Глава 3. Разбор полетов и залетов 6 page

Но не зажмурилась. Наоборот — вгляделась в открывшуюся картину.

Вот как сегодня выглядят кабинеты чиновников.

Несколько столов, заваленных бумагами. Но одном из столов свалена то ли добыча, то ли процент — какие-то тряпки, тарелки, подсвечники… черт их всех разберет!

За столом сидит мужчина. Перед столом стоит вчерашний сопляк. Ах, вот где ты прорезался, гад?! Ну, если вирмане твоих рук дело — берегись. Я добрая, но наехать придется. Точно.

Или сначала попробовать вежливо?

Наверное, второе. Тем более все затихли и смотрят на нее. Лиля бы представилась сама, но Лейф времени не терял:

— Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.

Прозвучало это еще душевнее, чем внизу. Лиля заплыла в кабинет и улыбнулась.

— Добрый день. Я вижу перед собой мэра города Альтвер?

Очнулись. Встали, разулыбались, как родной, представились, мужчина выполз из-за стола и принялся кланяться. Попутно оценив и одежду, и тяжелый браслет, и кольцо, и серьги…

Лиля тоже оценила. Мужик лет пятидесяти — то есть реально ему 35–40, в таких условиях стареют раньше. Не слишком высок, ей примерно до уха, подлысоват, чуть полноват — типичный чиновник. Но глаза цепкие и умные. А костюмчик — это она уже поняла — сшит из шелка темных тонов. И стоит тоже достаточно дорого. На пальце перстень с баронской короной. Но не изумруд, конечно. Синее — сапфир? Должен быть сапфир ¹³.

Нет, это определенно не гусь. Это птица поумнее. Даже странно, что в таком захолустье. Или просто — подальше от начальства?

Несколько минут было потрачено на расшаркивания и изложение проблемы — и Лиля мысленно потерла руки.

Враг будет разбит, победа будет за нами. Тип явно растерян. Вот чего-то краснеет, бледнеет…

Ан нет. Недооценила…

— Дарий, распорядись насчет вина и сладостей для дам.

Лиля благосклонно кивнула. Не говорить же про диету? Не поймут…

Сопляк вымелся из кабинета, а барон уставился на Лилю умными внимательными глазами.

— Ваше сиятельство, вы утверждаете, что это — ваши люди?

— Это и есть мои люди, достопочтенный Торий, — Лиля смотрела холодно и жестко. — И то, что они — вирмане, ничего не меняет. Я умею ценить преданность.

— Я и не сомневался в преданности ваших людей, госпожа…

— Так в чем их обвиняют?

Барон улыбнулся.

— Это была простая ошибка…

Скрипнула дверь. Служанка внесла поднос, на котором стоял серебряный кувшин, такие же серебряные чарочки, а на большом блюде горой громоздились засахаренные фрукты.

Все это было с поклоном сгружено на стол. И барон лично принялся ухаживать за гостьей. Налил вина. Предложил засахаренную сливу…

Лиля сделала вид, что пьет, сливу взяла, чтобы было, что вертеть в пальцах… еще есть это не хватало. Худеть надо! Пальцы тут же сделались липкими и это придало здоровой злости.

— Неужели? И чья вина в этой ошибке?

Глаза женщины были ледяными. Но барона это сильно не тронуло.

— Госпожа графиня, стража ошиблась…

— Да неужели? — голос Лили был полон иронии. — Вот просто так десяток стражников пошел на причал, ждать вирман, сидели в засаде с луками и арбалетами… и им никто не отдавал приказа?

Барон пожал плечами.

— Я могу приказать разобраться…

— а я тоже могу, — кубок жестко стукнул о стол. — Достопочтенный Торий, я могу сказать мужу о том, как обошлись с его людьми. С людьми, которые должны обеспечивать мою безопасность. Полагаю, после этого расследование будет вестись более тщательно?

