Одаренная семья

В Усадьбу мы возвращались все вместе.

- По-моему, пришло время дать нам кое-какие объяснения, - попросила я Богдана.

- Согласен, - ответил он.

Я все же не утерпела, искупалась в речке, на берегу которой произошло сражение. Потом сгоняла в ближайший городок, прибарахлилась. Конечно, я не оплачивала покупки в кассе, как нормальные люди, но оставила немалую сумму на прилавке. Пол и вампиры подождали меня на берегу.

Мы встретились с Богданом в гостиной, большой комнате на первом этаже. Из-за того, что дом плотно обступали деревья, здесь всегда было сумрачно, тени в углах никогда не рассеивались, даже если по вечерам зажигались свечи в больших витиеватых канделябрах.

Не в силах снова оторваться от Пола, я взобралась к нему на колени, когда он уселся в большое кресло у противоположной от двери стены. Богдан устроился на другом кресле, сбоку от нас.

Какое-то время все молчали. Потом он заговорил, прикрыв глаза.

- Я встречал немало вампиров, с некоторыми долгое время поддерживал дружеские отношения, и многих из них, людьми не причинивших никому вреда, совсем не привлекала необходимость убивать для того, чтобы насытить свою жажду. Это стало сильнее их, инстинктом, который невозможно перебороть. И ничего уже нельзя было изменить. А теперь можете ли вы представить, что еще до обращения, до появления этой всепоглощающей жажды, человек совершил столько зверств с себе подобными, что в пролитой им крови мог стоять по маковку.

Он резко распахнул глаза и на нас уставились две бездны.

- Меня зовут Бельский Богдан Яковлевич, я родился в 1544 году и был самым преданным псом Малюты Скуратова. Царь Иван Четвертый боялся своих бояр, боялся и ненавидел их всей душой. Он еще в детстве насмотрелся на их распри и междоусобицы, а также на жестокость и убийства, которые их сопровождали. Мы, его верные опричники, должны были защищать царя от любой крамолы, которая, Иван в этом был уверен, шла от бояр. Малюта, то есть Григорий Яковлевич Плещеев-Бельский, был моим дядей, и он взял меня в самый первый отряд в тысячу человек. Как горд я был, облачившись в черные одежды, вскочив на черного коня, какими значимыми казались мне символы моей власти – собачья голова и метла, притороченные к седлу! Я был ретив, готов на самом деле рвать зубами любого, кто злоумышляет против горячо почитаемого мной царя… Быть частью «тьмы кромешной» - так называли нас – это высшая доля! Я упивался своей силой! Я забыл своих родных, больше не знался ни с кем, только они были у меня – царь, Малюта и братья.

А потом полилась кровь. Внезапные налеты на усадьбы, казни, пытки, убийства. Я всегда старался быть в самой гуще, ведь только так можно было показать свою преданность. В Александровскую слободу мы возвращались героями, в очередной раз охранившими царя от мятежников и предателей.

И вот новое задание. Оказывается, теперь мятеж был поднят целым городом, весь Новгород, каждый человек в нем участвовал в коварном заговоре с ливонцами, и все они должны были умереть в страшных муках! Я не совсем помню, что произошло. Только я был на коне среди верных друзей… и вот уже лежу в темноте на снегу среди сотен и сотен трупов тех, кого недавно убивал. Стоял студеный январь 1570 года. Я не мог пошевелиться, кажется, был ранен и обморожен, и тут пришло осознание того, что я умираю. При всей своей жестокости Иван был очень набожным человеком. И в слободе мы вели скорее монашескую жизнь, молились и блюли пост. И только теперь, перед лицом приближавшейся смерти, я жутко испугался. Я начал молиться, едва двигая обмороженными губами, но молитва моя была так горяча, что ее услышали…

Я уже давно заметила, что в гостиную зашла Любава. Она стояла в тени возле двери, а теперь подошла к мужу и села на подлокотник его кресла. Богдан обнял ее за талию.

- Надо мной склонился ангел. Он слушал мои молитвы, кивал головой и улыбался. Я обрадовался, что меня услышали, и теперь душа моя не низвергнется в глубины ада. Все будет хорошо! – сказал ангел, но он обманул меня. Ангел нагнулся ко мне и осенил своим божественным поцелуем, но почему-то не в лоб, а в шею. И тогда я понял, как мучаются грешники в аду.

