Глава 25.6 4 page

Что-то тихо сказав Харсту, они освобождают его из захвата и отходят на некоторое расстояние. Как только это происходит, я тут же оказываюсь в нежных, заботливых объятиях Сшайсе. Страх, тревога, волнение и прочие эмоции внезапно исчезают. Мне становится спокойно и хорошо. Подобное умиротворение дарил мне только один человек - Дэус д’е Море.

Щемящая, ноющая боль снова вторгается ко мне в душу. Я тихо всхлипываю и приникаю к мужчине. Обхватив его руками за талию, я прячу лицо у него на груди, таким образом пытаясь найти утешение.

Словно почувствовав мои эмоции, он начинает с невероятной нежностью гладить меня по спине, таким образом пытаясь успокоить. И это помогает.

-Сшайсе, пора вставлять серьгу, - тихо произносит Сориэль, обращаясь к одису-альфе.

Немного отстранившись от меня, кончиками пальцев, мужчина приподнимает мое лицо за подбородок.

-Аэль, послушай, сейчас я должен буду вставить тебе в язык серьгу. Это будет неприятно, но это временный эффект. Клянусь, это единственная боль, которую я тебе причиню. Ты мне веришь?

Плохо понимая смысл сказанного, подчиняясь в большей степени обволакивающему, низкому тембру голоса Сшайсе, я едва заметно киваю.

Старейшина подает небольшую чашу с прозрачной жидкостью и пинцет. Опустив сережку в форме пуговицы, сделанную из какого-то белого металла, в жидкость, он практически сразу же вынимает ее из воды.

Понимая без лишних слов, что от меня требуется, весь сжавшись в ожидании неминуемой боли, я зажмуриваюсь и, открыв рот, вытягиваю язык.

Следующее, что я чувствую, это прикосновение холодного металла к языку. Он словно оживает. Потому как я ощущаю странное движение на языке, а затем резкую боль, после которой рот наполняется неприятным привкусом крови. На глазах сами собой наворачиваются слезы.

-Тише, тише, все уже закончилось, - ласково произносит он, и не успеваю я осознать, что не раз уже слышал ранее подобное выражение, как внезапно оказываюсь в крепких объятиях, а в следующее же мгновение, мой рот накрывают нежным и, одновременно, страстно-требовательным поцелуем.

Боль сразу же уходит куда-то далеко на задний план. Остается лишь запах, объятия и язык Сшайсе, занятый исследованием моей ротовой полости. Он скользит по зубам, деснам, небу, концентрирует свое внимание на железной пуговке, а в следующее же мгновение, я чувствую несколько иной привкус крови. У меня складывается ощущение: сегодня страдает не только мой язык.

Выведенный этой странностью из блаженного состояния в котором пребывал с того момента как наши уста сомкнулись, я широко распахиваю глаза и тут же тону в ярком свечении, окутавшем наши тела.

Нечто подобное происходило со мной лишь один раз, когда я надел брачный наручник, преподнесенный Дэусом как подарок.

Это меня шокирует еще больше. Машинально я начинаю вырываться, пытаясь понять, что же происходит? Но сильные руки и властные губы не позволяют мне этого сделать. Сшайсе только углубляет поцелуй, заставляя меня подчиниться, вести игру по его правилам. И я подчиняюсь, расслабляясь, позволяя унести себя к небесам.

В этот самый момент тишину нарушает радостный гул голосов, поздравляющих нас с обретением друг друга.

Глава 26.6 *не бечено*

Оставшаяся часть церемонии совсем не откладывается в памяти. Все мое внимание концентрируется на Сшайсе и съедающем мое тело жаре, волнами проникающем в каждую клеточку моего существа. Подложенные тряпочки давно промокли, а член стоит колом, причиняя боль. Сейчас мною владеет единственное желание, сжирающее, раздирающее меня на мелкие куски - как можно скорее остаться на едине с этим одисом-альфой. Я хочу почувствовать его губы на своем теле и, наконец, познать ощущение наполненности.

