Глава 25.6 3 page

Глава 26.4 *не бечено*

Весь оставшийся день я прибываю в крайне тягостном душевном состоянии. Я чувствую себя несомненно легче, чем тогда, когда меня только вытащили из озера, но мысли об увиденном и услышанном не оставляют в покое.

“Сейн Джи знает: я не виноват, меня подставили. Так же понятно, он не имеет права сообщить об этом Дэусу напрямую. Но разве он не может намекнуть или подать какой-либо знак? И кому, и для чего нужно было фабриковать против меня улики? Клану Витаэ? Чтобы Дэус не искал меня и не вытаскивал из лаборатории?

Последнее точно не верно. По-моему, Витаэ не знают о том, что мы являемся... являлись Парой д’е Море. Сомневаюсь, что это они. Об этом говорят и выстроенные обвинения против нас. На мой взгляд очень сложно сфабриковать подобного рода улики, да еще при этом обставить все так, чтобы даже Дэус не стал сомневаться или копаться в полученной им информации. Какой можно сделать из этого вывод? Во-первых, работа была проделана профессионалом с огромными связями. Во-вторых, улики были переданы нашему бывшему Паре человеком к которому он испытывает доверие.

Разве Дэус способен кому-то вообще доверять?

По сути, что нам о нем известно?

Ничего.

Вот именно.

Но Сейн Джи... Он же может хотя бы намекнуть о том, что я на самом деле не виноват?

Насколько я понял, Хранители, связанные с одисами, являются лишь сторонними наблюдателями, по этому не могут вмешиваться в ход событий. Если Сейн Джи заставит Дэуса каким-либо образом задуматься о том, что обвинения ложные, то, тем самым нарушит это правило.

Но ведь наверняка существует способ это обойти?

Возможно, а может и нет. Об этом нам ничего не известно. Поговори с Соовайном, он наверняка знает ”.

Но я продолжаю молчать, поскольку у меня не хватает смелости поднять волнующую меня тему с папой Сейн Джи. Я понимаю, разговор необходим, но продолжаю молчать, вновь и вновь дискутируя со вторым собой об одном и том же.

Поглощенный мыслями, я не замечаю происходящего вокруг, машинально выполняя просьбы-задания пожилого омеги.

Вероятно по этому, когда вечером, после общего ужина мы возвращаемся в дом Соовайна, он задает мне прямой вопрос в лоб:

-Аэль, что с тобой происходит?

Его слова заставляют меня вынырнуть из внутреннего диалога. Некоторое время я смотрю на него открыв рот, пребывая в некоем ступоре. Затем, неожиданно, меня, словно рухнувшую плотину, прорывает. Я выливаю на папу Сейн Джи град вопросов и различного рода предположений.

Пожилой омега внимательно меня слушает, не прерывая. Когда же я заканчиваю свой бурный монолог, он наливает чай в две кружки, появившиеся буквально из ни от куда и предлагает присоединиться к нему.

Я устраиваюсь на диване рядом с ним, чувствуя легкий стыд за столь бурное проявление эмоций, с нетерпением ожидая, когда же он выскажет свое мнение по поводу услышанного.

-Как я и говорил, Хранители являются лишь наблюдателями. Твой вывод верен: мы не имеем права вмешиваться в происходящие события, - подтверждает Соовайн мою теорию о молчании Сейн Джи. - Если мой сын тем или иным образом хотя бы намекнет на то, что доказательства твоей вины сфабрикованы, то, таким образом он нарушит одно из правил и его дни будут сочтены.

-Будут сочтены? - переспрашиваю я, надеясь, что не верно расслышал последнее словосочетание.

Но пожилой омега утвердительно кивает и продолжает, не потрудившись пояснить, с чем связаны столь суровые меры наказания.

