Побег в никуда

Когда небо затянули снеговые тучи, времени не осталось совсем. Белла говорила, что Элис видела снег на поляне, когда туда пришли Вольтури, и у нас впереди считанные дни, если не часы. Я почти не отпускала Пола, да он и сам не стремился покинуть меня, отлучаясь только на обязательное патрулирование территории. У всех оборотней были возлюбленные или семьи, с которыми они старались провести как можно больше времени напоследок…

Я ничего не могла с собой поделать, но почему-то не верила в мирное решение проблемы. Мне казалось, битвы не избежать, слишком уж серьезными были приготовления Вольтури, слишком о многом мечтал Аро, слишком сильно мешали итальянцам Каллены. Интересно, они уже в курсе того, что мы пригласили свидетелей? Претерпел ли изменения их план в связи с этим? Не сделали ли мы глупость, пригласив всех этих вампиров сюда, в одно место, в гостеприимные и смертельные объятия Вальтури? Ведь в их планах были и фамилии тех, кто сейчас готовился к противостоянию.

Мы много размышляли об этом. Карлайл был убежден, что Аро не станет торопиться, слишком много он поставил на карту. Ведь вместо устрашения и привлечения на свою сторону он может получить совсем иное, и вампиры примут его не как отца-спасителя, а объявит тираном и узурпатором, и тогда ему придется открыто объявить войну.

Румыны смеялись над его выкладками. Видать, сильно они ненавидели итальянскую семью, и долго ждали повода ввязаться в настоящую драку, но вот он нашелся, а Карлайл тормозит!

Я посмеивалась над воинственной парочкой. Прямо революционеры какие-то! Так и ждала, что полезут на броневик. Даже Джейк с невольным почтением на них поглядывал. Так, глядишь, вообще уважать начнет.

А вот некоторые проявляли явное неудовольствие. Незадолго до предполагаемого срока сбежал Алистер. Карлайл расстроился, хотя виду не подавал.

- Никто не заставлял его кидаться в драку! Теперь забьется под какую-нибудь корягу в глухомани и протрясется там ближайшие десять лет.

Амон тоже негодовал. Он обвинял Карлайла в том, что тот вознамерился украсть у него Бенджамена, будто тот специально спровоцировал Вальтури только ради этого. Какой подлец, говорит о парне, как о вещи какой-то! Мне что, тоже по гроб жизни боготворить того новорожденного, который меня обратил? Вот и порадуешься тут, что благодарить-то уже некого…

А Бен, конечно, был крут, он мог управлять стихиями, землей, огнем, водой и воздухом. Понятно, почему Амон так за него трясется!

В связи с этим среди всех вампиров состоялась небольшая летучка, где каждый обозначил линию своего поведения на переговорах, будут ли они драться, если что, а так же обговорили расстановку сил.

Каллены рассудили, что Вальтури приведет Деметрий, следуя за Карлайлом или Эдвардом. Поэтому вот уже несколько дней мы всей толпой торчим на поляне. Белла говорила, что эта поляна – знаковое место для всей семьи. Именно здесь ее заметил Джеймс, что впоследствии привело к весьма трагическим событиям. И первая битва с новорожденными произошла тоже здесь. Та самая, после которой так круто изменилась моя жизнь. Что ж, в этот раз все гораздо серьезнее.

И вот прямо накануне нового года снег упал именно так, как запомнила его Элис в своем видении. По крайней мере, как сказал Эдвард, очень похоже. Мы поняли, что час пришел. И начали потихоньку расходиться по поляне. В глубине расположились Белла с Несси на плечах, по бокам от них встали Бен и Зафрина. Они – главное оружие защиты и нападения. Переговорщики – Карлайл, Эдвард и Елеазар – впереди, их прикрывали Розали, Эммет, Таня и Кейт.

