Житейские радости

К обеду на горизонте показался Страд. На первый взгляд, этот город был раза так в два побольше Ирхона и даже издали выглядел весьма солидно. Высокие зубчатые стены, из‑за которых выглядывали разномастные черепичные крыши, хотя и демонстрировали следы неумолимого воздействия времени, но разваливаться в ближайшем будущем не собирались. Было заметно, что за ними тщательно следили – заделывали свежие щели раствором, возвращали обратно вывалившиеся камни, убирали кустарник и вьющиеся лианы, по которым наверх могла забраться какая‑нибудь ловкая тварь.

Пыльная дорога привела нас к распахнутым воротам, по традиции приграничья, охранявшимся небольшим отрядом вояк с седобородым магом. Наше появление вызвало у привратников немало удивления. Подавляющее большинство просто вытаращились на кошек, но кое‑кто даже челюсть на землю уронил. В общем, судя по их реакции, в Страд эльфы с мариланами заходили, мягко говоря, не часто. Первым пришел в себя командир отряда. Видя, что Мурка с котятами агрессии проявлять не собирается, он оставил в покое рукоять своей сабли и вежливо поинтересовался целью нашего визита.

Переговоры взял на себя Дар, как наиболее подкованный в местном законодательстве. Однако ни знание законов вольных городов Империи, ни практически дословное цитирование положений торгового кодекса Ушастику не помогло – командир категорически отказался пропускать нашу команду в Страд. Вначале требовал доказать, что кошки являются именно мариланами, а затем и вовсе заявил, что не может допустить пребывания в городе диких зверей, наплевав на все заверения, что наши хвостатые достаточно умны, и устраивать охоту на местных жителей точно не будут.

Когда эльф по третьему разу напоминал забывчивому привратнику параграфы, касающиеся движимого имущества, до меня таки дошло – стражник упрямится не из‑за природной вредности, а в надежде, что мы позолотим ему ручку, чтобы тем самым избежать полумифических неприятностей от местных властей. Ага, наивный… Поскольку никакого желания расставаться со своими кровными у меня не наблюдалось, я мысленно обратился к подруге и попросил ее припугнуть нахала. Только немного, чтобы ненароком копыта не отбросил.

Вышло здорово! Когда Дар, отчаявшись достигнуть взаимопонимания мирными средствами, в ультимативной форме потребовал у вояки привести свое начальство и уже в его присутствии озвучить причины, мешающие нашему пребыванию в Страде, Мурка зевнула во всю ширь своей пасти. Вроде бы ничего, но командиру отчего‑то резко взбледнулось, он отскочил от нас, будто ошпаренный, и потянул из ножен саблю. Правда, наткнувшись на недоуменные взгляды своих подчиненных, быстро опомнился и со стуком задвинул ее обратно, после чего хмуро приказал магу проверить нас. Тот, любовно поглаживая густую бороду, сообщил, что мы чисты, как стеклышко, и вояка небрежным жестом разрешил нам убираться с глаз долой. Давно бы так! Пока Вика с Ушастиком вскидывали на плечи сумки, мы с подругой успели обменяться понимающими взглядами и снисходительно фыркнуть. Люди!

Ну, что сказать, Страд мне понравился. Уже первая пройденная сотня метров давала понять – этот город выгодно отличается от Ирхона. Во‑первых, улицы были широкими настолько, что пара‑тройка повозок могла спокойно разминуться, не создавая пробок. Во‑вторых, мой обострившийся нюх не раздражало зловоние сточных канав, что свидетельствовало о наличии хорошей системы канализации. В‑третьих, дома были намного красивее и не носили явных следов разрушения. То ли этот город не пострадал время войны, то ли его успели качественно восстановить, но, шагая по камням мостовой, я не видел на стенах домов кирпичной кладки, маскировавшей проломы, или уродливых балок – остатков обвалившихся балконов, нередко попадавшихся мне на глаза в Ирхоне.

Архитектура впечатляла. Многие строения радовали глаз фресками, колоннами и художественной лепниной, подавляющее большинство зданий имели два или даже три этажа, некоторые очень напоминали земные театры, другие смахивали на часовенки, то тут, то там можно было заметить какую‑нибудь скульптурку… В общем, посмотреть было на что. Заметив, как я верчу головой по сторонам, Дар не поскупился на краткую историческую справку. Оказывается, Страд был намного старше Ирхона, он издревле считался крупным торговым центром, а во время войны уцелел только благодаря магической защите, на которую имперцы не жалели сил.

Однако меня не столько поразил сам город, сколько его обитатели. Уже после первого взгляда на прохожих возникла мысль, что местное население тут намного культурнее. Мужики звероватого вида, обильно украшенные шрамами уродливые темные личности и бомжи‑оборванцы встречались крайне редко. В основном люди на улицах были прилично одеты, причесаны и опрятны, а женщины (к слову, намного миловиднее ирхонских) без опаски носили дорогие украшения.

Более того, в Страде имелись дети! Нет, я не говорю, что в Ирхоне они напрочь отсутствовали. Просто там за все время мне встретился только один пацан‑воришка, а здесь подрастающее поколение по домам не пряталось. Вот трое подростков, сосредоточенно сопя, помогают мужику разгружать телегу, вот малец лет пяти запускает старое колесо, которое весело подпрыгивает на булыжниках мостовой, вот пара девочек не никак могут решить, какое платье будет смотреться лучше на видавшей виды тряпичной кукле… Короче, нелестная оценка Ирхона, выданная Викой, была верной на все сто. Знать бы заранее, я бы его десятой дорогой обошел!

Разумеется, прохожие на нас обращали самое пристальное внимание (Ну, еще бы! Попробуй такую колоритную компанию не заметить!), но не пытались ни остановить, ни навязать беседу. То ли проявляли разумную осторожность, то ли, как я уже говорил, были людьми культурными. Самый максимум, что они себе позволяли ‑замереть столбом с вытаращенными глазами посреди улицы и проводить нас полным изумления взглядом. Дети вели себя иначе. Не занятая делами малышня, снедаемая любопытством, организовала нам почетный эскорт, увеличивающийся с каждым пройденным кварталом. И хорошо хоть держались они позади, на почтительном расстоянии, не нервируя наших кошек.

