Упражнение одиннадцатое

Прошедшая череда выпускных экзаменов стала для ребят свое образными воротами в лето. Если прежде тёплая солнечная погода, которая установилась ещё в середине мая, радовала выпускников школы лишь частично: всё-таки впереди предстояло такое нешуточное испытание, то теперь, когда все экзамены остались позади, можно было вздохнуть полной грудью. Даже не верилось, что школьные парты, звонки, перемены, строгие учителя – всё это теперь прошлое. Впереди ребят ждала новая, совсем иная жизнь. Правда, о том, что жизнь вполне может оказаться сложнее, и школьные испытания будут казаться лишь игрушками, никто из ребят сейчас не задумывался. Шутка ли: такой этап остался позади! Достойный повод для праздника.

В честь удачного завершения школьного пути выпускники решили отправиться в небольшой поход с ночёвкой. Всё-таки до выпускного вечера оставалось ещё несколько дней. Надо было чем-то занять себя и пообщаться, вспомнив прошедшие годы. Тем более, кто им мог запретить такое мероприятие? Учителя для них больше не указ, родители тоже: пусть только попробуют возразить. В течение учебных лет многие вволю наслушались их наставлений и мора лей. Достойная разрядка после экзаменов была необходима.

Выезд решили сделать вместе с выпускниками десятого «а». Самое бурное обсуждение вызвало место, куда отправиться. Всем хотелось выехать куда-нибудь подальше, чтобы поблизости были озеро, лес, словом, вся летняя романтика. Таких красот в окрестностях города было немало, и каждый предлагал своё, знакомое ему с детства место. Мальчишки до хрипоты спорили, куда лучше выехать и где отдых может пройти наиболее полноценно. Девчонки их терпеливо слушали, а когда спор заходил в тупик, неожиданно предлагали свои варианты, и обсуждение начиналось заново.

Учителей в этот поход и не думали приглашать. Вообще никого из старшего поколения видеть не хотелось. Только молодёжная компания. А как провести время, вопросов даже не возникало: спортивные игры, конкурсы, купание, шашлыки, песни под гитару у костра, словом, всё, что только душа пожелает.

Даже транспорт для этого мероприятия был найден подходящий. У Славы Воробьёва из десятого «а» отец работал на военном КАМАЗе. Громадная машина с тентовым кузовом, на которой обычно возят военнослужащих. При желании там без труда могли поместиться оба класса. Лавок хватало на всех. На этой машине и появилась возможность выехать за город, а на следующий день вернуться обратно.

Всё складывалось как нельзя лучше.

Тане самой очень хотелось поучаствовать в таком празднике молодости, но она сразу отказалась от участия в походе. Её решение вызвало бурю негодования у Пятнова, Халикова и Блинкова.

– Танька, как же так? – недоумевал Пятиэтажный. – Я просто был уверен, что ты вчисле первых подпишешься на это мероприятие! Ты чего, в самом деле? Круто же будет!

– Может, передумаешь ещё? – вторил ему Блинков. – Выпускной – ведь это так… фор-мальное мероприятие. По-настоящему интересно будет именно там!

– Я всё понимаю прекрасно, – отвечала Таня. – Но прошу вас, ребята, давайте не будемоб этом! Я уже приняла решение.

Получалось, что Серебрякова добровольно приписывала себя в разряд маменькиных дочек и сынков, которых с двух классов набралось-таки десяток человек. Кому-то казалось, что ночи ещё слишком холодные и можно простудиться, кому-то – что комаров за городом слишком много и от их укусов может начаться аллергия, кому-то – что течение в реке чересчур быстрое, а сама река глубокая – можно утонуть. Словом, находились разные причины, начиная от вполне обоснованных сомнений и заканчивая совсем уж нелепыми.

Причина, по которой Таня решила отказаться от похода, была совсем иной: у неё никак не получалось связать упражнения в одну программу. По её мнению, выходила не целостная композиция, которая должна обладать едиными настроением, стилем и ритмом, а бестолковое нагромождение отдельных акробатических и хореографических элементов.