Торий скривился, как от холодной воды, попавшей на больной зуб.

Что-то тут определенно нечисто. Надо дожимать.

— И почему вы были так недовольны своим сыном с утра пораньше? Может быть, потому что им была вчера весьма недовольна я?

И чутьем поняла — попала!!!

— Ваше сиятельство?

— Вчера ваш сын грубо оскорбил жену командира моей личной дружины. Мне пришлось вмешаться в конфликт. И это — не успела я приехать в город. Сегодня же мои люди оказались под стражей.

Лиля смотрела четко в глаза барону. Давила взглядом. Плевать, что она женщина! Мы и тигров укрощаем! Здесь и сейчас имеет значение только сила воли. А уж ее у настоящего медика — объешься! И мужчина, хоть и не смутился, но каким-то чутьем женщина уловила — дрогнул на миг.

Дрогнул!

— Госпожа графиня…

— Не надо, достопочтенный Торий. Я все понимаю. Это — ваш сын. Я бы своего тоже защищала.

В глазах барона появилось что-то, похожее на облегчение. Ненадолго.

— Вы же понимаете, что просто так я это оставить не могу…. мой муж должен узнать о случившемся…

— Госпожа графиня, ну зачем ему знать о таких мелочах?

— Мелочах?

— Но ведь все живы, все целы, никто не пострадал…

— но в моего человека стреляли. Моих людей арестовали без малейшего на то основания!

— Но возможно, мы можем… компенсировать им ущерб?

Лилиан чуть улыбнулась. Это уже походило на торг.

— Полагаю, моего супруга это вполне бы устроило. Действительно, зачем враждовать благородным людям? Мы же не холопы какие, всегда можем найти общий язык…

— Я с вами совершенно согласен, ваше сиятельство! Вы ведь первый раз в этом городе? Может быть, я могу вам чем-то помочь?

В переводе на местный язык — чего ты хочешь в компенсацию и чтобы не настучать на меня мужу? Замнем дело втихую?

Это Лиле было понятно.

А чего хотеть-то? Это как с новым русским, который золотую рыбку вытащил. Думал, думал, а потом разродился. Три бутылки пива — и засохни.

А тут желаний слишком много.

Лиля даже на миг растерялась. Что первым-то попросить? И как при этом себя не выдать? И Лейф, чутьем матерого хищника уловил это. Еще пара секунд — и барон тоже уловит, надо было срочно спасать ситуацию…

За спиной кашлянул Лейф, привлекая к себе внимание.

— Госпожа Лилиан, позвольте вам напомнить…

— Да?

Не о чем ей было напоминать. Но раз уж Лейф…

— Ваши люди до сих пор в тюрьме…

Барон все понял без намека.

— я распоряжусь, чтобы их выпустили. И разберусь с виноватыми.

— а мы подождем вас здесь — Лиля улыбнулась. — У вас потрясающие фрукты.

Ага. Крошатся они просто замечательно. Так и тянет вытереть руки о платье, останавливает только цена на ткань.

Стоило двери закрыться за бароном — как Лейф повернулся к Лиле.

— В чем дело? Почему вы растерялись? Неужели ничего с него содрать?

* * *

Достопочтенный Торий Авермаль вышел из кабинета вроде бы степенно. Но в душе все кипело.

Вот ведь гадина!

Все она поняла, все…

И насчет сыночка… послала же Мальдоная… нет, выпороть его всенепременно надо! Чтобы год на задницу не сел!

Искомое счастье обнаружилось тут же — стоял у окна и что-то шептал на ухо служанке. Это отцовского настроения не улучшило… послал Альдонай чадушко, нет бы головой думать — а он с головки начал!

Торий недолго думая, взял отпрыска за ухо.

— Домой, угребище! Приду — у нас будет очень серьезный разговор, понял?!

Дарий даже испугался. Таким он отца давно не видел.

— Отец…

— Домой! И жди меня там! Пошел!!!

