Глава 14. Ник не мог дышать. Он чувствовал, что его легкие разрываются

Ник не мог дышать. Он чувствовал, что его легкие разрываются. Он ударился о стену над шкафчиками так сильно, что не мог понять, как не пробил бетон и не сломал каждую косточку тела. Ловить его было некому, и он упал от верхушки стены прямо на пол.

Чувствуя головокружение и вкус крови, он лежал на бедре, пока кто-то не ухватил его за рубашку и не прижал к стене. Невидимый кулак пригвоздил его и оставил висеть в воздухе.

— Ты тот самый? — сильный, чудовищный голос говорил не на английском, но он все же понимал его. — Это ты?

Какой тот самый?

Тот самый, чья кровь капает на его ботинки? Да.

Тот самый, что пробил стену? Да.

Тот самый, что надерет его демонический зад…

Ой, как вряд ли.

Ник похлопал рукой по когтям создания, стараясь убрать их подальше от тела. Все бесполезно, и привело к тому, что он просто раздавил свои очки Кларка Кента[18].

— Отпусти!

Оно прижало его к своему вонючему, покрытому наростами телу, чтобы рассмотреть его. Затем, оно прижалось к нему чем-то влажным и липким. Что это?

Нос?

О да, оно точно обнюхивало его.

— Фууу! Отойди от меня. Что ты такое?

— Это нечто уродливое, Ник. Пригнись.

Он едва успел пригнуться, находясь в хватке существа, как Калеб в полном демоническом обличии атаковал его. Как только он это сделал, существо потеряло всякий интерес к Нику и развернулось к Калебу.

Ник быстро метнулся в безопасный угол, где бы мог обдумать то, что происходило.

Пятясь, как настоящий крутой боец, Калеб закружил существо и заставил развернуться, чтобы удержать его в поле зрения. Калеб выглядел весьма впечатляюще в своих золотых доспехах, которые закрывали все, кроме его дьявольских змеиных глаз.

Особенно с крыльями за спиной. За его плечами были перекрещены два меча в ножнах, но по его движениям Ник мог сказать, что Калеб вонзит их в чудовище быстрее, чем мог сам Лю Кан[19].

Ну ладно, он скорее выглядел, как Кано[20]. Но…

Но имя Лю Кан было круче.

— Малфас… — создание произнесло его имя, словно оскорбление. — Я слышал, что Малачай завел себе комнатную собаченку. Кто бы мог подумать, что это будешь ты?

Калеб дернулся.

— Ты меня задел за живое, Брисис. Зачем? Зачем нужно было так оскорблять?

Игнорируя его, Брисис махнул челюстью в сторону Ника.

— Он тот самый?

Калеб дважды ударил по нагруднику, чтобы привлечь внимание чудовища.

— Сейчас я единственный, о ком тебе стоит беспокоиться.

Брисис потянулся к горлу Калеба. Калеб поймал его руку и ударом ноги откинул его к стене. Держа его за руку, Калеб крутил его, бил головой о стену и о шкафчики. Зарычав, тот вырвался из его хватки и сильно ударил его.

Эти двое схлестнулись как Джет Ли и Джеки Чан в историческом смертельном матче: они рубили, били, налетали и уклонялись. Это был прекрасный мрачный танец, мелодию которого слышали только они. Ник был поражен их техникой.

«Господи, да за капельку этого…»

По крайней мере он думал так, пока Калеб не достал Брисиса, сильно разрезав его руку. Как только вонючая кровь коснулась земли, она превратилась в помощников демона, которые двинулись на Калеба.

Как не хорошо.

Он не собирался подвести друга, который защищал его. Время замарать руки.

Ну, точно. О чем он вообще думал? Он не мог справиться с тренером-человеком.

«Твою задницу пинком закинут в Средневековье или даже в Каменный Век».

У этих штук зубы были как у пираний. И они собирались пожевать Калеба.

Ты мужчина или мышь, а Ник?

Пи-пи.