Свидетели стояли по разные стороны от них, впереди те, кто присоединится к битве, позади решившие удрать, когда запахнет жареным. Волки застыли в лесу. И только я, невидимая и неслышная, настоящим призраком кружила между всеми, готовая как к мирному решению, так и к битве. И если случится самое страшное, я буду рядом.

Господи, вот этого, конечно, у Вольтури не отнять! Как они выходили из леса, нога в ногу, просто залюбуешься! Такое ощущение, что они регулярно устраивают в Вальтерре смотр строя без песни – настолько синхронными были их движения. Я, мерцая на немыслимой скорости, наблюдала их выход и почувствовала себя в широкоэкранном кинозале, будто эта безмолвная толпа мерно шагающих темных фигур двигалась в замедленной съемке. Еще бы музычку какую-нибудь подходящую, и все – блокбастер готов!

Чтобы избавиться от всепоглощающего липкого страха, я использовала один метод, используемый мной еще на чемпионатах. Когда я зеленой тринадцатилетней девчушкой попала на свое первое серьезное соревнование, одна девушка из нашей команды, уже завоевавшая несколько наград и казавшаяся мне такой опытной и спокойной, видя мой ужас перед судьями, предложила представить, что эти солидные и уже в возрасте дамы и господа, делают то же, что и мы. Помню, я тогда чуть не рухнула на пол, скорчившись в приступе беззвучного смеха. Только не представляй их голыми, предупредила Ким, это ужасно!

Но сейчас не помешают и такие радикальные методы. И воображение у меня уже – не чета человеческому. Ну, конечно, я их пожалела – одела в купальники. Представив Аро в полосатом комбинезончике в стиле «Здравствуйте, я ваша тетя», я чуть не рассмеялась, ощутив, как немалая тяжесть исчезла с моих плеч.

Вот это я отвлеклась! Оказывается, выбирая цвет, подходящий для бикини Джейн, я пропустила начало разборок. Но прислушиваться не стала. Зачем, я и так увижу, нужно или нет вступать в драку. Одно меня поразило. По всей видимости, я никогда не видела в Вальтерре всю семью целиком. Их было не меньше пятидесяти, все взрослые, опытные вампиры, с талантами. И они тоже привели свидетелей. А за спинами их застыли и ждали своего часа… о-о-о-о-о-оооооо, не может быть! Вот гады! Это не честно!

И тут я чуть не остановилась от неожиданности, а потом заледенела от страха. Одиноко и неприкаянно, не присоединившись ни к свите, ни к свидетелям, между угрожавшими и оборонявшимися стояла Ирина. Она с ужасом смотрела на Таню. А потом мне и вовсе поплохело, потому что из леса вышли, наконец, волки, и Вольтури увидели их. Прямо скажу, радости им это не прибавило.

Все, надо отвлечься! Никаких посторонних мыслей, никаких купальников… гхм… У меня сегодня много дел, а я еще и не приступала. Сейчас многое должно решиться, наша жизнь и свобода, безопасность свидетелей, Ирина…

Мой план, разработанный для ее спасения, держался на соломинках. Если что-то пойдет не так, как я предполагала, рухнет вся конструкция. А это повлечет за собой цепочку ужасных последствий. Я подставлю и Калленов, и себя, и Денали, скорее всего. Но отступать уже поздно, да и выбора особого нет – может случиться так, что мое обнаружение станет меньшим из зол, если на него вообще обратят внимание.

Ирина выглядела подавленной. Алые глаза тускло мерцали на бледном личике, круги под ними чернели, придавая лицу крайне болезненный, прямо истощенный вид. Меня снова затрясло от страха.

В Вальтерре, в том секретном бункере я примерно разобралась в схеме планируемого нападения. Вольтури придерживались принципа «То, что позволено Юпитеру, не позволено быку». Запрещая создавать новорожденных для войны другим, сами они не гнушались таких методов. Вот это меня и возмутило – за спинами Вольтури стояло не меньше тридцати новорожденных, созданных ими специально для этой битвы. Карлайла этот факт доконал, теперь он тоже был уверен, что итальянцы пришли уничтожать и присваивать. Я ринулась в эту толпу, запетляла среди новорожденных, выискивая то, что может мне подойти. И я нашла.