Стоя на краю поляны вместе с другими Хранителями, успевшими пройти брачный ритуал, я то и дело трусь о тело моего нового Пары. Я то провожу кончиками пальцев по его груди, то незаметно от посторонних взглядов щипаю его за соски.

Харсту нужно отдать должное - тяжело дыша, он терпит все мои ласки с каменным выражением на лице.

Впрочем, рядом стоящие пары и тройки так же поглощены друг другом и не обращают совершенно никакого внимания на происходящее.

-Долго еще? - шепчу я на ухо Сшайсе, заставляя его склониться ко мне. Не удержавшись, я прикусываю мочку его уха и провожу по ней кончиком языка.

-Думаю, если мы уйдем сейчас, этого никто не заметит, - хриплым от возбуждения голосом, тихо отвечает Харст, оттесняя меня к зарослям кустарника, около которых я замечаю узкую тропу. Могу поклясться, еще буквально минуту назад ее здесь не было.

Как только мы оказываемся в достаточном отдалении от Хранителей, Сшайсе одним движением закидывает меня к себе на плечо и спешным шагом углубляется вместе со мной в лес.

Пока он идет, придерживая меня за ноги и, таким образом не позволяя мне соскользнуть с его широкого плеча, я залезаю руками под его рубашку. Оголив спину, кончиком языка, я начинаю вычерчивать рисунок, периодически слегка прикусывая кожу.

Издав внутреутробный рык, Харст увеличивает скорость, забираясь мне под робу свободной рукой. Он проходится рукой по ягодицам, то оглаживая их, то сминая одну из половинок, вызывая тихие вздохи-полустоны, помимо моей воли, сами собой вырывающиеся из меня.

В ответ, я, то прикусываю сильнее, оттягивая кожу зубами, то, наоборот, всасываю ее в себя, оставляя красно-бардовые следы.

Издав более громкое рычание, идущее из глубин его существа, одним движением Сшайсе стягивает с меня белье, от чего я на мгновение замираю и, в следующую же секунду, чувствую, как его палец, надавив на кольцо мышц, благодаря смазке, обильно вытекающей из меня, проникает в мой проход и тут же задевает волшебную точку.

Из моей груди вырывается стон наслаждения. По телу проходят миллиарды, триллионы мелких электрических разрядов, вызывающих мелкую, невероятно-приятную дрожь.

Машинально я пытаюсь раздвинуть ноги шире и сильнее оттопырить зад, но Сшайсе не позволяет мне сделать этого, крепко удерживая меня рукой, одновременно добавляя еще один палец, исследуя нежные стенки, растягивая меня.

Всхлипнув и сделав характерное движение бедрами, стараясь, чтобы проникновение было как можно более глубоким, я снова впиваюсь зубами в кожу Харста и прокусываю ее до крови, вызывая очередной внутреутробный рык Сшайсе, чувствуя, как в меня проникает третий палец.

Я отпускаю кожу, не в состоянии даже зализать образовавшуюся ранку. Дыхание спирает. Хватая ртом воздух я делаю мелкие вдохи, активнее водя бедрами.

Наверное, если бы не крепкий захват моего нового Пары, я бы давно упал.

Продолжая нашу игру, через некоторое время мы оказываемся на берегу озера.

Пребывая во власти овладевших мной инстинктов, не в состоянии воспринимать что-либо, кроме любовной игры, происходящих между мной и Сшайсе, я вновь вцепляюсь зубами в кожу Харста.

В этот момент он несколько резко вынимает из меня пальцы, заставляя разомкнуть челюсти и аккуратно ставит меня на белый песок.

Как только я оказываюсь на ногах, то тут же привстав на кончики пальцев, тянусь к губам Сшайсе, параллельно развязывая веревку на поясе и спуская его штаны.

Завладев моими губами, сминая их, покусывая, доминируя, и таким образом устанавливая власть самца, он плотно прижимает меня к себе. Он очередной раз задирает робу и сминает руками ягодицы.