Получался какой-то заколдованный круг. На протяжении недели Таня ежедневно, включая даже дни перед экзаменами, в компании с Федей Халиковым приходила на стадион и под звуки композиции «Secret dreams» пыталась вновь и вновь выстроить свою программу упражнений. Выходила нелепость. Таня сама ощущала, что упражнения она выполняет либо слишком медленно и не успевает за темпом музыки, либо разгоняется так, что музыка начинала отставать. Никак не удавалось достойно продумать связки между элементами в их комбинациях. На самом деле всё было не так уж и безнадёжно, верное решение найдётся рано или поздно, в этом Таня не сомневалась. Но времени ждать, когда придёт это решение, практически не оставалось.

Какие уж тут могут быть походы? Таня никогда себе не простит, если ради сиюминутного удовольствия она не успеет подготовить свою программу.

К счастью, экзамены ей удалось сдать относительно прилично. Письменные дисциплины вообще не вызвали особых трудностей: пятёрка по сочинению и четвёрка по письменной алгебре. С устными предметами пришлось повозиться больше, но и здесь удача Тане улыбнулась. Твёрдые четвёрки по оставшимся предметам стали достойным завершением школьного пути.

А вот здоровье Тани не хотело приходить в норму. Болевые ощущения в ноге так и не ушли, хотя и стали за прошедшие дни значительно слабее. Таня усилием воли просто заставляла себя забывать о растянутых связках и продолжала тренироваться с полной нагрузкой, прыгая на больную ногу, как на здоровую. Вполне возможно, при таком отношении восстановительный процесс связок ощутимо затянулся. Регулярно напоминали о себе и боли в пояснице, особенно когда Таня выполняла сальто назад прогнувшись или совершала прыжок кольцом.

Неоднократно она убеждала себя, что через такую боль можно полноценно работать, только бы хуже не становилось. Главное, исполнить вольные упражнения на выпускном вечере, а потом можно будет дать себе отдых, чтобы как следует успеть восстановиться перед поступлением в институт.

– А я, кстати, её понимаю, – вполне убедительно сказал Халиков, выслушав мнениесвоих товарищей. – Просто вы не в курсе, а у Таньки сейчас достаточно сложный период…

– Месячные, что ли?! – выдал пошлую шутку Пятнов, за что незамедлительно получилот Тани подзатыльник.

– В общем… я тоже решил не ехать, – продолжал между тем Халиков.

– Халява! И ты туда же?! – сплюнул Пятнов. – Да вы чего, сговорились, что ли?

– А у тебя-то что? – поинтересовался Блинков. – Тоже комарики больно кусают, каки Шитикову?

– Комарики здесь ни при чём, – надулся Халиков. – Я просто Тане на тренировкахпомогать должен…

– А, понятно! Влюблённый Ромео, – подытожил Пятиэтажный. – Совсем голову поте-рял. Только ты смотри, Серебряковой всякие лопухи наподобие тебя не нужны. Ей приятнее с такими, как я! Верно, Тань?

– Заткнись, Шурик! Надоели эти твои приколы, – огрызнулась Таня. – А ты, Федь,езжай. Я вижу, как тебе хочется в этот поход попасть. Я сама справлюсь!

– Да что вы все на меня набросились-то?! – возмутился Халиков. – Не хочу я в этотпоход ехать. Неужели не понятно? В конце концов, я могу сам решить, куда хочу, а куда нет.

– Во, видал? – подмигнул Пятиэтажный Блинкову. – Уже спорить начинают. Супруже-ская пара, не иначе.

Блинков поперхнулся от смеха.

Ну что ещё оставалось делать с этими раздолбаями? Не обижаться же на их бесконечные плоские шутки.

Что-то Тане не верилось, чтобы Халикову больше нравилось перспектива сидеть на травке футбольного поля и постоянно останавливать или запускать кассету на магнитофоне. В этом вся его помощь, собственно, и заключалась. Весьма заунывное занятие, надо сказать, слушать одно и то же «Secret dreams» по двадцать раз в подряд. Хотя, если Федя всё-таки поедет в поход, Тане одной и тренироваться, и кассету постоянно перематывать будет очень неудобно. Поэтому пусть сам решает: если ему больше хочется поехать и расслабиться в компании одноклассников – значит, так тому и быть.