Давно уже, с того самого момента, как узнала о коварных планах контролеров всея вампиров, я пообещала себе, что предприму все меры для защиты своей семьи, что не погнушаюсь никакими методами, украду, обману, убью…

Пообещать легко, а вот когда приходит пора действовать… По хорошему, эти новорожденные не сделали нам ничего плохого. Еще. Но не надо обольщаться – сделают, если им прикажут. Но все равно… Тогда, на поляне, красноглазые реально нападали на нас. А эти пока стояли разрозненной стайкой, в ожидании команды. Они были врагами, к ним надо было относиться только так, но я не могла…

Однако, для исполнения моего замысла, я должна была убить. И стоял он так удобно. Я должна! Ради нас всех, ради Ирины…

Зажмурившись, я зашла со спины и обхватила одной рукой за лицо, закрывая рот, другой обхватила корпус, прижав к нему руки стоявшего на самой задней линии невысокого худощавого парня с длинными золотистыми волосами, и сразу рванула прочь, на ходу резко дернув его голову вправо и вверх. Он не успел отреагировать, став окончательно мертвым. В пяти милях от поляны я остановилась около приготовленного заранее тайника, твердое тело соскользнуло с внезапно расслабившихся рук, а сама рухнула рядом на колени. Голова с длинными золотистыми, слегка сальными локонами, откатилась в сторону, сделав несколько оборотов, улеглась на затылок, а я уставилась в широко раскрытые алые глаза, в которых не отражались даже набухшие снегом облака.

Можно ли считать убийством отрывание головы тому, кто и до этого не сказать чтобы жил? Или я просто ищу себе оправдания? Тогда не стоит ли объявить палача Феликса милым душкой и назвать его забавы озорством? Ведь этот парнишка, таращившийся сейчас в небо мертвыми глазами с отделенной от туловища головы, не бегал за Вольтури, умоляя их обратить себя и примкнуть к армии карателей. И мне самой, как никому, известно, что значит оказаться не там и не тогда. Ему не повезло со стороной. Никто не заботился о нем, не показал альтернативный путь, а просто поставили перед фактом – теперь ты новобранец, иди и сражайся! И не спрашивай. Однако взрослого вампира мне не одолеть незаметно, не вызывая тревоги. И, если уж на то пошло, из всех пришедших на эту поляну только у него и у Ирины были такие волосы. У меня не было выбора. Ведь правда? Ведь не было?...

С трудом заставив двигаться онемевшее тело, я переодела обезглавленный труп в украденные еще неделю назад в Порт-Анджелесе шмотки.

Так, часть плана выполнена. А предстоит еще больше, и все зависит от того, не изменит ли Феликс своим привычкам.

Еще в Вальтерре я стала свидетельницей двух казней. Новорожденные парень и девушка не смогли проконтролировать свою жажду и среди бела дня ворвались в магазинчик на одной из узких улочек Рима. Команде зачистки пришлось убить всех присутствовавших тогда людей, а так же тех, с кем они могли контактировать за то время, пока они туда добирались. Всего сто тридцать восемь человек.

И я ничего не могла с этим поделать. Ничего.

Именно тогда я увидела, как убивает Феликс. Его фирменным знаком было разодранное в клочья лицо жертвы, а несколькими почти неуловимыми ударами он превращал ее тело в груду бесформенных кусков, после чего сразу бросал на нее горящую позолоченную зажигалку, каждый раз новую, будто причисляя данный акт к коллекции шедевров палаческого искусства. И я готова была молиться хоть Заратуштре, лишь бы сегодня все прошло так же. На этом и был построен весь замысел.