- Я наткнулась на то поле почти случайно. Слышала что-то о бойне в Новгороде, решила обойти, но кровь притянула меня, хотя я уже была далеко не новорожденной. А потом в напряженной тишине я услышала тихий шепот. Кто-то молился так горячо, так искренне, что я заинтересовалась и пошла на звуки. Голос обращался к богу, и я в который раз подумала, какому именно, ведь у нас, древлян, было много богов. Иногда я забывала, что теперь молились только одному.

Она из древлян! Язычница! Я пораженно глядела на женщину. Господи, сколько же ей лет? Получается, больше тысячи! Быть не может!

В который раз меня уже поражал этот парадокс – реально прожитое время никак не отражалось на идеальном молодом лице вампира.

- Так мы встретились. И когда Любава объяснила мне, кем я стал и некоторые особенности моей новой сущности, я дал себе страшную клятву никогда не пить человеческую кровь. Я решил, что если смогу сдержать себя, смогу и сохранить душу. И я с тех пор ни разу не преступил клятвы.

Ага, это к дискуссиям Эдварда и Карлайла – есть ли у вампиров душа? Белла верила, что есть, и я была склонна с ней согласиться.

- Мы многие десятки лет скитались по разным землям, где-то останавливались надолго, видели много подобных нам, встречались и с Вольтури. А потом решили осесть в этой безлюдной глухомани, пока есть такая возможность, пока есть еще места, куда не захаживает человек и нам можно не беспокоиться о разоблачении. Но мы хорошо изучили итальянцев, и прекрасно знаем об их намерениях. Поэтому принимаем у себя всех, кто ни добровольно, ни принудительно не хочет служить им, кто скрывается от них, всех, кого в силу их талантов или каких-либо других причин преследуют эти узурпаторы. Все мы обладаем талантами, и за каждого из нас Аро не колеблясь расстался бы с половиной своего клана, считая Кая и Маркуса.

Я потрясенно молчала. Все талантливы? Какие же у них способности?

Теперь в гостиную пришла вся семья. Они расселись кто куда, Олег устроился прямо на гладком деревянном полу у ног Влады.

- Я, например, читаю мысли, - начал Богдан, - нет, покруче, чем Эдвард Каллен.

Это он сказал, глядя на Пола. Так, что я там при нем думала? Ага, если бы он слышал мои кровожадные мысли по поводу Глеба…

- Нет, Виктория для меня закрыта. Но, в отличие от Эдварда, я слышу все мысли, и мне не надо для этого прикасаться, как Аро.

Да, это ценный кадр для Вольтури. Но как же они отстали от него? Вон, Эдварда до сих пор дергают.

- Глеб – силач. Он гораздо сильнее обычных вампиров, сильнее новорожденных. Сколько конкретно он может поднять, мы так и не узнали, но вагон с углем он подкидывал запросто.

Вон оно что! Поэтому Глеб играючи отрывал этим вонючим бошки! И еще похвалялся, зараза! И меня как прижал в коридоре, думала, раздавит.

- Влада – хамелеон.

Я посмотрела на сидящую прямо напротив нас девушку, но увидела только ярко-голубую футболку и черные джинсы. Будто вещи были надеты на безголовый манекен, у которого так же не было кистей и ступней (девушка была босая). Я чувствовала ее, она определенно сидела там, но так слилась с окружающей обстановкой, что портрет женщины, висящий за ее спиной, был виден полностью, несмотря на то, что ее макушка раньше закрывала от меня половину полотна. А потом медленно начала проявляться, совсем как Чеширский кот, сначала широкая улыбка, потом глаза, и все остальное.

- Прикольно! – оценила я, заерзав на коленях мужа.

Захваченная небывалым зрелищем, я наклонилась вперед, ноги подняла и скрестила перед собой.

- Ай, солнце! – дернулся Пол. – Ты ставишь меня в неловкое положение!

Все захихикали. Я отклонилась к его лицу и чмокнула в щеку, потом снова подалась вперед. Пол прижался грудью к моей спине, обхватил руками, и уткнулся подбородком в плечо.

- Игоря мы назвали телепортером, - продолжал Богдан, - он может мгновенно перемещать в пространстве неодушевленные предметы.

Они продолжали меня поражать.

- Я их просто подкидываю, и они исчезают, - пояснил Игорь.

- А где появляются? – с детским любопытством поинтересовалась я.

- Где я хочу, там и появляются.