В итоге Халиков решил всё-таки остаться.

Пятнов лишь покрутил пальцем у виска. Такое поведение друга ему было совершенно непонятно.

Каждый раз, приходя на стадион, Таня машинально пыталась отыскать глазами Егора Никитича. Этот щупленький старичок своим необычным поведением поразил её до глубины души. Таня считала, что должна сделать для него что-то хорошее в благодарность за его своевременную помощь.

Однако дни шли, а Егор Никитич на стадионе так и не появлялся. Было много других любителей побегать трусцой: и молодёжь и люди почтенного возраста, но как ни пыталась Таня разглядеть среди них знакомую худощавую фигуру, её поиски результатов не приносили. Вполне возможно, Егор Никитич приходил на стадион ранним утром. Он же сам говорил об этом. Надо будет как-нибудь специально встать пораньше и прийти сюда. Возможно, тогда Тане получится увидеть этого необычного человека ещё раз.

Неожиданно появилось и решение, какой сюрприз можно сделать Егору Никитичу. Накануне выпускного вечера мама сказала Тане, что вместе с дядей Славой они едут по работе в Москву. Не хочет ли Таня, чтобы что-нибудь привезли ей из столицы?

Поначалу Таня хотела ответить отказом, но внезапно её посетила интересная идея.

– А вы можете привезти два билета в цирк? Примерно на конец июня? – спросила онамаму, поставив её своим вопросом в совершеннейший тупик.

– Вообще, при везти билеты можно, – ответила Наталья Евгеньевна. – Только зачемтебе? Ты начала интересоваться цирком?

– Нет! – поспешила убедить маму Таня. – Мне одному хорошему человеку их нужнобудет передать. Я обещала!

– Ну хорошо, я постараюсь, – по выражению Натальи Евгеньевны становилосьпонятно: она даже близко не представляет, где билеты в цирк можно найти. – Хотя это будет непросто.

Если Наталье Евгеньевне и в самом деле получится привезти пару билетов на цирковое представление, будет просто замечательно. Таня непременно найдёт способ передать их Егору Никитичу. Это для него должно стать настоящим сюрпризом.

У самой Тани на предстоящий день был несколько иные планы: она хотела зайти к бывшей классной руководительнице Елене Михайловне и лично пригласить её на выпускной. Наверняка ни один из учеников десятого «б» не подумал о такой возможности. А учительнице, без сомнения, будет приятно ещё раз посетить школу и увидеть, как её бывшие ученики получают аттестаты. Тане казалось, что, если она сама пригласит Елену Михайловну, отказать ей та не сможет.

Однако приглашение надо делать не по телефону. Зайти к Елене Михайловне придётся. Таня решила пойти к ней совсем одна. Даже Халиков при их разговоре будет лишним.

Кроме этого, сегодня предстояла финальная и самая ответственная тренировка. Таня должна закончить построение программы и несколько раз повторить её, чтобы запомнить последовательность элементов. Сколько времени на это уйдёт, Таня не имела представления. Если потребуется заниматься полдня, придётся провести эти полдня на стадионе. Главное, чтобы у Халикова хватило терпения. Он неоднократно жаловался, что успел уже выучить «Secret dreams» наизусть и, если надо, сможет исполнить её сам, без магнитофона.

О том, как выглядят её упражнения со стороны, Тане спросить было не у кого. А ей так нужна была грамотная оценка. Халиков в этом плане был судья никакой.

Таня как-то рискнула спросить, как, на его взгляд, у неё получилась очередная комбинация элементов.

– Во! – Халиков поднял вверх большой палец, – Классно всё!

– Что классно-то?! – Таня даже в какой-то момент обиделась. – Ты что, не заметил, чтоу меня в комбинации двойной пируэт не получился?! Я только полтора оборота сделала и из-за этого в момент приземления оступилась! Это провальное выступление, понимаешь?! За него баллы снижают!