Дарий счел за лучшее подчиниться.

Целее будет.

Хотя насчет последнего он не угадал. Этим же вечером отец приказал конюхам выдрать его розгами так, что парню еще четыре дня штаны было надевать тяжко.

* * *

В это же время, в столице Ативерны, Тиварии…

— Привет. Проходи. Выпьешь?

Джес Иртон дружелюбно смотрел на кузена.

— Плесни. Белое, красное?

— Красное.

— тогда немного. Ну что — послезавтра выезжаем?

— Не хочется?

— А тебе бы хотелось? Жениться?

— а я уже. Сам знаешь…

— Не прибрал еще Альдонай?

— Не знаю. От Этора письма нет. Ну да ладно, я дочку отправил туда, так что начальник охраны мне отпишется обязательно.

— Но пока еще письмо до Уэльстера дойдет…

— И пусть. Вот уж о ком я горевать не буду — так это о своей супруге. Ну да ты ее сам видел.

Рик кивнул. Видел. Один раз. На свадьбе.

И до сих пор готов был благословлять отца, что ему предоставили выбор. Поедет, посмотрит на Анну Уэльстерскую. Потом на Лидию Ивернейскую… и за выбор никто в обиде не будет.

— а как у тебя с той куколкой?

— Аделью?

— Вот как? Уже Адель?

— Рик ты не смейся — но она хорошая женщина. Ее ребенком выдали за старого козла, потом, когда он умер, она все равно горевала…

— и приехала в столицу развеяться?

— Заметь — у нее нет любовников, живет она очень скромно…

— Разве что принята при дворе… зацепила?

— Кажется, есть немного.

— А ты ее?

— Слишком уж она… благонравная. Добродетельная.

— Так это и лучше. Скромницы — они потом в постели — огонь. У вас еще до кровати не дошло?

— Даже не целовались…

— Хм-м… Джес, ты смотри — осторожнее. А то сделаешь ей ребенка при живой жене-то…

— Буду осторожнее. Знаешь, Адель мне действительно нравится… она добрая, умная, не то, что моя корова…

* * *

Порт Альтвер.

Упомянутая корова зло посмотрела на Лейфа.

— Растерялась. Тебе легко говорить. А мне надо позарез закупить на ярмарке скот, доставить его в поместье, найти здесь кузнеца — хорошего! Ювелира. Стеклодувов. Посмотреть ткани, кое-что продать, ты хоть знаешь, сколько всего надо сделать?! Растеряешься тут…

Вирманин не рассердился на тыканье и агрессивный ответ. Скорее понял. И заговорил уже не как слуга с госпожой, не как вирманин с графиней из Ативерны. Заговорил так, как говорил бы со своей, с вирманкой, которая первый раз осталась на хозяйстве и растерялась… Бывает…

— Планы хорошие. Кузнеца, ювелира и стеклодува найти можно. А сколько скота надо закупать?

— Сколько получится. Лейф, я в сельском хозяйстве не разбираюсь, — Лиля вздохнула. — А дети зимой с голоду перемрут…

Вот это вирманину было хорошо знакомо. И на Вирме случались такие годы… страшные годы, когда детей — новорожденных — просто убивали. Их же родители. Потому что прокормить не могли.

Да, в Ативерне так к крестьянам не относились. Обычно дворянам было плевать — сколько там и кого сдохнет. Но эта, похоже, не такая.

Да и…

Если они повязаны на несколько лет — нужды у них теперь общие. Надо помочь…

— Так. Понятно. Здесь — не место для этого разговора.

Лиля кивнула.

— Не место. Но…

— Сейчас этот хорек вернется — вы ему скажете, что подумаете и увидитесь с ним позднее. Если в этом будет необходимость. А потом будем решать, что от него потребовать в компенсацию. Вечером. Спокойно и без суеты.

Лиля кивнула.

— Согласна. Я действительно растерялась. Благодарю за совет.

