Апреля 3067 года

Капитан Ариэль Перегрин смотрела на леса и реки Мосиро. В своей эстетической точности искривленных линий реки были сущим произведением искусства. Леса же казались образуют лоскутное одеяло, где каждый лоскут подвергался такому же обиходу, как культивируемые рощи строительного леса или фруктовых деревьев.

Со своей наблюдательной точки на стене университетского анклава, Ариэль слышала приглушенный рокот водопадов, низвергающихся с белых утесов, образовывавших северный край Аль Илба, таких же утесов, как и те, что устремлялись вниз перед нею, помечали южные пределы города. Слышала она и смеющиеся голоса детишек, зовущих друг друга из-под пологов цветущих лоз, свисавших с висячих садов, повисших сотней метров ниже, но не видела ни одного из них и слова их терялись в разносящемся эхе и птичьих трелях.

Столичный город Мосиро простирался от нее слева и справа позади, следуя извилистым обводам почти вертикального Великого Барьера. Уступ, на котором был выстроен город, варьировался в глубину от километра до трех. Белые здания традиционного мусульманского вида топорщились черепицами дюжин земляных и морских цветов, несколько отделенных от блистающей белизны откоса толстыми лианами и лозами, образующими густо-зеленый ковер с неожиданными выплесками разнообразнейших цветов.

Сама Ариэль выстроила бы город на самой вершине обрывов, параллельно берегу гигантского пресноводного озера, питавшего дюжину водопадов Аль-Илба? Или, возможно, у теплого и бурного океана, опоясывающего экватор планеты, но посередине километровой высоты обрыва – такое ей и в голову не пришло бы.

Хотя… она была рада, что это пришло в голову им, и втянула в себя пряно-сладкий запах, поднимающийся от висячих садов. Одно лишь это стоило путешествия сюда.

- Да.

Ариэль вздрогнула и чуть отпрянула, разворачиваясь к мужчине, возникшему сбоку от нее.

- Приношу мои извинения, капитан, - Доктор Ханна, директор истории университета Мосиро в Аль-Илбе чуть согнулся в поклоне, - Мне не хотелось вас пугать.

- Простите, что? – переспросила Ариэль, размышляя о том, что культуре, продвигавшей в жизнь мягкие тапочки, не помешало бы заодно продвинуть и бубенчики им на носы.

- Я всего лишь соглашался с вашим настроем, что ваш восхищенный взор выражал столь открыто, - почтенный академик охватил окружающий ландшафт текучим жестом. – Именно вид с Аль-Илба побудил мою семью осесть здесь почти три сотни лет назад. И вот, преподавая здесь почти полудюжину десятилетий, я все равно навещаю это место обзора почти ежедневно. И вид никогда не перестает меня завораживать.

Отворотившись от нее, доктор уставился вдаль, и вздохнул всей грудью, словно бы пытаясь затянуть с воздухом и весь мир.

Спустя некоторое время Ариэль поняла, что добавлять что-либо еще он не намеревается.

- Простите, если я вам здесь мешаю…

- Глупости, - Ханна одарил ее улыбкой, - Красотой всегда можно поделиться с другим, и от нее не убудет.

Откуда-то снизу донесся хорошо поставленный тенор, явственный и гортанный. Ариэль не понимала арабских слов, но смысл зова был ей вполне ясен. Так что она несколько заерзала, когда Ханна прозаично развернул квадрат тонкого полотна, который она и не подозревала, что он принес.

- Капитан Перегрин, - заметил он, не глядя в ее сторону, - Мне известно, что по законам все, и граждане и гости, откликались на призыв муэдзина к молитве, однако, увы, я так и не смог постичь как принуждение неверующего к определенным телодвижениям, бессмысленным для него, может почтить господа…

Чувствуя, что ответа от нее и не ждут, Ариэль почтительно склонила голову и отодвинулась на пару-тройку шагов, давая академику возможность остаться наедине со своими молитвами.

