Полностью уничтожить 1 page

Капсула шла уже больше часа, и с каждой минутой расстояние до точки эвакуации уменьшалось. Румм выглянул в коридор и посмотрел на лежащее на полу тело. Серебряков-младший по-прежнему был без сознания, у него изо рта лениво текла тонкая струйка крови. Небольшой аппарат, прикрепленный к телу ученого, зловеще светился синим, издавая тихие хлюпающие звуки. Техника Ваарси делала свое дело, а он сделал свое. Румм четко выполнил инструкции, полученные от господина Ва. Искомый товар должен быть обработан специальным парализатором. Сделано. Затем доставлен на борт маскировочной капсулы. Не вопрос. Внутри капсулы на его тело необходимо было положить это устройство. Румм вспомнил, как холодный твердый комок, очутившись на теле ученого, внезапно с хрустом выпустил веер жал и вонзил их в неподвижного человека. Как объяснял Ва, устройство полностью контролирует жизнедеятельность товара, не давая ему ни умереть, ни возвратиться к жизни. Зато будет сохранен мозг товара, представляющий для хозяев огромную ценность. Румм вспомнил, как в тот миг аппарат медленно разгорелся тусклым синим свечением и жадно захлюпал, будто кровосос, получивший на обед новую жертву. Ему тогда на какой-то миг стало не по себе, но он успокоил расшалившиеся нервы мыслью, что хозяева с их жуткой техникой на его стороне. Он добыл дорогостоящий товар, и скоро получит за него оговоренную цену. Главный шаг на пути к его великой цели сделан. Скоро, очень скоро все это закончится, и он своей рукой начнет в истории новую, совершенную страницу. А пока хлюпанье синего кровососа было для него самой желанной музыкой во Вселенной. Румм удовлетворенно усмехнулся и вернулся к созерцанию космоса.

Точка эвакуации была уже где-то рядом, и он машинально пытался всматриваться в обзорные экраны. Для чего приходилось приподниматься с пола и вытягивать шею. Вонючие коротышки, должно быть, немало позабавились, готовя эту капсулу к акции. Крохотное пилотское кресло, идеально удобное для синекожих сморчков Ваарси, абсолютно не подходило для человека. Румм промучился минут десять, но так и не смог уместить даже треть своего тучного зада на узкое сиденье с высокими, почти острыми подлокотниками. Ему пришлось сидеть на полу, приелонившись к переборке. Наверняка все происходящее внутри капсулы записывается, и недошенные карлики вдоволь посмеются, просматривая потом изображение. Ничего, пусть веселятся, что такое мелкие неудобства в сравнении с огромной платой, которую он уже скоро получит за доставленный товар! Ради своего великого будущего Румм готов стерпеть любые унижения, не то что подобную ерунду. Он поерзал, принимая на полу удобное положение. Да где эти мерзкие коротышки?! У него скоро все тело будет в пролежнях.

На приборной панели капсулы зажглись новые огни, и изображение звезд на экране поплыло куда-то в сторону. Капсула делала поворот. Наконец-то! Румм оживился. Вероятно, идет подготовка к стыковке. Он встал на ноги, неуклюже разминая затекшее тело. Маленькие уродцы никогда особо не спешили появляться. Румм понимал, что их действия обусловлены требованиями конспирации, но все равно это его бесило. Он оперся о кукольное пилотское кресло, едва не задевая головой потолок, и принялся всматриваться в обзорный экран. В первые секунды он не увидел ничего, кроме холодной космической пустоты. Затем прямо по курсу капсулы свет звезд начал слегка мерцать, словно где-то там, посреди пустоты, существовало едва заметное марево. По мере приближения марево разрасталось, и вскоре в нем уже можно было различить обводы космического корабля. Капсула вошла в поле преломления, как капля в дрожащую поверхность воды, и разведывательный корабль Ваарси мгновенно принял вполне материальный вид. Румм выбрался из рубки управления в узкий коридор и остановился рядом с лежащим у шлюзовой камеры телом Серебрякова-младшего. Надо встретить хозяев как подобает победителю.

Автоматика завершила стыковку и оповестила о начале шлюзования. Спустя несколько секунд входные люки распахнулись, и в капсулу скользнула четверка затянутых в броню пауков. К Румму мгновенно вернулся страх. Вслед за пауками вошли трое синекожих коротышек в неизменных скафандрах зеленого цвета.

