Упражнение восьмое

Красный «Икарус» стоял у входа в школу. Вокруг него небольшими группами прогуливались ученики десятых классов и о чём-то оживленно разговаривали. Кто-то из ребят принёс с собою фотоаппарат и теперь с гордостью демонстрировал его одноклассникам, обещая, что они непременно сфотографируются и на фоне мавзолея, и на фоне Царь-пушки, и у Царь-колокола. Кто-то держал незатейливый кассетный магнитофон из динамиков которого вперемешку доносились мелодии групп «Аквариум», «ДДТ» и «Форум».

Классные руководители постоянно пересчитывали детей, сверялись со списками. Получилось так, что на экскурсию записались не все ученики. Точнее, записавшихся было большинство, но из них кто-то не смог поехать по состоянию здоровья, кого-то не отпустили родители, а некоторых демонстративно исключили из списка за неуспеваемость. В десятом «б» среди отстающих учеников недостойными экскурсии оказались Халиков и Тюхин. По итогам третьей четверти у них имелись двойки, и потому в воспитательных целях их решено было оставить без поездки. В итоге получилось так, что оба класса превосходно разместились в одном автобусе. Заказывать ещё одну машину необходимость отпала.

Точно на таком же «Икарусе» Таня ездила на аналогичную экскурсию. Да и не только на экскурсию. Почти все переезды юных спортсменов в пределах страны проходили на автобусах, подобных тому, что стоял сейчас у школы. У Тани даже сложилось впечатление, что по всему Советскому Союзу курсировали сплошь однотипные красные «Икарусы».

Накануне Таня позвонила в спортивную школу на вахту и задала единственный вопрос: «Скажите, а Вадима Николаевича можно услышать?»

– Он на занятиях в зале, – ответил заспанный женский голос. – Звоните по другому номеру.

Однако звонить по другому номеру Таня уже не собиралась, междугородний разговор всё-таки. Главное, что ей хотелось выяснить, – она узнала: Краснопольский был в СДЮШОР. А этого было вполне достаточно, чтобы Таня без труда смогла бы отыскать своего бывшего тренера.

Никто из класса не знал о том, что она задумала перемещаться по Москве самостоятельно. Таня решила поставить классную руководительницу перед фактом, когда автобус уже будет стоять у Красной площади.

Чтобы теперь сойти в спортивной школе за свою, Таня специально надела спортивную куртку сборной СССР – своеобразный пропуск в любое спортивное заведение. Ярко-красная куртка с белыми полосами, с гербом Советского Союза слева и надписью «СССР» во всю спину, джинсы и белые кроссовки – именно в таком виде она и подошла к автобусу.

Ольга Станиславовна смерила её с головы до ног пристальным взглядом.

– Серебрякова, я же просила всех прийти сегодня в парадной форме, – с явным недо-вольством заметила она. – Что это за вид?

– Нормальный вид, – не моргнув глазом, ответила Таня. – Я полагаю, вы ничего неимеете против символик и Советского Союза?

– Против Советского Союза – не имею, – назидательно ответила Ольга Станисла-вовна. – Но такой вид для посещения главных музеев страны не подойдёт. Красная площадь – это не стадион какой-нибудь.

– Валентина Николаевна, подойдите, пожалуйста, на минутку! – окликнула класснаяруководительница завуча, которая стояла в это время на крыльце, что-то обсуждая с экскурсоводом.

– Ну, начинается, – процедила Таня сквозь зубы.

– Вот, полюбуйтесь, Валентина Николаевна, – продолжала между тем Ольга Станисла-вовна. – Серебрякова у нас, похоже, на стадион идти собирается. Опять джинсы нацепила и куртку эту непонятную.

Валентина Николаевна укоризненно покачала головой:

– Танюша, ну неужели хотя бы сегодня нельзя было одеться нормально?

– Мне так удобнее, – ответила Таня.

– Я прекрасно понимаю, что тебе так удобнее. Ведь мы ничего не говорим тебе, когдаты приходишь в таком виде на занятия. Но сегодня-то, на такую экскурсию… посмотри на своих товарищей. Все в парадной форме, красивые, подтянутые.

– Тань, мы с тобою по Красной площади как с флагом пойдём! – произнёс откуда-тосзади Блинков.

– Красная площадь, красный автобус, красная Серебрякова… Какой-то красный денькалендаря у нас получается! – добавил ещё кто-то из ребят.

За спиною Тани раздался смех.

– Может, её отправить переодеться? – предложила Валентине Николаевне класснаяруководительница.

Завуч отрицательно покачала головой:

– Через десять минут отправление. Она не успеет. Мы не можем заставить ждать всюгруппу.

Таня спокойно смотрела на то, как классная руководительница с завучем пытаются решить возникшую неожиданно проблему. Она даже не обращала внимания ни на шутки в свой адрес, ни на смех, который доносился у неё из-за спины. Таня стояла и ждала, к какому же решению придут педагоги.

– Ну, вы посмотрите, – вступила в разговор Нина Константиновна, классный руково-дитель десятого «а». – Она даже глазом не ведёт. Что за наглость такая?

Ольга Станиславовна наморщила лоб.

– Тогда я предлагаю её вообще не брать, – заключила она.

Валентина Николаевна задумчиво молчала, посматривая на Таню строгим взглядом.

Похоже, учителя зашли в тупик. Валентина Николаевна уже вполне серьёзно стала задумываться над тем, чтобы оставить Серебрякову без экскурсии. Но… жалко ведь! Девочка наверняка готовилась, а тут не увидит главные достопримечательности столицы всего лишь из-за того, что вновь оделась не как все. Тем более, приравнивать её за это к заядлым двоечникам – слишком жёсткая мера.

Неожиданно ситуацию разрядила сама Серебрякова.

– Да ладно, успокойтесь вы, – сказала Таня, вдоволь насмотревшись на замешательствопедагогов. Она расстегнула и сняла спортивную куртку. Под ней оказалась белая накрахмаленная блузка с приколотым к нагрудному карману комсомольским значком.

– Так пойдёт?

Завуч и классная руководительница вздохнули с облегчением. Насчёт джинсов и кроссовок никто даже не стал делать замечание, столь гармоничным показался Танин внешний вид в отсутствие спортивной куртки.

– Ну сразу бы так, Танюша. Что же ты нас тиранишь? – произнесла Валентина Нико-лаевна, протирая платочком лоб. – Мы уже собирались оставить тебя без поездки.

– Так вы мне и сказать толком ничего не дали, – заметила Таня. – Сразу же началиобсуждать мой внешний вид.