Стоит отметить, хвостатые держались молодцом и не спешили создавать проблемы. Заблаговременно проинструктированные котята ни на шаг не отходили от своих хозяев, а для Мурки пребывание в оживленном городе было не в новинку, так что подруга оставалась невозмутимой, с королевским спокойствием наблюдая за реакцией окружающих.

Почетная роль Сусанина досталась моей супруге, которая привела нас к конторе гильдейского скупщика. Здание, в котором она располагалась, можно было смело назвать храмом искусства. Танцоры и музыканты на барельефах, статуя трубача у входа, какие‑то крылатые ангелочки на ставнях – все это выглядело благородно и возвышенно. Внутри же нас встретила большая полутемная кладовая с уродливыми, наспех сколоченными шкафами, пустыми мешками, ящиками у стен и скучающим мужичком за длинным пустым прилавком. Поразительный контраст между формой и содержанием мигом отрезвил меня, убив мечтательное настроение, и настроил на деловой лад.

Дождавшись, пока орчанка продемонстрирует перстень и назовет свое имя, мы принялась вываливать из сумок весь хлам, от которого планировали избавиться. Трофейное оружие (исключая кинжальчик работы Глимина, отдавать который у меня рука не поднялась), бытовые амулеты, собранные ингредиенты, излишки алхимических запасов и все прочее, включая два рюкзака и даже относительно целую куртку. Просто Вика заявила: если сдавать трофеи в разные лавки, провозимся мы однозначно дольше, но далеко не факт, что больше выручим, и я решил положиться на опыт искательницы.

Никакого торга не было. Мужичок внимательно осмотрел каждый принимаемый товар, изредка что‑то проверяя в засаленной амбарной книге и периодически щелкая костяшками больших счетов, после чего объявил итоговую цифру – тридцать три золотых с копейками. Услышав ее, я едва смог удержать лицо, так как сумма намного превосходила мои самые смелые ожидания. Похоже, членство в Гильдии искателей позволяло Вике сдавать трофейное оружие за реальную цену… Ну, или хотя бы приближенную к ней.

Скупщик, приняв наше выразительное молчание за знак согласия, быстро расфасовал весь хлам по разным ящикам и принялся отсчитывать деньги. Считал долго, так как основную часть отчего‑то решил выдать серебром, и в результате Вика получила тяжелый туго набитый монетами мешочек, едва не расходившийся по швам, который я тут же экспроприировал. После этого Сусаниным стал Дар, и мы, можно уже сказать, налегке двинулись прямым курсом к лавке его приятеля. Только так до нее и не добрались. Буквально через пару минут орчанка нежно обхватила меня за талию, вынуждая остановиться, затем прижалась всем телом и страстно прошептала на ухо:

– Давай зайдем?

Я с недоумением поглядел на супругу, а та, скорчив умильную рожицу, кивнула в сторону одежной лавки, мимо которой пролегал наш маршрут.

– Вымогательница! – протянул я с улыбкой и, пользуясь случаем, чмокнул орчанку. – Ладно, давай зайдем.

Победно вздернув очаровательный носик, Вика с котенком первая нырнула в недра лавки. Я кивнул Ушастику и вошел следом, размышляя над непростым вопросом – смог бы я отказать супруге, если бы покупка новой одежды не стояла в моих планах? Мда, вот так и становятся подкаблучниками!

Обновление гардероба заняло немало времени, и львиная его доля – уж кто бы сомневался! – ушла на Вику. Мне показалось, что орчанка пересмотрела и перемерила все шмотки, которые хозяин только смог предложить привередливой покупательнице. А запасы, надо сказать, у него были немаленькие. Мы же с Даром сразу выбрали себе по паре дешевых, но крепких рубашек, прикупили бельишко и поменяли куртки на подходящие по размеру – как оказалось, в этой лавке имелся отдел сэконд хэнда. После чего уселись с кошками в уголке, дожидаясь, когда Вике надоест модничать.

Ожидание вышло долгим. Мурка, устроившая голову на моих коленях и разомлевшая от ласк, даже вздремнуть успела, пока я не сообразил, что орчанке не столь важен конечный результат – как и подавляющее большинство девушек, она получала удовольствие от самого процесса выбора. Оторвав супругу от увлекательного спора по поводу качества вышивки на одной из курточек, я приказал ей поскорее определяться. Встретившись с моим взглядом, орчанка уразумела, что спорить бесполезно, и за несколько минут собрала аналогичный нашему комплект, дополнив его штанами из плотной ткани.

Эх, если бы не эта курточка, мы бы уложились в четыре золотых, а так, несмотря на ожесточенный торг, пришлось выложить семь с лишним. Немного утешала мысль, что эти деньги без помощи нашей искательницы мы бы не получили, да радость на лице Вики, влезшей в обновку. Рассчитавшись с хозяином и спрятав вещи в сумки, мы покинули лавку… И снова не добрались до цели. На сей раз причиной задержки стало мое любопытство. Проходя мимо шикарного величественного здания, массивный свод которого поддерживали десятки колонн, а огромный купол и широкие гранитные ступени перед входом навевали воспоминания о гордости моего родного города – оперном театре, я поинтересовался у Дара:

– Не подскажешь, что это? Храм какого‑то бога?

– Нет. Это городская купальня, – отозвался Ушастик.

Вспомнив о данном Мурке обещании, я поглядел на солнце, решил, что времени предостаточно, и решительно скомандовал:

– На месте стой, раз – два! Напра‑во! На помывку шагом марш! – и первым потопал к купальне.

