Глава 16. Вы когда-нибудь раздражали Смерть?

Вы когда-нибудь раздражали Смерть? Не советую даже слегка.

Достаточно будет сказать, что у Грима были проблемы с терпением, и уж если вы хотите попытать с ним удачу, то самый лучший способ выжить — родиться абсолютным злом, так чтобы тот боялся, что вы все испортите и не раскроете свои силы, так же как и вы боитесь того же.

Только это и может спасти вам жизнь.

Ник изо всех сил старался сконцентрироваться, но открытие Марка вызывало такое любопытство, которое убивало его. Он умирал от желания узнать, что они нашли, но он не хотел умереть, за то, чтобы узнать. Раз уж в этом был смысл. Ведь если он не сосредоточится и не прекратит ерзать, то вскоре вполне может стать пятном на дорожке из гравия под его ногами…

Это был самый долгий урок в его жизни. Забудьте об уроках в Ричардсоне. От вращения маятника, в глазах начали наворачиваться слезы скуки.

Когда они закончили, у него было такое ощущение, что его пытали на дыбе. Самой раздражающей частью было то, что Грим отказывался показать ему то, что он действительно хотел знать.

— Мы работаем по моему графику, парень. Не по твоему. Ты повторяешь за мной. Я не под чью дудку кроме своей не пляшу, — да, Грим мог бы стать невероятно надоедливым родителем.

Тьфу. Но раз уж они закончили, Ник на всех парах мчался в Трипл Би, чтобы встретиться с Марком и Мадугом. Когда он достиг магазина, то выдохся и устал. Его сумка будто стала весить на тридцать-сорок тысяч фунтов больше. Но по крайней мере было не лето. Тогда бы его пробежка была пыткой.

Открыв дверь, которая была восстановлена и теперь работала, как положено, он пошел к прилавку.

Бабба вышел из подсобки, чтобы поприветствовать его.

— Это ты, Ник. Я уж думал, это покупатель с деньгами. Следовало догадаться.

— Спасибо, Бабба. Я тебя тоже люблю.

Он закатил глаза и скрылся за шторами.

— Марк в офисе с Мадугом. Они сказали отправить тебя туда, как только ты появишься.

Ник остановился, наблюдая, как он взял системный блок и поставил его на специальную полку, дожидаться владельца. Пока он рассматривал все вокруг, то решил, что следует отдать честь Марку и Баббе. Они проделали грандиозную работу, восстанавливая магазин. Не было и следа того, что он был разрушен, горел, в нем стреляли или дрались с топором.

Лучше не напоминать об этом Баббе, раз уж Ник как раз последнее и делал.

— Они сказали, зачем хотели видеть меня?

Бабба прихватил следующее устройство, нуждающееся в ремонте, подключил его к периферийному и включил его для диагностики.

— Неа, мне плевать. Пока вы, девочки, не поджигаете мой магазин, я рад это игнорировать.

Ник решил не задавать вопросов по этому поводу, разу уж они итак участвовали в погроме магазина, но когда он приблизился к двери офиса, он вспомнил, что сказала ему Коди о прошлом друга. Было ли это правдой?

«Не спрашивай, Ник. Нет».

Но как обычно, его рот открылся, не проконсультировавшись с мозгом.

— Бабба, можно я тебе кое о чем спрошу?

— Конечно.

— Ты когда-нибудь был женат?

Без сомнения от этого простого вопроса на его лице отразилась боль. Агония. Ненависть к себе. Как ужастно, что четыре простых слова, один безобидный вопрос, могут вызвать столько боли.

Бабба прокашлялся и ответил.

— Ага, был. Очень давно.

Причинив Баббе боль по глупости, Ник хотел, чтобы тот почувствовал себя лучше, но не знал как это сделать. Ему не стоило спрашивать. Не стоило. Увидев реакцию Баббы, он понял, что Коди сказала правду. Этого человека съедало чувство вины.

— Прости, Баба.

— За что?

— Ты неожиданно очень расстроился. Я не хотел напоминать тебе грустное. Прости.

Бабба с трудом сглотнул, поворачиваясь к Нику.

— Ник… Надеюсь, однажды ты найдешь женщину, которая будет любить тебя так же, как моя Мелисса любила меня. Что бы ты ни делал, мальчик, не отворачивайся от нее. Если она говорит, что ты ей зачем-то нужен, то не важно, как глупо это звучит, или насколько ты занят, иди к ней и сделай это. Плюнь на работу и остальное. В конце концов, единственная значимая вещь — это люди в твоей жизни. Те, кто приносят в нее смысл, и чья улыбка освещает твой мир. Не ставь их после ненадежных друзей. Все это лишь дешевая мишура, которую ты можешь заменить. Но когда эти люди уходят…

Он сморщился.