– Че-его-о? – ошеломлённо переспросил Халиков, и Таня поняла, что обращаться кнему совершенно бессмысленно. Не заметить такую грубейшую ошибку, по её мнению, мог лишь полный невежда. Приходилось полагаться только на свой собственный опыт, и более ни на что.

В любом случае завтра времени для тренировок уже не будет. Единственный шанс может представиться в спортивном зале перед началом торжественной части. Спрашивать для этого разрешение у учителя физкультуры уже не надо: в зале с самого утра будут двигать стулья, носить аппаратуру и вести другие приготовления к празднику.

После происшествия в спортивном зале Виктор Иванович явно старался избегать Таню. В школьных коридорах он либо делал вид, что не замечает её, и проходил мимо, либо мог выдавить из себя короткое: «Здрасьте». На этом их общение заканчивалось. Таня вовсе не искала путей наладить вновь отношения с учителем физкультуры. Свою роль он уже выполнил и больше для Тани был не интересен.

Виктор Иванович, по всей видимости, ощущал свою вину, но признаваться в этом не желал, либо пресловутый авторитет учителя не позволял ему просить прощения у ученицы. Либо он просто стеснялся. Так или иначе, но Таня и Виктор Иванович ходили теперь по школе, как два совершенно чужих человека. Временами Тане хотелось спросить вот так, неожиданно, чем закончилось то празднование накануне первого мая? Но получить ответ на этот вопрос у Тани возможности не было. Зачем провоцировать скандал? Тем более, учитель физкультуры наверняка сделает удивлённые глаза и скажет, что никакого празднования на самом деле не было и Таня это всё выдумывает.

Интересно также узнать, как у ребят прошёл отдых на природе. Они как раз должны были приехать сегодняшним утром. Таня не сомневалась, что всё прошло успешно, хотя погода внесла свои коррективы: день, на который был запланирован поход, оказался пасмурным, а ближе к ночи вообще полил сильный дождь. Оставалось надеяться, что праздничное настроение ребят не оказалось подмочено капризами погоды.

На лестничной площадке перед дверью в квартиру Елены Михайловны Таня на минуту замерла в нерешительности. Сомнения начали кружиться в её голове, когда она подходила к её дому. И чем ближе, тем более противоречивые мысли одолевали её.

Всё-таки с момента новогодней ночи Таня ни разу не переступала порога квартиры Елены Михайловны. Мало ли что могло измениться в её жизни за эти месяцы.

Ещё в апреле Таня хотела забежать к ней после у роков, но времени вечно не оставалось: то школьные занятия, то тренировки. В результате единственный знак внимания, на который Таня отважилась, это поздравление по телефону с днём рождения. Получилось неплохо, но опять же, это не являлось доказательством, что Елена Михайловна отнесётся к её визиту с должным вниманием. Тем более, у неё могла остаться куча причин, чтобы таить на Таню глубокую обиду. Встреча в новогоднюю ночь вроде бы говорила об обратном, но… кто знает, может, тогда это было мимолётное настроение Елены Михайловны и на следующее утро уже всё изменилось. С трудом верилось в то, что бывшая классная руководительница девятого «б», которой Таня в своё время наговорила столько грубых слов и сделала немало гадостей, простила её.

Хотя стоять на лестнице и размышлять, стоит или не стоит зайти – занятие неблагодарное. Надо нажимать кнопку звонка и действовать по обстановке. В любом случае Таня определила для себя, что задерживаться она здесь не собирается. Даже если Елена Михайловна будет просить её остаться.

Дверь долго не открывалась, как в ту новогоднюю ночь, когда ребята дружной компанией решили поздравить свою бывшую учительницу. Однако спустя пару минут замок на двери щёлкнул, и на пороге появилась Елена Михайловна.

То ли освещение на лестнице было тусклым, то ли Елена Михайловна чувствовала себя неважно, но Таня сразу же заметила, что лицо её было каким-то бледным. Точнее сказать, серым.

– Серебрякова?! – совершенно искренне удивилась Елена Михайловна. – Здравствуй!