И вздохнула с облегчением.

Неужели рядом появится хоть один нормальный мужик?

На которого можно не то, чтобы опереться, но хотя бы совет получить?

Не крестьянин, которые от нее постоянно подлости ждут. И косятся так, что аж спотыкаются. А капитан корабля, пират, человек с определенно более широким кругозором.

А главное — воин.

Военный.

Свой и почти родной уже поэтому.

Как мужчина Лейф ей триста лет не нужен, если честно — не до мужиков. И при одной мысли, что такую тушку можно кому-то показать — передергивает. И желания нет.

И болит до сих пор все внизу в некоторые моменты. Да и Лёша не забывается…

И девочка вчерашняя ей понравилась.

Может они общий язык и найдут? Почему нет?

Женщины могут стать подругами, если они не делят профессию и мужиков. А тут явно дележа не будет. Так что подумаем…

* * *

Анна, пританцовывая, шла по коридору.

Жизнь была если и не прекрасна, то уж точно приближалась к этой отметке.

Ей нашили прорву новых красивых платьев! Отец выдал ей шкатулку с украшениями, достойными королевы. У нее в жизни таких не было.

И Лонс исчез из ее жизни.

Так что Анна Уэльстерская — невинная девушка. И никак иначе.

Только вот…

Что такое девственность — Анна знала. И очень неплохо. А вот как ее подделать… но может быть принц не слишком в этом сведущ?

А пузырек с кровью всегда приобрести можно…

Шут Его Величества вырос, словно из-под земли.

— Пошли со мной. Поговорить надо.

Анна вздрогнула.

Этого человечка она боялась до икоты. До сведенных мышц. До истерики.

Еще бы…

Несколько его слов — и отец ее в монастырь загонит! В лучшем случае!

Анна не обольщалась. Она красива, умна, но незаменимых нету.

Сестры подрастают. В крайнем случае — договорятся об обручении. Пару лет подождут — и вперед. А для нее все будет кончено…

Навсегда…

Анна вспомнила худые бледные лица Невест Альдоная, их поджатые губы, скорбные глаза, бледно-зеленые балахоны… страшно… лучше уж головой в воду, чем туда.

Анна послушно следовала за шутом. До небольшой комнатки-алькова.

Мужчина кивнул ей на кровать.

— Садись и слушай.

Анна повиновалась. Прикажи он ей сейчас задрать юбки и отдаться на той же кровати — выполнила бы. Настолько шут пугал ее.

— Замужем ты не была. Все документы у меня. Уничтожать их пока не буду. Если хоть слово вякнешь, хоть шаг без моего разрешения сделаешь — отдам все твоему отцу. Что он сделает — догадываешься?

Анна кивнула. Горло перехватило, сил на слова просто не было.

Но шут слов и не ждал.

— Ты не девушка. И это надо исправлять. Ночью подождешь моего человека, он тебя проводит куда надо.

— К-куда…

— к одной полезной бабке. Она тебе поможет в этом деле. Рик Ативерский ничего заподозрить не должен, уяснила?

— Если он выберет меня…

— А если не выберет — зачем ты такая нужна?

Анна вздрогнула.

Фактически, ей прямым текстом сказали — или замуж за принца — или в монастырь. Так что она не только к бабке, она куда угодно бы пошла. Лишь бы все прошло гладко.

Девушке хотелось жить, любить, танцевать на балах, распоряжаться другими людьми, быть принцессой… за такое и мать родную продашь!

Анна бы точно продала.

— В-выберет.

— Вот и я так думаю. А теперь иди. И про наш разговор помни. Ночью жди.

Анна кивнула.

Вышла из алькова, постаравшись подальше обойти страшного человечка — и бросилась наутек. Только пятки засверкали.

* * *

Оставшись один, королевский шут, он же граф Альтрес Лорт, присел на кровать.

Покачал головой.

Ой, дура.