– Ладно, все в автобус! – скомандовала Ольга Станиславовна.

Она явно осталась недовольна Таниной выходкой, но продолжать разборки не стала.

В салон автобуса Таня заскочила одной из первых и устроилась у окна сразу за водительским местом. Вскоре к ней присоединился Пятнов.

– А круто ты их, – ухмыльнулся он. – Они с такими озадаченными рожами стояли. Ячуть от смеха не лопнул.

Таня ничего не ответила. Она аккуратно свернула свою куртку и положила её на колени.

День начинался многообещающе. Если такой бурный ажиотаж вызвала её одежда, то какая реакция будет у Ольги Станиславовны, когда она узнает, что ни в какой мавзолей Таня идти не собирается и что у неё в Москве свои, отдельные от всего класса планы.

Когда «Икарус» остановился на Манежной площади у главного входа в Александровский сад и ребята шумной гурьбой высыпали на московскую землю, первое, что сделала Таня – подошла к экскурсоводу и поинтересовалась, как точно по времени планируется экскурсионная программа и где всё это время будет находиться автобус.

– Сначала мы все организованно идём в Музей Владимира Ильича Ленина, это совсемрядом, – ответила экскурсовод Ирина Владимировна. – Затем посещаем мавзолей. Это будет… – она посмотрела на часы. – Приблизительно через полтора часа.

– А дальше? – продолжала настаивать Таня.

– Дальше – экскурсия по территории Кремля и посещение Оружейной палаты. В авто-бус мы должны будем вернуться к четырём часам дня. Потом мы переезжаем в столовую, где для вас будет организован обед, и возвращаемся обратно… Я же говорила про всё это в начале экскурсии. Неужели вы прослушали?

– Отлично, значит, в четыре часа!

Точный временной ориентир – вот единственное, что нужно было Тане сейчас. Даже обед её особенно не интересовал. Если ученики должны вернуться в автобус в шестнадцать часов, то у неё впереди почти пять часов свободного времени.

– Серебрякова, а к чему вам такая точность? – вмешалась в разговор Ольга Стани-славовна. – Мы везде будем перемещаться единой группой, задерживаться нигде не планируем…

– Всё дело в том, – перебила Таня классную руководительницу. – Что мне нужно будетотлучиться ненадолго и забежать к маминой сестре. Она живёт здесь недалеко, в районе станции метро Дзержинская.

Это было чистейшей воды враньё. Никакой маминой сестры на Дзержинской не существовало, но не могла же Таня рассказать, что собирается уехать в СДЮШОР. Её, без сомнения, не отпустили бы. Пришлось на ходу изобретать эту небылицу.

И Ирина Владимировна, и Ольга Станиславовна с нескрываемым изумлением уставились на Таню. Они даже забыли про остальных детей, которые тем временем разбежались почти по всей площади.

– А как же экскурсия по главным местам столицы? – не скрывая своего недоумения,спросила экскурсовод.

– Я была там уже неоднократно, – ответила Таня, даже не моргнув глазом. – Хотите,могу сама рассказать, что и где в этих музеях находится?

Это тоже была неправда, поскольку Таня очень смутно помнила, что находилось в Оружейной палате, а про Музей Ленина не помнила вовсе. Какие уж там экспонаты.

– Серебрякова, а вы вообще отдаёте себе отчёт в своих действиях? – голос Ольги Ста-ниславовны не сулил ничего хорошего.

Именно поэтому Таня не спрашивала, можно ли ей отлучиться ненадолго, а ставила классную руководительницу перед фактом: она поступит по-своему, чего бы та ни говорила.

– Вполне отдаю! Я прожила в Москве несколько лет и знаю этот город лучше, чем всесобравшиеся здесь. Я просто не знаю, успею ли я к началу экскурсии в Оружейную палату, но что я вернусь к четырём часам – это точно.

Если уж Таня начала фантазировать, выдавая желаемое за действительное, то продолжать надо было в том же духе. Москву на самом деле она знала плохо. Точнее, она немножко ориентировалась в центре и представляла, как можно добраться до спортивной школы от ближайшей станции метро. На этом её познания заканчивались. Зато Таня наизусть знала практически все стадионы и спортивные сооружения столицы, где ей приходилось бывать неоднократно. По ним она вполне могла самостоятельно провести экскурсию, если бы таковая вдруг потребовалась.

Ирина Владимировна и Ольга Станиславовна переглянулись. Такой поворот событий был для них полной неожиданностью, и что сказать на заявление Тани, они не знали.

По большому счёту, они имели полное право не отпускать её, но вести Серебрякову насильно тоже не имело смысла. Наручниками к экскурсоводу её не прикуёшь. Если верить ей на слово, то ничего крамольного Таня не просила, странно только, что она выбрала для этой цели именно экскурсионную поездку, а не поехала в Москву самостоятельно. Получалось, что пропадали заказанные билеты и группа должна будет перемещаться в неполном составе. Хотя это тоже было не столь важно: буквально несколько часов назад решался вопрос, брать ли Серебрякову вообще в Москву или оставлять у школы.

– На территорию Кремля тебя одну не пропустят, – заметила Ирина Владимировна, –а в Оружейную палату – тем более. Там очень строгая пропускная система.

– Тем лучше, – не унывала Таня. – Подожду вас всех у автобуса.

Ну что с ней оставалось делать?

– Я вынуждена буду сообщить о вашем поступке Валентине Николаевне, – заметилаклассная руководительница. – Вы не пред упредили никого заранее, и теперь хотите самовольно покинуть группу. Я этого так не оставлю.

– Хорошо, сообщайте! – Тане уже изрядно надоел назидательный тон Ольги Стани-славовны. Пусть делает, что хочет, лишь бы перестала ей сейчас нотации читать. – Я могу идти? Чем раньше вы меня отпустите, тем раньше я смогу вернуться. – Ладно, иди уже, – махнула рукой Ирина Владимировна. — Только к четырём часам как штык у автобуса, и ни секундой позже!

Повторять второй раз Таня не заставила. Она тотчас накинула свою куртку и быстрым шагом направилась прочь от автобуса в самую гущу разномастной толпы.

– Несносная девчонка какая-то, – развела руками экскурсовод. – Что за ученики нынчепошли? Никакого почтения к истории государства. Только личные дела на уме.

– Ольга Станиславовна, ну куда вы пропали?! – раздался раздражённый голос НиныКонстантиновны. – Ваш класс скоро по всей Москве разбежится! Посмотрите, возле автобуса уже никого не осталось!