Но все же трусость не была его натурой. Глубоко вздохнув, подготавливаясь к ожидающей его боли, Ник побежал на них. Первого он догнал кулаком в живот.

Существо рассмеялось, будто он пощекотал его.

Потом щелкнуло зубами. Это будет чертовски больно.

Но прежде чем оно бросилось на него, случилось нечто чудесное. Вернулась та сила, что контролировала его, когда он боролся с жаждущими мести Мортентами.

— Нет, Ник, остановись! — закричал Калеб.

Легче сказать, чем сделать. Чем бы ни была эта сила, она заполнила его, поднимая волосы дыбом, и укутала его в нежное теплое одеяло света. Как будто часть его жаждала ее и присосалась к силе, как младенец к своей бутылочке. Ему это было нужно… чем бы это ни было.

Калеб заговорил на языке, который тот не мог определить. Неожиданно в его руках появился кусок ткани.

Одно мгновение Ник в коридоре боролся с толпой демонов, а в другое его уже запихали в шкафчик.

— Эй! — закричал он на Калеба. — Я не Мадуг! Зачем ты это сделал?

Он слышал, как снаружи Калеб продолжал сражаться с Брисисом и его кровавыми миньонами.

— Куда он делся, Малфас? — спросил Брисис, как будто и не слышал криков Ника.

Калеб достал мечи и вращал их вокруг себя, демонстрируя прекрасную и безупречную силу и технику.

— Ты не должен беспокоиться о нем. Он не тот, кем ты его считаешь.

Брисис фыркнул отрицающе.

— Ты бы не стал его защищать, если бы он им не был.

— Ты меня не знаешь. Совсем.

Брисис рассмеялся, когда он и его приспешники начали избивать Калеба изо всех сил.

Ник пытался выпутаться из ткани и присоединиться к битве, но чем сильнее он пытался выбраться, тем сильнее ткань обвивалась вокруг него. Когда он попытался снова позвать Калеба, ткань закрыла ему рот и заглушила его.

Что за…?

Злой и отчаявшийся, ему оставалось лишь смириться с ухудшившейся ситуацией, пока Калеб сражался в одиночку.

«Я должен что-то сделать».

Погодите. Он знал что.

— Амброуз!

— Я знаю, что ты хочешь, Ник, но не могу вмешаться.

Даже осознавая бесполезность попыток, Ник продолжал бороться.

— Что значит, не можешь вмешаться?

— Есть правила, и если я вмешаюсь ради Калеба, ты будешь в еще большей опасности. Без обид, но для меня ты значишь гораздо больше, чем он.

— Мне плевать на себя. Калеб мой друг. Я не хочу видеть, как он страдает из-за того, что помогает мне.

Амброуз фыркнул.

— Калеб тебе не друг. Никогда не допускай подобной ошибки, иначе ты сильно пожалеешь.

Ник на это не купился. Он знал лучше.

— Откуда мне знать, что это не ты мне врешь?

Он почувствовал раздражение Амброуза.

— Нам снова придется в это играть? Я уже устал. Не удивительно, что Кириан вечно терял терпение. Я удивляюсь, как он тебя вообще не убил.

От этого у него появились мурашки.

— О чем ты?

— Спокойствие, Ник. Спокойствие. Калеб сам продержится. Поверь мне. Он боролся с создниями гораздо больше, хуже и злее.

А ему так не казалось. Скорее было похоже на кровавый душ.

Ник наклонился, чтобы посмотреть в щели в металле. Кровь была по всему коридору. Она лилась из дыр на доспехах Калеба.

— Слушай, парень, я не могу тут оставаться. Чем дольше я остаюсь, тем опаснее становится.

— Трус! — но было уже слишком поздно. Амброуз уже ушел. — Ага, беги. Ты в точности как твой брат, бесполезный козел! Как можно оставить друга умирать за тебя! Меня тошнит от тебя!

Но Амброуз не ответил.

Прекрасно. Все равно он для Ника ничего не значил. Его дядя сделан из того же бракованного материала, что и отец. Они друг друга стоили.