Я всегда удивлялась той настойчивости, с которой Ирина хотела умереть. Думала, что виной тому скорее душевные муки от ее предательства. А потом пришла к выводу, что было еще что-то. Что-то, чего она боялась больше смерти. Когда я размышляла о том, как хорошо, что Деметрий не чувствует меня и мне легко в случае чего будет от него скрыться, я вдруг поняла, что у Ирины такой возможности не было. Она открыта. Просто Свет. Так вот чего она боялась – вечных скитаний, вечной беготни в закрытом, по сути, пространстве, ограниченном размерами Земли. Для Деметрия это не помеха.

Она считала, в побеге не было смысла. Семью она подставлять не хотела, скрываться ей пришлось бы вдали от всех, даром предвидения не обладала, то есть накрыть ее могли в любой момент. И рано или поздно это произойдет, так зачем оттягивать это событие? Что ж, я могла ей кое-что предложить.

Мерцая наготове за ее спиной, практически под носом Аро и Феликса, я размышляла о том, как именно все это придумала. Я просто вспомнила свой экзамен у Калленов, когда я неделю шныряла у них в доме невидимая, и гадила всем как могла. Я улыбнулась, как наяву слыша все вопли негодования, а то и ярости, направленные в свой адрес. Только Карлайл добродушно посмеивался, ну да, ведь с ним я не сотворила ничего членовредительского, всего лишь заменила…

Воспоминание пронзило ледяной иглой. Да. Именно. Я заменила книгу прямо в его руках, когда он читал, внимательно водя взглядом по странице. И он все равно не заметил сначала. А что, если…

Задумка была настолько нелепой и опасной, и сначала я подумала, что сошла с ума. Но чем дальше, тем все более гениальной она мне казалась. А потом я пришла к выводу, что это единственное решение, каким бы неразумным оно не было.

Теперь вся надежда на Феликса. Не подведи, старичок!

- Это не она! – безжизненно прошептала Ирина.

- Ты уверена, дитя? – благостно испрашивал Аро. – Ведь ты знаешь, чем тебе это грозит. Ложный донос…

- Это не она! – уперлась Ирина. – Тот ребенок был… младше. И я слышу ее сердце.

Теперь Ирину терзал Кай. Он допрашивал ее как опытный «пытошных дел мастер», раскручивая на обвинения в адрес волков. Оказывается, пока я совершала подготовительные действия, речь зашла и за них. Кай визжал, что Каллены выращивают мутантов, Аро размышлял, получится ли приспособить их в качестве сторожевых псов. Представляю, как смеялся бы Джейк над нелепостью самой этой мысли.

И теперь Кай буквально заставлял Ирину обвинить Калленов и волков в смерти Лорана.

И тут меня снова окатила волна страха. Аро попросил Карлайла, Эдварда, а потом и Ренесми оказать ему честь и дать прикоснуться к ним. Если сейчас сорвется еще одна штука, которую мы готовили с Беллой, я окажусь перед ним как на ладони.

Судя по неудавшимся попыткам Джейн, щит Беллы работал на всю катушку. Сможет ли она…

Аро прикоснулся к ним всем, а потом и к Ирине. Судя по всему, ничего страшного он не увидел, а Ренесми и вовсе очаровала его до невозможности, если такое существо вообще могло быть очаровано хоть кем-то. Значит, у Беллы получилось.

Еще тогда, на тренировках, мучительно придумывая способ укрыться от Аро, Белла попробовала использовать свой щит частично, прикрывая у других мысли и воспоминания о чем-то конкретном, а в частности, обо мне. Когда это получилось в первый раз, мы не поверили даже, решили, что это случайность. Но нет, прикрывая сначала по очереди, а потом и всех сразу, Белла вопросительно смотрела на Эдварда, и он качал головой. Он не слышал мысли других, если они касались меня. С Аро было сложнее, нужно было закрывать вообще любое воспоминание обо мне. Белла тренировалась сначала втайне от меня. Она заставляла Розали, Эммета или Карлайла вспоминать разные истории, в которых я фигурировала, а Эдвард семафорил, слышит он или нет. Через некоторое время состоялась контрольная проверка, в результате которой Розали два часа перемежала воспоминания обо мне с мелкими повседневными мыслями, после чего Эдвард сказал, что не услышал и тени моего имени. И тогда Белла преподнесла мне этот подарок.