На входе нас встретил почтительный швейцар, замотанный в серую простыню, который, с тревогой поглядывая на кошек, поинтересовался, где мы желаем расположиться. Дар с Викой, которые в прошлом успели опробовать услуги данного заведения, пояснили мне, что здесь имеется общий бассейн, где купаются люди невысокого достатка, есть места для представителей среднего класса, отгороженные стенкой от общего зала, в стоимость которых включается мыло и чистые полотенца, а есть и отдельные вип‑сауны с горячей водой. Последний вариант, понятное дело, по типу "ол инклюзив" – тут тебе и набор ароматных масел для кожи, и бутылочка неплохого винца, и симпатичные девушки‑банщицы, которые за дополнительную плату могут сделать массаж или, как с многозначительной ухмылкой заявил Ушастик, удовлетворить любой другой каприз состоятельного клиента.

Так как я всеми руками был за разумную экономию, то выбрал вариант номер два, после чего отказался от настойчивого предложения оставить вещи под надежной охраной. Кто знает, насколько она надежна? Нет, таскать все с собой – оно хоть и неудобно, зато на сердце спокойнее. Взяв двадцать четыре серебрушки (за котят тоже пришлось заплатить), швейцар поручил нас девушке, завернутой в аналогичную безвкусную простынку, наверняка являвшуюся отличительной чертой всех работников местного сервиса. Та выдала нам полотенца, баночки с жидким мылом, и велела следовать за ней.

Миновав длинный, извивающийся, словно змея, коридор, мы вышли к огромному бассейну. Обнаружив там человек двадцать обоего пола, я сделал вывод, что разделение на "мэ" и "жо" в купальнях напрочь отсутствовало. Обойдя стороной резервуар, украшенный скульптурами‑фонтанами, мы зашли в какой‑то закуток, где тоже оказался бассейн, но на порядок меньшего размера и глубиной всего лишь по грудь. В нем обнаружилась пара мужиков в летах, которые, увидав нас, поспешили прервать беседу и слинять подальше, даже толком не вытершись. Хотя, может, им просто не пришлось по душе, что Мурка с разбега плюхнулась в воду, окатив фонтаном брызг всех вокруг, и принялась с наслаждением в ней бултыхаться, изредка громко фыркая. Пристроив вещи у стены, где было посуше, мы разделись и тоже залезли в бассейн.

Водичка была великолепной, прохладной и кристально чистой – даже не скажешь, что до нас в ней кто‑то побывал. Она смыла с меня дорожную пыль, пот и усталость. Поблаженствовав пару минут, я зачерпнул немного мыла и занялся своими волосами, всего за несколько дней превратившимися в самое натуральное воронье гнездо. Тем временем Мурке наскучило плескаться, и она приняла посильное участие в обучении котят плаванью, что оказалось делом веселым. Кар с Линью принцип усвоили быстро и вскоре устроили в бассейне догонялки. Полюбовавшись на их веселые игры, я взял пару горшочков с мылом и подозвал подругу.

Процедура помывки доставила массу удовольствия нам обоим. Потратив полчаса, я добился, чтобы шерстка мариланы приобрела практически медицинскую стерильность и запах свежей травы, экстракт которой местные алхимики добавляли в мыло. Уточнив у Мурки, не желает ли она еще поплавать, и получив отрицательный ответ, я вытер большую кошку, потратив на нее три полотенца, и оставил подсыхать в сторонке, а сам вернулся в бассейн, где нелюди до сих пор занимались котятами, судя по всему, рассчитывая отмыть их добела.

Усевшись на удобный уступ и облокотившись на стенку, я наслаждался прохладой, после печки Проклятых земель казавшейся райской, и внезапно отметил, что вода в бассейне все еще остается чистой. И это после всего, что мы тут устроили! Неужели она так быстро обновляется? Да нет, вряд ли, иначе тут бы такое течение было, что я бы точно почувствовал… Хотя, к чему голову ломать? Спросим у опытного специалиста!

Дар не подкачал. Как выяснилось, воду здесь меняли не часто, а секрет ее чистоты заключался в разбросанных по углам бассейна серых пористых камешках. Снабженные несколькими рунами, они выполняли роль мощных фильтров, как магнит притягивая к себе любые, даже мельчайшие частицы грязи. Раз в несколько дней их доставали, убирали всю налипшую дрянь, подзаряжали и снова бросали в воду. А в вип‑саунах кроме фильтров имелись похожие по виду нагревательные амулеты.

В общем, магия рулила, рулит и будет рулить! Однако я восторгаться ее возможностями не стал, сразу подумав о бактериях. Интересно, с ними амулеты справляются или микроорганизмы находятся не в их компетенции? Тогда в этой воде вполне могут оказаться споры грибка с ног какого‑нибудь замшелого деда, купавшегося здесь пару недель назад… Бэ‑э‑э, мерзость какая! Эта мысль одним ударом зарубила все мое желание "прохлаждаться".

Из воды я выскакивал быстро, пытаясь отделаться от пакостного чувства страха. А все потому, что мое больное воображение живо нарисовало мне мрачную картинку: жуткий гриб‑мутант, похожий на шампиньон в боевой раскраске мухомора, распахнув зубастую пасть, так и норовит вцепиться мне в самое сокровенное. Само собой, Вику с Даром заинтересовала причина моего поспешного бегства. Объяснял я максимально доступно, но не вдаваясь в детали, поскольку большей части терминов в местных языках просто не существовало. Нелюди, слава богам, суть ухватили, однако дружно заявили, что никогда не слышали о том, чтобы хоть кто‑то подхватил в купальне заразу. Правда, задерживаться в бассейне тоже не стали, и оделись почти одновременно со мной.