Я настолько оказываюсь поглощен происходящем процессом, огнем сжигающим меня до тла, что даже не замечаю, как оказываюсь сверху на Сшайсе, успевшим лечь на песок, на спину.

Оседлав бедра Пары, я чувствую его каменный от возбуждения член, трущийся о мой проход и, более не медля ни секунды, потому как уже не в состоянии терпеть разъедающий все мое существо жар, обхватив толстый, огромный ствол, пристроив его к своему входу, одним движением полностью насаживаюсь на него и замираю.

С моих губ срывается вскрик наслаждения и одновременно меня затопляет мощная волна облегчения. Но уже в следующий момент огонь разгорается с неимоверной силой, подчиняя меня всего без остатка, побуждая к действию.

Вцепившись в плечи Сшайсе и по максимуму прогнув поясницу, я начинаю подниматься и опускаться, хватая ртом воздух и издавая тихие стоны.

Согнув ноги в коленях и разведя их в стороны, Харст совершает резкие толчки бедрами, проникая каждый раз в меня все глубже и глубже, вырывая из недр моего существа все более громкие стоны наслаждения.

Захватив мои руки в крепкий захват, он заставляет меня буквально лечь на него, продолжая все сильнее и быстрее вдалбливаться в меня.

Я чувствую себя распятым, растянутым и приятно наполненным. Я покрываю его лицо, шею полупоцелуями, полуукусами, оставляя следы своих зубов и многочисленные царапины на всех открытых участках кожи.

Он отпускает мои руки вновь позволяя принять вертикальное положение, чем я тут же пользуюсь, задирая его рубашку, обнажая торс и грудную клетку.
Сильно сжав мои ягодицы он еще больше раздвигает их, усиливая напор, снова и снова втараниваясь в меня, вновь и вновь задевая волшебною точку, посылающую волну за волной невероятного наслаждения, пробуждая внутри меня огненную бурю, тайфун торнадо, который полностью захватывет меня, кружит и уносит куда-то далеко в запределье. Из моих уст вырываются короткие рваные стоны, но я не слышу их, я вообще перестаю что-либо воспринимать, поглощенный жидким огнем, текущим по моим венам. Вскоре я и сам становлюсь огнем, начиная сиять все ярче, до тех пор, пока меня не разрыает на миллиарды мелких частей.

Я вскрикиваю и бурно изливаюсь на живот Сшайсе, подрагивая в мелких судорогах, чувствуя, как меня заполняет теплая жидкость, ощущая, как дрожит его тело. Я снова ложусь на торс Харста и прячу лицо у него на груди. Вдыхая его аромат, наслаждаясь его присутствием, я чувствуя себя совершенно обессиленным, но при этом умиротворенным.

Некоторое время мы продолжаем оставаться в таком положении. Его кончики пальцев, проникнув под робу, чертят узоры на моей спине.
Постепенно я возвращаюсь к реальности. Мой взгляд, становясь все более осмысленным, медленно скользит по окружающей нас местности и только тогда до меня доходит: мы находимся около Озера Судеб.

Медленно соскользнув с опавшего члена Сшайсе, я привстаю и тихо изумляюсь:

-Вот это да. Ты знаешь где мы?

Убрав прядь волос с лица и тыльной стороной ладони нежной лаской проведя по моей щеке, Харст отвечает:

-На берегу Озера Судеб.

Продолжая пребывать в полнейшем изумлении, я медленно слезаю с Сшайсе и поднимаюсь на до сих пор дрожащих ногах, слегка покачиваясь.
Пара тут же принимает вертикальное положение и осторожно притягивает меня к себе, таким образом поддерживая.

-Это странно. Я думал, мне позволено только один раз ступить на этот берег.

-Мир Хранителей полон странностей, к этому нужно привыкнуть, - тихо произносит мой Пара, прижимаясь губами к моей макушке. - Как ты? В состоянии идти?

