Я на себе почувствовал взор,

Будто я моря убийца и вор.

Слышу - не спит иркутянин во мгле.

Курит. И предок проснулся в земле.

Когда ты болеешь, все мы больны.

Байкал, ты - хрустальная печень страны!

И кто-то добавил из глубины:

«Байкал - заповедная совесть страны».

Плыл я на лодке краем Байкала.

Вечер посвечивал вполнакала.

Ну, неужели наука солгала

над запрокинутым взором Байкала?

И неужели мы будем в истории -

«Эти, Байкал загубили которые»?

Надо вывешивать бюллетень,

Как себя чувствует омуль, тюлень.

Это не только отстойников числа -

Совесть народа должна быть чистой.

Вот почему, указав показуху,

Борются наши прорабы духа,

Чтоб заповедником стало озеро,

Чтоб его воды не целлюлозило,

чтобы никто никогда не сказал:

«Мёртвое море - священный Байкал».

Долг

История - прямо

Долговая яма.

Мне должен Наполеон

Арбат, который был спалён.

Чингисхан

Мне должен 300 лет назад непостроенный БАМ.

Одно лицо

Должно мне Садовое кольцо.

Продолжим.

Я должен

Недочитанному поэту по имени Спир. Дрожжин.

Я должен

Мальчику 2000-го года

За газ и за воду

И погибшую северную рыбу.

(Он говорит: «Спасибо!»).

Поднесут ли лютики

к столетию научно-технической революции?

Человек

Прости мне, человеку, человек, -

История, Россия и Европа,

Что сил слепых чудовищная проба

Приходится на край мой и мой век.

Прости, что я всего лишь человек.

Надежда, коронованная Нобелем,

Как страшный джинн, рванулась над Чернобылем.

Простите, кто собой закрыл отсек.

Науки ль, человечества ль вина?

Что пробило и что ещё не пробило,

и что предупредило нас в Чернобыле?

А вдруг - неподконтрольная война?

Прощай, надежд великое враньё.

Опомнись, мир, пока ещё не поздно!

О боже! Если я - подобье божье,

прости, что ты - подобие моё!

Бог - в том, кто в заражённый шёл объект,

реактор потушил, сжёг кожу и одежду.

Себя не спас. Спас Киев и Одессу.

Он просто поступил, как человек.