На протяжении последних двух дней, пока отделение истории университета готовилось к раскопкам на Эль Гизе, она уже попадалась с полдюжины раз на улице на призыв муэдзина, когда все окрест падали на колени. Разумеется, молиться вместе она никак не могла, поскольку ее знания об исламе не покрыли и половины экрана ноута, а понимание арабского и того меньше.

Однако за время пребывания на Мосиро она задумывалась о религии больше, чем когда-либо со смерти ее отца, и возможно именно это и было намерением церковного правительства планеты, как там бы его ни звали точно, она не помнила, когда те выдумывали этот закон.

Сегодня же, однако, с лучами вечернего солнца, искоса падающими на дивные поля внизу, и с нынешним нанимателем Иррегуляров, настойчиво что-то бормочущим, она размышляла об их задании.

Близкорасположенная планета Эль Гиза более четырех сотен лет назад была избрана первым лордом Николасом Камероном в качестве одного из центров торговли Звездной Лиги. Расположенный там, где некогда была граница между двумя государствами, монетный двор Эль Гизы обеспечивал наличностью и Капелланскую Конфедерацию и Лигу Свободных Миров, короче говоря, планета была настоящим сосредоточением и местной политики и местной экономики. Торговцы, политики и корпорации планеты путешествовали через половину Лиги, меняясь товарами, технологиями и влиянием.

Ну и разумеется, в вопросе защиты Эль Гизы Звездная Лига не полагалась на всеобщую добрую волю и уважение к обоюдным интересам заинтересованных сторон. Нет, на планете имелась довольно мощная база СОЗЛ, своим существованием принуждая всех к честности.

Увы, данный жупел, наряду с планетой, что он защищал, пал жертвой первой наследной войны. Признаваемая ценным призом всеми сторонами, планета с дюжину раз сменила хозяев, прежде чем Лига смогла навязать свое владычество окончательно.

Впрочем, к тому времени Эль Гиза представляла собой исключительно дымящиеся руины. База СОЗЛ была уничтожена, города, бывшие центрами учебы, развлекательной индустрии и технологий были разграблены, зачастую даже сровнены с землей, чтобы отказать наседающему противнику в тех незначительных ценностях что там еще имелись.

За столетия, прошедшие с первой наследной, немногочисленные выжившие перестроили свой мир, насколько это было в их силах. После почти трех сотен лен, они все еще пытались достичь хотя бы самообеспечения и тихо ненавидели охотников за сокровищами, остановить которых было не в их силах

А сейчас университет Аль-Илба обнаружил документы, дающие возможность обнаружить хранилище культурного наследия среди одного из разоренных городов Эль Гизы. Приза, имеющего какое-либо значение разве что для историков, но, тем не менее заставляющего тех страшиться того, что экспедиция на Эль Гизу привлечет к ним непрошенное, и потенциально опасное внимание.

Впрочем, Ариэль подозревала, что воровство и мародерство для экспедиции могут оказаться угрозой несравненно большей. Все, сколь-либо знакомые с историей Эль Гизы отлично знают, что там не осталось ничего сколь-либо ценного с тактической или технической точки зрения.

В общем, от их пехоты, подрабатывающей охраной, экспедиции будет больше толку, чем от всех из боемехов.

Похоже, закончив с молитвами, профессор Ханна торопливо скатал коврик и развернулся, улыбаясь к Ариэль.

- Если вы будете столь добры, чтобы сопроводить меня, - заметил он, когда она также поднялась, - То, возможно, мы обсудим окончательные детали нашей экспедиции.

Ариэль легонько улыбнулась намеку на то, что они могут быть равными партнерами в данном мероприятии. И неохотно повернувшись спиной к захватывающему дух виду, последовала за Ханна к его кабинету.

* * *

- Знакомая картина, да? - сказал Жак, отряхивая пыль с колен, вставая на ноги.

- Мой народ – сикхи, - буркнула Риэма, запахивая фамильную куртку.

- Точно, - отозвался он, пытаясь вспомнить, знал ли он об этом вообще. – И полагаю, лейтенант Кристиан окажется христианином.