— Ты не можешь вернуть время назад ни за какие деньги. Никогда. Это единственная вещь в мире, которую ты не можешь продлить, и эта вещь раздавит тебя, когда закончится. У нее нет ни души, ни сердца. И те дураки, которые говорят тебе, что со временем станет легче — тупые лжецы. Боль от потери того, кого ты любил по-настоящему, никогда не утихнет. Ты просто существуешь еще несколько часов, стараясь не сломаться. Вот и все… вот и все.

От боли, которую он услышал в голосе Баббы, нахлынули слезы. Он редко показывал подобные эмоции. Большой Бабба Бердетт был рычащим медведем в образе человека. Огромным. Крепким, как гвозди. Никогда ни о чем не беспокоящемся.

И верным до конца.

Любой заслуживает друга, как он.

Кто бы мог подумать, что это бесстрашное, огромное чудовище сразит нечто столь человеческое, как потеря жены и ребенка?

Не раздумывая Ник подошел и крепко обнял его.

Бабба ощетинился.

— Ты что делаешь, мальчик? У тебя ум за разум зашел?

Ник покачал головой.

— Ты выглядишь так, словно тебя нужно обнять.

— Тогда позвони Тайре Бенкс и пришли ее сюда. Для нее я всегда готов. Не хочу, чтобы какой-то тощий подросток терся об меня. Фу.

— Да, да. Я тебя услышал, старый ворчун.

Бабба фыркнул.

— Не такой уж старый. Не такой уж мудрый. Но все еще полон злобы, чтобы нашлепать тебя по заду, если ты не уйдешь и не дашь мне поработать.

Ник пошел к офису, но прежде чем он открыл дверь, Бабба остановил его.

— Эй, Ник. Ты хороший парень. Не позволяй никому говорить иное. Я вижу, как ты иногда приходишь из школы и твои плечи опущены под тяжестью всего мира и его несправедливости. Но не позволяй им украсть твой день, мальчик. Я знаю о твоем папе, и о том, что за твоей спиной вечно маячит его призрак. Но это его преступления и грехи, не твои, — Бабба дважды постучал себя по груди. — Вот это в тебе ценно. И все, что тебе нужно. Ты самый добрый и сердечный из всех, кого я встречал. Не позволяй это забрать у тебя. Слышишь?

— Спасибо, Бабба.

Он кивнул и вернулся к работе.

Чувствуя себя лучше, чем за весь день, Ник обнаружил, что Марк и Мадуг склонились над столом Баббаы, на котором были разбросаны сотни отпечатанных страниц. Они были так заняты найденным, что даже не услышали, как он вошел.

— Привет, ребята. Что это?

Мадуг поднял на него огромные, как блюдца глаза.

— Придержи ботинки, потому что ты сейчас из них выпрыгнешь.

— Нашли что-то действительно ценное?

— Не просто ценное, — сказал Мадуг. Его светлые кудри торчали в разные стороны, словно он дергал за них, обычно он делал это неосознанно, сконцентрировавшись на чем-то. — Невероятное.

Тяжело было воспринимать его с перекошенными очками и такими заляпанными, что Ник гадал, как тот не врезается в стены. Это странным образом напомнило Нику любимую мамину комедию «Мой кузен Винни» Джо Пеша допрашивали, как свидетеля, что он видел в свои загрязненные окна трейлера.

Не обращая внимание на это, Мадуг зарылся в стопку бумаги напротив него. Одетый в серую толстовку, которая покрывала все его тело и несомненно досталась ему по наследству от старшего брата Эрика, с тех времен, когда он еще не был готом, Мадуг разулыбался, словно нашел то, что искал. Он сунул это в лицо Нику.

Ник наклонил, отодвинул голову, и забрал это у него, чтобы рассмотреть с нормального расстояния. Он нахмурился. Это была какая-то старая футбольная команда в древней форме.

Черт, игроки похожи на стариков, а не на студентов колледжа. Как же тяжело жили их предки.

— Что ты видишь? — спросил Мадуг.

— Футбол.

— Ага, и…? — продолжил тот.

Прежде чем Ник смог ответить, Мадуг указал на мужчину слева на заднем ряду.

— Познакомься с тренером Уолтером Девюсом.