Ольга Станиславовна словно очнулась ото сна и побежала собирать учеников, которые тем временем разбежались кто к зданию Манежа, кто в Александровский сад, кто к Музею Ленина. Что за дети такие, ни на минуту нельзя оставить без присмотра! Ясно же было сказано: все ждут у автобуса. Попробуй собери их теперь вместе.

Ирина Владимировна осталась стоять в полном замешательстве: по плану ей пора было рассказывать про Москву дальше, а как это сделать, если перед нею стояло меньше половины группы? Похоже, в отведённый временной промежуток с такой организацией они точно не впишутся.

Расстояние, которое Тане необходимо было преодолеть до спортивной школы, оказалось внушительным. На дорогу у неё ушёл почти час. Сначала Тане пришлось проехать на метро до «Проспекта Вернадского», потом несколько остановок на автобусе и ещё идти пешком по небольшим московским улочкам среди много этажных новостроек. Только тогда она смогла достигнуть знакомого блёкло-серого здания с высокими большими окнами и широким крыльцом с такой знакомой надписью «Добро пожаловать!» над дверями. Здесь, в спортивной детско-юношеской школе олимпийского резерва «Первомайская», Таня провела более пяти лет своей жизни, когда перешла сюда под руководство Краснопольского.

Необычайное ностальгическое чувство охватило Таню, когда она взглянула на это бетонное сооружение. Обычная типовая ничем не примечательная советская постройка спортивной школы интернатного типа. Многие люди проходили по улице, даже не поворачивая в сторону школы головы. У них, понятное дело, это здание не вызывало ровным счётом никаких ассоциаций. Но когда здесь проводишь не только детские, но и юношеские годы, когда самые яркие воспоминания неразрывно связаны с жизнью и занятиями именно здесь, то на него смотришь уже совсем иными глазами.

Таня замедлила шаг. Она волновалась почти так же, как тогда, в самый первый раз переступая порог этой школы. Именно здесь началась её дорога в большой спорт, здесь проходила основная часть её тренировок, здесь она по ночам плакала в подушку, когда у неё не получалось то или иное упражнение. Эти стены ей были даже ближе, чем родной дом, где она появилась на свет. Здесь была её жизнь.

Таня потянула на себя металлическую ручку массивной двери и вошла в вестибюль школы.

Здесь ничего не изменилось за прошедший год: всё те же лавки и стулья по углам, всё та же цветная мозаика на стенах, те же плакаты, призывающие добиваться в спорте самых высоких достижений. Даже растения в больших деревянных кадках на полу были те же самые и стояли точно там же. И Таня могла поклясться, что они были такими же пыльными, как и год назад.

Из коридоров доносились звонкие детские голоса, мимо то и дело проходили работники школы и тренеры в спортивных костюмах. Жизнь в СДЮШОР шла своим обычным чередом. Не было в этой жизни только Тани, которую так грубо вытеснили за пределы этих стен.

– Эй, девушка, вы далеко собрались? – окликнул Таню хриплый голос.

Она повернулась в сторону сидевшего на вахте щупленького пожилого мужичка с редкими взъерошенными седыми волосами на голове и крючковатым носом.

Даже вахтёр тот же самый, и столь же строго он окликал каждого непрошеного гостя.

– Здравствуйте, Владимир Харитонович! – поздоровалась Таня. – Разве вы меня неузнаёте?

Владимир Харитонович приподнялся со стула и смерил Таню пристальным взглядом. Нет, судя по выражению лица, он её не узнавал, но спортивная куртка сборной СССР своё дело сделала.

Именно по этому элементу Таниной одежды Владимир Харитонович понимал, что эта девушка здесь не случайная гостья. Поэтому не пропускать её, наверное, всё же не стоило.

Могут возникнуть проблемы.

– Вы из федерации или из «Динамо»? – уточнил он.

Таня отрицательно покачала головой. Тратить время на разговоры с пожилым вахтёром, рассказывая, кто она такая на самом деле, Тане не хотелось.

– Вадим Николаевич Краснопольский здесь? – спросила Таня громко, чтобы ВладимирХаритонович смог уловить каждое слово.

– С утра был в большом гимнастическом зале, – ответил вахтёр. – Вы к нему? Как васзаписать?

Однако Таня уже шла по направлению к лестнице.

На мгновение она задержалась у красочного стенда. «Ими гордится страна» – гласила крупная надпись золотыми буквами на красном фоне. Далее были ряды фотографий юношей и девушек, которыми страна должна годиться. Фотография Тани висела здесь же: крайняя слева во втором ряду. Фотография появилась на этом стенде вскоре после её победного выступления на Чемпионате мира в Канаде и вот висела до сих пор. Стало быть, страна и вправду гордилась её достижениями. Вот только на себе эту гордость Таня что-то не ощущала.

Она поднялась по ступенькам на второй этаж и, пройдя по залитому солнцем коридору, остановилась у приоткрытой стеклянной двери в гимнастический зал.

Голос Вадима Николаевича она узнала сразу. Она ни с чем не спутала бы этот громкий, чёткий, немного хрипловатый голос. Голос настоящего заслуженного тренера – грамотного мастера, который посвятил работе с лучшими спортсменами не один десяток лет. Во всяком случае, раньше Вадим Николаевич представлялся Тане именно таким.

Не медля более ни секунды, Таня распахнула дверь и вошла в зал.

Вновь волна воспоминаний. Каждый миллиметр этого зала Тане был знаком до боли, каждый снаряд, каждый тренажёр. С таким чувством взрослый человек извлекает из пыльной кладовой свою любимую игрушку, с которой он в детстве не расставался. Такое же щемящее чувство сжимало сейчас Танино сердце. Правда, назвать игрушками гимнастические снаряды сложно, но таковы были её игрушки в детские годы. Свои первые незатейливые упражнения на бревне Таня исполняла уже в семь лет. В таком же возрасте она, выполняя свой самый первый опорный прыжок, плюхнулась всем тельцем на маты и потом долго рыдала над своей неудачей. Правда, происходило это ещё не в «Первомайской», а в другой спортивной школе, куда Таню привела мама, но снаряды там были точно такие же.

Так сложилось, что гимнастическое бревно стало самым первым снарядом, на который Таня поднялась самостоятельно, и… последним.

С немалым удивлением Таня обнаружила, что по залу сейчас бегали дети из самой младшей – подготовительной группы. Им от силы было по семь-восемь лет. Это выглядело более чем странно. По Таниным подсчётам, Краснопольский должен был сейчас усиленно заниматься со Светланой Винокуровой, которой он пророчил попадание в олимпийскую сборную. Непонятные перемены.