Вскоре мы, чистые и свежие, благоухающие ароматами свежескошенной травы, вновь шагали по городским улицам. Но, видимо, самой судьбе было угодно, чтобы именно сегодня Дар так и не попал к своему приятелю – на нашем пути возникло поистине непреодолимое препятствие. Трактир. Вот когда я искренне пожалел о своем усилившемся обонянии. Еще издали учуяв соблазнительные запахи, заставляющие мой пустой желудок громко квакать, я едва не захлебнулся слюной. Разумеется, мыслишка о том, что неплохо было бы разобраться с делами до заката, после чего свалить из Страда, была благополучно забыта, а на ее место пришла другая – "Еда‑а‑а!!!".

Остальные поддержали идейку подкрепиться всеми руками и лапами, и через несколько минут мы входили в заведение, наполненное ароматами съестного. Поскольку приближалось время ужина, там было людно, но я ведь уже неоднократно упоминал, что жители Страда отличались высокой культурой поведения? Вот и сейчас – обнаружив полупустой столик у окна, мы лишь поинтересовались у трапезничающих за ним трех парней, нельзя ли к ним присоединиться, а те не только уступили нам свои места, но еще и недопитый кувшин с пивом оставили! Видать, очень вежливые попались.

А разносчицы‑то! Таких шустрых, как здесь, я еще не встречал. Мало того, что подбежали сразу две, едва мы уселись, так еще и тарелки с едой начали выносить, не успев даже заказ до конца дослушать. Вот это, я понимаю, сервис! И не так дорого, как я опасался – за полноценный ужин из трех блюд, включая кувшин кваса и несколько кило свежего мяса для кошек, мы отдали всего пять серебрушек. Можно сказать, по‑божески.

То ли мы с Муркой больше всех проголодались, то ли наша связь здорово подстегивала аппетит, но свои порции мы умолотили со скоростью электровеников. Чувствуя приятную умиротворяющую тяжесть в желудке, я налил себе кваса и стал неспешно его потягивать. Подруге кисловатый напиток не понравился, и она утолила жажду обычной водой. Поглядев на тарелки нелюдей, которые, в отличие от некоторых, стремились не просто насытиться, а еще и получить удовольствие от приема пищи, я настроился на долгое ожидание.

Прочие посетители, среди которых обладателей серебряных перстней не было замечено, вели себя тихо, переговариваясь вполголоса, а то и вовсе шепотом. Навострив уши, я выяснил, что все они обсуждали нашу компанию, выдвигая самые разные версии появления кошек. Большинство было откровенной ересью, поэтому я быстро утратил к ним интерес и выглянул в окно. На улице постепенно темнело. Опустившееся к самому горизонту солнце, еще недавно заливавшее светом мостовую, сейчас золотило крыши высоких зданий. Похоже, покинуть город до закрытия ворот мы вряд ли успеем. Жаль, но делать нечего – надо позаботиться о ночлеге…

Тут мой взгляд зацепился за вывеску с книгой на доме напротив. Вот и ответ на вопрос, как убить время, пока остальные изволят трапезничать!

– Жуйте, не отвлекайтесь, а я отойду ненадолго, – сказал я Вике с Даром, поднимаясь с лавки, и уже мысленно, специально для Мурки добавил: "На всякий случай останься с ними. Если заметишь что‑нибудь подозрительное – зови, я буду неподалеку".

– Хорошо, – отозвалась хвостатая.

Из трактира я выходил с уверенностью в надежно прикрытых тылах. Подруга не подведет, и если вдруг на аппетитный запашок решат забрести какие‑нибудь особо наглые искатели или обидчивые знакомые моей супруги, сразу даст мне знать.

Книжная лавка ничем не отличалась от ирхонской – все то же пустое помещение с одиноким столиком. Ее хозяином был лысоватый мужик средних лет с водянистыми, близко посаженными глазами, который, даже не поздоровавшись, с оттенком раздражения в голосе спросил, что мне нужно.

Увы и ах, справочника по нелюдским традициям и обычаям у мужика не нашлось. Более того, он уверенно заявил, что такого и в природе не существует. Когда же я попросил подыскать хоть что‑нибудь на эту тематику, букинист вынес увесистую книгу в шикарном кожаном переплете с потемневшими серебряными уголками. Томик оказался собранием древнеэльфийских легенд. Ради интереса полистав его и выяснив, что могу бегло читать на языке ушастых, я поинтересовался стоимостью этого явно неликвидного товара, после чего вернул его продавцу.

Ага, как же, нашел дурачка! Если пару‑тройку серебрушек за сборник старых сказок я еще мог отдать, то выбрасывать на ветер полтора золотых мне не позволит громко квакающий здравый смысл. Смирившись с мыслью, что все новые знания о нелюдях мне придется добывать старым проверенным способом – путем допроса с пристрастием, я перешел к следующему пункту программы и поинтересовался, имеется ли в продаже подробная карта близлежащих земель приграничья.

– Есть такая, – обрадовал меня хозяин. – Семь золотых.

– Неси, посмотрю!

Однако букинист смерил меня недовольным взглядом и буркнул:

– Ну вот, еще один! Парень, ты зачем сюда пришел? Нечем заняться, решил на товар поглазеть? Если да, то выметайся отсюда поскорее и не трать мое время!

Я натуральным образом опешил. Вот это подход к потенциальному покупателю! Не удивлюсь, если дела у торгаша идут не самым лучшим образом. И с чего вдруг такой резкий переход – обиделся, что я не стал брать эльфийские сказки, или усомнился в моей платежеспособности?

– Милейший, сбавь тон! – холодно приказал я. – Если моя одежда не кричит о большом достатке, это еще не повод считать меня проходимцем с улицы. Так что там с картой?

– Я уже сказал – семь золотых, – заявил мужик, посмотрев на меня, как на идиота.

– Так и я уже сказал – неси, посмотрю! – парировал я, надеясь, что мой взгляд аналогичным образом выразил глубочайшее сомнение в разумности продавца.

– Покупай, и смотри себе, сколько захочешь!