Я едва заметно киваю.

Отойдя от меня, Сшайсе поднимает штаны и быстро надевает их на себя.
Наблюдая за ним, я оцениваю результаты наших с ним любовных утех. Шея и ключицы покрыты мелкими, небольшими, но весьма глубокими ранками. Это вызывает во мне очередную волну удивления.

Не могу припомнить, чтобы я когда -либо ранее кусался во время секса. Странно.

Подойдя к нему, я аккуратно касаюсь их.

-Прости. Я не хотел, - тихо произношу я.

Он ловит мою ладонь и прижимается к ней губами.

-Это метки, - отвечает он.

-Метки? - не понимаю я, потому как считал, что уже успел пометить Сшайсе во время проведения ритуала. Я точно помню вкус его крови у себя во рту.

-Все омеги таким образом во время сексуального контакта метят своих альф. Когда ты испытываешь наслаждение, твоя сережка в языке становится небольшой иглой. Количество укусов и ран - показатель насколько хорошо омеге во время... любовных игр, - поясняет Сшайсе.

-Но я ничего не почувствовал, - не понимаю я. - Я хочу сказать, если серьга становится иглой, то ведь она должна была травмировать мою ротовую полость. Разве нет?

Притянув меня к себе и скользнув губами по виску, Сшайсе улыбается.

-Серьга сделана из особого материала. При ее создании используется особый вид магии, подвластный только альфам. При изготовлении этого украшения, альфа вкладывает все свои чувства, которые испытывает к своему омеге. Если они истинны, то рана на языке сразу же затягивается, а серьга не ощущается. Рана на языке не болит? Серьга доставляет тебе какой-либо дискомфорт?

Я прислушиваюсь к себе и к своему удивлению понимаю, ни боли, ни дискомфорта не ощущаю. Да и сережка кажется единым целым, словно я всю жизнь носил ее, словно она часть меня.

-Нет, все в полном порядке, - продолжая удивляться отвечаю я.

-Так и должно быть, - шепчет мне на ухо Сшайсе и захватывает в плен мочку моего уха. - Пойдем.

-Ты останешься сегодня со мной? - ощутив укол паники, будто Харст в любую минуту может исчезнуть, оставив меня совершенно одного, с надеждой в голосе спрашиваю я.

-Пока ты здесь, я каждую ночь буду проводить с тобой. И когда вытащим тебя из лаборатории - тоже. Я не брошу тебя, не откажусь, чтобы не случилось, - с улыбкой на губах произносит Сшайсе и берет меня за руку, дабы увести в сторону леса. В это мгновение я обращаю внимание на брачную татуировку*, расположенную на тыльной стороне ладони: большая, красная роза на фоне меча, на рукаяти которого расположен открытый, словно живой, глаз. Его цвет полностью едентичен с цветом радужки моих глаз. При этом татуировка не блеклая, как раньше, а чрезвычайно яркая.

-Она стала намного более четкой и заметной, - произношу я, кончиком пальца водя по изображению. - Что означает этот рисунок?

-Роза - мою любовь к тебе. Ты - словно прекрасный цветок, о котором нужно заботиться, холить и лелеять, чтобы он продолжал цвести и не зачах. Меч - мою силу, которая всегда, покуда мы живы, будет направлена на твою защиту; а глаз - показывает твое физическое состояние, - с улыбкой на губах, мягким тоном отвечает Сшайсе. - Пойдем, уже достаточно поздно.

Находясь под впечатлением проникновенной речи Сшайсе (особенно мне понравились его слова про розу), я обнимаю его за талию и позволяю вывести себя на тропу.

Некоторое время мы молчим, думая каждый о своем.

Мои мысли текут медленно, плавно перетекая одна в другую. Я то и дело поглядываю на брачную татуировку, снова невольно вспомнив Дэуса. Грусть с тоской тут же заполняют меня. Поэтому, тряхнув головой, решая прогнать мысли, причиняющие боль моему сердцу, прочь, я задаю первый пришедший в голову, но весьма, на мой взгляд, актуальный вопрос:

-Где мы сегодня будем спать?