- Об этом тебе лучше спросить у него.

Сегодня Риэма была явно мрачнее обычного.

Жак приписывал это разбереженным ранам. Хотя он уже расстался с гипсом, а она с жестким медицинским корсетом, они все еще страдали от ран, что в принципе и пережить-то были не должны.

Люди, заполнявшие узкую улочку вокруг них также поднимались на ноги, обмениваясь улыбками и трескотней голосов и во всем этом было больше общности и товарищества, чем на привычных ему улицах города.

Все-таки было что-то такое, наверное, в этой религиозности. Ну, не то, чтобы он сам возносился мыслями к богу, его собственные молитвы, обычно бубнящиеся под нос в моменты, когда смерть была уже совсем уж рядом, были однозначно общей направленности, "к тем, кого это может заинтересовать", чем попытками связаться с каким-либо конкретным божеством. Тем не менее, явная доброта и чувство локтя, демонстрируемые жителями Аль-Илба явно намекали, что есть у веры и свои плюсы.

Узкая улица, которой они следовали, по стандартам большинства других столиц сошла бы разве что за проулок, но в стиснутом кручами узком городе пространство было штукой ценной. Большая часть перевозок велась через туннели, прорезанные в каменной стене, подымающейся слева, и отсюда казалось, что белая стена нависает над кишащим людьми и занятым рыночным кварталом.

Боковая улочка, еще уже, чем та, по которой они следовали, вела к неглубокой пещере с высоким потолком, где-то в сотню метров шириной и метров тридцать в скалу. В тени кручи стояли дюжины киосков, многие со своими очагами внутри. Не столь красочные как заполняющие солнечные улочки, данные будочки казалось, сооружались из всего, имеющегося под рукой, а товары варьировались от домотканой одежды и подержанных запчастей различной степени изношенности, выложенных открыто, до занавешенных отделов, намекавших на доступность более эксклюзивных товаров, вполне доступных, если вы знаете, кого и о чем спрашивать.

Огонь разводился здесь отнюдь не для тепла. Кофе, чаи и рагу разных видов, и, похоже, зажаренные целиком на палочке грызуны были вполне доступны для любителей экзотики. Ну, или безумно голодных.

Из пещеры во все стороны расходилось с полдюжины туннелей, растворяясь в камне. С недостатком пространства на открытом уступе, трущобы Аль-Илба переместились в гору, что было своего рода даже логично, как заключил Жак. Особенно, если туннели образовались при добыче камня на городские постройки. Короче, куча ценного имеющегося буквально жилого пространства, которое, к тому же никто не хочет и могущее принадлежать любой личности или группе, достаточно сильной и решительной в его удержании.

Дюжины исполненных от руки табличек обрамляли каждый и туннелей. Некоторые выполнены арабскими закорючками, но другие китайскими идеограммами или даже кириллицей. Лишь один язык использовал романский алфавит, и Жак этого языка не знал.

Так что, пока Риэма изучала таблички, Жак изучал народ вокруг них. Будучи инопланетниками, они привлекали к себе массу внимания, однако, судя по его оценке, взгляды, направленные в их сторону, были скорее любопытными, и никто не пытался преднамеренно их игнорировать.

Жак не был удивлен ничуть, увидев мужчину, ростом не особо повыше Риэмы, но также в черной форме Иррегуляров, вынырнувшим из одного из занавешенных киосков. Дэррил Сильверлэйк засунул что-то, выглядевшее для несведущего Жака очередной электронной штуковиной, в свой уже и без того набитый рюкзак, прежде чем направиться к капитану.

- Какой улов? – поинтересовался Жак у старшего инженера Иррегуляров.

- Лучше, чем можно б ожидать, - протянул Сильверлэйк, ероша черный ежик, - Но не так хорошо, как я надеялся.

- В общем, как и всегда?

- В общем, как и всегда, - согласился Сильверлэйк.

- Эта! – объявила Риэма, указывая.