- То есть, ты представляешь какое-то место? А ты там должен предварительно побывать или можешь по картинке?

- А ты фантазерка! – восхитился Игорь.

- Еще какая! – вздохнул Пол.

- Место надо видеть реально. Надо хорошо запомнить какую-то особенность, на нее и ориентироваться.

- Здорово! – прошептала я.

- У Макара талант, схожий с Джаспером, он может управлять настроением, и не только успокаивать, но и злить, раздражать, науськивать. Может заставить рассориться лучших друзей, а лютых врагов помирить.

- Надо на Вольтури так подействовать! – прошипела я.

- К сожалению, у него ограниченный радиус. Не будет же он постоянно находиться при них.

Макар пожал плечами.

- Да, для них ты ценное приобретение! Пришли, ты всех рассорил, натравил, победили и ушли. Все очень просто!

- И не говори! – прогудел здоровяк.

Богдан продолжал.

- Олеся обладает даром принуждения. Она может заставить сделать все, что угодно.

- Не переживайте, влюбился я в нее самостоятельно! – поспешно вставил Игорь.

- Откуда ты знаешь? – улыбнулась лунная блондинка.

- А Олег у нас левитирует, - продолжал презентацию Богдан.

После этих слов сидящий на полу Олег, не меняя позы, взмыл к потолку. Он покачивался там, как надутый гелием шарик, и слегка ударялся головой о доски.

- Ни … … … себе! – услышала я обалделый голос Пола.

Оглянувшись, увидела его отвешенную челюсть и вытаращенные вверх глаза. Да что там, моя реакция была такой же. Просто я лучше контролирую эмоции.

Сверху послышался хохот. Олег уже распрямился и лежал в воздухе горизонтально. Он даже заложил руки за голову, будто развалился на кровати. Потом перевернулся животом вниз, сделал круг почета под потолком и как мотылек, легко и аккуратно опустился на пол.

Я полностью осознала их правоту. Вольтури никогда не оставили бы их в покое, и я, досконально изучившая их планы, прямо видела, к чему бы они приспособили каждого. Каждого… Погодите, но ведь нам рассказали не обо всех! Я вопросительно посмотрела на Любаву.

- Мы как раз подошли к тому, что умеет моя жена, - кивнул Богдан, - именно из-за нее мы спокойно и тихо живем тут. Любава – щит, но более мощный, чем Белла Каллен. У нее он действует постоянно, радиусом примерно километра три. Вы заметили, наверное, что мы всегда держимся вместе? За долгие десятилетия совместной жизни мы привыкли находиться рядом, под щитом Любавы. Поэтому никто, почти никто не знает, где мы живем.

- Почти? Значит, кто-то все же знает?

- У нас есть… скажем так, небольшое ответвление семьи. Некоторые из нас переехали как-то в другое место, но потом одна вернулась. Они в курсе.

- Подождите! – я недоуменно морщила лоб. – Но вы так и не объяснили мне, откуда знаете нас, как мы встретились, и самое главное, почему мы сами пришли почти прямо к вам в дом?

Я обводила всех требовательным взглядом, и тут увидела непривычно тихую Сашу. Девушка всегда удивляла меня оптимизмом и живостью. Она была любопытна, как бельчонок, энергия била через край, иногда она до боли напоминала мне Элис, была так же непосредственна и дружелюбна. И я до сих пор не могла отделаться от мысли, что знаю кого-то похожего на нее.

- Вы пришли не совсем сами. Мы хотели, чтобы вы оказались у нас, в безопасности. Видите ли, мы очень заинтересованы в том, чтобы у вас было все хорошо.

- Но почему? – крикнула я. – Мы даже не знакомы! Вернее…

- Да, это вы не знаете о нас, а мы после визита к нашим родственникам узнали о вас многое и привязались к вам, как они.

- Да кто же это? – я почти дрожала.

Пол крепче обнял меня, зашептал на ухо:

- Тише, солнце, сейчас нам все расскажут! Успокойся, родная, все хорошо!

Ага, и кто это говорит? Оборотень среди вампиров! Куда катится мир?

- Около ста пятидесяти лет назад к нам сюда пришла женщина с четырьмя дочерьми. Почти все девочки были одаренными, а у Насти не было опыта в воспитании таких новорожденных. Мы приняли их в свою семью и полюбили. Их нельзя было не любить. Сама Настя была очень сильным эмпатом, она постоянно горела от боли, испытываемой другими. Не могла пройти мимо любого страдающего существа. Представьте, как тяжело ей было охотиться! Она тоже сразу выбрала себе путь вегетарианства, но даже животных убивать для нее было невыносимо, она испытывала жесточайшие муки совести.