Трусливая, жадная, завистливая… вся в матушку. Уж как он тогда Гардвейга отговаривал — все впустую.

Но сиськи и мордочка хороши. Рик может и клюнуть.

А рассказать все Гардвейгу…

Да можно. Но… брата зря расстраивать пока не хотелось. Нет, в свое время он обо всем узнает. Когда не наломает дров в припадке ярости.

И узнает, и они вместе подумают, что лучше сделать…

Если бы речь шла о династическом союзе — да плевать бы на Анну. Или в монастырь ее, или еще куда, соврать, что подохла — и туда дорожка.

Еще вон, девчонки бегают. Соплюшки, конечно, в возраст войдут только через пару лет, но помолвки еще никто не отменял.

Беда в другом.

Эдоард Ативернский разрешил сыну жениться по любви. Ну, более-менее, но все-таки. Выбрать из двух принцесс подходящую. Эдоарду равно выгоден союз и с Ивернеей, и с Уэльстером. А вот Уэльстеру… мир им нужен позарез. Скрепленный брачным союзом.

Даст Альдонай, Гард проживет еще лет двадцать. Но… даст ли?

А если десять?

Сын еще мал, королева — клушка, случись что — положиться не на кого. Соседи полезут — и к гадалке не ходи. Но если заключит с Ативерной кучу договоров — они помогут. Рик к тому времени тоже уже будет на троне, на Анну будут рычаги давления, а ночная кукушка — штучка полезная. Всегда убедит мужа, что братику надо бы помочь. По-соседски, по-родственному.

Пусть даже и за плату.

Помочь нужно.

А вот если близкие отношения будут с Ивернеей — да почему бы и не пощипать Уэльстер на пару?

Нет, брак между Анной и Риком должен состояться. Он все силы для этого приложит. Из шкуры вылезет!

И никто ему не помешает.

* * *

Когда мэр вернулся, Лиля уже была абсолютно спокойна.

— Госпожа графиня, ваши люди ждут вас внизу.

— Полагаю, достопочтенный Торий, все они живы и здоровы? И не пострадали?

Лилиан держалась так надменно, как только могла.

— Что вы, ваше сиятельство… им не причинили никакого вреда.

Лиля опустила ресницы.

— Отлично. Лейф, займись. Я хочу наконец отдохнуть!

— Слушаюсь, госпожа.

— Господин барон, мне было бы приятно увидеться с вами еще раз. Позднее. Если мне понадобится помощь.

— Разумеется, ваше сиятельство. Всегда к вашим услугам.

Ничего лишнего сказано не было. Но договор был заключен.

Ты мне должен за наезд на моих людей.

Пока мне ничего не нужно. Но если что-то потребуется — я свистну. И ты прибежишь. Никуда не денешься, прибежишь. Иначе Джес Иртон узнает о твоих делах.

И тебе это очень не понравится.

Мэр это отлично понял.

Может, про себя он и крыл графиню последними словами. Но внешне был сама любезность.

Может, про себя он и крыл графиню последними словами. Но внешне был сама любезность.

Лично проводил, поцеловал ручки на прощание… и Лиля-таки не удержалась.

— Порекомендуйте мне хорошего ювелира, достопочтенный…

— Лучший ювелир, госпожа графиня — это старый Хельке Лейтц. У него лавка неподалеку от ратуши, тут всякий покажет.

Аля кивнула.

— Благодарю вас. Наше общение доставило мне искреннее удовольствие. Жаль, что мы встретились по такому печальному поводу. Но надеюсь, эта встреча не последняя…

Такой легкий намек. Ювелиром не отделаешься, гад такой. Если ты сыночка не воспитал в детстве — спохватись сейчас.

Мэр ответил вымученной улыбкой и заверениями в своей искренней симпатии к госпоже. Лейф помог женщине спуститься. И Лилиан вздохнула про себя.

М-да.