— Рад видеть вас в добром здравии, уважаемый Румм, — лишенный интонаций голос господина Ва подчеркнуто демонстрировал его безразличие к человеку.

На этот раз коротышка даже не посмотрел на него. Первым делом Ва склонился над телом ученого и внимательно вгляделся в цвета хлюпающего прибора. Его показания, видимо, устроили Ваарси, он выпрямился и только потом уставился на Румма своими немигающими глазами.

— Этот человек является заявленным вами товаром? — Ва буравил Румма взглядом, коротенькой рукой указывая на лежащее тело.

— Именно так, господин Ва, — Румм собрал в кулак остатки смелости, торопливо вспоминая линию поведения, которую он тщательно вырабатывал последний час. — Я выполнил свою часть сделки с особой тщательностью.

Он сделал многозначительный жест и выдал заранее заготовленную фразу:

— Перед вами Серебряков-младший, величайший древний ученый, хранитель всех наиболее важных знаний и секретов человечества!

Коротышка молчал, не сводя глаз с Румма. Теперь его взгляд даже не пытался скрывать презрения. Румм поперхнулся на полуслове и поспешно добавил:

— Его мозг в целости и сохранности, как и было оговорено. Он полностью в вашем распоряжении, господин Ва.

Господин Ва, не торопился отвечать. Внезапно замершие, словно статуи, пауки ожили, схватили тело Серебрякова и вытащили из капсулы. Троица коротышек продолжала невозмутимо разглядывать человека. Румм почувствовал, как погружается в пучину липкого ужаса.

— Господин Ва, — промямлил он, — я в точности выполнил свою часть нашей сделки. Теперь ваша очередь.

Ва еще несколько секунд буравил человека взглядом, после чего неторопливо произнес:

— Цивилизация Ваарси всегда выполняет свои обязанности по заключенным ею договорам. Вы получите то, что хотите, так как вы можете быть нам полезны еще очень долго. Ведь вы не откажетесь от дальнейшего сотрудничества, уважаемый Румм? — Ва развернулся, не дожидаясь ответа, и покинул капсулу.

Румм торопливо засеменил за ним, старательно глядя под ноги, чтобы, упаси Солнце, не наступить на кого-то из коротышек в узких коридорах чужого корабля. Он изо всех сил пытался не оглядываться, слыша за спиной дробное постукивание паучьих лапок. Два паука не отходили от него ни на шаг, и он с дрожью в теле убеждал себя, что это всего лишь охрана, приставленная для его же блага.

Тесный и невысокий, по человеческим меркам, коридор привел их в помещение, вдоль стены которого были установлены устройства, напоминающие ложа. Некоторые из них были заняты коротышками из экипажа корабля. Стена напротив ложементов была густо затянута грязной ватой из паутины, внутри которой кишело сплетение паучьих лап и фасеток. Румма передернуло от ужаса и отвращения, и он поспешно отвернулся от паутины. Господин Ва улегся в одно из лож и замер, тихо бормоча что-то внутри гермошлема, вероятно отдавая указания кому-то из экипажа. Остальные коротышки последовали его примеру.

— Устраивайтесь поудобнее, уважаемый Румм, — произнес господин

Ва, глядя в потолок. — Сейчас корабль наберет ускорение для выхода в зону безопасной активации гипер-двигателей. Это может оказаться некомфортным, мы не тестировали человеческие тела на устойчивость в условиях наших кораблей.

Взгляд Румма заметался по помещению. Ни один из кукольных ложементов не примет в себя и половины его тела. Не в паутину же ему залезать! Он близок к потере сознания от страха при одном только взгляде на липкое месиво нитей.

— Но, господин Ва, мне не хватит места! — дрожащим голосом воскликнул Румм.

— Полагаю, что это не так, — меланхолично возразил господин Ва. — Места на нашем полу хватит даже для ваших габаритов, — он издал серию странных горловых щелчков. — Берите пример с ваших опекунов, о, Великий Император расы Людей!

Румм ошарашено смотрел на двух огромных бронированных пауков, занимающих места по обе стороны от него.

— Но... как же... на полу... — вяло промямлил Румм. — Господин Ва...