-Ты так же правильно заметил, любое правило можно обойти. Существует лазейка. Но для того, чтобы Сейн Джи сказал Дэусу о том, что тебя подставили, в первую очередь твой Пара сам должен быть заинтересован в этом. На самом деле, все намного проще: ему нужно лишь задать вопрос. Альфы, связанные с одисами не имеют права игнорировать прямые указания своих Аштари, или не отвечать на поставленные ими вопросы.

Слова Соовайна на мгновение вселяют в меня надежду. Но она тут же тает. Учитывая отношение Дэуса к предателям, а именно таковым он меня и считает, а так же его крайнюю эмоциональность, когда дело касается непосредственно меня (на ум приходит ужасающая ситуация, о том, как д’е Море взял меня против моей воли на обочине дороге), то вывод неутешителен: мой бывший Пара скорее предпочтет вообще забыть о моем существовании, нежели разбираться: не ложны ли улики?

Пока я предаюсь размышлениям, Соовайн продолжает:

-Что касаемо твоих рассуждений по поводу того, кто именно фабриковал доказательства твоей причастности к “Аллегро”, то тут ты тоже прав. Но кто именно это мог сделать? - Известно только Эру. У Сейн Джи есть подозрения по поводу личности человека причастного к твоей подставе, но это лишь догадки.

-Но у него же есть версия? Кто это мог быть по его мнению? - с замершим сердцем в груди спрашиваю я.

-Поскольку мой сын не слышал разговора и не видел человека, передавшего ложный компромат на тебя, он может строить лишь предположения и потому молчит, - отвечает пожилой омега и допивает ароматный травяной чай.

-А Вы как думаете, кто меня подставил и кому это нужно было? - осторожно спрашиваю я, все же надеясь получить ответ.

-У меня есть несколько догадок, но каждое из них может оказаться в корне не верным. Поэтому я, так же как и мой сын, предпочитаю держать свое мнение при себе. Рано или поздно правда выплывет на свет, и мы обязательно обо всем узнаем, - на этот раз более мягким тоном произносит Соовайн, вероятно, таким образом желая оказать мне поддержку, что у него крайне плохо получается.

“Когда это время наступит, я уже буду либо связан с другим человеком, либо меня не будет в живых. Да и возможно Дэус к тому моменту окончательно забудет о моем существовании”.

От такого вывода я окончательно впадаю в депрессию. Мне кажется, я стою в кромешной тьме, пытаясь увидеть хотя бы маленький лучик света, но он все не появляется.

“ Нам нужно смириться и продолжать жить дальше. Дэуса не вернуть. Да и существуют более насущные проблемы, о которых мне постоянно приходится напоминать тебе: НАШЕ ТЕЛО В ЛАБОРАТОРИИ! А ты переживаешь совсем не о том ”.

-Эх, и чем я только думаю! - неожиданно восклицает пожилой омега, всплескивая руками. - У тебя же теперь есть нареченный. Послезавтра праздник Соединения Душ, а твоя свадебная роба еще не готова.

Он делает взмах рукой и посуда тут же исчезает со стола. Затем омега поднимается и направляется в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Я тоже встаю и спешу за ним.

Его последняя фраза быстро возвращает меня к реальному времени.

-Так это все же церемония бракосочетания? - спрашиваю я, едва поспевая за старичком, удивляясь: как в таком почтенном возрасте можно столь быстро передвигаться?

-Конечно, - кидает он через плечо. - И нам в рекордные сроки нужно для тебя сшить брачное одеяние.
Я уже было собираюсь открыть рот, чтобы сообщить о том, что не готов заключать брачный союз, но второй “я” очередной раз напоминает, где сейчас мое тело. Поэтому глотаю, готовое вырваться из меня желание к сопротивлению.

Под лестницей в небольшой комнатке у Соовайна оказывается лежат невообразимое количество рулонов самой разнообразной ткани.