-Там, где сейчас спишь ты. В Элладе у меня нет своего дома, но на Эрансе их несколько, сможешь выбрать любой понравившийся.

-Несколько? - снова удивляюсь я.

“Выбрать? Дэус никогда не предоставлял мне свободу выбора. Может все, что произошло к лучшему?”

-Я увлекаюсь архитектурой и строительством. Это мое хобби. Если не понравится ни один из домов, построю для тебя новый, такой, какой ты захочешь, - отвечает Харст, ласково перебирая мои волосы.

Благодаря его первой фразе возникает странное дежавю. Нахмурившись, я пытаюсь выстроить в памяти ассоциативный ряд, но у меня ничего не получается, по этому, тряхнув головой, я быстро отметаю эти мысли прочь.

***

Через некоторое время мы подходим к дому Соовайна. На мгновение я останавливаюсь. Меня начинают одолевать сомнения:

“Нормально ли то, что я без предупреждения привожу в чужой дом еще одного гостя?”

Но не успеваю я до конца проанализировать свои чувства и доформулировать предложение про себя, как дверь открывается и на пороге возникает фигура пожилого омеги.

-А я уже начал задумываться: появитесь ли вы сегодня? - произносит он, жестом приглашая нас войти внутрь. - Я обещал сегодня переночевать у Лэлля. У него четыре маленьких альфы, а Пар не будет всю ночь - они вынуждены посетить другое селение. Какие-то важные дела. Лэлль переживает, что не сможет справится с детьми в одиночку, поэтому я предложил свою помощь и уже покидаю вас, - с этими словами он берет в руки небольшую корзину и спешно выходит на улицу, направляясь к дому на против.

Я некоторое время стою с открытым ртом, пытаясь понять:

“Что вообще это было?”

Я не могу вспомнить, чтобы Соовайн с кем-либо договаривался.

-В наше распоряжение предоставили целый дом, - с улыбкой на губах произносит Сшайсе, глядя на мое растерянное лицо.

-Как это? Ты думаешь, он специально ушел? - не понимаю я.

-Еще одна странность Хранителей: если альфа не закончил строительство дома, то родители проводят первую ночь после праздника Соединения Душ у соседей, предоставляя возможность детям закрепить брак.

С моих уст срывается удивленный возглас, но более по этому поводу я не произношу ни слова.

-Ты устал. Позволишь поухаживать за тобой? - мягким, ласковым тоном спрашивает Сшайсе, при этом, в его глазах я замечаю знакомые искорки страсти.

Мои щеки сами собой покрываются ярким румянцем. Я киваю. Опустив взгляд, я беру Харста за руку и веду на второй этаж, по пути пытаясь понять: что же он подразумевал под словом «поухаживать»?

Вскоре мне становится ясен ответ на его вопрос.

Показав отведенную комнату, стесняясь своего нового Пары и от этого еще больше краснея, я беру полотенце, нижнее белье, а так же полосочки ткани и уже собираюсь пойти в ванную, дабы привести себя в порядок, но Сшайсе ловит меня за руку тем самым останавливая.

-Ты не против, если я составлю тебе компанию?

От его вопроса я еще сильнее смущаюсь, но моему тело, видимо наплевать на мои чувства, потому как мой член тут же просыпается.

Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, Харст притягивает меня к себе и накрывает мой рот ласковым, нежным поцелуем, словно прося разрешения. Его дыхание опаляет меня, а запах начинает сводить с ума с новой силой. Колени подгибаются и я уже снова не принадлежу себе, млея от его настойчивого, но при этом удивительного поцелуя, машинально отмечая, что с таким трепетом Дэус никогда меня не целовал. Он всегда брал, доминировал, при этом никогда не спрашивая разрешения.

Из моих ослабевших пальцев выпадает белье и полотенце, но я не обращаю на это совершенно никакого внимания, окончательно подчиняясь этому ласковому натиску.