- Поверь, это самое малое, что я могу для тебя сделать! Ты не отступилась, несмотря на обиду и недоверие, ты подвергала себя страшной опасности быть обнаруженной, но спасла нас всех от насланного безумия. Я никогда не смогу отплатить тебе. Пусть же это будет попыткой, маленьким шагом, погашением части долга…

- Никакого долга нет! – уверяла я сестру, но та была непреклонна.

Поэтому сейчас Аро не услышал и тени мысли обо мне, хотя искомые доказательства получил.

А Кай, между тем, уже предвкушал, чуть ли не потирая руки, что скоро у него появится благовидный предлог, чтобы начать бойню. Но, наверное, он никогда не понимал, на чем держится настоящая семья. Поэтому огромным шоком для него было услышать:

- Нет! Я не намерена обвинять ни волков, ни Калленов. Бессмертного младенца не обнаружилось. Я ошиблась и готова ответить за ошибку. Каллены невиновны. Простите! – это наверняка, нам. – Преступления не было.

Лицо Кая, и так не слишком приятное, жутко исказилось от гнева. Он махнул рукой. Феликс приготовился.

Так, молодец! Я тоже приготовилась, увидев взметнувшуюся длань палача. И когда его скрюченные особым образом пальцы уже почти коснулись Ирининого лба, я резко дернула ее к себе, одновременно подставляя под когти Феликса труп новорожденного вампира, единственной виной которого был невероятно схожий с Ирининым цвет волос и их длина. Вся надежда на то, что Феликс не заметит, что раздирает уже мертвое тело и не будет уточнять его пол, ведь девочку похожую я не нашла!

Странно, но Ирина не видела меня до этого, рывок оказался полной для нее неожиданностью. Она даже попыталась отбиваться, но я скрутила ее накрепко, дождалась, когда клочья того, что всего минуты назад было новорожденным вампиром, охватил огонь, уничтожая следы подмены, и через мгновенья мы были уже на побережье. Здесь я отпустила ее.

Ирина, конечно, видела, как мы сюда неслись. Она постояла немного, обхватив себя руками за плечи. Потом подняла на меня полубезумные глаза. Да, приготовиться к смерти, а в тот же момент оказаться за много миль от своих палачей – тут даже вампира кондрашка хватит! Ирина пыталась что-то сказать, но не могла.

- Ты искупила вину, это я тебе сообщаю как официальный представитель Калленов, - я отчетливо произносила каждое слово, будто вдалбливала ей в голову, - тебе не придется скрываться от Деметрия, потому что официально ты казнена. Советую исчезнуть, будто тебя и не было, начать все заново и никому не признаваться, кто ты на самом деле.

Пусть только попробует возразить! Но Ирина ошеломленно молчала. Она только провела рукой по лбу, проверяя, на самом ли деле там нет никаких ран, потом недоверчиво посмотрела на руку.

- Я-а-аааа… не знаю что сказать! – Ирина неверяще качала головой.

- Скажи «спасибо» и уходи. Мне надо вернуться, там еще не кончилось.

Ирина сделала неосознанное движение за мной. Я прищурилась.

- Нет, нет! Я просто… - она шагнула ко мне и крепко обняла.

- Мы еще встретимся, Свет! – прошептала я в пушистые волосы. – Запомни, без тебя нет Тени. Не подставляйся больше. Я найду тебя, как все утихнет.