Снаружи вдруг стало тихо. Прищурившись, он пытался сквозь щель рассмотреть, что случилось.

У дальней стены шипело огромное зеленый пятно, тлея на фоне голубого кирпича. Между окровавленной фигурой Калеба и пузырем по бежевому плиточному полу разлилась фиолетовая лужа. Тяжело дыша и вцепившись в окровавленный меч, Калеб смотрел прямо на него. Он сложил крылья, а его доспехи превращались в одежду. Его чешуйки стали человеческой кожей. Последними изменились яркие, пугающие змеиные глаза.

Калеб пробежал рукой по волосам, пересек расстояние до шкафчика и открыл его.

Ник выпал из него.

С раздраженным звуком Калеб уставился на него.

— Это так необходимо?

Ник пытался ответить, но ткань все еще закрывала ему рот.

— Я знаю, что пожалею об этом…— он щелкнул пальцами, и Ник оказался на свободе.

Ник откинул ткань и вскочил на ноги, готовый придушить его.

— Ты о чем вообще думал…? — он осекся, когда понял, как сильно был ранен Калеб. — Приятель, ты в порядке?

— Нужна минутка, чтобы приглушить боль, а затем я освобожу остальных.

— Освободишь…? — Ник снова осекся, когда понял, что ученики вокруг него двигались медленно, едва различимо. Их точно поймали в ловушку времени, или что-то подобное. — Что происходит?

— Этот прием однажды позволит тебе летать. Ты можешь манипулировать временем и передвигаться по его потокам незаметно. Я их замедлил, чтобы мы могли сразиться и не навредить или напугать их.

Ник был поражен услышанным. Они такое умеют?

Чертовски забавно.

Все, кроме пятна на стене. Он кивнул на него.

— И что это было?

Калеб наклонился к стене.

— Охотник Грани, к тому же весьма гадкий.

— Он хотел меня?

— Нет, — Калеб вытер пот со лба. — Он пришел за другим.

— Он сказал иначе. Он спрашивал, был ли я тем самым.

Калеб сузил глаза.

— Нет, он искал кого-то другого, а не тебя. Он бы не напал, если бы ты не открылся ему.

«Простите, что? А мне кажется, я был сама сдержанность».

— И что это значит?

Калеб указал на останки.

— Ты не можешь использовать свои силы, если рядом нет кого-то, кто бы мог прикрыть тебя. Черт, Ник! Ты мог умереть. Разве ты этого не понимаешь? Когда я тебе что-то говорю, нужно слушаться. Ты идиот.

Он вспомнил, что Амброуз говорил о преданности Калеба.

— А тебе какое дело?

Калеб скривил рот, и его лицо приобрело совершенно демоническое выражение.

— Да, никакого. Ты умрешь, и я свободен. Для меня это был бы прекрасный день.

— Тогда зачем ты меня защищаешь?

Калеб отвернулся, как будто его тошнило от вида Ника.

Но Ник хотел ответ, и он не собирался сдаваться, пока его не получит.

— Почему ты не отвечаешь?

— Это как в плохом кино, Ник. Ты родился самым проклятым из всех существ. Отвратительное создание, которое никогда не должно было появиться, но ты все же есть. Ты как беззащитный младенец, который не понимает мир, его создавший. Не понимаешь силы и разрушительные способности, которыми обладаешь. Не понимаешь, что судьбой тебе уготовано убить всех, кто любит тебя. Всех, кого ты любишь.

От того, что рассказал ему Калеб, его сердце забилось сильнее.

Нет, это не правда. Он отказывался верить. Он никогда не убьет людей, которых любит. Это не про него.

— Ты врешь, — обвинил он Калеба.

— Это правда, Ник. Ты чума, Ник. Оспа на…

— Прекрати, Малфас! Даже не смей.

От яростного тона Коди челюсть Ника отпала. Ошеломленный случившимся, он наблюдал, как она приближается к ним из южного коридора.

Почему она не замерзла, как остальные в школе? Вместо этого она передвигалась также свободно, как и они.