Одним движением Сшайсе подхватывает меня под ягодицы и приподнимает. Я обхватываю ногами его за бедра, очень четко ощущая его возбуждение, а руками обнимаю за шею, со всей страстью отвечая на поцелуй.

Буквально на мгновение оторвавшись от меня, хриплым грудным голосом, Харст спрашивает:

-Куда?

-На право, в конце коридора, - отвечаю я и снова приникаю к его губам словно к спасительному источнику.

Добравшись до ванной, он ставит меня на пол и некоторое время, тяжело дыша, смотрит на меня жадным, голодным, прожигающим взглядом, словно мы не были близки друг с другом пару часов назад.

Так же как и он, пытаясь выровнить дыхание, я приближаюсь к своему Паре и, взявшись за край рубашки, тяну ее вверх, предпринимая попытку снять ее. Сшайсе мне помогает. Избавившись от одежды, медленным, неспешным движением, он развязывает завязки на робе, заставляя меня еще больше трепетать. Мне снова кажется, что я горю в огне. По ногам течет смазка, а член стоит колом. Но я все равно не предпринимаю каких-либо действий, предоставляя свободу Паре.

Как только роба оказывается на полу, меня тут же поднимают сильные руки Харста и, перенеся через бортик ванной, ставят на дно. В следующую же секунду, он оказывается рядом со мной. Включив воду и заключив в жаркие объятия, он утягивает меня под рассеиватель.

Я встаю на цыпочки, и тянусь к Сшайсе, снова желая почувствовать вкус его губ. Неожиданно, он разворачивает меня спиной к себе, тем самым вызывая легкий возглас протеста. Я отчетливо ощущаю спиной, как вздымается его грудная клетка, как кончиками пальцев, он скользит по моему телу, исследуя каждую впадинку, каждый изгиб до которого может дотянуться, но более всего я чувствую, как его огромное естество трется о расщелину ягодиц. Не в состоянии больше терпеть эту пытку, желая только одного, ощутить его как можно глубже в себе, я повторяю то, что сделал сегодня на берегу, то, чего никогда не позволял мне делать Дэус: охватываю рукой его член, и как следует прогнувшись в пояснице, направляю его в свой проход, на этот раз медленно подаваясь назад.

В этот самый момент, мне на голову попадает холодная субстанция, по запаху более всего напоминающая шампунь, что вынуждает меня закрыть глаза. Одновременно с этим, Сшайсе совершает легкий толчок бедрами, медленно проникая в меня на всю длину. Из моего горла вырывается тихий стон удовольствия. Без возможности видеть, я могу только чувствовать и обонять. Это ново, невероятно, невозможно приятно.

На этот раз никто из нас никуда не торопится. Сшайсе медленными, плавными толчками продолжает проникать в меня, то и дело задевая ту самую волшебную точку и вызывая у меня тихие стоны блаженства. Его руки массируют голову, медленно спускаясь все ниже, лаская плечи спину, грудь, добираются до розовых сосков и останавливаются на подрагивающем члене, при этом он продолжает свою пытку, вновь и вновь заполняя меня собой.

Я не знаю сколько длится эта сладостная мука, час, два, три... Я совершенно теряюсь во времени, позволяя рукам Сшайсе скользить по мне губкой, изучая, познавая мое тело. Вода приятно ласкает кожу, смывая с тела пену, заставляя моего Пару снова и снова возобновлять процесс.

К тому моменту как я достигаю пика, не яркого фейверка, к которому привык, а совершенно другого, более тонкого, чувственного, легкого, и Сшайсе наполняет меня своим семенем, доставляя странное, дополнительное удовольствие, на которое раньше я никогда не обращал внимания, мои колени дрожат, а ноги не желают держать меня. Если бы не сильные руки Харста, поддерживающие меня в вертикальном положении, то я бы точно оказался на дне ванной не в состоянии совершить какого-либо телодвижения.