Жак глянул на таблички, обрамляющие искомую пещеру. Романский язык, им не узнанный.

- Ты читаешь по эль гизански?

- По-французски, - пояснила его Чоула. – Да. Нужное нам место там, вглуби.

- И насколько вглуби?

- Не сказано.

Жак кивнул Сильверлэйку, прежде чем последовать за Риэмой сквозь толпу. После отрывистого салюта, инженер возобновил свою охоту на запчасти, волоча техников за собой.

Туннель был шире любой виденной ими в городе улицы, и что-то заставляло воздух в нем активно перемещаться. Ветер, дувший Жаку в лицо, пах людьми, механизмами и едой, но ожидаемой им вони не было.

Равно как и темноты. Световые панели обеспечивали уровень раннего утра – достаточно ярко, чтобы видеть, но не достаточно, чтобы углубляться в детали.

Толпы пещерного рынка простиралась и в туннель. Здесь с юмором и дружественностью города снаружи были уже проблемы. Предки местных обитателей прибыли на Мосиро беженцами тремя столетиями ранее и так и не были включены в культуру их столичной планеты. Изолированные, они поддерживали исключительно друг друга, и у них не было средств, чтобы безоговорочно принимать чужаков. И Жак мог их понять, так что естественная подозрительность местных его не задевала. Что он высматривал, так это явное внимание к ним, людей, движущихся против хода толпы или тех, от которых старались держаться подальше так же, как и от них с Риэмой.

Ничего такого он не замечал, но это не означало, что все в порядке, так что, следуя за Риэмой, он продолжал сканировать окружающее пространство.

Резко повернувшись, сержант проследовала через занавесь из бусинок в кривоватую комнату, усеянную маленькими круглыми столиками с электрическими светильниками-"свечами", добавлявшими чуточку теплого желтого света в местному сумраку. Грубый камень стен укрывали гобелены, и само пополняющиеся фонтанчики глуповато булькали в двух из углов. Примерно с дюжину посетителей уже сидели за столиком, с прислугой, мотавшейся взад и вперед между ними и шеренгой самоваров. Чайная.

Крепко сбитый мужчина, вероятно лет на десять старше Жака широко заулыбавшись, замахал им из-за одного из столиков в углу близ фонтанчика и двигаясь к нему, Жак видел, что его сержант также оглядывает комнату, выискивая угрозы.

Гобелены, шум фонтанов и открытое расположение столиков делало подслушивание невозможным, равно как будет невозможным и сокрыть их встречу. Отсюда и широкие улыбки и размахивания рукой, сообразил он, расплываясь в ответной улыбке.

Пускай записи покажут все как безобидную встречу старых друзей.

Чуть поправив положение стула, прежде чем сесть, Жак озаботился, чтобы поле его обзора перекрывало участок комнаты, не видимый Риэме, одновременно обмениваясь репликами с громилой, по его предположению, французом.

- Ну разумеется, я говорю по-английски, - улыбнулся тот еще шире, кивая Жаку, - В конце концов, это лингва франка всей Лиги…

И хихикнул собственной же шутке.

Появилась официантка, и испросив их разрешения, организатор встречи сделал заказ за них. Затем они обменялись любезностями касательно обоюдного здоровья и благосостояния, пока официантка не вернулась с исходящими паром стаканами с чаем и не исчезла затем вновь.

- Мистер Кэбот, нам рекомендовали вас как человека, знающего, что творится на Эль Гизе. – начал Жак.

- А, университетская экспедиция, - кивнул Кэбот. – Ваша очаровательная командир произвела ну просто превосходнейшее впечатление на все заинтересованные стороны.

Жак дозволил намеку на его подчиненность младшенькой Перегрин уйти живым. В конце концов это было естественным предположением. Она возглавляла дискуссии, именно ей было проще иметь дело с яйцеголовыми в ходе задания…

А еще она пилотировала мех.