Звучал привычный аккомпанемент на фортепиано, дети выполняли незатейливые вольные упражнения: простенькие повороты и кувырки, перекатываясь по гимнастическому ковру, словно чебурашки. Вадим Николаевич с важным видом ходил взад-вперёд, заложив руки за спину, и время от времени давал указания. На ковре с детьми возилась молодая стройная женщина, Галина Сергеевна – тренер по акробатике. Таня пересекалась с нею мало, поскольку Галина Сергеевна работала в основном с подготовительными группами, а Таня перешла в эту школу сразу под начало Вадима Николаевича, уже имея в своём арсенале определённые спортивные достижения.

– Так, почему в зале посторонние?! – раздался суровый голос Вадима Николаевича,усиленный эхом спортзала. Он даже не повернул головы в сторону одинокой фигурки.

– И давно я стала здесь посторонней? – задала Таня встречный вопрос.

Она стояла почти по центру зала, у края гимнастического ковра, засунув руки в карманы джинсов. Ей так хотелось, чтобы Вадим Николаевич увидел не сломленную судьбой девочку, которую в самом расцвете сил выгнали прочь из большого спорта – Таня пыталась выглядеть в его глазах полной жизненных сил, уверенной в себе девушкой, готовой на преодоление любых преград.

Вадим Николаевич даже вздрогнул от такого неожиданного и даже дерзкого ответа. Он повернулся в сторону непрошеной гостьи.

Какое-то время он не произносил ни слова, внимательно изучая Таню с головы до ног. Дети вокруг него бегали, смеялись, что-то говорила им вполголоса Галина Сергеевна. Несложную ритмичную композицию играл аккомпаниатор.

– Серебрякова? – не поверил своим глазам Вадим Николаевич. – Ты?.. Здесь?.. Как?..

Какими судьбами?

Оставив свои дела, он быстрым шагом подошёл к Тане.

– Не могу поверить, Таня, это действительно ты? – он взял её за плечи и заглянул вглаза.

– Да, это я, Вадим Николаевич. Здравствуйте! – холодным официальным тоном отве-тила Таня.

– Ты не изменилась, ты совсем не изменилась за этот год, – продолжал Вадим Никола-евич, приветливо улыбаясь. – Я совсем не ожидал тебя увидеть здесь!

– Галя! – обратился он к тренеру по акробатике. – Поработайте пока с детишками! Комне пришли, я буду занят!

Галина Сергеевна кивнула в ответ и продолжила занятия. Таня убрала руки Вадима Николаевича со своих плеч.

– Конечно, не ожидали, – решительно сказала она, глядя прямо в глаза своему бывшемутренеру. – Ведь вы сами вышибли меня отсюда в прошлом году!

Приветливую улыбку с лица Вадима Николаевича как ветром сдуло. Брови его нахмурились.

– Понятно, – задумчиво произнёс он. – Серьёзный разговор, значит, намечается.Хорошо, Таня, пойдём. Я готов тебя выслушать.

Они вышли из спортивного зала и остановились в коридоре напротив входных дверей. – Может, в тренерскую комнату пройдём? – предложил Вадим Николаевич.

– Спасибо, не хочется, – ответила Таня. – Поговорить ведь и здесь можно. Так? – онавспрыгнула на подоконник.

Вадим Николаевич встал напротив, прислонившись плечом к стене.

– Ну, я слушаю тебя, Таня. Ты ведь хотела мне что-то сказать? Говори. Ты за этимпришла сюда?

– Вообще, я больше вас хотела послушать, Вадим Николаевич, – ответила Таня. –Послушать вашу версию того, почему год назад вы отправили меня в разгар спортивного сезона на все четыре стороны, даже не объяснив внятно причину своих действий. А потом, через несколько месяцев, попросили Светку Винокурову, чтобы она позвонила мне и сказала, что я отчислена, опять-таки не объясняя мне никаких причин. Вот это я и хочу услышать от вас! Именно от вас, Вадим Николаевич!

Краснопольский какое-то время стоял, обдумывая Танины слова. Тишину нарушал лишь доносившийся из зала музыкальный аккомпанемент.

Почувствовав, что музыкальное сопровождение в этом разговоре лишнее, Вадим Николаевич плотно прикрыл дверь.

– Как твой позвоночник, Тань? – спросил наконец он.

– Нормально! Дёргаюсь, как могу! Вадим Николаевич снова помолчал, с хитрым при-щуром глядя на Таню.

– Хочешь вернуться назад? – прозвучал его совершенно неожиданный вопрос.

Таня чуть не подпрыгнула на подоконнике от возмущения.

– Вы издеваетесь надо мною, Вадим Николаевич?! – почти выкрикнула она. – Специ-ально бьёте в самое больное место?! Я хочу вернуться! Но я же понимаю прекрасно, что после компрессионного перелома это невозможно!

– Ну вот, ты сама ответила на часть своего вопроса, – совершенно спокойно продолжалВадим Николаевич.

– Неправда! – злобно блеснула глазами Таня. – Когда вы выгнали меня из спорта, проперелом вы ещё не знали!

– У тебя тогда была обнаружена межпозвонковая грыжа, – заметил тренер. – Это оченьнеприятная травма. В оперативном лечении она не нуждается, но всяческие нагрузки на спину должны быть исключены на длительное время. Поэтому я должен был отправить тебя в вынужденный отпуск. В противном случае на ближайшем выступлении ты могла просто сложиться пополам от боли.

– Но вы мне ничего не объяснили тогда! – вспыхнула Таня. – Вы просто избавились отменя, как от ненужной вещи! И потом даже не позвонили, чтобы узнать, как у меня здоровье!

– Я очень сильно был занят в те месяцы. Признаюсь, на какое-то время я даже протебя забыл.

– Были заняты подготовкой Винокуровой?

Вадим Николаевич развёл руками:

– Большой спорт – это жестокий мир, и ты знаешь это не хуже меня. Здесь нельзяоступиться и упасть. У нас, как в мире животных! Выживает сильнейший, а слабому дороги вперёд нет. Работай, пока можешь терпеть, находи в себе резервы для новых достижений. Как только становится понятно, что ты уже не лидер – можешь считать, что всё кончено. В спортивной гимнастике это актуально особенно. Спортсмены зачастую очень рано заканчивают карьеру. И ты это знаешь не хуже меня. Свой тайм ты отыграла, Таня. Понимаю, что больно и обидно уходить вот так, но такова жизнь. Не ты первая, не ты последняя, кому приходится покидать большой спорт в самом расцвете сил. Пришло время уступить место тем, кто сильнее и упорнее тебя.