Откуда ты? – Елена Михайловна посторонилась, пропуская Таню в квартиру. – Проходи.

– Здравствуйте, Елена Михайловна, – поздоровалась Таня. – Как дела у вас?

– Да так, – Елена Михайловна пожала плечами. – Ничего вроде бы.

Хотя по её неуверенному голосу несложно было догадаться, что дела у неё обстояли неважно.

– Может, пройдём? – предложила Елена Михайловна. – Темно в коридоре-то стоять. Уменя тут свет что-то не работает уже третий день.

Таня послушно вслед за учительницей проследовала на кухню.

– Елена Михайловна, а вы в курсе, что завтра в нашей школе выпускной вечер? –решила Таня без дальнейших предисловий перейти к основной теме разговора.

– Правда? – удивилась учительница. – Ох, а я и забыла совсем. В училище-то сессиятолько началась. Потом практика ещё будет. Я, честно признаться, подзабыла, как в школе всё обстоит.

– И что, никто из ребят вам не звонил и не напоминал об этом? – поинтересоваласьТаня.

– Нет, никто.

Понятно. Значит, Таня верно решила поступить, напомнив бывшей классной руководительнице о выпускном вечере. Если бы не она, Елена Михайловна так и пропустила бы этот памятный день. Какая поразительная невнимательность со стороны выпускников. Наверняка, если бы Таня вовремя не озадачила класс днём рождения учительницы, ребята и об этом могли не вспомнить.

– Кстати, как они год закончили? Как экзамены прошли? – Елена Михайловна приселана табурет и пригласила Таню присесть рядом.

– Нет, нет, Елена Михайловна, я на минуточку только заскочила! – Таня осталась стоятьу кухонной двери. – Все до единого хорошо учебный год закончили. Вы не поверите, даже Халиков в последние месяцы успеваемость свою повысить сумел, – Таня ухмыльнулась. – Хотя до последнего я боялась, что по алгебре он в году двойку получит. Шлепаков и Евсеева теперь золотые медалисты. Их на днях даже персонально для школьной доски почёта фотографировали. Остальные ребята тоже с экзаменами неплохо справились. Так что отстающих в нашем классе нет. Все школу достой но закончили.

Елена Михайловна рассеянно кивнула.

– А у тебя как с оценками?

– Да вроде не жалуюсь. В течение года были небольшие проблемы, но аттестат безтроек должен получиться. Так что стараюсь, как могу.

– Это хорошо, – произнесла Елена Михайловна так, словно сама была не уверена всвоих словах.

И всё-таки она действительно была бледной. В этом Таня теперь убедилась полностью. Не накрашена совсем, волосы растрёпаны, не мыты уже несколько дней. По представлению Тани, молодая женщина должна была следить за собой более тщательно, особенно если работать приходилось постоянно на людях. Видимо, Елена Михайловна всё-таки приболела, раз выглядела и вела себя столь необычно. Наверное, Таня выбрала не слишком удачный момент для приглашения на выпускной вечер, хотя позже уже некуда. До праздничного часа оставались всего сутки.

– А я вот к вам по какому делу: хочу вас завтра на наш выпускной пригласить! Отлица всего класса, – добавила Таня немного погодя. – Сможете прийти завтра вечером к торжественной части?

– Тебя ребята для этого делегировали? – уточнила Елена Михайловна.

– Нет, – прозвучал Танин ответ. – Я сама решила.

– Значит, ты приглашаешь меня на выпускной? – похоже, к этому учительница былане готова.

– Да, я! – уверенно повторила Таня. – Мне кажется, что, кроме меня, никто этого несделает. Видите, никто из класса вам даже не позвонил.

– Ну, может, у ребят времени нет просто? – попыталась оправдать своих бывших под-опечных Елена Михайловна.

– Да, разумеется, ни у кого из двадцати шести человек позвонить времени ненашлось! – усмехнулась Таня. – Это немного по-другому называется: элементарная невнимательность.

Елена Михайловна грустно улыбнулась, глядя куда-то мимо Тани.