Ух, ты. Этот мужик был точной копией их школьного тренера. Это, наверное, его прадедушка.

— Я знал, что видел его раньше, — Марк похлопал по листу. — Когда я играл за Технический, у них была стена славы, и это фото висело в… ну в одном месте, где я проводил много времени с некой учительницей биологии. Но это не важно. Я знал, что видел его, и я был прав. Это старая жаба была там все время, пялилась на меня своими маленькими жадными глазками.

Он подмигнул Мадугу.

— Вот видишь, что происходит, когда ударяешься головой, выходя их душа? Моментальное озарение.

Ник рассмеялся, затем задал случайный вопрос, который возник у него.

— Кстати, сколько тебе лет?

Марк нахмурился от неожиданной смены темы разговора.

— А?

— Я думал, тебе где-то двадцать один или около того. До меня только что дошло, что ты слишком молод, чтобы успеть всем этим заняться.

— Что? Где-то существует написанное руководство Готье, чем человек может и не может заниматься в его жизни? Так? Мое день рождения в ноябре, так что я был на год младше одноклассников и выпустился в семнадцать. Повредил колено как раз перед девятнадцатью и по ускоренной программе окончил колледж в двадцать. И для галочки, мне почти двадцать три. Тебе этого хватит или нужно полное резюме?

— Прости. Не принимай это так близко. Мне было любопытно. Я думал, ты сказал мне, что моложе.

— Хочешь посмотреть мои права?

Ник поднял руки, капитулируя. Он готов был поклясться, что Марк сказал ему другой возраст, но может он, что и напутал. У Марка с этим были проблемы.

Мадуг свистнул, чтобы привлечь их внимание.

— И это немного важнее, чем прошлое Марка, — он сунул следующий листок в лицо Ника. — Помнишь, я говорил тебе, что Девюс тренировал команду против Джорджии?

— Ага, и на следующий день их убили, — Ник держал статью, в которой про это было написано.

— Точно, — Марк протянул ему третий лист с еще одной футбольной командой на нем. Дата на фотографии была на год позже и…

Твою ж…

На ней снова Девюс. В этот раз он стоял напротив игроков. Ник уставился недоверчиво.

Здесь точно какая-то ошибка.

Он поставил картинки рядом и сравнил их. Пока он это делал, Мадуг принес фотографии в большем размере, чтобы тот мог рассмотреть лица поближе.

Да, не было никаких сомнений. Это один и тот же человек.

— Как такое возможно?

Марк почесал подбородок.

— Это нечто необычное, присущее ему. Тренер появляется, чтобы привести команду к победе и чемпионату. Через день после победы все игроки и тренер умирают, — он протянул Нику еще страницы. — И через год, и через год.

Ник покачал головой.

— Нет, нет и нет. Это невозможно. Почему он позволил им фотографировать и хранить записи? И зачем он сохранил то же имя? Разве это не глупо?

— Он не был все время с одним и тем же именем, — сказал Марк. — Если ты посмотришь на статьи, и уж поверь мне, мы так и сделали, у него есть список имен, которыми он пользуется. Я думаю, что Уолтер Девюс его настоящее имя, но если честно, мы не знаем. В последнем веке он использовал много имен.

Ну, это было разумно. Если хочешь спрятаться, то не можешь надолго оставаться собой.

— Ладно, а зачем тогда фотографироваться? — особенно, если не хочешь, чтобы люди узнали, что ты бессмертен.

Ник заметил, что у Кириана не было запрятано ни единого фото, портрета или его бюста. Нигде.

— Я голосую за глупую самоуверенность, — Мадуг вытащил листок, на котором они перечислили школы, в которых работал Девюс, если это конечно был он. — Подумай вот о чем. До настоящих времен фотографии были нечеткими, и легко портились. Как только ты покидаешь маленький городок, шансы того, что в следующем увидят твое фото, чрезвычайно малы. Лишь теперь с помощью фотошопа и компьютера мы можем сделать изображения чище и сравнить. Кроме того у нас есть библиотеки онлайн, архивы, файлообменники, где мы можем изучить любую мыслимую информацию. Сейчас не спрятаться, если что-либо попадает в интернет, оно там навсегда, ждет, пока кто-нибудь наткнется на него. Так что помни, в следующий раз, когда будешь фотографироваться с голым задом, кто-нибудь захочет это где-нибудь разместить.

Зачем кому-то выносить это на свет?

Одна маленькая ошибка…

Бесконечные унижения.

Марк вернул разговор в нужное русло.