Путешествие, конечно, сильно помогло. Килограмм десять она точно потеряла. А то и побольше. Платья висят, как на вешалке. Но сколько ж ей придется работать над собой…

А что вы хотели?

В Лилиан Иртон было килограмм 120. Это ж надо так отожраться!

Вирмане ждали внизу. Пятеро здоровущих хмурых мужиков. Но раскланялись все, как один. Видимо, Лейф им что-то сказал. Лиля ответила «милостивым наклонением головы» и взгромоздилась на лошадь.

Посмотрела на свой эскорт.

Так и явиться к ювелиру?

А почему бы нет?

Ставим золотой против старой половой тряпки — ювелир наверняка жулик, каких свет не видывал! Лучше сразу произвести впечатление.

Лейф пожал плечами, но отправил вирман на корабль, а сам взял лошадь под уздцы.

Лиля посмотрела на свое платье.

Минус еще одна роскошная тряпка. Или нужно срочно изобрести мыло. Древесной золой и корнем какой-то местной травы это дело не отстираешь, конский пот — штука въедливая.

А что мы помним про изготовление мыла?

Либо щелочь и жир. Либо сода и растительное масло. Ну и соляной раствор. И в обоих случаях получим что-то близкое к хозяйственному мылу. А уж сделать из него что получше… это задача несложная. Добавки, присадки…

Ага, взвоет кто-то. А где взять щелочь?

Лиля не знала, есть ли тут гидроксиды натрия и калия, но слабенький щелок она сама могла спокойно сделать. Зола, известь — и пара суток времени для гарантии. Древесная или травяная зола у нас не вопрос, в любом веке, а известь… да понадобится — сама сделаю!

Мрамор, мел… обжиг — не проблема. Вот на чем… ну да ладно. Костер по идее должен дать подходящее количество тепла. А нет — на железный лист и в кузнечную печь!

И делаем щелок.

То, что получится, вполне подойдет для омыления жиров.

Они это и на химии делали.

Да-да на той самой прикладной химии. Которая шла факультативом, но ходил все равно весь класс. Интересно ведь было до ужаса.

И рецепты прочно оседали в памяти.

Любая косметика, парфюмерия, бытовая химия… Лиля могла приготовить все.

Если на то пошло — она могла даже сделать бездымный порох. Знала, как получить нитроглицерин и как сделать из него динамит. Делала бенгальские огни и фейерверки. Успела полепить из глины — и знала, как делалась керамика. Только не была уверена, что сможет повторить это здесь. Вопрос оборудования.

Зная химию — не пропадешь в любом веке. Главное уяснить, что любое вещество есть в природе. И уметь его там распознать. Надо бы поискать здесь мел. Мрамор-то точно есть.

Интересно, а таблица Менделеева здесь такая же?

Если что — будет таблица Лилиан Иртон!

А про медицину не стоит даже упоминать.

Лиля твердо намеревалась завтра посетить ярмарку — и покопаться от души в травах и местных растениях.

Мало ли что ей пригодится?

Даешь Мичурина?!

— госпожа графиня, — отвлек ее от размышлений голос Лейфа.

— Да?

— Вы все-таки хотите к ювелиру?

— Да. А что?

— Судя по имени, это большой пройдоха. Он явно из эввиров.

— Эввиров?

Лиля навострила уши. И Лейф понял, что нужны разъяснения.

— Эввиры — они не имеют своего государства. У них своя вера, свое письмо, они вообще считают, что они — единственный народ, созданный истинным Богом.

— А Альдонай?

— Всего лишь один из его подручных.

Лиля фыркнула.

— а как к этому относится церковь?

Спрашивала она не просто так. И увидела во взгляде Лейфа ответную иронию.

— Очень, очень не одобряет.

— И в чем проявляется неодобрение?

А в душе все пело от счастья!

Неужели?! Неужели появится человек, с которым можно разговаривать?! Пусть не на равных — слишком уж разные времена, но хотя бы так!