— Десять секунд до ускорения, — безразличным тоном произнес Ва.

Румм торопливо плюхнулся на жесткий пол, пытаясь успеть распластаться на нем как можно шире за оставшиеся секунды. Он зажмурился, ожидая приступа жуткой боли. Не может быть, чтобы технологии Ваарси не имели способов борьбы с действием перепадов гравитации и ускорения, — пытался успокоить себя Румм. Все будет хорошо, эта мерзкая тварь просто издевается над ним! Ничего, он перетерпит и это унижение, его цель близка. Когда он станет Императором, то найдет способ рассчитаться со всеми своими обидчиками.

Десять секунд истекли, но Румм ничего не почувствовал. Он подождал еще немного. Без изменений. Значит, маленький уродец действительно издевался над ним. Румм с облегчением открыл глаза и сразу понял, что-то пошло не так. Господин Ва сидел в своем ложе, быстро бубня команды на непонятном языке, остальные Ваарси спешно вылезали из ложементов. Из липких недр облепившей стену паутины выскакивали затянутые в броню Инсы с лучеметами на спинах, и быстро скрывались в выходных люках. Румм проводил их недоумевающим взглядом и вдруг понял, что было неправильно. Корабль не двигался.

Ва резко спрыгнул с ложемента и бегом выскочил из помещения.

— Господин Ва! — Румм спешно пытался подняться на ноги. — Что происходит?

В этот момент корабль сотряс мощный удар, и Румм грохнулся на пол, отбивая себе почки весом собственного тела. От резкой боли потемнело в глазах. Второй удар потряс корабль, приводя Румма в панический ужас. Забыв о боли, он вскочил на ноги и сделал шаг к выходу, собираясь броситься прочь. Один из стерегущих его пауков преградил дорогу и угрожающе застрекотал. Румм замер, чувствуя, как шатается вокруг него хрупкий мир. Откуда-то из коридора послышалось нарастающее шипение. Его интенсивность резко возросла, и раздался взрыв. И тут же тишина корабельных коридоров взорвалась шипением лазерных лучей и ударами плазменных зарядов, в шуме которых тонули крики гуманоидов и скрипучий писк пауков. Один из охранников Румма сорвался с места и выскочил в открытый люк, в котором уже хлестал смерч из лучевых и плазменных ударов, густо сдобренный дымом плавящихся переборок. Грохот боя неумолимо приближался, и остолбеневший Румм не сводил глаз с голодного зева распахнутого люка. Внезапно мимо люка молниеносно промелькнула пара человеческих фигур, затянутых в черную матовую броню. Охранник Румма выстрелил в проем, но запоздал с реакцией, и луч ударил в стену коридора, вырвав из нее сноп раскаленного дыма. В этот момент мир вокруг Румма рухнул, и он, отчаянно заорав, метнулся куда-то в угол.

— Нет! Нет! — кричал Румм, роняя изо рта пену. — Не убивайте меня! Я не виноват! Меня заставили! Мне угрожали смертью! Я не виноват!

Он натолкнулся на один из кукольных ложементов и полетел на пол. Румм судорожно пытался встать, царапая руками пол, спотыкаясь и снова падая.

— Я не виноват! — клялся он неизвестным хозяевам, пытаясь предотвратить свою смерть. —Я могу быть полезен!

За его спиной Воин Инсектората вел методичный огонь в проем люка. Внезапно в помещение влетел небольшой тусклый шарик и, глухо звякнув, закатился под паутину. Но прежде чем яростное облако плазмы сожрало отсек, лучемет на спине Инса развернулся, и яркий луч ударил в голову Румма, разметав по стенам человеческий череп.

— Как у тебя? — Четвертый ушел от вражеского луча, сместившись за угол.

В тесном пространстве чужого корабля высокому воину приходилось сгибаться в три погибели. Он буквально вжался в переборку, пропуская мимо себя бойцов штурмовой группы.

— Порядок, — отозвался в телефонах голос Савельева. — Держим плотно, с места не сдвинутся. Виталий сообщил минуту назад — их силовое прикрытие только что раздолбили.

— Это хорошо, — оценил Четвертый.