Жак отхлебнул свой чай. Сладкий, с привкусом, точно не определяющийся как пряный или фруктовый. Он вполне мог представить себе, насколько он освежает в жаркий летний денек, поданный охлажденным и со льдом, но горячим, да еще и в комнате без окон в толще горы он ему не нравился.

- Нам уже известны предположения университета касательно того, с чем мы можем столкнуться, - заметил он. – А какова будет ваша оценка ситуации?

- Есть люди, - протянул громила, - возмущающиеся тем, что другие миры готовы тратить огромные деньги на поиски сокровищ умерших давным-давно… но не тратят ну ничего на искоренение бедности и страданий мучающихся сейчас…

- А мне казалось, университет заплатил за право провести раскопки, - заметил Жак.

- Заплатил, - согласился Кэбот, - И подкупленные весьма признательны. Остальные же, однако, недовольны

- Активно недовольны?

- Наши кузены крадут нужное им для выживания, - громила отхлебнул чая, - Бывает, что и уничтожают для выживания им не нужное.

Жак кивнул. Ариэль сказала ему, что кое-кто в университете боится, что оснащенная боевыми мехами охрана может побудить местных к насилию, но тем не менее, возглавляющий экспедицию профессор считал, что защита стоит риска.

- Вы сказали "кузены", - заметил он, - Значит ли это, что на поле есть и другие игроки?

Кэбот опять расплылся в улыбке, словно Жак проявил неслыханную сообразительность.

- Другие игроки есть всегда, - признал он.

Жак не сказал ничего, доверяя Риэме прикрывать его, пока он не сводил глаз с громилы.

- Эль Гиза первоначально была заселена исламскими сепаратистами, на пике славы планеты составлявшими мелкое и очень разозленное меньшинство, – наконец произнес Кэбот, - Камерон сделал их дом оплотом своей власти против их воли. Секуляризация Эль Гизы вынудила духовный центр их веры перебраться сюда, на Мосиро.

Жак кивнул, переваривая сообщенное ему. Ничего из сказанного ему известно не было, и он вполне мог оценить, как опущенные официальной историей мелочи могут все осложнить. Старая вражда умирает долго, так что он однозначно заставит Дэвиса и Паулса раскопать все, что только можно о настрое местных и общей ситуации на Эль Гизе.

- Триста лет назад Эль Гиза могла похвастаться процветающими конклавами, представляющими все известные государства, Терру, Республику Окраинных Миров и даже Синдикат Драконис, - Кэбот осушил стакан. – Но самой большой общиной была капелланская.

- Капелланская? – переспросил Жак.

- Эль Гиза была пограничной планетой, – напомнил Кэбот. – Заметили, сколько тут вывесок на русском и китайском?

Жак кивнул.

- Беженцы с Эль Гизы, считающие себя капелланцами, по-прежнему крупная часть нашего сообщества, - вздохнул Кэбот, и подняв пустой стакан, посигналил им ждущей у самоваров обслуге. – Их наличие и есть повод не включать нас в местное общество.

- И что, всех отвергают? – спросила Риэма.

- У некоторых получается, - признал Кэбот, благодарно кивая за новый стакан горячего чая, сменивший пустой старый. – Особенно у тех, чьи предки проявили завидную дальновидность, прибыв сюда с деньгами. Что же до остального народа…

Жест его охватил бывшие каменоломни за пределами чайной.

- Короче, нам стоит ожидать кучу местных группировок и у каждой будут свои мотивы, - сказал Жак, возвращаясь к теме разговора. – Могущих оказаться активно недовольными на экспедицию.

- Я бы не стал ожидать особой организованности или особой разрушительности, – заметил Кэбот, после чего подул на исходящий паром стакан. – Бедность Эль Гизы является уравнивающим фактором, так что воровство, скорее всего, будет наибольшей из проблем.

- Пираты? – осведомился Жак, - Охотники за сокровищами?

- Большинство подобных предприятий исходит с Квамасу. – пожал плечами Кэбот, отмахиваясь от данного варианта, - Но столетия провалов как-то доказали им, что нет смысла драться за давным-давно выбеленные солнцем кости.