Ирина сжала меня посильнее и еле-еле, на грани вампирского слуха, даже не прошептала, а выдохнула… несколько слов. Я похлопала ее по спине – слышу!

Она резко отодвинулась от меня, развернулась и прыгнула в воду. Я смогла.

Вернувшись на поляну, я попала в разгар опроса свидетелей. Аро самым непринужденным образом интересовался у наших друзей, стоит ли оставить Несси в живых. Яд плескался у меня во рту, я готова была разодрать этого урода за одну только кощунственную мысль…

А потом выступил Гаррет. И я поняла, что ошиблась, не тех назвала революционерами. Страстная, яростная речь вампира обличала Вольтури, их желание не нести правосудие, а сразу карать без суда и следствия даже не смотря на предоставленные доказательства невиновности. Эй, ну найдите броневик! Хоть джип Эммета, ради бога!

Аро отлучился на совещание.

По настроениям друзей, по их взглядам и вырывавшимся комментариям, я понимала, что угроза висит прямо над нашими головами. Вольтури только ждут момента, чтобы напасть, а приговор уже вынесен, несмотря на этот фарс. Прав Гаррет, кем они себя возомнили?! Неужели мне еще грозит опасность принудительного присоединения к этой секте? Нет, однозначно, живой я не дамся!

А потом Каллены начали прощаться друг с другом. Белла посадила Несси на Джейка. Все они обнимались и целовались, будто стояли уже на эшафоте с накинутыми на голову веревками. Нет, ребята, так не пойдет. Неужели Белла не только закрыла, но и стерла мысли обо мне? Я еще повоюю! Удача с Ириной окрылила меня, я вдруг почувствовала прилив сил. И поэтому скользила вокруг всей этой толпы вампиров, готовая принять бой.

И тут я заметила кое-что. Деметрий. Он выглядел как-то… настороженно. Водил глазами вдоль нашего строя, будто искал кого-то, кто должен был присутствовать, но не находил. Пару раз мне казалось, что он смотрит прямо на меня, но конечно не видел. Я решила провести эксперимент. Постояла слева. Деметрий медленно, будто нехотя, вел свой взгляд в мою сторону. Потом я резко переместилась вправо. Некоторое время спустя голова вампира-ищейки начала поворачиваться за мной. Я начала нарезать волны и зигзаги, и взгляд Деметрия полностью, хотя и заторможено, повторял траекторию моего движения, каждый элемент. Очень точно. Неужели я засветилась?

Я решила пойти на риск. Черт, Пол убьет меня, если узнает! Но откуда он узнает-то? Я подошла непосредственно к Деметрию и замерцала напротив него, пристально глядя в глаза. Он выглядел дезориентированным. Не видя меня, он определенно что-то чувствовал.

По идее, мне пора делать ноги. Еще давно, накануне этих событий я решила, что если все кончится миром, я уйду, чтобы больше никогда не показываться на глаза моим друзьям, чтобы не подвергать их опасности. Теперь я укрепилась в этой мысли. Я просто обязана уйти, тем более что Деметрий что-то заподозрил.

И тут Вольтури начали свои ментальные атаки. Джейн, Алек, Челси по очереди и все вместе бомбили… вернее, пытались бомбить нас. Белла, сестра моя, как ты крута! А потом и Бенджамин вступил с тряской земли и ветром.

Я заметила, когда произошел перелом. На лицах Вольтури уже не было той отеческой благости, они реально поняли наши силы и, по-моему, боялись теперь облажаться. Поэтому судорожно искали способ спустить все на тормозах. Только Кай старался подгадить, он проголосовал против Несси, и я поняла, что если еще хоть раз повторится такая ситуация, я прибью его первого.

И тут… я чуть не рухнула от неожиданности. Здесь, на этой заснеженной поляне, в разгар зимы, на меня вдруг повеяло нежным, едва уловимым цветочным ароматом. Гардения…

Элис! Элис здесь! Она вернулась…

- Элис, выходи! – крикнул Эдвард.