– Точнее, тем, кто удачливее меня, – обречённо произнесла Таня.

Она догадывалась, что тренер ответит ей приблизительно такими фразами, но слова Вадима Николаевича, тем не менее, звучали ужасающе. Ведь речь шла о сломанной жизни, и даже не одной, а о десятках поломанных жизней и судеб. Каждый спортсмен – это живой человек, который посвящает себя любимому виду спорта, отдаваясь этому без остатка. Совершенно так, как поступала в своё время Таня. Получалось, что резкое завершение спортивной карьеры одним махом перечёркивало все цели и достижения прошедших лет, и… ничего не оставалось взамен. Таня испытала это на себе в полной мере. Хорошо, что она ещё нашла в себе силы вернуться к полноценной жизни и во многом благодаря своему упорству и трудолюбию заставила-таки свою изуродованную спину работать почти как и прежде, основываясь исключительно на собственных знаниях и зачастую игнорируя рекомендации врачей. Этот факт уже сам по себе был чем-то фантастическим. Она победила болезнь. Конечно, бесследно такие травмы не проходят, и боли в пояснице периодически напоминали о себе, но Таня научилась не обращать на них внимания и теперь даже способна была выполнять целый ряд элементов из программы вольных упражнений. Небывалое достижение за относительно небольшой промежуток времени. А ведь были и те, кто в результате травмы до конца своих дней лишался возможности передвигаться самостоятельно. И тогда о перспективах в этой жизни вообще лучше не думать. Мир сжимается до размеров угла комнаты и кровати, с которой ты уже никогда не сможешь подняться.

Тане вспомнилась трагедия известной гимнастки Елены Мухиной, которая произошла где-то в конце семидесятых годов. Эта история передавалась из уст в уста полушёпотом, поскольку говорить во всеуслышание об этом было нельзя. О спорте в стране можно было говорить только хорошее или не говорить вообще ничего. Подробности той трагедии Таня не знала, но помнила только, что Елена Мухина на тренировке неудачно упала во время выполнения упражнения и сломала себе шейный отдел позвоночника. В итоге – полный паралич, потеря всех жизненных функций, человек-манекен. Где теперь была Елена, что стало с нею – оставалось загадкой. По слухам, она лежала сейчас где-то в маленькой квартирке и за нею, не способной теперь самостоятельно даже держать ложку, ухаживала бабушка. Вот он – страшный итог.

А сколько таких, как Елена Мухина, было в истории спорта? Такая статистика явно не велась. Елена Мухина ещё успела сделать себе имя и вошла в историю как абсолютная чемпионка мира. Будь судьба к ней более благосклонна, она, без сомнения, стала бы олимпийской чемпионкой. Благодаря таким званиям спортсмен уже увековечивал себя, внося своё имя в анналы мирового спорта. Но ведь были и такие, кто не успел достичь подобных высот. Те, кто разбивался на своих первых тренировках или показательных выступлениях. Про таких спортсменов забывали в одночасье, называя их неудачниками и сравнивая скорее с расходным материалом.

По сравнению с такими страшными примерами Тане всё-таки не следовало обижаться на свою судьбу. Она смогла выстоять. Правда, к её званию экс-чемпионки мира и к золотой медали, завоёванной в вольных упражнениях на мировом первенстве, теперь уже точно ничего не прибавится. А про однократных чемпионов забывали быстро. Приходил следующий чемпионат, и появлялся новый чемпион, а чтобы остаться в памяти поколений, необходимо было получить звание абсолютного чемпиона или победителя Олимпийских игр. Ни то, ни другое Тане больше не светило.

– До меня позже дошла информация, что ты сломала позвоночник на уроке физкуль-туры в школе, – продолжал Вадим Николаевич.

– Не на уроке, – ответила Таня. – Это было после уроков.

– Это не суть важно. Поскольку травма была тобою получена в бытовых условиях,а не на официальных тренировках или выступлениях, понятное дело, ни наша школа, ни федерация не смогли оказать тебе помощь.

– На спортивной арене нами страна гордится, – усмехнулась Таня, продекламировавназвание стенда, который висел на первом этаже. – А за её пределами – мы никто?

Вадим Николаевич ничего не ответил.

Мимо по коридору со звонким смехом и щебетанием пробежала группа мальчишек девяти – десяти лет и, распахнув дверь, исчезла в помещении гимнастического зала. Таня с грустью посмотрела им вслед.

– Сейчас занятия у одной группы заканчиваются, подходят другие дети, – напомнилВадим Николаевич. – Многолюдно тут будет. Может, пойдём всё же ко мне?

– Пойдём, – без особого энтузиазма отозвалась Таня.

Они поднялись по лестнице на третий этаж и вошли в комнату отдыха тренеров.

Там уже находились тренер по общей физической подготовке Игорь Михайлович, которого Таня хорошо знала, и девушка в спортивном костюме, которую Таня не видела раньше. Наверное, новая сотрудница.

– Ба-а, какие люди! – воскликнул Игорь Михайлович. – Таня! Какими ветрами в нашикрая?

– Попутными, – коротко ответила Таня.

– Так, товарищи, попрошу вас ненадолго оставить помещение, – строго заметил ВадимНиколаевич. – Нам с Таней поговорить нужно.

– Ну как же, с такой гостьей – и пообщаться нельзя? – запротестовал было тренер.

– Игорёк, не заставляй меня повторять дважды, – ответил Краснопольский. – В другойраз пообщаешься.

– Ну вот, только чаю собрался попить, – проворчал Игорь Михайлович, но препиратьсясо старшим коллегой не стал. – Пойдём, Наташ! Мы тут, похоже, лишние.

Он взял со стола недопитую кружку и вместе с девушкой исчез за дверью.

– Располагайся, Тань, чувствуй себя, как дома, – предложил Вадим Николаевич, – Могучаю или кофе предложить.

Никогда Таня ещё ни видела Вадима Николаевича таким вежливым. Вот что значило, что теперь Таня совсем не зависела от него и была сама по себе. В минувшие годы разве Вадим Николаевич мог предложить ей чаю? Едва ли. Значительно чаще от него следовали советы, чего Тане нельзя. Это было более естественно. Теперь же, воспользовавшись такой ситуацией, Таня попросила налить себе чаю без сахара.