Оставшуюся часть вечера мы занимаемся выбором материала и фасона для брачного одеяния, которую еще нужно успеть украсить вышивкой и камнями. Когда я узнаю про последнее, учитывая факт, что ни разу в жизни не брал иголку с ниткой, кроме того, чтобы зашить порванную одежду брата, я впадаю в такой же ажиотаж и полутрансовое состояние. У меня не укладывается в голове: как за столь короткий срок можно успеть изготовить красивое изделие?

***

На следующий день, я просыпаюсь крайне тяжело и неохотно.

До поздней ночи мы с Соовайном занимались рукоделием и шитьем. Признаться честно, этот процесс очень сильно меня увлек и даже на какое-то время вытеснил прочь мысли о Дэусе, лаборатории и сфабрикованных против меня уликах. Но оставшись на едине с собой, я снова долго не мог уснуть. Хочу я того или нет, мне не хватает моего бывшего Пары. Где-то глубоко в душе, я все равно считаю его своим.

Стоя перед разделочным столом в столовой-ангаре, широко зевая, чуть ли не засыпая в процессе, я нарезаю фрукты и овощи. Впрочем, ни я один такой. Омеги, пришедшие на приготовление завтрака, чувствуют себя точно так же.

Тем не менее завтрак приготавливается точно к положенному сроку, а альфы с детьми окончательно развеивают остатки сна.
После общей, утренней трапезы, на которой все близ сидящие омеги поздравили меня с нареченным (видимо, в этом селении вообще невозможно чего-либо скрыть), я встречаю Сшайсе.

Он спокойно ожидает меня недалеко от входа в здание. Перемыв гору посуды (это так же обязанность омег производимая ими в порядке очереди), вздыхая с облегчением по поводу того, что, наконец, завершил это не приятное для меня занятие (одно дело вымыть пару тарелок, и совершенно другое - перемыть невероятную гору посуды), я выхожу вместе с омегами примерно моего возраста, обсуждающими какие-то украшения, изготавливаемые альфами для своих Пар. Как только я оказываюсь на улице, то, тут же, ловлю на себе пристальный взгляд аквамариновых глаз Сшайсе, начиная ощущать его невероятно притягательный, дурманящий разум аромат. Сегодня я чувствую его более сильно, чем вчера. Это в некоторой степени пугает меня. Насколько я понял, усиление обоняния является прямым симптомом того, что совсем скоро у меня все же начнется течка.

Усилием воли я заставляю себя сконцентрироваться на более серьезных проблемах. Это, как и вчера утром, помогает.

Заметив меня и что-то сказав Соовайну, стоящему рядом, с огромным букетом невероятно красивых цветов, Харст направляется широким шагом в мою сторону.

Я смотрю на цветы и не могу поверить своим глазам.

“Неужели этот букет для меня?”

Дэус никогда не дарил мне цветов. Впрочем, мой... бывший Пара, кроме брачного наручника и домашнего питомца, вообще ничего мне не дарил. Несомненно, он много хорошего сделал для меня, вытаскивал из неприятностей... Но чтобы просто так подарить что-нибудь, сделать сюрприз, доставить приятное какой-нибудь, ничего не значащей, мелочью, этого не было никогда.

Поэтому, когда с улыбкой на губах, приблизившись ко мне, Сшайсе протягивает огромный букет цветов, я на мгновение теряюсь. Открыв рот от удивления, я чувствую, как внутри меня разливается приятное, согревающее душу тепло. Необычайная нежность по отношению к будущему Паре рождается где-то глубоко внутри меня.

-Доброе утро, - произносит одис-альфа мягким, нежным, завораживающим голосом. - Это тебе.

Я краснею и слегка дрожащими руками беру букет. Зарывшись в него лицом, я испытываю весьма двоякие чувства: удивление, радость, нежность, восторг - от того, что Сшайсе сделал мне подарок просто так, ни за что; и колющую, разливающуюся грусть, смешанную с болью, потому что Дэус, которого у меня никак не получается выкинуть из головы, никогда не делал для меня ничего подобного.