Когда она присоединилась к ним, Калеб презрительно улыбнулся.

— Я думаю, тебе лучше уйти. Тебя это не касается.

От его заявления, она сузила глаза.

— Конечно, касается. Что ты пытаешься сделать?

— Он должен узнать правду. Не сглаженную и приукрашенную, а чистую, откровенную правду о том, кто он есть и что сделает. Если бы мы были умнее, то убили бы его сейчас и оказали услугу миру.

Она указала на Калеба.

— Ты себя слышишь?

— Будто бы ты не перерезала ему горло, если бы тебе приказали? Давай, Никода. Скажи ему, на кого ты работаешь.

В ее глазах появилась паника, и она старалась не встречаться с ним взглядом.

Это не хорошо. Как только он думал, что может доверять кому-то, они становились…

Чем?

— Коди? Ты тоже демон? — спросил Ник, отчаянно желая знать, с чем он имеет дело.

— Нет, — спокойно сказал Калеб. — По сравнению с ней мы выглядим добряками.

Ник сглотнул, обдумывая это. Было что-то хуже, чем демоны? Было горько осознавать это.

— Так кто же ты?

Калеб посмотрел на нее с усмешкой.

— У людей нет слова для нее. Она чистейшая агония.

Коди уставилась на него.

— А ты тогда кто?

— Описать словом? Проклятый.

Ник наслушался достаточно.

— И я пошел, — но прежде, чем он успел уйти, они оба выбросили руки вперед и заморозили его на месте.

Он словно был мухой, пойманной на клейкую ленту. Если они так будут продолжать, он будет выставлять им счет, за его время, которое они тратили на чепуху.

Коди покачала головой.

— Я не хотела, чтобы он так обо мне узнал. Я должна была оставаться инкогнито. Спасибо, что выдал меня, Малфас.

Он шутливо поклонился.

— Пожалуйста. Рад испортить твой день.

Она многозначительно посмотрела на его пах.

— Ага, а я собираюсь испортить твои ночи, любовничек. Навечно.

Калеб фыркнул.

— Да подумаешь. У меня все равно нет свободного времени.

— Я не понимаю, чем ты думаешь, — сказала она раздраженным тоном. — Как ты после всего можешь оставаться таким холодным?

— Я устал, Никода. В отличие от тебя, я не отдыхаю от своего адского существования. И я не понимаю, зачем мы исполняем этот нелепый танец, если мы знаем, как все закончится. Пророчество есть пророчество. Ничего не может изменить его. Ничего.

Она не согласилась с этим.

— Человеческая воля, самая могущественная из всех существующих сил. Есть те, кто рожден для успеха и те, кто его достигают. Первые просто достигают его, вторые платят за него цену. И им ничего не помешает. Ничто не собьет их с пути.

Калеб закатил глаза.

— Ты веришь в то, что несешь?

— Да.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты никогда в этом не сомневалась.

Она скорчила рожицу.

— Конечно, сомневалась. В это тяжело поверить.

Покачав головой, Калеб обошел ее.

— А меня уже тошнит от твоих нелепых речей. Правда, смени пластинку, милая.

Коди не попыталась остановить Калеба, когда тот уходил.

— Что происходит, Коди? Что ты тут делаешь?

Она казалась удрученной.

— Думай обо мне, как об охраннике.

— От чего?

— Я не могу сказать. Это запрещено.

Как и все, в эти дни. Уже надоело не получать ответов.

— Ты здесь, чтобы убить меня?

Она покачала головой.

— Я наблюдатель, который докладывает о твоем прогрессе остальным.

— Что?

— Это правда, Ник. Я здесь, как и Калеб, чтобы охранять тебя, но совсем по другим причинам. Мы должны убедиться, что ты останешься человеком, что твоя способность чувствовать не пропадет и не умрет.

— Почему?

— Ник, потому что, когда ты перестанешь волноваться обо всем и всех, ты станешь пешкой и рабом самых темных сил. Когда это произойдет, ты уничтожишь мир.