– Я смотрю, ты форму продолжаешь держать, – на лице Вадима Николаевича вновьпоявилось некое подобие улыбки. – После всего, что тебе довелось перенести, ты выглядишь великолепно, прямо хоть завтра на первенство выезжай, – попытался сделать он Тане комплемент.

– Ага, вот с этим только на турнир осталось ехать! – Таня повернулась к тренеру спинойи приподняла блузку. На бледной нежной коже девушки вдоль позвоночника были чётко заметны следы хирургического шва.

– Да будет тебе, Тань, я же пошутил, – Вадим Николаевич отхлебнул свежезаваренныйчай. – Характер у тебя, смотрю, тоже не изменился.

– Какой есть, – ответила Таня и поспешила переменить тему разговора. – Вы лучшерасскажите, как у вас в школе дела. К Олимпиаде готовитесь?

– Мы только этим и занимаемся. Вот подрастающее поколение воспитываем. Ты саматолько что видела.

Здесь Таня наконец-таки решила задать вопрос, который мучил её с самого начала разговора с Вадимом Николаевичем:

– Подрастающее поколение – это понятно. А как же сборная? Как Светка Винокурова?Ведь она стала вашей фавориткой после моего ухода?! Почему вы не на «круглом»?

Лицо Краснопольского вновь посуровело. Стало понятно, что с подготовкой к Олимпийским играм ситуация обстояла не так гладко, как ему хотелось бы.

– Винокурова ахиллово сухожилие порвала на отборочных соревнованиях и теперьнаходится на лечении, – не слишком охотно ответил тренер. Тема разговора, которую затронула Таня, была ему не слишком приятна. – В сборную СССР на Олимпийские игры она не попала. Но она девчонка сильная, выкарабкается. Полагаю, к концу весны вновь в строй вернётся.

– Вот как? Значит, вы, Вадим Николаевич, теперь без воспитанницы остались?

– Ну почему же, имелись у меня и ещё кандидатуры, – Краснопольский вновь попы-тался улыбнуться. Получилось очень неестественно. – Вот только… в Госкомспорте были разбирательства после этого случая, и кто-то сказал, что слишком много травм в последнее время у гимнасток, которых я готовил. Сразу и про тебя вспомнили, и ещё несколько неприятных эпизодов в моей биографии откопали, про которые я, признаться, уже и сам не помнил… черви бумажные, – в сердцах произнёс он. – Методы моих тренировок сразу же были названы излишне жестокими. Моих гимнасток передали другому тренеру. Одним словом, от работы в сборной СССР меня отстранили. Так что в Сеул в этом году я не еду уже точно.

Нельзя сказать, что Таню опечалила эта новость. Скорее, она восприняла её с некоторым облегчением. Оказывается, что и у тренеров бывают проколы. Получается, что у них тоже своя конкуренция, правда, на более высоком уровне. Рано или поздно, но если высокое доверие, которое оказали тебе чиновники Госкомспорта, не оправдано, на твоё место ставят другого, более перспективного наставника. Что же, можно сказать, что справедливость в какой-то степени восторжествовала: Краснопольский получил по заслугам. Жалеть его и говорить слова утешения Тане не хотелось совершенно.

– А как же ваша любимая фраза, что победителей не судят? – съязвила Таня.

Краснопольский только отмахнулся от неё и продолжил пить чай.

– Судят, Тань, и даже очень судят, – после продолжительной паузы сказал он. – Правда,происходит это, когда ты перестаёшь быть победителем. Судилища начинаются сразу, не успеваешь и глазом моргнуть. Припоминают все неудачи, начисто забывая об успехах.

– И кто же вы теперь, если путь в сборную для вас закрыли?

– Как видишь, Тань: просто старший тренер в этом учебном заведении. Готовлю, таксказать, олимпийские резервы. И даже на сборы больше не выезжаю. Только здесь, в этих стенах. Каждый день.

Теперь отчасти стало понятно, куда испарились прежние высокомерие и снобизм Краснопольского. Получив от жизни свои шишки, он стал внимательнее относиться к окружающим людям. Вот, комплименты в адрес своей бывшей воспитанницы начал говорить. А такого отродясь не бывало. Он и в моменты Таниных побед ухитрялся находить изъяны в её выступлении и немедленно заявлять о них.

Значит, теперь упорные занятия Тани принесли свои плоды, если даже тренер, у которого она занималась столько лет, говорит, что она совсем не изменилась и выглядит всё так же бодро и подтянуто.

Своей цели Таня на этой встрече добилась: Краснопольский увидел в ней энергичную, полную жизненных сил девушку. А вот он сам, как заметила Таня, постарел и даже немного осунулся за этот год, и причина этому была вполне реальная.

Непроизвольно бросив взгляд на настольные часы, Таня увидела, что время было уже без десяти три. Нужно было срочно бросать всё и отправляться обратно, чтобы успеть к отправлению автобуса.

Конечно, Таня могла свободно добраться до своего города самостоятельно на электричке, но что-то подсказывало ей, что так лучше не делать. Она и без того повергла в шок классную руководительницу сначала своим внешним видом, а потом желанием оставить экскурсию и заняться своими делами. Вполне возможно, её поведение ещё станет темой для разбирательств на классном собрании. Так что усугублять ситуацию не стоило.

Однако оставался ещё не заданным главный вопрос. Таня отодвинула в сторону опустевшую чашку и поднялась со стула.

– Спасибо за чай, Вадим Николаевич, – начала она. – Я хотела уточнить у вас ещё воткакой момент: я предстоящим летом школу заканчиваю, вы, надеюсь, в курсе?

Краснопольский кивнул.

– Решила куда поступать будешь?

– Да, решила, – ответила Таня. – В институт физической культуры собираюсь.

– Я почему-то так и думал. Ну что же, я полагаю, что для тебя это достойный выбор.Шансы поступить туда у тебя определённо есть.

– Я хотела уточнить, Вадим Николаевич: если вдруг что – я могу при поступлениирассчитывать на вашу помощь?

Краснопольский усмехнулся:

– Так вот о чём речь… Подожди минуту.

Он подошёл к книжному шкафу и, раскрыв его, долго искал что-то на полках, заваленных журналами, газетами и толстыми бумажны ми папками.

– Нашёл, – Краснопольский вытащил тёмно-красную книгу в жёстком переплёте.«Гимнастическое многоборье» – гласила надпись на её обложке. – Держи, это тебе на память, – он протянул Тане книгу. – Прекрасный учебник. Вышел в свет совсем недавно. Это двухтомник: отдельно есть ещё по мужским видам, но женские, полагаю, тебе ближе. Я думаю, тебе интересно будет почитать.

