Глава 19. Увидев свет в окне лаборатории на третьем этаже, я понял, что Стирлинг работает

Увидев свет в окне лаборатории на третьем этаже, я понял, что Стирлинг работает. Я принялся барабанить в парадную дверь, пока по коридору не прихромал разгневанный сторож. Он жестом приказал мне убираться вон, но я упорно продолжал стучать. В конце концов он все‑таки отпер дверь, и я назвал себя. Недовольно ворча, он впустил меня. Вслед за мной в дом проскользнул и Пес.

– Оставьте собаку на улице! – возмущенно потребовал сторож. – Сюда собакам вход запрещен.

– Это не собака, – возразил я.

– А что же?

– Подопытный экземпляр, – объяснил я.

И пока он переваривал это, мы успели юркнуть мимо него и подняться на несколько ступенек. Я слышал, как, сердито бормоча себе что‑то под нос, он заковылял обратно в свою каморку на первом этаже.

Склонившись над лабораторным столом, Стирлинг что‑то записывал в тетрадь. На нем был неописуемо грязный белый халат.

Когда мы вошли, он оглянулся на нас с таким видом, будто наш приход был в порядке вещей. Сразу было видно, что он не знает, который сейчас час. Его ничуть не удивило, что мы явились в такое неурочное время.

– Ты пришел за пистолетом? – спросил он.

– Нет, кое‑что тебе принес, – сказал я, показывая мешок.

– Тебе придется вывести отсюда собаку, – заявил он. – Собакам сюда вход запрещен.

– А это вовсе не собака, – сказал я, – Я, правда, не знаю, как он там себя величает и откуда он, но это пришелец.

Явно заинтересовавшись, Стирлинг повернулся к нам всем телом. Прищурившись, посмотрел на Пса.

– Пришелец, – без особого удивления повторил он. – Ты подразумеваешь под этим существо со звезд?

– Именно это он и имеет в виду, – вставил Пес.

Стирлинг наморщил лоб. Помолчал. Было почти слышно, как лихорадочно заработали его мысли.

– Когда‑нибудь это должно было случиться, – наконец проговорил он, словно давая авторитетное заключение по какому‑то важному вопросу. – Но никто, конечно, не мог предугадать, как это произойдет.

– Поэтому тебя это нисколько не удивило, – констатировал я.

– Нет, почему же? Разумеется, я удивлен. Но, скорее, внешностью нашего гостя, чем самим фактом.

– Рад с вами познакомиться, – промолвил Пес, – Как я понимаю, вы биолог, и я нахожу это в высшей степени интересным.

– Но, честно говоря, пришли мы из‑за этого мешка, – сказал я Стирлингу.

– Мешка? Ах да, у тебя ведь был еще какой‑то мешок.

Я поднял мешок, чтобы он мог получше разглядеть его.

– Это тоже пришельцы, – объявил я.

Все это начинало чертовски смахивать на водевиль.

– Он недоуменно поднял бровь.

Запинаясь и путаясь в словах, я торопливо рассказал ему, что это за существа, – в моем понимании, конечно. У меня вдруг почему‑то возникла потребность высказаться как можно быстрее. Словно меня подстегивала мысль о том, что у нас очень мало времени, а мне нужно успеть все рассказать. Возможно, так оно и было.

Лицо Стирлинга побагровело от волнения, глаза возбужденно заблестели.

– Об этом‑то я и говорил тебе сегодня утром! – воскликнул он.

Я вопросительно хмыкнул – наш утренний разговор давно выветрился у меня из головы.

– Существо, не зависящее от окружающей среды, – напомнил он. – Существо, которое может жить везде и быть всем, чем угодно. Форма жизни, обладающая стопроцентной приспособляемостью. Способная приспособиться к любым условиям…

– Но ты ведь говорил вовсе не об этом, – возразил я, вспомнив наконец, что он тогда сказал.

– Вполне возможно, – согласился он. – Наверно, я не совсем точно выразил свои мысли. Но в итоге получается то же самое.

Он повернулся к лабораторному столу, выдвинул ящик и стал быстро рыться в каких‑то вещах. Наконец вытащил то, что искал, – прозрачный полиэтиленовый пакет.

– Давай‑ка пересыплем их сюда, – сказал он. – А потом уже хорошенько рассмотрим их.

Он открыл пошире отверстие пакета. С помощью Пса я перевернул наш импровизированный мешок и высыпал кегельные шары в пакет к Стирлингу. Небольшое количество каких‑то клочков и обрывков упало на пол. Даже не пытаясь принять форму шаров, они быстро шмыгнули к рукомойнику, вскарабкались по его металлическим ножкам и нырнули в раковину.

Пес бросился было за ними в погоню, но они оказались проворнее. Он вернулся с удрученным видом, уныло свесив уши и волоча поникший хвост.