Вот тебе и приплыли! Мда, похоже, хозяин лавки с основами маркетинга не знаком. Интересно, как же он до сих пор не разорился‑то? Поражаясь своему терпению, которому позавидовали бы ангелы, я принялся объяснять прописные истины:

– Я не стану отдавать деньги за то, чего даже не видел. Для начала ты должен показать мне товар, и лишь в том случае, если качество меня устроит…

– Нет, вы только посмотрите на него! – воскликнул букинист, от избытка чувств всплеснув руками. – Все мало‑мальски приличные искатели приграничья ходят на Проклятые земли только с моими картами, а он в качестве сомневается! Да ко мне сам герцог…

– Довольно слов! – прервал я разошедшегося мужика. – Я могу увидеть карту или нет?

– Семь золотых! – зло припечатал продавец, всем своим видом показывая, что отступать не намерен.

Мне ничего не оставалось, кроме как покинуть не оправдавшую надежд лавку, услышав напоследок возмущенное: "Ходят тут всякие!" и постаравшись посильнее хлопнуть дверью. Согласен – ребячество, но оно помогло мне прогнать легкую досаду от крайне неудачной реализации, в общем‑то, неплохой идеи. Понятное дело, карту я бы все равно не купил, но посмотреть на нее хотелось. Хотя бы одним глазком. Жаль, хозяин оказался на диво упертым, но не всегда же мне должно везти?

Перейдя дорогу, я обнаружил, что вход в трактир загораживали два здоровенных мужика, увлеченных спором. Прикидывая, как можно миновать непредвиденное препятствие, я взглянул на их лица и замер на месте, на несколько секунд уподобившись особо впечатлительным местным жителям. В смысле, выпучив от удивления глаза. Вот это да! Никак мне посчастливилось встретить знаменитых искателей‑мутантов, о которых черт знает когда рассказывал Дишур! Как там их звали‑то, дай бог памяти… Кажется, Навуш и Лисор. Правда, я отчего‑то думал, что они обитают в Ирхоне. Видимо, просто не так понял.

Что сказать, внешностью искатели обладали запоминающейся. Лично я их представлял себе как обычных людей, только заросших шерстью, но теперь понял, что мутации одним волосяным покровом не ограничились. Один явно напоминал гориллу – массивные надбровные дуги, большие ноздри, чуть вытянутый череп, широкие плечи и гипертрофированные, бугрящиеся мышцами передние конечности с длинными когтями. При взгляде на него сразу возникала мысль, что Дарвин в чем‑то был прав. Зато второй сильно смахивал на медведя – огромные уши, вытянутая морда с носом овчарки, горб на спине. Вот на нем теория английского натуралиста начинала буксовать, как, собственно и весь здравый смысл.

Посудите сами – два человека с похожим набором генов и примерно одинаковой дозой облучения энергетикой Проклятых земель хлебнули отравленной воды из одного источника, а такой разный итог. Где логика, я вас спрашиваю? Или на мутацию повлияло количество принятой жидкости‑катализатора? Так, по идее, она должна была повлиять лишь на скорость протекания процессов, а не направить их по двум разным путям. Но если дело не в воде, тогда… Тогда все намного хуже, и впредь мне не следует соваться в Проклятые земли без крайней на то необходимости, а также отчаянно надеяться, что мои будущие дети появятся на свет без отклонений вроде густой шерсти или хвоста.

Рассматривая искателей, я как‑то упустил момент, когда они прервали свой спор и обратили внимание на меня.

– Гляди, какой парнишка! – продемонстрировав мне острые удлиненные клыки, протянул гориллоподобный.

– Ага, симпатичный, – поддакнул медведеобразный, намеренно подпустив в голос рычащих ноток.

– Молоденький…

– И наверняка вку‑усный!

Искатели хищно оскалились, глухо зарычали и двинулись на меня. Со стороны зрелище и впрямь казалось устрашающим, так что если бы я не знал о милой привычке этой парочки развлекаться за чужой счет, наверняка бы драпанул во все лопатки. Но предупрежден – значит, вооружен, поэтому спектакль на меня впечатления не произвел. А вот Мурке, высунувшей морду из окна, чтобы посмотреть на странных зверолюдей, он решительно не понравился. Секунда – и подруга уже на мостовой, за спинами искателей, дожидается от меня команды на устранение угрозы. Но я покачал головой и спокойно произнес:

– Не надо.

– Надо, дружок, надо! – весело прорычал медведеподобный.

– Я не к тебе обращаюсь, – заметил я, глядя на большую кошку.

Мурка сделала элегантный прыжок и очутилась рядом со мной, после чего развернулась к шутникам и предупреждающе зарычала. Вот это действительно было грозно! Не знаю, добавила ли марилана при этом немного своего природного "обаяния", но искателей проняло. Отшатнувшись и мигом сбросив маски, они схватились за оружие, наверняка впервые в жизни оказавшись на месте жертв своих дурацких розыгрышей. Я же усмехнулся, опустил руку на загривок подруги и ласково сказал:

– Успокойся. Не надо никого убивать. Эти двое не хотели причинить мне вред, они просто пошутили. Ведь так? – я с ожиданием уставился на обезьяныша.

Тот отпустил рукоять огромного топора, висевшего за плечами, и начал проникновенную речь:

– Э‑э‑э… Ну‑у‑у…

Его косолапый друг оказался более сообразительным. Растянув морду в подобии улыбки, он миролюбиво произнес:

– Да, это была всего лишь неудачная шутка, и мы просим за нее прощения.

– О, не стоит извиняться! В отличие от моей подруги, я имею чувство юмора и, поверьте, даже не думаю обижаться. А сейчас позвольте пройти.

Вместе с Муркой мы миновали посторонившихся искателей и вошли в трактир, обнаружив у самого входа Дара. Ушастик на всякий случай решил быть поближе к месту событий, но тактично не вмешивался, ориентируясь на мои эмоции. И за это я ему был благодарен. Мы вернулись за столик, но не успели и словом переброситься, как к нам пожаловали гости.

– Не будете возражать, если мы к вам присоединимся?