Один из бойцов быстро высунулся из-за стены, выстрелил вдоль коридора и вновь скрылся за укрытием. В ответ пришел лучевой удар, мгновенно разогревший угол стены, покрывшийся потеками плавящейся керамики. Паук, засевший в дымящихся обломках внутренних переборок, частично заваливших дальнюю часть коридора, своим огнем блокировал продвижение спецназа. Четвертый подал знак, и двое бойцов перешли в режим невидимости. Сам он высунулся из-за угла и произвел пару выстрелов по обломкам, отвлекая на себя огонь противника. Ответный луч ударил ему в голову прежде, чем он успел скрыться за углом. Датчики защиты коротко звякнули, предупреждая об опасности. Четвертый чертыхнулся.

— Что там у тебя? — спросил Савельев.

— Хорошо стреляет, хрен восьмилапый, — поморщился Четвертый.

В этот момент раздался короткий взрыв плазменного удара, и на частоте штурмовой группы прозвучало:

— Чисто.

Четвертый вышел из-за переборки. Со снайпером противника было покончено, рядом с оплавленным многоногим пятном заняли позицию двое бойцов. Четвертый коротко взмахнул рукой, и штурмовая группа продолжила движение.

Разведывательный корабль Ваарси ребята Савельева засекли еще накануне, когда осторожно просеивали маршрут Румма. К исходу суток была обнаружена и группа боевых кораблей Инсектората, тщательно скрывающаяся в астероидных скоплениях на окраине системы. Вероятно, это была страховка синекожих на крайний случай. Судя по всему, со стороны противника операцией руководил не самый последний чин. Было решено не пугать Ваарси раньше времени. С максимальной осторожностью разведкорабль противника взяли в кольцо. Шесть часов «Охотники», накрытые полями преломления высшей категории, незаметно подбирались к нему, в то время как силы Патруля оттягивали на себя внимание стандартным контрразведывательным маневрированием. В конце концов, ловушка захлопнулась, и Ваарси даже ничего не заподозрили. На половине пути от группы прикрытия к вражескому разведчику была скрытно организована засада. Все было подготовлено самым тщательным образом, оставалось только ждать появления Румма. Но диверсия на военном заводе застала ДБС врасплох. Никто не ожидал, что у предателя за такой короткий срок окажется серьезное количество помощников, и он задумает похищение.

Необъяснимое появление целой диверсионной группы в распоряжении Румма, а также незамеченное проникновение разведкорабля Ваарси во внутреннее пространство Солнечной системы оставалось загадкой. Но разбираться с просчетами в работе придется позже, а пока надо было срочно принимать меры. Яхту Румма отследили быстро, но перехватившая ее эскадрилья Патруля доложила, что на борту никого нет, аварийный отсек, в котором должны находиться спасательные капсулы, пуст, на полу имеются следы крови. Первичный анализ идентифицировал кровь Серебрякова-младшего. Дальше картина была ясна, и оставалось лишь ждать. Капсулу Румма засекли уже в момент приближения к окруженному разведкораблю. Стопроцентной уверенности в том, что именно в ней находится захваченный ученый, не было, и Савельев принял решение дать ей возможность пристыковаться к цели. И только тогда, когда разведчик Ваарси запустил двигатели, стало ясно, что противник считает операцию законченной. Савельев отдал приказ, и штурм начался. «Охотники» нанесли радиоэлектронный удар, блокируя работу двигателей и орудийных систем корабля противника, после чего десантные модули с трех сторон пошли на абордаж. Разведкорабль Ваарси был вскрыт одновременно в шести местах, и штурмовые группы вступили в бой. Практически одновременно с началом штурма, группировка прикрытия Инсектората свернула поля преломления и на максимальной скорости устремилась на соединение с разведкораблем, рассчитывая внезапным ударом прорваться через пограничные заслоны Патруля. Засада встретила противника, и в скоротечном бою корабли Инсов были уничтожены. Оставалось отыскать Серебрякова-младшего, и штурмовые группы отсек за отсеком захватывали чужой корабль.

— Как обстановка? — вновь поинтересовался Савельев. — У меня картинки со всех камер перестали двигаться.

— Некуда больше двигаться, — злобно оскалился Четвертый, глядя через систему наблюдения бронекомбинезона на продырявленный обожженный люк, закрывающий вход. — Маленький поганец засел в реакторном отсеке и угрожает взорвать корабль, если мы не уйдем. — Он презрительно усмехнулся: — Черта с два я отсюда уйду.