— Как только мы поняли его особенность, то начали искать команды, которые бы в один вечер победили в чемпионате, а на следующий день умерли. Все это происходило как в старшей школе и колледже, так и в Младшей Лиге по футболу. Но последовательность событий всегда одна и та же.

От этой новости ему стало плохо. Младшая Лига?

— Он убивает детей?

Как только он это произнес, то понял, насколько глупо это звучало. Конечно, он убивает детей. Дейв лежит в морге из-за него.

— Мы должны это остановить.

— Зачем, — сказали они в унисон.

Ник указал на бумаги вокруг них.

— Мы все это отнесем в полицию…

— Мы не можем.

Он уставился на Марка.

— Что значит, не можем? Мы доказали…

— Ничего, — Марк протянул ему еще статью. — Во времена гангстеров, когда начало развиваться медиа и резко появилась национальная пресса наряду с короткометражками, которые крутили по всей стране, Девюс поумнел и прекратил фотографироваться. А еще он научился убивать действующего тренера, затем заступал на его должность, чтобы выиграть чемпионат, и предположительно умирал вместе с командой. Без сомнений, он избегал длительных контактов и вопросов.

— Или внимания медиа, — добавил Марк.

Наверное, но Ник продолжал возвращаться к одной вещи.

— Так откуда ты знаешь, что это он?

Мадуг изумленно посмотрел на него.

— Да ты что! Ты еще спрашиваешь? Какое странное совпадение, что по всей стране каждый год, лишь у одной команды есть тренер, который умирает при странных обстоятельствах, как только они попадают в финал? Затем школа или кадровый отдел отчаянно ищет профессиональную замену. Из неоткуда появляется Мистер Средний Возраст подходящий под одно и то же описание. Он остается на четыре недели… как раз достаточно для чемпионата, и приводит команду к победе. И когда те почивают на лаврах - бац! — Он хлопнул руками. — Они умирают. Ты и вправду считаешь это совпадением?

Ну… нет.

— Нет, когда ты так это представил. Но коп никогда в это не поверит.

— Думаешь? — Марк вздохнул. — Никто нам не поверит. Они решат, что мы обдолбились или что-то подобное. Тогда вопрос следующий, как мы предотвратим новое убийство, не обращаясь в правоохранительные органы?

— Натравить на него моих зомби?

Мадуг кровожадно посмотрел на Марка.

— Я знаю, что ты на это не пойдешь, учитывая все, что произошло с твоей семьей.

— Я пошутил, Марк. Поверь мне, я завязал с манипуляциями человеческим мозгом.

Игнорируя их, Ник прислушивался к мыслям, которые неслись вперед, из-за того, что на место встал еще кусочек пазла.

Можно использовать личные вещи для заклинаний. Считайте их тепловыми маячками для ракеты. Если вы хотите, чтобы что-то случилось с кем-то конкретным, заберите его вещь и используйте как отправную точку. По тому же принципу работает маятник.

Слова Грима преследовали его. Теперь он понял список. Тренеру нужны были особые вещи от всех игроков.

Но что он делал с ними, после игры, когда владельцы погибали? Раз уж его офис и дом были фактически пустыми, и он постоянно переезжал, то хранить их было невозможно. Может в итоге он их выбрасывает? Да не важно.

Самым важным было разорвать круг, раз уж Ник был в команде и не хотел умирать.

«А я думал, ты жить не хочешь».

Ну, это было правдой, но и не значило, что он хотел умереть. Он лишь хотел, чтобы его жизнь стала немного спокойнее, и снова стать нормальным. Не лететь навстречу Дурограду перелетая через ловушки.

Телефон Мадуга зазвенел. Он взял его и сморщился.

— Черт, это мой младший брат.

— Так плохо? — спросил Марк.

— Хм, ага. У Иэна по телефону такой пронзительный голос, что клянусь, если мы смогли бы поместить его в бутылку, в которую заложили бы в бомбу, то смогли бы заработать неплохие деньги на этом оружии. Она очистит больше территории и причинит больше боли, чем водородная бомба. Я жду не дождусь, когда этот ребенок переживет период полового созревания и его голос опуститься до человеческого уровня.

Ник собирался сказать ему, что он преувеличивает, но Мадуг ответил и он сам убедился в горькой правде.

Мда. Этим можно было разбить стакан. Крик демона ничто по сравнению с голосом этого ребенка. И его слышал не только тот, с кем он разговаривал. Он распространялся на несколько метров.

Даже Марк сморщился.