-Спасибо, - чуть дрогнувшим голосом, подняв взгляд на Харста и снова потупив взор, произношу я.

-Какой цвет тебе больше нравится: черный, белый или желтый? - задает Сшайсе совершенно неожиданный и странный для меня вопрос.

Мои брови взлетают высоко вверх.

-Почему ты спрашиваешь? Мне обязательно выбрать один из этих трех цветов?

Соовайн с Сшайсе переглядываются и, после утвердительного кивка пожилого омеги, Харст поясняет:

-К завтрашней церемонии я должен буду изготовить для тебя небольшую серьгу, которая будет вставлена тебе в язык. Это аналог брачного наручника. Как и наручник, сережка будет являться своего рода маячком. Она активизирует татуировку, и я всегда буду знать, где примерно ты находишься и все ли с тобой в порядке. Этой сережкой ты поставишь мне метку, когда мы будем закреплять брачные узы. Так же надеюсь, ты будешь ее регулярно возобновлять.

“Сережка, метка... Что за странности? По-моему с наручником все было гораздо проще”.

-Может обойдемся без нее? Мне бы и брачный наручник подошел, - несколько ворчливым тоном предлагаю я.

-Аэль, у тебя со дня на день начнется течка, - неожиданно для меня, весьма строгим тоном в наш разговор вмешивается Соовайн. - Поэтому, союз будет проведен и закреплен, как положено, согласно всем традициям Эллады.

“Но я же не омега!” - хочется закричать мне, но я сдерживаюсь, понимая: сопротивление все равно будет безуспешным.

-Послушай, Аэль, - снова обращается ко мне Соовайн, но уже более мягким тоном: - Я понимаю, тебе страшно. Многие омеги испытывают подобные чувства. Но в церемонии нет ничего ужасного. Небольшая боль - необходима. Видишь ли, брачные союзы в нашем мире основываются на узах Крови. Сережка же необходима, чтобы альфа всегда смог защитить и позаботиться о своем омеге, а метки показывают насколько Пара любим. Благодаря им альфы могут конкурировать между собой, не впутывая в свои взаимоотношения омегу. Таким образом они выстраивают иерархию между собой.

-Но я не заметил каких-либо меток на альфах, - возражаю я, в глубине души до сих пор испытывая надежду, что, возможно, у меня все же получится обойтись без сережки.

Мои слова вызывают на губах Соовайна улыбку, а так же жаркие, опаляющие искорки в глазах Сшайсе.

-Эти метки не принято выставлять на всеобщее обозрение. Они показываются только людям, входящих в союз, - снова спокойным, мягким тоном поясняет пожилой омега.

-Каким образом они ставятся? - не унимаюсь я.

-Ты сам поймешь, когда подойдет время, - в унисон отвечают мои собеседники, при этом глаза Сшайсе буквально раздевают меня, а на губах папы Сейн Джи появляется более широкая, хитрая улыбка, и его щеки слегка розовеют.

Я хмурюсь. Но понимая, что ответа так и не получу, и на праздник мне все равно придется идти (иначе меня потащат туда силком), я задумываюсь о выборе цвета для серьги.

Черный - цвет клана Декесус. Он напоминает о моем бывшем Паре и потому вызывает только грусть, разочарование и боль.

Остается два варианта: белый или золотой. Золото - цвет солнца, цвет надежды. Белый же - противоположен черному.

Я поднимаю взгляд на Сшайсе, и внимательно смотрю на него, мысленно ставя рядом с ним Дэуса.

“Они такие разные словно день и ночь. Д’е Море не разговорчивый жесткий, всегда сам решающий, что для меня лучше. Он никогда не интересовался моим мнением. Сшайсе же, наоборот, кажется мягким, отзывчивым и заботливым”.

Неожиданно на ум приходят ассоциации: ночь и день, прошлое и будущее, тьма и свет. Кто есть тьма, а кто свет? Кто прошлое и кто будущее? Кто из них ночь, а кто день? Эти вопросы-ассоциации мгновенно расставляют все на свои места.

