ГЛАВА 11. Юра пришёл вместе с Арсиком, когда праздновали сда­чу второго экзамена

Юра пришёл вместе с Арсиком, когда праздновали сда­чу второго экзамена. Как всегда — явился, как ни в чём не бывало.

Арсик, кстати, экзамен этот не сдавал. Так и не сумел допуска получить. Но надежда остаться в институте у не­го была. Если сдаст два других

Шурочка за это время успела переговорить только с На­стей. Настя, действительно, знала всё. И, более того...

— Прекрати из себя девочку невинную строить, — ска­зала Шурочке Настя. — Траву-то куришь, уже почти три месяца. Но ты не представляешь, что такое кайф. Никакая трава с этим в сравнение не идёт!

— Ты что, уже...

— Я кололась... пару раз. До этого Аре мне только ню­хать давал... Нюхать — тоже здорово, но ты не представ­ляешь, какое чудо, когда по вене... Совсем другой мир...

— Настя, а как же привыкание?

— А я не боюсь. У меня, знаешь, какая сила воли? Я как захочу, так уколюсь. А не захочу — так не буду. Вон, посмотри на мальчишек. Они уже почти год, и ничего. А Юрка твой — и того больше.

— Почти год... А я не понимала....

— Теперь понимаешь.

Да, теперь Шурочка понимала. Но как дальше ей было жить, с этим пониманием?

Да, Юра появился, как ни в чём не бывало. Притащил продуктов, вина. Папирос с травкой...

— Шурка! Где тут моя Шурка?

У Шурочки все слова и застряли в горле.

— Наливай, хозяйка, за возвращение пропащих! — суетился Арсик.

Он стал, за это время, ещё более худым, ещё более блед­ным. Подрагивали его руки. Он периодически нервно почё­сывался, суетился. Шурочка смотрела на него вниматель­но, во все глаза. Почему-то смотреть во все глаза на Юр­ку — Шурочке было тяжело.

Налили и выпили.

Как только на кухню вышли — Юрка кинулся обни­маться.

• — Юра, Юра! Стой! Постой... — остановила его Шуроч­ка. — Постой. Я хочу поговорить. Я всё знаю.

— Что — всё?

— Я знаю, что ты на игле. Ты, и Арсик. И Настя с ва­ми начала... И что ты торгуешь этой дрянью, я тоже знаю.

— Откуда?

— Не важно. Знаю, и всё. Да ты и сам подумай. Этого ведь не скроешь.

— Ну, рано или поздно, я бы сам тебе сказал.

— Юрка... Я хотела тебе сказать... Завязывай с этим. Ну, пожалуйста. Ты же знаешь, что привыкание может быть. Чем дальше, тем хуже...

— Да брось ты! Ничего в этом страшного нет! Ты от­крой глаза и посмотри вокруг. Ты на рок-музыкантов посмо­три. На артистов, на художников. Ты посмотри, кто в клу­бе у нас тусуется! Ты книги хоть читаешь? Ты П……..а почитай!

— То кто-то, а то ты. Они далеко, а ты — близко. Я ведь за тебя... боюсь.

— А ты не бойся. Я близко, и потому ты послушай, что я тебе говорю! Если хочешь знать, то это здорово! Ты даже себе представить не можешь, до чего... Тот на свете не жил, кто этого не испытал! Ты попробуй, а потом говори...

— Ну, ты испытал, а теперь завязывай. Давай, Юрка! В институте восстановишься... А, может...

— Что — может?

— Поженились бы... Квартира у меня есть... А, может, и с родителями бы своими помирился. А то ты — как си­рота. И не живёшь нигде. Ни адреса мне своего не даёшь, ни телефона. Где ты был?

— Не скажу. Не надо тебе этого знать!

— Юрка, я так не могу. Юрка, я ведь, кажется... кажет­ся, я тебя люблю... Я так тосковала без тебя... А тут мне говорят про тебя такое. Юрка, я тебя прошу — завязывай, а! Я тебя умоляю!

— Ладно, ладно, — Юрка погладил Шурочку по голо­ве. Потом он прижал Шурочку к себе, и сказал ей на ухо, шёпотом:

— Я завяжу. Я тебе обещаю.