Повернувшись к медведоиду, который обращался вроде бы ко всем, но смотрел только на меня, я едва сдержал довольную ухмылку. Расчет оказался верен – этим искателям решительности и любопытства было не занимать, а правильно заброшенная наживка оказалась крайне соблазнительной. Вот теперь можно и порыбачить!

– Конечно, не будем. Мурка, подвинься немного, дай коллегам присесть!

Подруга, развалившаяся на лавке, послушно перебралась ко мне под бочок, недовольно кося на искателей. А те осторожно примостились на самый краешек, сделали весьма скромный заказ подбежавшей разносчице и принялись разглядывать нашу компанию. Мы в долгу не остались, так что добрую минуту за столиком царило молчание, нарушить которое рискнул гамадрил, обратившись к Дару:

– Похоже, ушастый, ты все же нашел себе команду.

Было видно, что эльфу не хотелось поддерживать разговор, однако он не стал ломать мои планы и, проглотив очередную ложку каши, обронил:

– Уже жалеешь, что отказал мне?

О‑па, оказывается Ушастика тоже посещала мысль, что на Проклятых землях не выжить в одиночку! Но понятно, почему об этом он даже не заикался. Надо думать – его, замечательного мечника и умелого мага отвергли два каких‑то придурка, потерявших человеческий облик. Смачный плевок в душу!

– Надо было сразу сказать, что ты хозяин целого выводка марилан! – воскликнул искатель. – Взяли бы к себе, не раздумывая!

– То есть, сам по себе я ничего не стою? – уточнил Дар, пристально взглянув на гориллоида.

– Нет, я не это хотел сказать…

– Не важно! Я уже тогда понял, что как команда вы мне не подходите, поэтому пошел к Нику, и не прогадал. Ведь только благодаря ему у меня появилась Линь.

Ушастик погладил устроившуюся на его коленях кошечку. Молодец, ловко перевел стрелки! А то я уже начал беспокоиться, что обо мне банально забыли.

– Ник? – уточнил косолапый, уставившись на меня. – Ник Везунчик?

Мое прозвище многократным эхом прокатилось по соседним столам и разошлось по углам трактира, дойдя до каждого посетителя.

– Да, это я.

– Тот, что хашана добыл? – с сомнением протянул макакиш, оценивая мои скромные габариты.

– Было дело, – кивнул я.

– Значит, это ты хозяин марилан? – спросил Топтыгин.

– Не хозяин. Мы просто друзья.

– Дру…

– Да, друзья, – не дал я закончить собеседнику, желая побыстрее перейти к сути. – У диких кошек не может быть хозяев.

К чести искателей, сбегать они не стали. А вот прочие посетители, включая разносчицу, выставлявшую на стол тарелки, заметно напряглись. В трактире повисла напряженная тишина, и в ней прозвучал вопрос, которого я так долго ждал:

– Но как же у тебя получилось с ними… подружиться?

Мечтательно улыбнувшись, я приступил к изложению своей истории:

– Впервые я повстречался с Муркой задолго до памятной охоты, во время моего первого выхода на Проклятые земли. Тогда я обыскивал один мертвый город…

Сказочка о наивном дурачке с невероятной удачей была благосклонно принята искателями и прочими слушателями, которые во время моего увлекательного рассказа даже дышать старались через раз. Закончив, я промочил горло квасом и мысленно поставил еще одну галочку в списке необходимых дел. Теперь появление кошек в нашей команде можно считать официально залегендированным. И давно пора! А то полдня уже таскаемся по Страду, так ни одна собака не подошла и не поинтересовалась! Труслив… тьфу! культурные они, понимаете ли.

Выслушав меня, мутанты задали пару уточняющих вопросов, а потом завязали непринужденную беседу, в которой периодически принимали участие и нелюди. Лично мне она была уже не нужна, но просто встать и уйти не давала надежда услышать полезную информацию. Тем более условия складывались благоприятные – искатели вспомнили о правилах приличия, представились (косолапый оказался Навушем и в двойке играл ведущую роль) и даже заказали кувшинчик вина (дешевого и отвратительного на вкус), чтобы обмыть знакомство.

Однако фиг вам – спустя часа выяснить удалось лишь то, что до ближайшей деревеньки, в которой можно ненадолго остановиться или по дешевке купить продукты, от Страда топать минимум полдня. Негусто, скажу я вам. Хотя пирожки с капустой, которые мы заказали на десерт, оказались весьма не дурны и были сметены в момент. Когда же на улице окончательно стемнело, я решил – пора прекращать бессмысленный треп, который постепенно скатился к воспоминаниям о былых подвигах (видимо, братьев‑мутантов чуточку задел размер моей популярности, и они вознамерились доказать, что и сами не лыком шиты). Подозвав разносчицу, я выяснил, что свободные комнаты в трактире имелись, и попросил приготовить две соседние, заплатив вперед.

После мне осталось только распрощаться с новыми знакомыми, пообещав при случае повторить посиделки, но надеясь, что этот случай никогда не наступит. Не то, чтобы искатели были мне сильно неприятны, просто Мурка в их компании не могла расслабиться, да и я в разговоре буквально кожей ощущал неискренность мужиков. Мутные они были какие‑то, что называется, себе на уме, а это к общению не располагало, и потому мы, спровадив мохнатую парочку, не сговариваясь, вздохнули с облегчением.

Комнаты нам достались хорошие. Было, где развернуться и вещи положить. Переглянувшись с Викой, мы заняли одну, а Дара с кошками попытались отправить в другую. Но именно попытались, так как если Кар сразу подчинился приказу своей хозяйки, то Мурка никуда из нашей комнаты уходить не желала, собираясь, как и прежде охранять мой сон. Убеждения, что со мной ничего страшного не случится, не подействовали, а объяснения, что мы с супругой сейчас собираемся приступить к занятию, в котором наблюдатели не совсем уместны, пропущены мимо пушистых ушей. Проблему разрешила Вика. Поглядев на разлегшуюся у порога большую кошку, она принялась раздеваться, а в ответ на мой вопросительный взгляд заявила:

– Да, пусть смотрит, если хочет! – Орчанка ловко избавилась от штанов, оставив их смятым комком валяться на полу, подошла ко мне и страстно прошептала на ухо: – Смотрит и завидует! – После чего принялась самым натуральным образом срывать с меня одежду.