Таня аккуратно взяла книгу из рук тренера, перелистала несколько страниц. И в самом деле, это был богато иллюстрированный учебник, включающий в себя все нюансы современной спортивной гимнастики. Очень ценная и нужная книга.

– А какие вопросы будут по поступлению, – добавил Вадим Николаевич, – обращайся.Попробуем решить.

Таня поблагодарила Краснопольского за щедрый подарок и, попрощавшись, выбежала из тренерской комнаты.

Столь ценного подарка от тренера Таня не ожидала. Возможно, Краснопольский просто хотел таким образом загладить перед ней свою вину. А может, в связи со своим новым положением решил оставить достойную память о себе.

Что гадать, в конце концов. При любом раскладе Тане было приятно, что они расстаются не кровными врагами, как могло показаться в начале разговора. Всё-таки к небольшому взаимопониманию они пришли. Кто знает, может, этому посодействовали чиновники Госкомспорта, отстранившие Краснопольского от работы в сборной по гимнастике. Если бы этого не произошло, то и встреча попросту могла бы не состояться. А получилось всё очень неплохо.

Главное, заручиться поддержкой тренера при поступлении в институт у Тани получилось, а уже это было немалым достижением. Теперь вот ещё и книга, которая, Таня была уверена, распространялась исключительно по конкретным адресам, и в магазинах достать её было невозможно.

Когда она спускалась по лестнице вниз, её неожиданно окликнули.

Таня обернулась. К ней спешил тренер по общей физической подготовке Игорь Михайлович, которого Краснопольский столь бесцеремонно выставил из тренерской комнаты полчаса назад.

В другой раз Таня с удовольствием пообщалась бы с ним. С Игорем у неё всегда были неплохие отношения, но сейчас время уже поджимало. Задержаться в спортивной школе ещё – означало, что Таня могла опоздать к отправлению автобуса.

– Ну, о чём вы с Вадимом разговаривали? – поинтересовался Игорь Михайлович, оста-новившись на ступеньках напротив Тани.

– Да так, ничего особенного, – спокойно ответила Таня. – Поговорили немного о жизни.

Мне всё-таки интересно, что нового в школе за этот год произошло.

Игорь Михайлович понимающе кивнул.

– Да, целый год прошёл уже с момента твоего ухода. Не жалеешь, что ушла столь рано?

– Жалею! Только меня тогда особенно не спрашивали! – этот вопрос для Тани оказалсявесьма неприятным. Игорь, конечно, мог и не знать всех подробностей ухода Серебряковой из спорта, ведь он вёл физподготовку у большинства групп СДЮШОР и на сборы не выезжал никогда, но сам факт возвращения к этой теме был совсем неуместным сейчас.

– А здоровье твоё как? Поправляешься? – продолжал интересоваться Игорь.

– Поправляюсь, – прозвучал краткий ответ Тани. – Извини, Игорь, я спешу очень. Ты осостоянии моего здоровья хотел поинтересоваться? Спроси у Краснопольского, он об этом тебе подробнее расскажет.

Таня даже спустилась вниз на пару ступенек, чтобы наглядно показать: лишнего времени у неё нет.

– Таня, задержись буквально на минуту, – попросил Игорь Михайлович и, догнавСеребрякову, положил руку ей на плечо. – Я немножко другое хотел у тебя спросить: тебе Краснопольский говорил что-нибудь о своих ближайших планах?

– В смысле? – вопрос Игоря для Тани остался непонятным.

– Тут просто слухи ходят, что Краснопольский уезжать собирается, – Игорь внезапнопонизил голос почти до шёпота. Он даже оглянулся для верности по сторонам, не идёт ли кто-либо. Однако лестница оставалась свободной. – Я думал, он с тобою поделился своими планами.

– Какими планами? – удивилась Таня. – Он говорил, что ежедневно работает теперьздесь, а от подготовки сборной его отстранили. Разве что-то не так?

– Это всё верно, – ответил Игорь. – Но, возможно, в нашей школе он надолго не задер-жится. Я же говорю, он собирается уехать, – добавил он ещё тише, склонившись над Таней.

– Да куда уехать-то?! – потеряла Таня терпение. – Не говори загадками. В «Динамо»он, что ли, переходит? На «Озеро Круглое» переезжает? Или ещё куда-то?

– Я думаю, подальше, чем в «Динамо». В другую страну он собирается уезжать,понимаешь? Он спортсменов другого государства готовить будет, – последние слова Игорь Михайлович произнёс настолько тихо, что даже Таня едва уловила их смысл.

Такая новость оказалась для неё полной неожиданностью. Тане даже захотелось вернуться в тренерскую комнату и потребовать от Краснопольского объяснений. Наверняка ведь он ещё сидел там и допивал свой чай.

Но это было не лучшей идеей. На автобус Таня тогда точно не успеет. И придётся возвращаться на электричке, а потом испытать на себе весь гнев Ольги Станиславовны или, что ещё хуже, завуча школы. Так что придётся обдумать эту неожиданную информацию самой. Подниматься к Краснопольскому она точно уже не будет.

– И куда же он собрался? – этот вопрос Таня постаралась задать как можно спокойнее,хотя внутри неё всё клокотало.

Подумать только, заслуженный тренер решил вот так неожиданно бросить всю свою работу, спортсменов, на подготовку которых он потратил не один десяток лет своей жизни, страну, в которой он родился и вырос, и уехать для того, чтобы готовить гимнастов другого государства, прямых конкурентов советским спортсменам. Что могло заставить Вадима Николаевича прийти к такому решению, в голове Тани не укладывалось. Неужели ему так сильно насолили чиновники Госкомспорта, отобравшие у него работу в сборной? Или тут были иные причины? Увы, найти от вет на этот вопрос сей час не представлялось возможным.

– Вы с Вадимом в начале прошлого года куда ездили? В Бирмингем, кажется? – уточнилИгорь.

Таня кивнула.

– Так вот, как мне стало известно, и то совершенно случайно, – продолжал шептатьтренер, – что он ведёт переговоры с Английской федерацией и именно в Бирмингем собирается уезжать… насовсем.

– А ты ни чего не путаешь? – поинтересовалась Таня с явной надеждой на то, чтоИгорь Михайлович и в самом деле что-то перепутал. Слишком маловероятной выглядела эта новость.

– Я сам хочу поверить, что это ошибка, – прозвучал не слишком уверенный ответ тре-нера. – Поэтому и хотел узнать у тебя: вдруг он тебе что-то сказал.