-Белый, - наконец, определившись, выпаливаю я.

Харст кивает, давая понять, что принимает мой выбор.

-А сережка не будет мешаться? - вновь выказываю я свои переживания по поводу наличия постороннего предмета в моем языке.

-Я сделаю так, что ты ее и не заметишь, - мягким, глубоким голосом успокаивает меня одис-альфа и подает руку, вероятно, тем самым приглашая на прогулку.

-Сшайсе - творец. Тебе не о чем волноваться - подтверждает невероятно довольный Соовайн и следует за нами.

Глава 26.5 *не бечено*

На следующее утро я просыпаюсь от ощущения странной влаги между ног. Пребывая в состоянии дремы, я машинально провожу рукой по, ставшему влажным в характерном месте, белью. Я мгновенно распахиваю глаза, боясь даже про себя произнести название процесса начавшего происходить с моим организмом.

Я вскакиваю с кровати и, подлетев к большому зеркалу, расположенному на дверце шкафа, поворачиваюсь спиной, дабы убедиться, что происходящее не плод моего воображения и не результат кошмарного сновидения, в котором я все еще могу прибывать.

На белье виднеется огромное влажное, бесцветное пятно.

“ Поздравляю, у нас началась течка.

Нет, нет, нет! Этого не может быть! Соовайн говорил, она начнется только через несколько дней и у него не было 100 процентной уверенности, что мне вообще подобное придется когда-либо пережить. Может, я до сих пор сплю и это просто очередной кошмар?”

Чувствуя, как по телу бегут неприятные мурашки, а сердце кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, я сильно щипаю себя за руку и вздрагиваю от, пронзившей руку, боли.

“Это явно не сон”.

Помрачнев еще больше, я замираю и некоторое время продолжаю стоять на одном месте.

Не смотря на знания о моем перерождении, я оказываюсь совершенно не готовым к изменениям. Одно дело обладать информацией об омегах и особенностях строения их организма и совершенно другое познать эти особенности на себе.

“ Прекращай разводить панику и возьми себя в руки. Подумай, что такого страшного произошло? Подумаешь, некоторое время наш зад... будет мокрым. Воспользуешься теми полосками ткани, что лежат в шкафу. Подумаешь, мы еще будем более отличимы от дженуи, чем раньше. То, что мы окончательно переродились, и у нас началась течка, даже пусть несколько раньше, чем полагал Соовайн, по сути ничего не меняет. Мы, как и вчера и позавчера все еще находимся в облике телесного фантома здесь, в Элладе, а наше тело в лаборатории, на Эрансе. Могу заметить, бояться нужно не происходящего с нами здесь, а того, что ожидает нас на там. Рано или поздно, мы все равно вернемся в наш мир. Поэтому твои переживания по поводу начавшейся течки сейчас совершенно несущественны. Она как началась, так и закончится. Не стоит предавать этому событию столь большое значение. Нам следует думать о другом.

Ты как всегда прав”.

Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в чувство и собрать блуждающие обрывки различных мыслей в единое целое.

" Я рад, что ты пришел в чувство. А теперь иди в душ и приводи себя в порядок, нас, наверняка, уже ждет Соовайн ”.

Совершив традиционные утренние процедуры, выстирав испачканное вязкой жидкостью, продолжающей вытекать из меня, белье, я облачаюсь в чистые вещи, в первую очередь подложив ткань.

Пребывая в раздраенных чувствах, я спускаюсь вниз.

Соовайн, как обычно, ждет меня в гостиной с какой-то книгой в руках.

“Интересно, он вообще спит?”

За время моего пребывания в Элладе, не было случая, чтобы я появился в гостиной раньше пожилого омеги.