Перина оказалась необычайно мягкой и пышной, но мы этой мягкости даже не ощутили, словно изголодавшиеся сексуальные маньяки бросившись в объятия друг друга и позволив безумству любви завладеть нашими разумами. Ну, что сказать, это было нечто! Супружеский амулет творил чудеса, позволяя мне почувствовать бурю эмоций, переполняющих Вику, но главное – он давал возможность передавать ей свои. Как и в случае с Муркой, я без стеснения дарил девушке свою любовь, получая в ответ аналогичное чувство, которое оказалось ничуть не меньшим. Это был уже не просто секс, а нечто абсолютно иное. Взаимное проникновение разумов, объединение сознаний, слияние душ – выбирайте, что нравится! Оно наполняло нас абсолютным счастьем, заставляя забыть обо всем на свете.

Не знаю, сколько это продолжалось, но когда туман эйфории немного рассеялся перед глазами, я обнаружил, что лежу на кровати, весь покрытый каплями пота, и никак не могу отдышаться. Рядом, раскинув руки, сопела Вика, уставившись в потолок широко распахнутыми глазами. Притянув к себе супругу, я нежно поцеловал ее в губы, по отсутствию реакции понял, что из райских кущ орчанка еще не вернулась, и поглядел на марилану. Да уж, завидовать Мурке не пришлось. Судя по закатившимся глазам и тяжелому дыханию, кошке удалось прочувствовать все мои ощущения, и сейчас она витала в облаках где‑то рядом с Викой. Интересно, а Дару за стенкой много перепало? Думаю, порядочно – канал‑то связи со мной у них один.

Зашевелилась супруга, повернулась на бочок и впилась в меня полным обожания взглядом. Ну и как такую очаровашку не поцеловать? Как водится, поцелуй повлек за собой ответ, который постепенно перешел в предварительные ласки, и не успели мы опомниться, как снова утонули в счастье. Этот раунд был менее энергичным, зато мне удалось растянуть его подольше. Причем к обоюдному удовольствию, сила которого была столь велика, что после возвращения с небес я долго не мог справиться с дрожью в мышцах. Хотя, пришел в себя опять быстрее Вики и даже смог внятно соображать, родив аж три объяснения этому – либо причина в моей повышенной регенерации, либо, делясь своими эмоциями с Даром и Муркой, я тем самым ослабляю их, либо все дело в моей принадлежности к сильному полу.

Из размышлений меня выдернуло ощущение чужого страха. Взглянув на Мурку, я убедился, что кошка до сих пор находится в неадеквате, и обеспокоенно спросил у супруги:

– Что случилось?

– Ничего, – отозвалась та.

Но чужое чувство не уходило. Тогда я обнял девушку, прижав к себе крепко‑крепко, и послал ей свои эмоции, постаравшись передать и обещание защиты, и уверенность в том, что вместе мы справимся с любыми трудностями, и желание оберегать ее последнего вздоха… Уж не знаю, что в этой мешанине уловила Вика, только она спрятала свое лицо у меня на груди и, шмыгнув носом, сказала:

– Просто я вспомнила тот день, когда впервые тебя увидела, и подумала – а как бы все обернулось, если бы я так и не решилась дать тебе свой амулет?

Я улыбнулся и чмокнул супругу в макушку.

– Этого бы точно не произошло.

– Почему?

Вика подняла голову, и я с удивлением заметил слезы в ее глазах. Ох уж эти женщины! Способны на пустом месте выдумать трагедию, а потом накрутить себя до истерики.

– Да потому, что я Везунчик! – с гордостью ответил я, но, видя, что меня не понимают, иронично добавил: – Неужели ты до сих пор наивно полагаешь, будто покинуть отчий дом тебя заставила детская обида? А может, все еще веришь, что для такой умелой мастерицы клинка не нашлось подходящей работы в Империи? Или думаешь, что слепой случай заставил тебя сорваться в Ирхон и среди не одного десятка трактиров выбрать именно тот, где появлюсь я? Нет, любовь моя, все это все произошло потому, что мне потребовалась жена, а ей могла стать только самая лучшая девушка в мире. Так что даже если бы ты передумала дарить мне сережку, еще одна… максимум, две таких "случайности" – и мы бы все равно стали семьей.

– Ты это серьезно? – удивленно выдохнула орчанка.

– Конечно!

Но выражение на лице супруги было таким, что удержаться от смеха было выше моих сил. Когда же я справился с хохотом, то обнаружил, что Вика улыбается. Ее слезы высохли, от никому не ненужных переживаний не осталось и следа.

– Получается, я только ради тебя притащилась на Проклятые земли? – спросила орчанка, шутливо стукнув меня кулаком по плечу.

– Ага, то есть меня ты считаешь не столь весомой причиной, нежели погоню за богатством и славой? – иронично прищурился я.

– Нет, что ты! Я просто…

Не дав девушке закончить, я впился поцелуем в ее губы. Кому нужны слова? Чувства способны передать намного больше, и они уже давно сказали нам все, что мы хотели знать.

На этот раз вынырнуть из океана удовольствия было труднее. Видимо, Вика решила повторить мой подвиг и тоже не стала спешить, из‑за чего наслаждение превратилось в сладкую пытку. Которую, впрочем, я рассчитывал повторить и терпеливо ждал, пока супруга придет в себя, машинально перебирая ее распущенные волосы. Когда же орчанка начала подавать первые признаки осмысленной жизни, раздался требовательный стук в дверь. Чертыхнувшись, я вскочил с кровати, пытаясь вспомнить, куда бросил перевязь с мечами. Обнаружив ее под грудой одежды, я обнажил один клинок и подошел к порогу, гадая, кто мог к нам пожаловать посреди ночи.