Непонятно какой по счету раз, заботливо омыв мое тело, он подхватывает меня на руки и несет в спальню. Я чувствую себя невероятно усталым и обессиленным, испытывая ни с чем не сравнимое умиротворение. Мои глаза самопроизвольно закрываются.

-Только не уходи, - в полудреме тихо прошу я.

-Я рядом. Спи, - звучит ответ.

Последнее, что я помню, это теплое, мягкое одеяло и сильные, нежные руки Сшайсе, прижимающие меня к себе.

***

Я медленно выплываю из полудремы с блаженной улыбкой на губах и машинально, еще не успев открыть глаза, ощупываю пространство рядом с собой, желая почувствовать тепло моего нового Пары, но никого рядом не обнаруживаю. А в следующее мгновение до меня доносится неприятный писк приборов. Мгновенно распахнув глаза, я обнаруживаю себя в белой палате, окруженным невероятным количеством незнакомой для меня аппаратуры. За окном бело и идет, виданный только на картинках, снег...

Глава 27.1 *не бечено*

Несколько раз моргнув, больно, до красноты, я щипаю себя и тру руками глаза, надеясь, что все представшее перед моим взором всего лишь дурной сон. Мой мозг отказывается воспринимать действительность, а происходящее кажется очередным кошмарным сновидением. Но все мои манипуляции оказываются совершенно напрасными. Картина не меняется. Голубовато белые стены, такого же цвета пол и потолок остаются неизменными, впрочем, как и жутко раздражающий писк приборов, а так же хлопья белого снега, летящие за окном.

Я вхожу в шоковое состояние. Леденящий кровь ужас с, парализующей разум, паникой, овладевает каждой клеточкой моего существа. Мое сознание никак не хочет вмещать тот факт, что я все же оказался в самом жутком моем кошмаре - в лаборатории. По спине бегут не приятные мурашки, а сердце до невероятной степени ускоряет свой бег. Мой мир неумолимым образом рушится. Или он был разрушен давно, просто я этого не хотел замечать? Я полностью теряюсь, переставая понимать, что есть реальность?

“Может, Эллада была всего лишь приятным сновидением? Возможно, ее существование плод моего воображение, действие нервной системы, пытающейся защитить меня от постепенно овладевающего моим разумом безумия?”

Ко всему прочему, перед моим взором начинают проносится невероятно яркие картины тех пыток, которым меня подвергли Гаюс с Айнином. Все перемешивается в какой-то неимоверный хаос, от которого мне начинает казаться, будто моя голова вот-вот взорвется.

Машинально я тянусь к иглам, воткнутым мне в вены, надеясь, что если вытащу их, то, хотя бы, раздирающий мой мозг, неприятный писк приборов, наконец-то, прекратится. Но я не успеваю этого сделать. Стеклянные двери открываются и в палату входит группа одисов в белых халатах. На их лицах - странные маски, похожие на миниатюрные противогазы. Это приводит меня еще в больший шок и до жутко пугает.

“Зачем они здесь? Неужели со мной что-то не так?”

Но не успеваю я ни проанализировать, ни даже доосознать происходящего со мной, как один целитель за другим совершенно беспардонным образом склоняются надо мной. Один светит мне в глаза маленьким фонариков, вызывая обильное слезовыделение; другой сдергивает с меня одеяло, заставляя мою кожу покрыться миллионом мелких мурашек. Машинально я предпринимаю тщетную попытку сжаться в комок, чего мне не позволяют сделать сильные руки, только что зашедших в палату высоких, крепкого телосложения одисов в зеленых штанах и такого же цвета рубашках. Я пытаюсь выказать сопротивление, но это не помогает.

Не обращая на мои реакции совершенно никакого внимания, целители тихо совещаются, продолжая осматривать меня.