-Доброе утро! - приветствует меня папа Сейн Джи, отрываясь от книги. Отложив ее на край журнального столика, он поднимается и ведет носом, после чего его губы растягиваются в невероятно довольной улыбке. - Поздравляю! - восклицает он. - У тебя началась течка. Как раз к празднику.

Я краснею и опускаю взгляд не понимая и не разделяя радости Соовайна.

Вероятно, заметив мое смущение, а так же толику не понимая мелькнувшую во взгляде, направившись к выходу, он решает пояснить свои последние слова:

-То, что течный период начался раньше положенного срока, говорит о благосклонности Эру к вашему с Сшайсе союзу.

-Но ведь наша с ним совместимость - это же только предположение. Возможно, это не так, - тихо выдаю я, глубоко в душе надеясь именно на такой исход событий.

“ Вот скажи мне, что ты несешь? Видимо, под влиянием гормонального всплеска твои мозговые клетки окончательно прекратили свою активность. Союз с Харстом - это наш билет из лаборатории ”.

-Сегодня вечером мы об этом узнаем, - покачав головой, спокойно отвечает Соовайн, и выходит из дома.
Я плетусь за ним, чувствуя, как, помимо моей воли, меня все дальше и дальше затягивает в сильнейший круговорот событий.

***

Как и вчера, целый день мы занимаемся украшением свадебной робы к грядущему бракосочетанию.

На завтраке, находящиеся близ меня, омеги, как и Соовайн, обоняют мою начавшуюся течку. Из-за этого, скрепя зубами и сильно краснея, мне приходится выслушивать их радостные изливания по этому поводу.
Сшайсе предпринимает попытку небольшой прогулки со мной перед праздником, но, на этот раз, окружив меня плотным кольцом, омеги во главе с Соовайном не позволяют ему даже приблизится ко мне. Впрочем, за это я им чрезвычайно благодарен, потому как оказавшись в непосредственной близости от Харста, начинаю испытывать уже знакомое головокружение и полную потерю самообладания. Я впадаю в трансовое состояние и даже перестаю реагировать на активно орущий голос второго меня. При этом, вязкая на ощупь жидкость начинает выделяться намного активней, в следствии чего, по прибытии в дом папы Сейн Джи, я первым делом бегу в душ, ругая себя, что положил слишком мало полосок ткани в белье.

После обеда, на помощь с приготовлением свадебной робы приходят несколько омег. Их задорные голоса, улыбки и разговоры на совершенно не значимые темы в некоторой степени вытаскивают меня из пучины тревоги и страха.

Я понимаю, сегодня моя жизнь изменится, но даже моя интуиция, всегда подсказывающая, что меня ожидает: хорошее или плохое, на этот раз молчит, заставляя нервничать еще больше.

К вечеру эмоциональный накал достигает своего апогея. Готовя ужин, я не могу сосредоточиться на чем-либо. Фрукты и овощи вываливаются из рук, а нож так и норовит проехаться по руке. Впрочем, не только я пребываю в подобном состоянии. Омеги моего возраста, источающие достаточно сильный сладкий аромат, говорящий: не только я сегодня потек, пребывают в таком же эмоциональном раздрае.

Самое ужасное, про сам обряд все упорно молчат. Это вызывает во мне дополнительное волнение, постепенно переходящее в панику. Только благодаря второму мне, я еще более или менее держусь.

“Интересно, если бы вместо Сшайсе был Дэус, я бы ощущал себя так же?”

Но как я не пытаюсь представить себе эту картину, она никак не желает возникнуть даже в моем воображении. Я уверен, мой бывший Пара не стал бы делать предложения... От этого мое настроение становится еще более мрачным, а щемящая боль в груди распространяется, разливаясь, по каждой клеточке моего существа.

Из этого состояния, длинной нравоучительной тирадой, меня снова вытаскивает второй “я”. Впрочем, в течении этого дня это не первый его монолог возвращающий меня к действительности и останавливающий от желания убежать и спрятаться в каком-нибудь месте, где точно меня никто не найдет.