— Румма нашли?

— Нашли, — подтвердил Четвертый. — Без башки. Его новые друзья его же и убрали.

— Жаль, — процедил Савельев. — Я бы очень хотел с ним поболтать. Андрей в реакторном?

— Угу, — угрюмо ответил Четвертый. — Я вижу его тепловой отпечаток. Он без сознания, к нему прикрепили какую-то гадость. Сейчас я продырявлю голову этому мелкому поганцу! Тут полно дыр, можно работать прямо через них.

— Подожди, Иваныч, — спокойно произнес Савельев. — Выведи меня на громкую связь, я хочу сказать ему пару слов.

Четвертый коснулся панели управления на запястье бронекомбинезона, и усиленный автоматикой голос Савельева разнесся по тесным отсекам корабля.

— Я — генерал Савельев, начальник Департамента Безопасности Содружества Людей. Если вы заинтересованы сохранить себе жизнь, выходите на связь и назовите себя.

Некоторое время ответа не было, потом через дырявые переборки донесся механический голос автоматического переводчика.

—Я представитель разведки Гегемонии Ваарси. Можете называть меня господин Ва. Я приказываю вам освободить мой корабль, в противном случае я инициирую цепную реакцию в реакторе! Даю вам три минуты на размышление.

Савельев засмеялся, и его смех, искореженный акустикой корабля, зловещим рычанием загудел в разбитых отсеках.

— Послушай, Ва, — весело ответил Савельев, — мы пришли за человеком, которого ты похитил. И либо ты отдашь нам его, пока он еще жив, либо мы уничтожим твой корабль вместе с тобой и его телом. Копия его мозга сохранена в электронных банках нашей цивилизации. Можно было бы сразу растереть тебя в порошок, но мы не бросаем своих друзей в беде. Именно поэтому мы перебили на этом корабле всех, кто оказал хотя бы имитацию сопротивления, и вполне не прочь уничтожить кого-нибудь еще. Так что я предлагаю тебе сделку. Ты складываешь оружие и сдаешься, а я даю гарантии Совета Глав Содружества Людей, что обменяю тебя на наших пленных или на что-нибудь интересное, если оно у вас есть. Даю тебе минуту на размышление. Время пошло, конец связи.

— Ждем минуту? — деловито осведомился Четвертый, подготавливая автомат к снайперскому выстрелу.

— Пятьдесят пять секунд, — ответил Савельев. — Сколько у него бойцов?

— Двое, похоже, личная охрана или что-то вроде того. Не отходят от него ни на шаг.

— Можешь вести прицельный огонь?

Четвертый бросил взгляд на дымящиеся прожженные переборки, держащие дырявый люк, и произнес на частоте штурмового отряда:

— Снайперской подгруппе доложить о готовности.

— Я — «Игла-1», цель наблюдаю уверенно.

— Я — «Игла-2», цель наблюдаю уверенно.

Бойцы спецназа черными тенями замерли на огневых позициях.

— Принял. Ждать моей команды, — Четвертый убедился, что Ва надежно захвачен системой наведения, и ответил Савельеву:

— Можем снять всех троих одним залпом. Саня, как думаешь, он может взорвать это корыто?

— Сейчас узнаем, — ответила связь голосом Савельева. — На всякий случай мы включили помехи максимальной плотности на всех доступных нам частотах. Он может взорвать заряд только вручную, так что у нас есть шанс. — Он мгновение помолчал и закончил: — Осталось десять секунд.

— Внимание снайперской группе. Огонь по моей команде, — Четвертый сконцентрировался на мишени.

— Прежде чем принять ваше предложение, я бы хотел еще раз подтвердить гарантии моей безопасности. — Раздался голос Ва.

— Андрей, выведи меня на громкую еще раз. — Попросил Савельев. — Кажется, у синенького поганца хорошо развит инстинкт самосохранения.

Четвертый сделал короткое движение, и голос Савельева загремел в тесном пространстве развороченных переборок:

— Как тебе будет угодно. Я, генерал Савельев, Начальник Департамента Безопасности Содружества, уполномочен Советом Глав Содружества Людей выступать представителем Совета в экстренных ситуациях. Этим правом я гарантирую тебе и твоим подчиненным сохранение жизни и гуманное обращение. Принимай решение сейчас, Ва. Время вышло.