– Там твой учитель, – пришел ответ.

– Уверена? – покосился я на Мурку.

– Да.

Перешагнув через марилану, я опустил меч и приоткрыл дверь. Подруга не ошиблась (по запаху, что ли, определила?), за ней был именно Дар. В одних штанах и с крайне смущенной физиономией. Не говоря ни слова, он протянул мне знакомый амулет на веревочке, после чего так же молча развернулся и удалился к себе. Я закрыл дверь, задумчиво хмыкнул и надел "глушилку" на шею. Одно из двух – либо эльфу надоело ждать, когда мы угомонимся, либо он пресытился наслаждением. Только отчего Ушастик так смущался? А, ладно! Завтра спрошу.

– Ты‑то как? – поинтересовался я у хвостатой.

Та с трудом сфокусировала взгляд на мне и явно из последних сил мурлыкнула:

– Хозя‑я‑яин, мне так хорошо‑о‑о…

После чего устало уронила голову на лапы.

– Что это с Муркой? – спросила Вика, пристроив кинжал обратно на тумбочку.

– Хорошо ей, – ухмыльнулся я, возвращая клинок в ножны.

– Ах, да, эта ваша связь. Я и забыла… А Дарит зачем приходил?

– Блокиратор эмоций принес, – моя ухмылка стала ехидной. – Видимо, из‑за меня Ушастику стало настолько хорошо, что даже чуточку поплохело.

– Постой‑ка, ты хочешь сказать, что он все это время слышал твои чувства?

– Тебя это беспокоит? – осведомился я, вернувшись в кровать.

– Меня? – удивленно переспросила девушка. – Вообще‑то это тебя должно беспокоить!

– С чего бы? Я наоборот, доволен, что Мурка с Даром испытали радость вместе со мной. От меня не убудет, а им приятно! Тебя ведь тоже не смущает, что мне доступны твои эмоции.

– Но ведь я – твоя жена, а…

– А Мурка – лучшая подруга. А Дар – младший брат. Я их по‑своему люблю и не считаю постыдным тот факт, что мои чувства для них – не секрет, так как благодаря метке и сам могу ощущать их эмоции, а это, согласись, объединяет.

"И даже посильнее, чем совместный труд" – добавил я уже про себя и задумался. Не рановато ли для подобных откровений? Сейчас орчанка считает Дара своим другом, но готова ли она к тому, чтобы принять его как члена семьи? Что ж, будем надеяться на лучшее. Все равно скрывать тот факт, что мы с Ушастиком связаны крепче, чем обычный учитель и ученик, после… э‑э… реакции Мурки не имело смысла. Вика все равно бы догадалась, она – девушка сообразительная и об эльфах знает побольше меня.

Вышеупомянутая сообразительная особа долго не находила слов, пристально разглядывая меня, будто видя впервые в жизни, после чего огласила вердикт:

– Похоже, мне в мужья достался самый странный в мире человек.

Ого! Раньше окружающие считали меня просто странным. Кажется, мой статус изменился! Понять бы еще, в какую сторону. В смысле, стал ли я лучшим в отдельной группе людей, пусть немногочисленной и не самой популярной в народе, или наоборот, упал так низко, что дальше просто некуда. Прислушавшись к чувствам супруги, я решил, что первый вариант более вероятен. Как оказалось, амулет Ушастика не создавал вокруг моего разума особое поле, не выпускающее эмоции наружу, а лишь блокировал некоторые функции моей метки, поэтому сейчас я отчетливо ощущал, что Вика мной гордится. Видимо, "самый странный в мире" для нее не диагноз, а комплимент.

– Что верно, то верно, – я довольно осклабился. – И, боюсь, границ моих странностей ты даже не представляешь… Но оставим меня в покое. Что ты решила? Обидишься, что Дар подслушал предназначенные тебе эмоции, или все же простишь глупого эльфа?

– А за что мне на него обижаться? Ведь ты делился чувствами добровольно, и мне понятно твое желание сделать Ушастику приятно. Кстати, а он‑то знает, что ты считаешь его братом, да еще и младшим?

– Насчет брата он в курсе. Я сразу после знакомства на этом настоял, чтобы больше не заморачиваться с их долбанными обычаями. А по поводу младшего – нет. Зачем лишний раз бить по его самолюбию?

– Понятно, – протянула супруга и неожиданно расхохоталась. Наткнувшись на мой недоуменный взгляд, пояснила: – Просто я вспомнила, какое лицо было у Дара, когда он давал тебе амулет… Ха‑ха!.. Ручаюсь, ТАК Ушастика еще никто не любил! Хи‑хи…

Ах, вот оно что! Ну да, в эльфийском обществе, отягощенном грузом обычаев, насильно насаждающих самодостаточность, проявление чувств не приветствуется, поэтому мои эмоции, на этот раз оказавшиеся необычайно сильными, выбили беднягу из колеи. Он‑то и не догадывался, что можно испытывать такое!

Усмехнувшись, я наклонился к супруге и нежно куснул ее за ушко, демонстрируя готовность к продолжению банкета.

– Ты все еще не насытился? – обреченно простонала орчанка.

Вместо ответа я взял в плен ее губы, ведь эмоции девушки сообщили мне, что этим обстоятельством она ничуть не огорчена.

К сожалению, в этот раз растянуть удовольствие не получилось. Видимо, мы уже пресытились наслаждением. Да и устали сильно – Вика после возвращения из рая сразу заснула с легкой улыбкой на губах, а мне едва хватило сил, чтобы дотянуться до тумбочки и потушить лежавший на ней светлячок. Когда же комната погрузилась во тьму, я обнял жену и позволил своему сознанию отключиться.