– А ведь ты совсем не изменилась, – произнесла она, пытаясь скорее убедить в этомсебя, чем Таню. – Ты всё такой же лидер, стойко уверенный в правоте своего мнения. Ты даже сейчас уверена, что я дам согласие на твоё приглашение. Верно?

Таня молчала, терпеливо ожидая, что скажет Елена Михайловна ещё.

– За этот год я стала для школы совсем чужим человеком, – продолжала учительница. –Мне там сейчас даже поздороваться толком не с кем, а ты так просто говоришь: приходите. Что мне делать в этой школе? Смотреть на своих бывших учеников, которые меня наверняка даже не вспомнят? Да, мне бы хотелось взглянуть на лица той же Шитиковой, Евсеевой, Шлепакова, Нечаева… ведь я помню их всех ещё с четвёртого класса. Вот только у меня тоже многое изменилось за это время. У меня просто… – Елена Михайловна внезапно замолчала, обдумывая, стоит ли Тане говорить то, о чём она собиралась сказать.

Их взгляды на какое-то мгновение пересеклись: взгляд Елены Михайловны был какойто опустошённый и рассеянный. Никогда Таня не видела учительницу такой потерянной. В её жизни явно произошло что-то нехорошее, выбившее Елену Михайловну из колеи.

Таня терпеливо ждала.

– У меня отец умер в начале мая, – обречённым голосом завершила она, опустив глаза. –Это случилось как раз на майских праздниках. Недавно совсем сорок дней отметили.

Таня вздрогнула. Слова, произнесённые Еленой Михайловной, в какой-то момент оторвали её от действительности. На себе Таня ещё не испытала, что такое потеря самого близкого человека, хотя представляла, что это, пожалуй, самое страшное, что может произойти в этой жизни. Страшное и вместе с тем неизбежное.

Таня ничего не могла сказать о своём отце, поскольку не видела его уже более десяти лет. Он ушёл из её жизни как-то совершенно незаметно, оставив о себе лишь неприятные детские воспоминания. Мама даже ни разу не говорила о нём с тех пор. А Таня не интересовалась. Отец для неё был посторонним человеком, и сегодня она даже не представляла, где он, что с ним, и жив ли он вообще. Но от одной лишь мысли, что вот так же внезапно может исчезнуть её мама, Тане стало не по себе. Об этом даже думать не хотелось, а вот случилось так, что бывшая учительница испытала это в действительности.

Какие уж тут выпускные, какие выступления и аттестаты? Всё в одночасье померкло перед такой страшной новостью. Таня ни разу не видела отца Елены Михайловны и даже представления не имела, как он выглядел, но ту немыслимую боль, которую испытывала учительница, сейчас почувствовала и Таня. От боли этой веяло каким-то нестерпимым замогильным холодом. Причём холод этот поднимался откуда-то изнутри, охватывал каждую клеточку, каждый участок тела, сковывал все движения, останавливал кровь, и спасения от него не было никакого. Всё померкло перед глазами, даже яркий солнечный свет не мог прорваться сквозь эту пелену. Оставались лишь одни блёклые, серые, едва различимые силуэты без лиц и конкретных очертаний. Ужасные ощущения. Боль в спине ни в какое сравнение не шла с той внутренней душевной болью Елены Михайловны, к которой прикоснулась сейчас Таня всем своим сердцем.

Да, не вовремя она вторглась в жизнь учительницы со своим неуместным приглашением. Совсем не вовремя.

– Простите, Елена Михайловна, – Таня сделала несколько шагов назад. – Я не знала. Я правда не знала ничего. Простите меня, ради Бога! – уже практически выкрикнула Таня и, развернувшись, бросилась бежать из квартиры, которую, как ей показалось, в этот миг охватил тот самый мертвенный холод, терпеть который не было сил.

Она бросилась вниз по лестнице, потом из подъезда, наискосок через двор.

Какая-то женщина, оказавшись на пути у Тани, вскрикнула и едва успела отшатнуться в сторону. Таня не замедлила бега, несмотря на пульсирующую боль в ноге. Вдоль по тротуару. Один двор, второй, третий. Не обращая внимания на приближающийся автомобиль, Таня перебежала через дорогу. Отчаянный визг тормозов донёсся уже откуда-то сзади.