Ва секунду молчал, и Четвертый аккуратно положил палец на спусковой крючок.

— Я согласен, — прозвучал ответ. — Мы сдаемся.

Он что-то сказал своим телохранителям, и они бросили оружие на пол.

— Вы можете войти, — сказал Ва. — Мы безоружны.

Четвертый одним ударом выбил раздолбаный в клочья люк, и спецназовцы вошли внутрь. Он быстро подошел к лежащему перед Ваарси сыну. При виде приближающегося гиганта, двое чужих испуганно попятились. Ва, не достававший высокому воину даже до пояса, остался стоять на месте, держа себя в руках. Четвертый склонился над неподвижным телом, осматривая хлюпающий аппарат, намертво впившийся в человека.

— Это устройство контролирует мозг, не давая ему погибнуть, что происходит за счет разрушения тела, — произнес Ва. — К сожалению, тут я ничем не могу помочь. Аппарат можно снять только в специально оборудованном медицинском стационаре.

Четвертый поднял сына на руки и бросился к выходу.

— Саша, Андрей у меня! — вызвал он Савельева. — Срочно подготовь медотсек! И свяжись с Росом, у нас экстренная ситуация!

Высокий воин с человеком на руках, согнувшись почти пополам, мчался по разбитым коридорам, подобно смерчу сметая препятствия на своем пути. Обломки разбитых переборок и изувеченного оборудования корабля разлетались в разные стороны, будто сугробы на железнодорожных путях от удара локомотива-очистителя. Едва Четвертый влетел в десантный модуль, входной люк закрылся, и корабль рванулся к эскадре.

До Роса удалось добраться менее чем за полчаса. Лифтовая платформа достигла бункера и плавно вытолкнула десантный корабль в створ шлюза. Входные люки корабля еще не успели полностью открыться, а опутанную ворохом датчиков, проводов и трубок гравиплатформу с неподвижным телом молодого ученого уже вывозили наружу. Бригада реаниматологов, затянутая в стерильно-белые медицинские скафандры, забрала у спецназа платформу, быстро оттеснив от пострадавшего всех посторонних, и бегом устремилась к медицинскому лифту. В подуровень интенсивной терапии Четвертого не пустили, и он остался снаружи, сквозь полупрозрачную стену напряженно вглядываясь в суету белых фигур, окруживших его сына.

— Андрей Иванович! — кто-то негромко окликнул Четвертого.

Он обернулся. В дверях соседнего помещения стоял немолодой врач, знакомый ему еще по войне с Корпорацией.

— Зайдите, — позвал доктор. — Нужна ваша помощь.

Четвертый вошел в палату, и доктор указал на медицинское ложе. На нем лежала Мэг, бледная, словно восковая кукла.

— У нее сильный шок, — объяснил врач. — Она потеряла сознание, когда увидела гравиплатформу с... Андреем Андреевичем. — Я предпринял необходимые меры, она сейчас придет в себя. Если вы располагаете временем, я бы попросил вас побыть рядом с ней какое-то время. Ей сейчас необходима поддержка близкого человека. Если возникнет необходимость, вызывайте меня, — он указал на красный сенсор, вмонтированный в изголовье ложа. — Я буду неподалеку.

Доктор вышел, и Четвертый опустился на стул рядом с Мэг. Она открыла глаза, ее взгляд беспокойно заметался по сторонам. Четвертый взял ее руку в ладонь. Мэг узнала его, и спустя несколько мгновений ее взгляд прояснился.

— Как он? — Мэг с тревогой смотрела на Четвертого.

— Не знаю, — тихо ответил он. — Меня не пустили в реанимацию. Мэг поднялась и села на ложе.

— Я должна быть там! — она встала на ноги.

— Нельзя нам туда, — вздохнул Четвертый. — Врачам сейчас лучше не мешать. Отдохни немного, дочка.

— Не могу, — печально ответила Мэг, сдерживая слезы. — Пойдемте к нему, Андрей Иванович, я тут с ума сойду! Я хотя бы под дверью постою!