– Он мне ничего не говорил, – Таня стояла, прижав к груди книгу, подаренную ей Вади-мом Николаевичем, и смотрела мимо Игоря куда-то в даль уходившего от лестницы коридора.

Иллюзии на внезапное взаимопонимание с Краснопольским сами собою растворились. Всё же хитрый тип этот Вадим Николаевич. Теперь стала более понятна такая не свойственная ему доброжелательность: получалось, что он прощался с Таней и хотел оставить о себе хорошие воспоминания, хотя открыто в этом не признался. Тане приходилось лишь догадываться о причинах его поведения. Но даже сейчас, вновь разочаровавшись в своём бывшем тренере, Таня не хотела возвращать подаренную им книгу. Всё-таки нужный и полезный подарок, не пустышка какая-нибудь. При подготовке к поступлению в институт, несомненно, пригодится. А вот на большую помощь со стороны Краснопольского, похоже, лучше не рассчитывать.

– Жаль, – озадаченно произнёс Игорь. – Ведь ты была его лучшей ученицей. Он самсколько раз говорил об этом. Я надеялся, что он откроет тебе свой секрет.

– Как видишь, не открыл, – Таня на какое-то время замолчала. – И когда же он уез-жает? – поинтересовалась, наконец, она.

Игорь пожал плечами:

– Может, через полгода, а может, через год. Сложно сказать.

Это долгий процесс.

Таня молчала. Она даже забыла про время, которое уже работало не в её пользу.

Если сроки отъезда тренера были далёкими, то, возможно, перспектива встречи перед поступлением в институт не такая уж и безнадёжная. Значит, стоит попытаться найти Краснопольского в июле перед началом вступительных экзаменов. Раз он пообещал помочь при поступлении, пусть держит своё слово. А тогда можно будет и о его отъезде в Англию переговорить более подробно. К тому времени наверняка уже всё станет более определённым.

В этот момент из гимнастического зала высыпала толпа ребят и с шумом, гвалтом и смехом побежала вниз по лестнице. Очевидно, закончились занятия по акробатике у мальчишеской группы.

Так получилось, что Таня и Игорь Михайлович оказались оттеснены на разные стороны лестницы. Группа мальчишек в шортиках и светлых футболках бежала мимо них подобно бурлящему весеннему ручью.

– А знаешь, что я скажу на это?! – крикнула Таня, пытаясь перекричать детский гвалт. – Чёрт с ним! Пусть катится, куда хочет: хоть в Бирмингем, хоть в Монреаль, если ему там удобнее! Мне его планы глубоко безразличны! Так что передавай Краснопольскому от меня большой привет!

С этими словами Таня сбежала вниз по лестнице вслед за последним мальчишкой. В сторону Игоря Михайловича она даже не повернула головы.

Тренер по физподготовке остался стоять у перил, провожая Таню Серебрякову взглядом. Ему совершенно искренне было жаль, что эта талантливая спортсменка ушла из гимнастики так рано и так неожиданно. Подробностей её ухода он, конечно же, не знал, но догадывался, что Краснопольский играл в нём одну из основных ролей. Без его решения вряд ли кто отважился бы исключить Серебрякову из состава сборной, а затем и из спортивной школы. Позиция Вадима Николаевича была ему совершенно непонятна. Хотя, если Таня действительно, как поговаривали впоследствии в спортшколе, получила серьёзную травму позвоночника, которая в одночасье поставила под угрозу всю её дальнейшую карьеру, Краснопольский поступил всё же верно. Едва ли Серебрякова смогла бы полноценно заниматься и выступать дальше, если бы вместо лечения продолжала тренироваться, принимая обезболивающие препараты. Рано или поздно, но её травма только бы усугубилась, и тогда не только спортивная карьера, но и жизнь этой хрупкой девочки попала бы под угрозу.

Серебрякова покинула большой спорт, но она нашла-таки в себе силы перебороть этот стресс и теперь, спустя год после своего ухода, выглядела активной и здоровой. Стало быть, жизнь за пределами спортивной школы складывалась у неё удачно.

А решение Краснопольского оставить работу в Советском Союзе и уехать в другое государство хоть и выглядело на первый взгляд нереальным, но при более тщательном изучении было не лишено здравого смысла. Если спортивные чиновники закрыли для него перспективы по подготовке спортсменов к Олимпиаде и посадили на рядовую тренерскую должность, Краснопольский наверняка решил использовать свои зарубежные связи, чтобы выбраться из этого тупик а. Здесь прослеживалась лишь его личная выгода, и никаких других перспектив и вариантов не просматривалось. Что же, если он решил, что готов оставить родное государство и начать работу в другой стране, значит, так тому и быть. Помешать ему в достижении этой цели вряд ли кто-то сможет.

Вот только Краснопольский продолжал держать эту информацию в секрете и не поведал о своих планах даже Тане. Новость о возможном отъезде Вадима Николаевича из Советского Союза так и оставалась на уровне кулуарных слухов, не имея никакого зримого подтверждения.

Таня долго искала свой автобус на площадке среди однотипных, похожих как две капли воды красных «Икарусов», но, увидев наконец-то знакомый номер, с явным облегчением заметила, что автобус всё ещё стоял пустой.

Ребята начали возвращаться спустя почти час. Экскурсия в Оружейную палату началась позже намеченного времени, да ещё и затянулась. Экскурсовод Ирина Владимировна была очень недовольна таким временным смещением в программе, а ребята, наоборот, садились в автобус, переполненные впечатлениями. То и дело слышались реплики о том, какие прикольные были в музее рыцарские доспехи или о том, на каких навороченных каретах, оказывается, раньше ездили цари и вельможи.

При посадке в автобус преподаватели педантично пересчитывали ребят по головам, словно цыплят. Можно было подумать, что семнадцатилетние юноши и девушки могли вот так просто взять и потеряться. Кроме того, когда все наконец-то расположились на своих местах, классные руководители ещё устроили перекличку, чтобы точно проверить, не отстал ли кто.

Ольга Станиславовна смерила пристальным взглядом Таню, которая сидела, изучая какую-то большую книгу, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг, но, ничего не сказав ей, устроилась на своём месте. Самое главное, что Серебрякова всё-таки успела вернуться и не потерялась на столичных улицах. Её решение покинуть группу, конечно, было в высшей степени возмутительным и необъяснимым, но главное, она вернулась. А значит, всё остальное – уже мелочи. Группа, за которую Ольга Станиславовна несла личную ответственность во время экскурсии, возвращалась в полном составе.