Вот городской сквер. Пробежав приличное расстояние вдоль деревьев и лавочек, Таня наконец-то остановилась.

Она даже не поняла, что с нею произошло. Вроде бы ничего страшного, на первый взгляд, просто учительница сообщила ей о смерти близкого человека, которого Таня и не видела-то никогда. Да, новость очень печальная, неприятная, но… такое случается. В жизни каждого человека бывают подобные потери. Однако почему Таня так среагировала?

Только одним это можно было сейчас объяснить: страхом. Да, Тане стало страшно. И этого нельзя было не признать. До этого момента она даже не думала, что подобное чувство может овладеть ею с такой силой. Ей казалось, что страхи – это лишь детские причуды, оставшиеся далеко в прошлом, в тёмных комнатах и пыльных углах под кроватями. Страх перед первым выполнением сложных упражнений, перед крупными соревнованиями – всё это, конечно, присутствовало, как и в любом другом человеке. Но Таня готова была поклясться, что там было совсем иное чувство, больше похожее на трепет или волнение. Здесь же её охватил самый настоящий первородный страх. Он овладел Таней всего на несколько секунд, но и этого оказалось достаточно, чтобы Таня, забыв всё, пустилась бежать. «Вот тебе и спортивная закалка», – укоряла она себя, слоняясь по дорожкам сквера.

Уж вроде бы столько всего повидала она в этой жизни. Видела тяжелейшие травмы при падениях спортсменов со снарядов, видела беспощадные выяснения отношений между тренерами, сама получила серьёзную травму, и ничто не вызывало доселе подобного состояния. Даже когда в спортивном зале на неё пытались наброситься четверо пьяных мужчин, ей не было страшно. А здесь… Да, нехорошо как-то вышло. Перед Еленой Михайловной теперь неудобно. Она, подавленная горем, поделилась своим состоянием с Таней, а та пустилась наутёк, как последняя трусиха.

Понятное дело, что ни на какой выпускной вечер Елена Михайловна не придёт после такого. По-хорошему, Тане следовало извиниться перед учительницей за своё поведение, и она поймала себя на мысли, что непременно это сделает. Правда… после выпускного. Да, верно, хоть на следующий день после выпускного вечера Таня непременно зайдёт к Елене Михайловне ещё раз и попросит прощения за своё столь неспортивное поведение и заодно расскажет учительнице, как в школе прошёл этот праздник. Наверняка той будет интересно об этом услышать, и хоть на какое-то время она отвлечётся от своих мрачных мыслей.

Несколько часов Таня бесцельно ходила по дорожкам городского сквера, раздумывая о том, сколь скоротечна и ненадёжна всё-таки человеческая жизнь, о том, как легко можно сломаться в любой миг и как легко может сломаться тот, кто тебе ближе и роднее всех на этом свете. Подобные мысли раньше никогда не при ходили Тане в голову, а сей час, пожалуйста, навалились с такой силой, что противостоять им не было никакой возможности. От мыслей, как известно, не убежишь. Может, снова пойти на стадион прямо сейчас и начать тренировки, чтобы прогнать всё лишнее из головы? Ведь Таня поступала так уже не раз. Она даже вопреки здравому смыслу остановилась прямо посреди дорожки и постаралась несколько раз отжаться от лавки, затем взобралась на неё и сделала сальто вперёд, приземлившись в траву. Не помогло. На сей раз эти мысли взяли над Та ней верх, избавиться от них не было никаких сил.

«Ладно, пусть, – обнадёживала Таня саму себя. – Пусть на доедают. Сегодня, так и быть, придётся смириться со своим состоянием, раз дело так повернулось. А завтра – уже нет. Завтра будет совсем иной, самый главный день, для которого потребуется всё мастерство, которое было накоплено за прошедшие месяцы. Так что пусть сегодня эти мысли одолевают. Главное, чтобы завтра от них и следа не осталось».