— Ладно, ладно, — сказал Мадуг младшему брату. — Прекрати реветь, братец. Я скоро приду и починю. Но если ты не прекратишь свое нытье, я сотру данные с жесткого диска Эрика и скажу папе, что ты это сделал.

Мадуг повесил трубку, когда с другой стороны очень громко заскулил Иэн. Он посмотрел на Ника.

— Тебе так везет, что ты единственный ребенок.

— Да не совсем. Если я скажу, чтобы меня перестали доставать, или если сломаю что-то и обвиню младшего брата, то мне прямая дорогая к смирительной рубашке.

— А ты знаешь, что у моего чокнутого брата есть одна? Эрик разукрасил ее черным и повесил на стену. И снова повторюсь, как тебе везет быть единственным ребенком. И тебе везет, что не приходиться выслушивать бесконечные часы песни Bauhaus[21] из черной дыры Эрика, или как Пират Иэн поет Baby Rock’, прогуливаясь по дому с попугайчиком на плече, которого он каждую ночь сует мне в лицо и говорит приласкать его, или тот выклюет мне глаза, пока я сплю.

Ник не хотел смеяться, но не мог сдержаться. Если подумать, то он мог лишь пожаловаться на маму, которая сушила свои бюстгальтеры на веревке в ванной. Он уверен, ему бы пришлось годами ходить к терапевту, если бы он с подобным столкнулся.

Марк похлопал, чтобы привлечь их внимание.

— Ладно, ребята. Сосредоточьтесь. Нам нужно придумать, как остановить Девюса. Давайте подключим наши головы и остановим психа.

* * *

Уолтер Девюс стоял напротив зеркала и изучал лицо, которое не изменилось за те декады, что он мог пересчитать.

Так что же случилось?

Но он знал. Жадность. Надменность. Гордость. Жажда наживы. Все это стало страшной смесью, которая привела его к самой большой ошибке в жизни.

И для чего?

Пятнадцати минутам славы Энди Уорхола[22]?

Хотя предполагалось, что она будет подольше. Она должна была длиться всю жизнь.

Осторожнее с тем, что просишь. Оно может сбыться.

Особенно, когда ты связываешься с вещами, которые лучше не трогать. Если бы он только мог вернуть время, то схватил бы себя и остановил.

Но для него было слишком поздно. Выбор сделан. Жребий брошен. Он проведет вечность в подчинении, собирая души для своего хозяина. Никому не известный. Всегда в тени. Те самые вещи, которых он так отчаянно хотел избежать.

Забавно, как твои страхи всегда побеждают и берут верх над твоей жизнью.

Он безнадежно искал способ выбраться из рабства.

Пока не приехал сюда в Новый Орлеан. Землю темной магии и место рождения всего сверхъестественного. Он чувствовал, как это протекает по городу, как живой дышащий организм.

И в его сердце была сама тьма.

Малачай. Если он найдет молодого вовремя, то хозяин освободит его.

Он будет свободен.

Уолтер наслаждался этим словом. Снова стать человеком. Остановиться на одном месте и пустить корни. То, чего он не хотел, когда был еще молод.

А теперь это было раем.

Ухватившись за надежду, он продолжал проводить опыты над вещами, которые собрали «его мальчики». Пока Стражы Грани искали сбежавшего демона, он в свою очередь разыскивал Малачая, о существовании которого они не знали.

Он был уверен, что Малачай скрывался в школе, как ученик. Он почувствовал это, как только вошел в здание.

Но кто?

Он внимательно изучил личные дела и отобрал самых подозрительных. Но, они оказались не теми.

Его таймер сработал, предупреждая его о том, что все закончено.

Его сердце забилось, когда он пошел проверять последний предмет. Нервно, прикусив губу он достал кольцо Стоуна из чаши.

По-прежнему целое. По-прежнему совершенное.

Стоун не был Малачаем. Он был так уверен в этом из-за его жестокости и высокомерия. Но, нет. Он снова ошибался.

Абсолютно расстроенный, он перешел к следующей чаше. От нее он ничего не ожидал. Дернув за нитку, он замер. Она не шла ровно.

Неужели?

Вот черт.

«Я нашел тебя. Ты мой!» — он был готов спустить адские легионы на мальчика. — «Я должен был догадаться. Я должен был знать».

Как глупо с его стороны было не замечать? Но он прожил достаточно долго, чтобы знать, насколько коварными были эти существа.

Малачай жил под носом у всех. Совершенно беспечно не скрывая своего присутствия.

Но это пришел конец.

Наконец, Уолтер Девюс снова станет человеком.

А Малачая не станет.