- Элис, Элис! – раздавалось кругом.

И я не удержалась.

- Элис… - выдохнула я и моментально об этом пожалела.

Я увидела, как дернулся Эдвард, какой яростью исказилось его лицо.

Я подобралась к нему, замерцала рядом. Он слегка разжал губы и еле слышно зашипел:

- Уходи…уходи…срочно…уходи…прямо сейчас…уходи…уходи…

Я чуть не остановилась. Что это за позывные? Его что, заклинило? Уходи, уходи… ЧТО? УХОДИ?!!!

Это ведь он мне семафорит! Точно что-то произошло! Что-то…

Единственным объяснением было то, что меня и в правду заметили. И как конкретно это произошло, сейчас выяснять не было времени. Я подобралась к Полу.

Стоя у его плеча, я подула в мохнатое ухо. Оно дернулось в мою сторону. Я, почти касаясь губами мягкой шерсти, еле слышно прошептала «Дома!» и в следующие же секунды оказалась именно там. С ним я должна поговорить. Опасаясь, что Эдвард прочтет его мысли о моем предполагаемом отъезде, я не говорила ему. Он мой муж и давал обет не покидать меня как в радости, так и в горе… Но могу ли я требовать от него такой жертвы – быть обреченным на вечные скитания вместе со мной? Ведь на самом деле вечные… Вольтури, насколько я понимаю, помирать отнюдь не собираются.

Я собрала необходимые вещи, документы, намеренно пока только свои. Я просто… Я боялась, что он не пойдет со мной.

Он пришел, чуть задержавшись. Я уже не знала, что и подумать, он никогда не заставлял меня ждать.

- Солнце, прости, но ты не представляешь, что там творилось! Я должен был досмотреть этот дурдом до конца! Элис вернулась, прикинь, она притащила с собой какого-то парня с южного материка, и он оказался прямо как Несси, точно такой же! И ему уже за полторы сотни, а выглядит как огурец! Лет на девятнадцать-двадцать. Это значит, Несси тоже не грозит помереть через несколько лет, превратившись в старушку. Она замедлится лет через семь-восемь.

Я слушала, затаив дыхание. Неужели правда? Ведь Беллу ужас охватывал от мысли, что при таких темпах роста ее дочь проживет недолго.

- Ну, тем стало некуда метаться, они и отвалили. Вот гады, чуть до кондрашки не довели! Ты куда-то собралась, солнце? А где мои вещи? – без перехода спросил любимый.

Я растерялась. Было так страшно задать ему этот вопрос. Я не выживу без него, это факт. Но уйти я должна.

До Пола быстро дошло. Я увидела, как лицо его сначала стало бешено красным, потом превратилось в ледяную маску, и вдруг приняло беспомощно-обиженное выражение.

Уже в который раз я ощутила себя самой мерзкой дрянью на свете. Я снова не доверяла ему. И вот сейчас, на этом самом месте, я дала себе страшную клятву никогда в нем больше не сомневаться.

- Да я просто задумалась! Черт, и правда твои шмотки не собрала! Вот разиня! Нам придется уходить, любимый. И, по ходу, сюда мы больше не вернемся.

- Ладно! – просто ответил он.

Мы вышли из дома, я закрыла дверь и положила ключ в дупло. Пол снова обратился в волка. Так удобнее будет добраться до Сиэтла, не рискуя напороться на свиту Вольтури. Их вонючий след протянулся в сторону Такомы. Наверное, прилетели частным рейсом на тамошний аэродром.

Я в последний раз посмотрела на свой дом. Нет, я ни о чем не жалела. Мое все стояло сейчас рядом, шевеля мягкими ушами и поводя влажным носом по ветру. Мы скользнули в лес, и густые низкие ветви вековых деревьев сомкнулись за нашими спинами.