Пусть пират, пусть вирманин — ПЛЕВАТЬ!!!

Главное, что Боги его не обделили мозгами. Хотя это — неудивительно. Дураки долго капитанами не бывают. А если взять пиратов…

Любой пират, который стал капитаном и проплавал долго…

Они бывали сволочами. Садистами. Откровенными мразями и выродками.

Но дураками они не бывали никогда.

И если Лейф не дурак…

— Неодобрение проявляется в повышенных налогах на торговлю, кроме того, эввиры не имеют права носить зеленое, селиться ближе, чем три перестрела к церкви (Лиля привычно перевела перестрелы — получилось порядка полкилометра), их не хоронят на кладбищах, им запрещено открыто поклоняться своему богу…

— Они все это терпят?

— Когда нет выбора, стерпишь еще и не такое.

Лиля кивнула.

— и чем же они занимаются?

— Купцы, ювелиры, ростовщики… много всего. Им бог велел быть грамотными — всем, даже женщинам! Поэтому они всегда возле денег.

Поголовная грамотность Лиле понравилась. Всем бы так.

Что ж.

Может быть, оно и к лучшему — что ей сказали про этих людей?

Она отлично знала — чтобы выжить, нужна своя команда. Где бы ты ни оказалась.

В другом городе, в другой стране, в другом мире… один в поле не воин!

Из кого формируется команда?

Есть несколько условий.

Выбор сильно зависит от цели. Хочешь жить спокойно и тихо — дружи с тихонями. Хочешь блистать — выбирай подходящую оправу. Хочешь быть лидером — подбери парочку-троечку ведомых. Примерно так.

Это для института. Здесь же…

Ей надо выжить — это первое.

Жить хорошо — это второе.

Наладить свой быт. И…

Лиля опасалась даже думать об этом — пока. Но в глубине души, увы, было. Зудело комаром и не давало жить спокойно.

Джес Иртон.

Ее супруг.

Жена в средние века — собственность мужа. Вот приедет, такой весь крутой — и прикажет ей ложиться с ним в постель. И что делать?!

Ежели даже цианидом пока не обзавелась?!

Либо убить супруга и бежать, либо просто бежать, либо прибить его на фиг и обставить дело, как несчастный случай.

Сидела я, ногти саблей чистила… ладно! Мечом! Кто ж ему виноват, что он тридцать два раза поскользнулся — и все горлом на меч?!

Короче к появлению супруга, она не должна быть беззащитна!

Для этого необходима своя команда. Вирмане уже есть. Силовая поддержка. А она постарается привязать их к себе еще и выгодой.

Лейф не дурак. Далеко не дурак.

Но вирман — мало. Сила и деньги. Три компонента успеха. Знание, сила и деньги.

Сила — вирмане.

Деньги — эввиры.

Знание — это она.

У нее есть громадный багаж знаний. У эввиров, если она правильно понимает, есть возможность их коммерческой реализации. У вирман — мечи, чтобы объяснить самым непонятливым политику партии.

Лиля твердо настроилась быть с ювелиром любезной по максимуму.

А церковь…

А с церковью договоримся. В Иртоне всего один пастер. Если что…

Болот на всех хватит.

Лилиан Иртон начинала формирование команды.

* * *

Лавка ювелира произвела впечатление.

Три золотых шара над входом, каменный домик в два этажа, надо полагать, здесь ювелир и живет, над лавкой. Но уютно. А в верхних окнах, чтобы мальчишки камнем не добросили, даже есть стеклышки. Маленькие, но стекла. У ювелира неплохо идут дела?

А будут еще лучше. Если договоримся.

Ярмарка вещь хорошая. Можно не только продать, но и сделать себе рекламу.

Лиля спешилась с помощью Лейфа, толкнула дверь и вошла.

Внутри было тихо и темновато. Горели свечи, наполняя воздух запахом воска. А что добавляют в воск чтобы он не плавился с такой скоростью?

