отвечать, он просто пытался добраться до их комнаты, опираясь на плечо Джила. Когда волшебник очередной раз споткнулся, и чуть не свалился с лестницы, оборотень просто-напросто поднял его на руки.
“О, Мерлин, как невесту на свадьбе. Какой позор!”, слабо подумал Гарри и закрыл глаза. Его хотя бы больше не тошнило, и то хорошо.
Так, они добрались гораздо быстрее. Гарри вызвал эльфов дома и приказал приготовить ванну, очистить кровь в холле и во дворе, где он упал, и постирать его одежду. Джил помог ему стянуть рубашку, штаны и добраться до ванны. Оборотень удивился, увидев только одну ножевую рану. Из-за количества крови он думал, что таких ран, по меньшей мере, три. Но Гарри успокоил его, объяснив, что остальная кровь не его, хотя не стал рассказывать, каким образом она попала на одежду. Хорошо хоть у него хватило ума стереть кровь на губах, подбородке и шее, до появления здесь.
Заклятие остановки крови работало хорошо, заживляя ножевую рану. Поэтому Гарри нужен был только его бальзам от синяков, царапин и разбитой губы. Джил подал ему чудо-сумку, и Гарри выудил нужный пузырёк, но к несчастью волшебник обнаружил, что забыл вовремя обновить на ней чары застоя и бальзам испортился. Придётся пользоваться маггловскими средствами в течение завтрашнего дня, пока он не сварит новый бальзам, и не даст ему загустеть за шесть часов.
Гарри посмотрел на себя в зеркало. К счастью оба зрачка оказались одного размера, а значит, сотрясение мозга ему не грозит. Что было просто отлично, потому что Гарри не знал иного способа избавления от последствий сотрясения, кроме как неделями отлёживаться и пить обезболивающее. Если говорить о других ранах, то на скуле красовалась длинная ссадина, на лбу поперёк шрама была неглубокая царапина, а губа, как он и почувствовал, была разбита. В целом, он смотрелся намного лучше, чем ожидал. Во всяком случае, не было никаких выбитых зубов, фиолетовых фингалов или огромных шишек. Он подумал, что будет смешным контрастом к своему подарку Джилу и Ашеру. Сравните, дамы и господа, Гарри Поттер сейчас и тогда!
Джил не отходил от него ни на шаг и при любой возможности прикасался к нему. Даже из ванны он отказался уходить, мотивируя это тем, что Гарри в любой момент может упасть в обморок и захлебнуться.
Джил признался, что по истечении двух часов, после того как Гарри исчез, оборотень всерьёз подумал, что волшебник покинул его навсегда, обидевшись за то, что произошло в кинотеатре. Но в то же время оборотень решил, что Гарри вернётся за своими вещами, поэтому принялся караулить его, чтобы не упустить момента, когда волшебника можно будет застать в последний раз, чтобы попросить прощения. Как покорный оборотень, он вдвойне ощущал свою вину за то, что сделал что-то, что может не понравиться его альфе. Ашер сначала ждал с ним, но с рассветом уснул, сказав, что если Гарри не появится до полудня, нужно начать поиски. Волшебник объявился в одиннадцать утра, когда оборотень потерял последнюю надежду. И теперь Джил боялся выпустить его из поля зрения, движимый иррациональным страхом, что стоит отвернуться и Гарри аппарирует подальше отсюда.
Всё это Джил рассказывал, сидя на полу у ванны, в которой Гарри, смыв под душем основную грязь, расслаблялся, чтобы успокоить боль в потянутых мышцах. Он держал волшебника за руку, но не поднимал на Гарри взгляд. Гарри было стыдно. Он никого не хотел волновать. Подумать можно было и в постели, не обязательно бродить для этого по городу. Тогда, может быть, и драки бы не случилось…
Отбросив все лишние мысли, Гарри приподнялся и поцеловал Джила прямо в губы. Сегодня он целовался исключительно с Ашером, и это было не честно. К тому же он не знал, как по-другому утешить оборотня, и заверить его, что он не сердиться и никуда не исчезнет.
Джил сначала замер и не отвечал на поцелуй, но потом стал с энтузиазмом откликаться. Но вскоре пришлось прекратить, потому что открылась рана у Гарри на губе. Опять пошла кровь и волшебник применил то же заклинание заживления, что и для ножевой раны.
Сегодня впервые они засыпали прижавшись друг к другу, потому что оба нуждались в комфорте и ощущении безопасности. И Гарри, наконец, начал понимать, каково это, спать в щенячьей куче. Даже если из всей кучи были только они с Джилом.