-Удивительно быстрое восстановление организма. Совершенно не похоже, что он только что вышел из комы, скорее, просто проснулся от глубокого сна. Нервная система функционирует нормально, психологические реакции так же вполне нормальны. Я не наблюдаю совершенно никаких отклонений, - произносит тот, что постукивает странным молотком по моим коленным чашечкам, а так же, то и дело бросает на мое лицо весьма заинтересованный взгляд.

-Все жизненные показатели в норме, органы в порядке, - подхватывает другой.

-Нужно посмотреть перестала ли выделяться из него та субстанция, а так же взять кровь на анализ. Учитывая его крайне странную репродуктивную систему, возможно мы не верно высчитали его цикл, и оплодотворения не произошло, - доносится до меня еще один голос. После, меня переворачивают на живот и, задрав рубашку, самым безцеремонейшим образом разводят в стороны мои ягодицы.

Далее я чувствую, как в меня проникает какой-то холодный предмет, от чего я снова сжимаюсь и замираю, практически перестав дышать и жутко краснея. Перед глазами проносятся наистрашнейшие образы того, как Гаюс вставлял в мой анус раскаленную до бела длинную железную палку. Настоящее и прошлое соединяется в единое целое, переплетаясь в сознании. В душу закрадывается парализующий ужас.

Я вновь, но более активно, начинаю вырываться из крепкого захвата рук одисов в зеленой форме, в попытках избавится от холодного предмета, проникшего в меня. На глаза сами собой наворачиваются слезы.

-Нет, нет, нет, вытащите это из меня. Пожалуйста, не делайте мне больно, - стону я, совершенно обезумев.

-Держите его крепче. Я не вижу: закрылся ли вход в матку, - слышу я сухой голос целителя.

Больно вывернув руки и раздвинув мои ноги шире, меня еще крепче прижимают к кровати, не давая вообще какой-либо возможности для оказания сопротивления. Теперь я лишь тихо мычу мелко дрожа всем телом от отвращения и страха.

Наконец, к моему облегчению, из меня вынимают неприятный предмет.

-Вход закрыт. Через четыре дня нужно будет взять кровь на анализ. Необходимо выяснить произошло ли оплодотворение. Если результат окажется отрицательным, повторим процедуру.

Наконец, меня оставляют в покое. Кто-то, дрожащего меня, накрывает одеялом. После, до меня доносится звук удаляющихся шагов и тихое шарканье смыкающихся створок стеклянной двери.

Тихо всхлипывая, ощущая себя потребленным, изнасилованным, даже не человеком, а скорее вещью, я сжимаюсь в плотный комок и некоторое время лежу совершенно без движения, пытаясь переварить произведенный надо мной насильственный осмотр, а так же полученную от целителей информацию.

Меня пугает все: слова врачей, успевших оплодотворить меня, их отношение ко мне; стены, кровать и даже приборы, непонятно в какую минуту переставшие издавать раздражающие, сводящие с ума звуки. Но более всего меня страшит будущее. В более безвыходной ситуации мне еще не приходилось бывать.

Находясь в полутрансовом состоянии, боясь сделать лишнее движение, страшась, что целители могут прийти в любой момент и повторить только что произведенную ими экзекуцию, я лежу сжавшись в плотный комок. Сколько длится мое бездействие? - Я не знаю. Продолжая пребывать в шоковом состоянии, я не могу начать мыслить рационально, не могу осознать, что оказался в ловушке, от которой меня хотел уберечь мой папа.

Я наверное бы лежал так и дальше, если бы в голове совершенно неожиданно не раздался до боли знакомый голос единственного, до конца преданного мне существа - моего питомца и друга:

*Хозяин боится? Хозяину плохо? Урррлыка уже рядом. Сейчас Уррр вытащит Хозяина*.

Я оживляюсь, не веря, что голос зверька не плод моего воображения.

Я распрямляюсь, ложусь на спину и, приподнявшись на локтях скольжу по помещению взглядом.

\Ур, ты здесь? Это действительно ты?\ - мысленно обращаюсь я к питомцу, скрещивая пальцы, надеясь, что голос мне не померещился.