– Они отступили в канализационную трубу, – сообщил он.

– Ну и пусть, – беспечно отмахнулся Стирлинг, которого так и распирало от счастья, – большая часть ведь осталась у нас.

Он стянул крепким узлом горловину пакета и, подняв его, зацепил узел за крюк укрепленного над столом кронштейна – пакет повис в воздухе. Пластик был настолько прозрачен, что теперь можно было без помех рассмотреть кегельные шары во всех подробностях.

– А вы разберете их на части? – озабоченно спросил Пес.

– Со временем, – ответил Стирлинг, – Сперва я понаблюдаю за ними; изучу их повадки и подвергну их кое‑каким испытаниям.

– Тяжким испытаниям? – не унимался Пес.

– Это еще что такое? – спросил Стирлинг.

– Он питает некоторую неприязнь к нашим друзьям, – вмешался я. – Они ставят ему палки в колеса. Позорят его бизнес.

В другом конце комнаты негромко замурлыкал телефон.

Потрясенные, мы разом умолкли.

Телефон зазвонил снова.

В этом звуке было что‑то пугающее. Мы были здесь совершенно одни и чувствовали себя как‑то уютно и спокойно, а кегельные шары на время стали для нас не более чем диковиной, вызывавшей чисто академический интерес. Но с этим телефонным звонком все рухнуло – к нам ворвалась неумолимая действительность внешнего мира. Пришел конец уединению, пришел конец спокойному созерцанию, потому что теперь все это касалось не только нас одних, а существа в прозрачном полиэтиленовом пакете из объектов исследования превратились в нечто опасное и угрожающее, в нечто, внушающее уже не академический интерес, а ненависть и страх.

И я увидел за окном величественную, всепоглощающую тьму ночи и ощутил бездушное высокомерие, которое опутало мир. Комната словно сжалась в пятно холодного света, разбивавшегося о блестящую поверхность лабораторного стола, о раковину и стеклянные приборы, а я – сама слабость – стоял там рядом со Стирлингом и Псом, такими же бессильными, как и я.

– Алло, – сказал Стирлинг в трубку. И спустя немного: – Нет, я ничего об этом не слышал. Должно быть, тут какое‑то недоразумение. Он сейчас здесь.

Послушал еще, потом перебил своего собеседника:

– Но ведь он сейчас здесь, у меня. Вместе с говорящей собакой… Нет, он не пьян. Да нет, говорю вам, он цел и невредим…

Я шагнул к телефону.

– Дай‑ка мне трубку! – потребовал я.

Он сунул ее мне под ухо, и я услышал голос Джой.

– Паркер, ты… что случилось? Радио…

– Ага, я слышал эту передачу. Те парни на радио просто рехнулись.

– Почему ты мне не позвонил, Паркер? Ты ведь знал, что я это услышу…

– Да откуда я мог знать? Я совершенно замотался. Мне нужно было переделать кучу дел. Я нашел Этвуда, он рассыпался на кегельные шары, и я поймал его в мешок, а потом меня в машине поджидала эта собака…

– Паркер, у тебя действительно все в порядке?

– Конечно, – ответил я. – В полнейшем.

– Паркер, мне так страшно!

– Брось, теперь уже нечего бояться. В машине был не я, и к тому же я нашел Этвуда…

– Я не об этом. У меня во дворе снуют какие‑то существа.

– Так ведь вне дома всегда есть какие‑нибудь живые существа, – возразил я. – Собаки, кошки, белки, люди, наконец…

– Но эти твари бродят вокруг дома. Так и кишат повсюду, заглядывают в окна и… Паркер, прошу тебя, приезжай и забери меня отсюда!

Мне стало не по себе. Это не был обычный глупый женский страх перед темнотой и воображаемыми ужасами. По ее голосу чувствовалось, что она едва сдерживается от истерики, и это убедило меня в том, что причина ее испуга не в игре воображения.

– Хорошо, – сказал я. – Держись молодцом. Постараюсь приехать как можно скорее.

– Паркер, пожалуйста…

– Надень пальто. Стань у двери и жди машину. Только не выходи, пока я не подойду к самому дому.

– Ладно.

Голос ее уже звучал почти спокойно.

Я бросил трубку на рычаг и стремительно повернулся к Стирлингу.

– Мне нужна винтовка, – сказал я.

– Вон в том углу.

Она стояла там, прислоненная к стене; я бросился в угол и схватил ее. Стирлинг порылся в ящике и протянул мне коробку с патронами. Я сломал ее, и несколько патронов упало на пол. Стирлинг нагнулся и собрал их.

Я заполнил магазин, остальные патроны высыпал в карман.

– Я еду за Джой, – сказал я.

– Там что‑нибудь случилось? – спросил он.

– Не знаю, – ответил я.

Я ударом распахнул дверь и понесся вниз по лестнице. Пес ринулся следом.