Какие вообще сейчас есть свечи? Стеариновые, парафиновые… да и фитиль… точно! Эмма Марковна на прикладной химии рассказывала, что фитилек когда-то пропитывали раствором селитры или борной кислоты. Тогда он горит лучше а жара дает меньше. И свеча оплывает медленнее и не коптит. А то вон весь потолок в черных разводах.

Молодой парнишка, стоящий за прилавком, при виде графини (мигом оценил, стервец, и браслет, и серьги, и платье, и вирман за спиной…) раскланялся так, что Лиля даже испугалась. Расшибет еще себе нос о прилавок.

— Молодой человек, вы Хельке Лейтц?

— Н-нет в-ваше сият-тельство…

Он еще и заикается.

— но это его лавка?

— Д-да, в-ваше сият-тельство.

— Тогда позовите мне Хельке.

Получилось вполне барским и приказным тоном. Паренек побледнел и удрал куда-то за занавеску. Лиля осталась стоять и разглядывать окружающую обстановку.

Тяжелая мебель, здоровенные подсвечники, низкие потолочные балки нависают, словно пытаются раздавить… м-да. Копоть вековая.

Даешь химию!

Селитра?

Ну тут без вопросов. Продукт гниения, нитрат натрия или калия. В принципе можно устроить даже свое производство селитры. И ставить на него тех, кто особо провинился — уж больно ароматно. Устроить «селитряницу», поливать навозом…

Угу, и года через два обрести радость и счастье?

Вообще можно попробовать.

Не ждать же здесь появления своего Чили с селитрой. И ездить по миру тоже не получится. А в Иртоне такого счастья… хотя местность болотистая… ладно! Можно, конечно, помечтать, но лучше получить все самой!

Или попробовать получить азотную кислоту?

— госпожа…

От мыслей Лилиан отвлек старичок…

Видимо, тот самый Хельке. Он раскланялся, поцеловал графине руку под пристальным взглядом Лейфа и был удостоен благосклонным кивком. Лиля внимательно разглядывала ювелира из-под ресниц. И понимала, что он делает то же самое.

Разглядывает, оценивает…

Какие выводы он сделает — неизвестно. А что до Лили — она уже понимала — человек серьезный.

Вроде бы невысокий, темноволосый, весь какой-то сгорбленный… в старой одежде, с подобострастным выражением лица…

Это на первый взгляд.

А вот на второй — извините, господа хорошие.

Видно, что морщины не от возраста, а от частых гримас. Пахнет от человека не потом и благовониями, как от многих, а чистым телом. Одежда хоть и старая, но также безупречно чистая. Ей до такой чистоты — три ванны с хлоркой.

Да и движения — не старческие. Ни дрожания рук, ни шарканья ног, нет! Все очень точно и выверено. Лиля бы поклялась, что он сам прекрасно работает с камнями и золотом!

Кстати!

Увеличительное стекло!

Если здесь есть стеклодувы — она может это сделать!

Она — может!

Дома для мамы уже делала, здесь просто повторит!

Но для начала…

Пару идей придется подарить старичку, хотя какой он старичок! Ему же лет сорок пять — пятьдесят, не больше, просто прибедняется и горбится!

Ювелир раскланивался и говорил о своей великой радости. А у Лили в мозгу прокручивались идеи.

— я бы хотела посмотреть украшения. Серьги, например, — она небрежно коснулась мочки уха, заставив изумруд сверкнуть в полумраке острыми зелеными лучами. — Мои что-то мелковаты…

Ювелир поклонился.

— Если ваше сиятельство соизволит присесть, я сейчас принесу.

— разумеется, господин Лейтц. Я пока посижу, подожду…

— Прошу вас, ваше сиятельство…

Лилю церемонно подвели к креслу. Женщина опустила в него свои телеса и вздохнула. М-да. Даже зарядку делать перестала. Но где в дороге…