ОБСУЖДЕНИЕ. Исследование Розенхена показало, что в психиатрической больнице нормальные люди не отличимы от душевнобольных

Исследование Розенхена показало, что в психиатрической больнице нормальные люди не отличимы от душевнобольных. Розенхен считает, что это происходит из-за самой обстановки в такого рода заведении — она оказывает сильнейшее воздейст­вие на суждения персонала о поведении индивида. Раз паци-

ентов поместили в больницу, их и станут рассматривать как больных, никакого индивидуального подхода не будет. Обыч­ное отношение к пациентам можно выразить следующим об­разом: «Раз они попали сюда, они наверняка сумасшедшие». Еще более важно то, что Розенхен называет приклеиванием ди­агностического ярлыка: диагноз становится главной характери­стикой человека или его личной особенностью. (См. обсужде­ние исследования С. Аша 1946 года «Создание хорошего впечат­ления» в главе 4.) С того момента как диагноз-ярлык выдан и больничный персонал узнал его, все воспринимают поведение человека как нечто, прямо вытекающее из этого ярлыка — отсю­да и невнимание к тому, что пациент ведет какие-то записи. То, что этот факт не вызывает подозрений, свидетельствует: ведение записей просто становится для персонала как бы еще одним про­явлением болезни пациента, подтверждением ярлыка.

Больничный персонал склонен к тому, чтобы игнорировать возможность ситуационных влияний на пациентов, и видит только патологические признаки, которые должны быть у того или другого пациента согласно диагнозу. Это было продемон­стрировано следующим наблюдением одного из субъектов:

Один психиатр обратил внимание на группу пациен­тов, сидящих у входа в больничный кафетерий за пол­часа до открытия. Он стал объяснять группе молодых психиатров-практикантов, что симптом повышенно­го аппетита характерен для определенного синдро­ма. Кажется, врачу даже не пришло в голову, что меж­ду приемами пищи в психиатрической больнице про­сто нечего делать (р. 253).

Кроме того, приклеенный диагностический ярлык вообще ча­сто окрашивал интерпретацию истории жизни псевдопациента. Не забывайте, что все субъекты честно рассказали о своем про­шлом и своих семьях. Вот пример истории жизни, рассказанной одним из псевдопациентов, и интерпретации, которую ей дал боль­ничный врач в своем заключении при выписке субъекта. На са­мом деле субъект-псевдопациент рассказал о себе следующее:

В раннем детстве у него были очень близкие отно­шения с матерью, но он был довольно далек от отца. Однако в подростковом и юношеском возрасте имен-

но отец стал для него настоящим другом, а отноше­ния с матерью стали более прохладными. На время поступления в больницу его отношения с женой были, как правило, близкими и теплыми. Детей наказыва­ли редко (р. 253).

Лечащий врач дал следующую интерпретацию этой, в об­щем, совершенно нормальной и безобидной истории:

У этого белого 39-летнего мужчины... уже с раннего детства стала проявляться неустойчивость близких взаимоотношений с другими людьми. Отношения с матерью были поначалу очень теплыми, но в подро­стковом возрасте охладились. Отношения с отцом, в детстве совсем не близкие, со временем становят­ся оченьхорошими. Настоящей стабильности нет. Он пытается контролировать свои эмоции по отноше­нию к жене и детям, но с женой у него время от вре­мени происходят ссоры, а детей он наказывает. И хотя он утверждает, что имеет нескольких хороших друзей, чувствуется, что у него и здесь в значитель­ной степени все неустойчиво и непостоянно (р. 253).

Нет никаких свидетельств того, что изложенные псевдопа­циентами факты искажались больничным персоналом наме­ренно. Просто люди были уверены в правильности диагноза (в данном случае шизофрении), и история жизни пациента, а также его поведение интерпретировались в соответствии с этим диагнозом.