Ее замечательные дочки, близнецы Танечка и Катюша, старшие сестры, потом шла Ириша, и самая маленькая Шурочка. Они прожили с нами шестьдесят замечательных лет. Потом Настя захотела перемен, ее начала тяготить тайга, и они с девочками переехали на Аляску.

На Аляску?! Но…

- Вы всегда называли их Денали. Но Денали – это не фамилия, это место, где они живут. На самом деле фамилия этой семьи Бельские, как и у всех, кого мы когда-то приютили здесь. Некоторое время у них все было хорошо, а потом… Потом произошла катастрофа с бессмертным младенцем. Девочки ничего нам не сказали из боязни, что мы придем на помощь и обнаружим себя, они старались нас оградить. И именно после этого рейда Елеазар и Кармен присоединились к ним в Денали. Нам стало спокойнее. Потом вернулась Саша, они с Макаром не вынесли разлуки. Катюша на Аляске стала Кейт, а Ирина…

Я дернулась, услышав это имя. Только богу известно, сколько раз за все это время я останавливала себя, заставляла держаться, но душа тянулась…

Я очень хорошо расслышала, что сказала мне Ирина. Я знала, где ее искать и рвалась туда, но прекрасно знала, насколько это опасно.

Искаженное мукой лицо Саши убивало меня. Конечно, она страдает от потери сестры. Не могу даже представить, что было бы со мной, если Белла или Элис… Нет! Только не это!

Если бы можно было… Я боялась в это верить.

Все они очень переживали. Ирина была членом их семьи, их дочерью и сестрой. И они потеряли ее. А я боялась их обнадежить.

- Около пяти месяцев назад мы навестили своих родных в Денали. Там были и Каллены, они покинули Форкс в очередной раз, заехали попрощаться. И мы познакомились с ними.

- Они о вас не знали? Но Эдвард…

- Любава поставила девочкам блоки на все мысли о нас. Новенькие нас не знали. Поэтому Эдвард ничего не увидел.

- Кто бы сомневался?

Я уже ничему не удивлялась. Похоже, они и правда крайне навороченные ребята!

- Видела бы ты наше общение с Эдвардом! Все просто наслаждались, а Эммет все подбивал нас на драку, хотел посмотреть, что из этого выйдет.

Я с радостью и болью слушала Богдана. Эммет, ребята! Как я по ним скучаю!

- С ними был Джейкоб Блек, оборотень. Так мы и узнали о вас с мужем, о том, что произошло с вами ранее. Белла и Элис познакомили нас с вами, Виктория, а Джейкоб рассказал о вас, Пол.

- Наплел, наверное, с три короба! – проворчал Пол.

- Нет, он очень уважительно о вас отзывался. Говорил, вы были для него примером для подражания в некоторые моменты, а то, что вы не задумываясь оставили дом и стаю ради супруги, дало и ему силы сделать то же самое ради своей суженой Ренесми.

- Надо же! – Пол не показывал виду, но был очень доволен.

- Эдвард сказал, что Деметрий засек вас. Но вы все-таки Тень, поэтому с поисками у него большие проблемы. Хотя, пусть через долгое время, но он сможет определять ваше местонахождение.

- Да, я видела это по его поведению. Когда я мелькала перед ними на поле, он однозначно не видел меня, но взглядом водил правильно.

- Мы решили помочь вам. Здесь никто вас не найдет, поэтому и…

- Да, что-то мы ушли от темы. Как все это получилось?

- Ты не задумывалась, почему таланты Ирины и Кейт действовали на тебя? – мы с Богданом внезапно перешли на «ты». – Ирина была Светом, она увидела тебя и открыла для своих сестер. Ведь они действительно сестры, настоящие, кровные.

Вот почему Саша казалась мне знакомой. Настоящие сестры. Ведь на Сашином лице проступали такие родные черты. И золотистые волосы. Ни у кого больше не видела я такого оттенка, кроме моего любимого Света.

И только потом до меня дошел весь смысл его слов. А откуда вообще ему известно, что я знакома с Ириной, что та видела меня. Ведь о своем общении с ней я не говорила. Никому.