Продолжая испытывать резкие перепады настроения, которые омеги объясняют течным периодом, а так же скорым началом праздника Соединения Душ, подготовка к которому уже вовсю идет, я, находясь в центре внимания нашего небольшого сообщества организовавшегося как-то само собой, заканчиваю свадебную робу как раз к тому моменту, когда нужно идти готовить ужин.

Приготовление вечерней трапезы совсем не откладывается в моей памяти. Я не запоминаю своих действий, совершая их машинально, полностью поддавшись эмоциональному урагану, овладевшему всем моим существом. Из-за этого за ужином я практически ничего не съедаю, потому как не чувствую голода.

После ужина, я позволяю Соовайну отвезти себя в дом. Там я принимаю третью ванну за день и, дрожащими руками, практически не ощущая собственного тела, облачаюсь в длинную до пола, расшитую и украшенную разноцветными большими и маленькими камнями, рубашку, именуемую омегами “робой”. Она бежевого цвета, сшитая из плотной хлопчатобумажной ткани. По настоянию второго меня, я подкладываю больше тряпочек, чем раньше, дабы не опозориться повторно.

Из комнаты меня так же выводит Соовайн. Сам я бы ни за что не спустился и не покинул дом гостеприимного старичка.

Вцепившись в его руку, клацая зубами от сильнейшего волнения, тревоги и ряда других эмоций, не поддающихся описанию, на негнущихся ногах, глубоко дыша, чтобы трусливо не бросить все и не сбежать, я иду в сторону небольшого холма, расположенного недалеко от селения. Как объяснил Соовайн, именно там и будет проходить праздник.

***

Спустя небольшой период времени, мы с папой Сейн Джи оказываемся на поляне, обрамленной небольшими кустарниками и редкими деревьями. На ней уже собрались все жители селения. Я отмечаю две группы, расположенные друг на против друга и разделенные значительным расстоянием. По середине, около огромной бочки и стола с кружками стоит Старейшина.
Не смотря на мое взвинченное состояние, я обращаю внимание, как альфы и омеги водят носами, не спуская взглядов со своих будущих Пар, удерживаемые соплеменниками, ранее уже вступившими в брак.

В начале я не понимаю этой странности, до тех пор, пока мой взгляд не останавливается на высоком, мощном светловолосом мужчине с аквамариновыми глазами. Подчиняясь инстинктам, не замечая, как меня прямо силком тащят в противоположном направлении, я смотрю в его сторону, не в состоянии отвести глаз.

Сегодня, к моему удивлению, он одет в такие же одежды, как и все собравшиеся представители сильного пола: в свободного покроя несколько мешковатые штаны и такую же рубашку. Они, как и моя свадебная роба, украшены, но более строгим и менее вычурным рисунком белого цвета, ярко выделяющимся на черном цвете одежды Сшайсе.

“Как символично. Черный и белый”.

Мне вновь вспоминается Дэус, благодаря чему я немного прихожу в себя от, овладевшего моим разумом странного, необъяснимого дурмана, и только тогда замечаю, что оттеснен к самому краю поляны вместе с, не менее взволнованными, омегами, пребывающими в трансовом состоянии. Они не отрывают взглядов от группы с альфами. Если бы не другие представители слабого пола, перекрывшие путь в какую-либо сторону, то, наверное, поддавшись инстинктам, они тут же бы ринулись к своим нареченным. Каждый раз бросая взор на Харста, я понимаю, скорее всего поступил бы так же.

Тем временем Сориэль отходит от бочки и поднимает руку вверх, призывая таким образом, собравшихся к тишине.

Голоса замолкают.

-Добрый вечер! - начинает Старейшина свою речь. - Мы собрались здесь не случайно. Думаю, этого дня ждали многие из вас. Сегодня будут соединены нерушимыми узами нареченные и их избранники. Пусть образовавшиеся союзы будут плодотворными и крепкими. На этом я предпочитаю закончить свою вступительную речь и объявить праздник Соединения Душ открытым.

