Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Возле Дворцового моста
Воспарившая над Невой чайка раскрыла клюв от удивления. Вот те нате! То, что творилось по обе стороны Дворцового моста, вполне могло служить иллюстрацией к учебнику «Новейшей истории России», когда бы речь шла о годе 1917, но для года 1920… Так что там увидела наша чайка? Стрелка Васильевского острова радушно предоставила себя демонстрантам и почти вся скрылась под колышущимися знамёнами и транспарантами. По другую сторону Невы Дворцовая и Адмиралтейская набережные предпочли военных, которые многократно уступали демонстрантам по численности, но, понятное дело, значительно превосходили их организованностью и дисциплиной. Дворцовому мосту всё это, очевидно, сильно не нравилось. Иначе зачем бы он отгородился от супротивников поднятыми «ладонями» разводного пролёта? Он бы так и дальше стоял, ему было нетрудно, но такую позицию не одобрил недавно подошедший из Кронштадта эсминец «Справедливый», который настоятельно советовал мосту: «Ты ладошки‑то опусти, опусти!» Именно это и видела глупая птица чайка. Давайте оставим её в покое, спустимся с небес на землю и посмотрим на события глазами полковника Абрамовой.
ОЛЬГА
Ёшкин каравай! Эти черти полосатые, что снуют по палубе и надстройкам эсминца, вполне могут порушить поддерживаемое разведёнными пролётами Дворцового моста равновесие, ибо невесть что думают, неизвестно кому подчиняются, а главное, ни хрена не хотят слушать! Всё это я узнаю от осипшего морского офицера в чине капитана 3 ранга, который от имени Главного морского штаба пытается с помощью рупора вести переговоры с мятежниками – а кто они ещё? – прямо с плавучей пристани, что возле Адмиралтейства. – Какие последние флотские новости? – интересуюсь, значит. – Из Гельсингфорса передали… – Из Хельсинки, – поправляю я. – Ну да. Никак не могу привыкнуть. Из Хельсинки передали, что на всех базах флота ситуация находится под контролем, за исключением крепости Кронштадт. – А там что? Моряк жмёт плечами. – По тем сведениям, которыми мы располагаем, большая часть личного состава осталась верна присяге, но и у Дыбенко немало сторонников. Объяснил, значит. Ни черта они толком не знают в своём штабе! Подбегает матрос и передаёт офицеру бумагу. Тот читает и хватается за рупор, но я его придерживаю. – Позвольте полюбопытствовать? Офицер неохотно – плевать я хотела на его охоту! – тянет бумагу. Ого! Воззвание Центробалта, переданное из Хельсинки, в котором говорится о смещении Дыбенко с поста председателя Центробалта и содержится призыв ко всем морякам прекратить бузу. Офицер тянется за бумагой, но я ловко прячу руку с листом за спину, а другой рукой хватаюсь за рупор. – Позвольте! Я должен донести содержание воззвания до команды эсминца, – слабо сопротивляется моряк. – Да вы посмотрите на себя, – улыбаюсь мягко, почти по‑матерински. – Какой из вас теперь доносчик? Совсем голос потеряли. Вы тут пока отдохните, а с матросиками я сама поговорю! Недолго морячок сопротивлялся, и я, вооружившись помимо воззвания ещё и рупором, направляюсь к мосту. Дохожу до поднятого пролёта. Отсюда палуба корабля ближе, чем с берега. Можно не сильно напрягать связки. – Я комендант Петропавловской крепости полковник Абрамова! У меня дело к вашему командиру. С палубы долетает: – Смотри, баба в форме!.. Какая баба – Ведьма это! Зови старшого! А я, кажется, и вправду популярна. Приятно, Ёшкин каравай! А главное, для дела пользительно. Вскоре на бак (нос корабля) выходит морячок, в том же прикиде, как и у остальных, но с рупором в руке. – Чего надо? – Вот хамло! – Да вот, с командиром поговорить хочу. – Недосуг ему, барышня, со мной говори! Улыбается гадливо, остальные гогочут – скоты! Не иначе и этим в «недосуге» суки мерещатся. Ясно. Командир арестован – хорошо, если не убит. Офицеры, похоже, тоже вне игры. – По чьему приказу прибыли? – По приказу председателя Центробалта товарища Дыбенко! И вот что, барышня, устали мы вести переговоры – или опускайте мост, или открываем огонь! – Из этой пукалки, что ли? – Киваю на носовое орудие. – Ничё! – злиться моряк. – Тебе четырёх дюймов с лихвой хватит. Жахнет так, что мама не горюй! – А у меня, – я мотнула головой куда‑то назад, надеюсь, что в сторону Петропавловской крепости, – в готовности орудий числом поболе вашего, да и калибром покрупнее, это как? Моряк хмурится. – Через мост не достанет. – Гаубица достанет, – заверяю я. – Один залп моих «малюток» – и ваше корыто начнёт пузыри пускать. – Ты, вот что, – уверенности в голосе моряка поубавилось, но ещё хорохорится, – ты нас не пужай – пужаные! – Так разве ж я вас пугаю? – Голос мой звучит теперь ласково и успокаивающе. – Я ж к вам со всей душой. Вот воззвание от Центробалта принесла. – Зачитываю воззвание. – Так что, братья‑матросы, Дыбенко вам больше не указ, и значит, пришла вам пора вертаться на базу! На баке спорят. Потом «старшой» кричит в рупор: – Может ты эту бумагу сама написала, откеда нам про то знать? Чем докажешь, что бумага подлинная? Рядом со мной останавливается посыльный матрос, докладывает: – «Аврора» вошла в Неву! Фууу! Ну, наконец‑то! – Доказательство у вас за кормой. Смотрите, не обделайтесь!
Казалось, крейсер сейчас протаранит эсминец, но обошлось, застопорил в кабельтове. С мостика «Авроры» прошла команда: – На «Справедливом»! Кончай бузу. Флаг спустить, пушки, пулемёты зачехлить, штормтрап с правого борта подать! На этом поход эсминца «Справедливый» на Петроград, можно смело сказать, завершён.
|