Четвертый, молча, кивнул и подал ей руку. Они покинули палату и направились к реанимационному подуровню. Сквозь полупрозрачную стену было видно, как вокруг операционного стола возятся врачи. Четвертый усадил Мэг в гостевое кресло и расположился рядом. Они сидели, не произнося ни слова, и не сводили глаз с мутных силуэтов за стеной. Через полчаса завибрировал коммуникатор. Четвертый посмотрел на запястье. Срочный вызов Совета. Он отпустил руку Мэг и собрался ответить, но в этот момент дверь реанимационной скользнула вверх, и на пороге появился академик Лантро, лечащий врач сына. Мэг вскочила и бросилась к нему.

— Доктор, что с ним?!

Четвертый подошел к врачу. Доктор печально покачал головой.

— Мы извлекли устройство Чужих и остановили разрушительные процессы. Хотя тело сильно пострадало, в биорегенераторе оно вскоре полностью восстановится. Но его мозг подвергся тяжелейшему травматическому воздействию в результате парализующего удара. В измененной части мозга развился сильнейший отек, гибридные клетки стремительно гибнут. Мы сделали все, что только в наших силах, но так и не смогли остановить процессы разрушения. Мы сможем привести его в сознание, но это ничего не изменит. Он умирает, — врач закрыл глаза, было видно, как подрагивают его веки. — Семьдесят часов — это максимум, что у него осталось.

Мэг тихо вскрикнула и прижалась к Четвертому, уткнувшись в грудь лицом.

— Андрей Иванович... почему... как же так... — она тихо рыдала у него на груди.

— Прости, дочка, — глухо прошептал Четвертый. — Не уберег...

Некоторое время он стоял, прижав к груди Мэг, и смотрел в никуда пустым взглядом. Наконец, он коснулся надрывающегося коммуникатора. Над запястьем вспыхнула голограмма Тихонова.

— Андрей, срочно в Зал заседаний Совета!

Четвертый кивнул, молча передал Мэг в руки врача, и быстро пошел прочь.

Весь Совет был уже в сборе, и Тихонов начал говорить, едва Четвертый вошел в двери.

— Это запись сообщения, полученного четыре минуты назад, — коротко сообщил он, указывая на голографический экран.

На экране появилось изображение посла Дэльфийской Империи.

— Императорский Дом уполномочил меня довести до Совета Глав Содружества Людей следующую информацию! Это циркулярное заявление было распространено цивилизацией Вузэй час назад по стандартному времени Империи.

Изображение посла сменилось записью сеанса космической связи. Теперь на экране была драконоподобная фигура представителя Вузэй. Безо всякого вступления ящерица объявила:

— Величайшая цивилизация Вузэй объявляет всем развивающимся видам, что раса Людей несет в себе потенциальную угрозу для всей Вселенной, и потому будет полностью уничтожена. Любая цивилизация, продемонстрировавшая намерения оказывать помощь Людям, также будет уничтожена.

Ящер произнес последнее слово, и передача прервалась. Снова возникло изображение посла.

— Это все, что сообщила цивилизация Вузэй, — не скрывая грусти, произнес посол.

Он собрался и официальным тоном продолжил:

— С великим прискорбием Дэльфийская Империя сообщает Содружеству Людей о разрыве союза и отказе от всех обязательств. Его Величество Император не имеет права ставить под угрозу существование своей расы. Система Эпсилон Эридана с этого момента является полностью аннексированной Дэльфийской Империей. Все дипломатические институты, научные и другие экспедиции и группы будут свернуты. Их сотрудники покинут Пространство Людей в течение двенадцати часов по стандартному времени Империи.

Изображение погасло. Несколько секунд в Зале Заседаний стояла гробовая тишина. Димм Александэр оглядел Совет и мрачно произнес:

— Выбора нам не оставили. Предлагаю эвакуировать колонии, всех, кого только сможем. Возможно, мы успеем погрузить население Содружества на корабли и отправить в глубокий космос...

— Нет, — покачал головой Тихонов. — Наши технологии не позволят им далеко уйти. Вузэй быстро отыщут всех. Да и двадцать миллиардов человек не погрузишь на корабли. Возможно, Дэльфи удастся спасти хоть кого-нибудь в системе Эпсилон Эридана. Это благородный ход с их стороны, они сильно рискуют. Остальные обречены погибнуть либо при попытке спастись бегством, либо защищая свои дома. Каждый может выбрать сам.