Громкое, радостное ликование тут же нарушает тишину. Лица собравшихся сияют от нетерпения и предвкушения. Я сам не замечаю, как на моих губах, словно сама собой, появляется улыбка, а глаза начинают блестеть. При этом, то и дело, я бросаю взор на Сшайсе.

Сориэль снова поднимает руку.

-Сегодня праздник крайне необычен: на нем присутствуют два фантома, пришедшие по воле Эру к нам из другого мира. Они не смогли найти друг друга там, но нашли здесь. Поэтому предлагаю пропустить их первыми, дабы узнать наверняка, действительно ли их души являются кусочками единого целого.

“Начать с нас? Почему именно с нас?”

Волнение начинает буквально выплескиваться из меня, а страх тут же перерастает в панику. Я делаю несколько шагов, судорожно озираясь и слыша отчетливое, громкое биение своего сердца.

Но не успеваю я повернуть голову в сторону зарослей, как меня тут же берут под руки два среднего возраста омеги и ведут к центру поляны.

Сшайсе твердым уверенным шагом, не отрывая своего пронзительного, прожигающего взгляда от меня, идет мне на встречу в сопровождении двух альф.

Чем ближе мы подходим друг к другу, тем сильнее меня начинает вести. Притягательный аромат, который до этого момента я чувствовал лишь слегка, буквально сшибает меня, выбивая почву из-под ног. Харст пахнет солнцем, лесом и морем. Целый водоворот переплетающихся ароматов создают невообразимый букет. У меня начинается сильнейшее головокружение, а весь мир, сжавшись в одну точку, концентрируется в этом человеке. Если раньше мне удавалось переключиться, игнорировать это влечение, то сейчас я попадаю под полную власть притяжения исходящего от Сшайсе.

Если бы меня не удерживали омеги, а Харста - альфы, то скорее всего наши тела давно бы переплелись в тесных объятиях.

Взяв две большие кружки со стола, огромным черпаком, Сориэль наполняет их какой-то темно-зеленой жидкостью и подает нам.

Продолжая смотреть друг на друга, совершенно не понимая, что творим, мы одновременно опорожняем сосуды, не замечая вкуса налитого в емкости напитка и так же одновременно отдаем их Старейшине.

Дальше начинает происходить что-то совсем невообразимое.

Цвета становятся яркими и насыщенными. Каждое деревце, травинка, кустарник начинает издавать едва заметное свечение, имеющее свой цветовой спектр. Я совершенно теряюсь в этом потоке и непонимающим взглядом скольжу из стороны в сторону. Я вижу сияющие точки, источаемые насекомыми, летающими вокруг. На некоторое время это полностью захватывает меня, до тех пор, пока я не останавливаю взгляд на невероятно ярком свечение, исходящим от альф и омег. Это полностью меня дизориентирует, окончательно выбивая почву из-под ног. Я медленно перевожу взгляд с одного Хранителя на другого, до тех пор, пока не выявляю некоторую закономерность: иногда свет генерируемый альфами и омегами совпадает. Меня это невероятно удивляет и одновременно пробуждает сильнейший интерес: какого цвета свет Сшайсе и совпадает ли он с моим?

Я перевожу взгляд на Харста. Он излучает яркое голубое свечение. Я поднимаю взгляд на руку и замираю: наши цвета не только совпадают, но и тянутся друг к другу тонкими нитями соединяя нас.

-Эру благоволит этому союзу! - громко объявляет Старейшина, от чего я вздрагиваю и машинально начинаю судорожно озираться.

Вероятно, каким-то образом почувствовав мое эмоциональное состояние, Сшайсе начинает усиленно вырываться из захвата двух альф, продолжающих удерживать его.

-Отпустите его, - тихим голосом произносит Сориэль.