Елена Нюренберг - выпускница ломоносовской гимназии

Елена Серге­евна Нюренберг родилась в Риге 21 октября (2 ноя­бря) 1893 года. Не­смотря на измене­ние календаря, она всегда писала в до­кументах именно эту дату, и день рож­дения праздновала 21 октября, только уже по новому стилю.

Среди ее предков по от­цовской линии числился ювелир иудейского ве­роисповедания, который во времена Екатери­ны Великой приехал из немецкого Нюренберга в Россию. Впрочем, ее отец, податной инспек­тор Сергей Маркович Нюренберг, при рожде­нии был крещен в лютеранство, а чтобы же­ниться на ее матери, дочери православного священника Александре Гронской, принял пра­вославие.

У Елены было двое братьев - Алек­сандр и Константин - и старшая сестра Ольга.

В семье Елена считалась красавицей. Сва­таться к ней начали, едва ей исполнилось пят­надцать. Среди прочих соискателей ее руки был поручик Бокшанский, но его Елена уго­ворила жениться на своей сестре Ольге, которая в Бокшанского была влюблена.

Елена Нюренберг училась в женской Рижской Ломоносовской гимназии, получив традицион­ное для девушек в те времена образование: знала несколько иностранных языков, была начитан­на, разбиралась в классической музыке и цени­ла театральное искусство. Единственный навык, который очень пригодился сестрам в будущем, - это умение печатать на машинке.

Елена была непременной участницей всех домашних спектаклей, которые так любили разыгрывать в семье Нюренберг. А еще - ничего не боялась.

Племянник Елены Оттокар Нюренберг вспоминал: «Люся была вся в бабушку, как та, ничего не боялась».

В 1915 году, во время Первой мировой вой­ны, Нюренберги перебрались из Риги в Москву. Ольга и Елена влюбились в Художес­твенный театр, не пропускали ни одной поста­новки и даже пытались устроиться туда на ра­боту, но принята была только Ольга - на долж­ность секретаря-машинистки.

Позже Ольга Бокшанская стала личным секретарем Влади­мира Ивановича Немировича-Данченко, а Ми­хаил Булгаков вывел ее в «Театральном рома­не» в образе Поликсены Торопецкой.

Замужем за военными

Осенью 1918 года Елена Сергеевна Нюренберг устроилась на работу машинисткой: не в театр, как мечталось, а в только что образо­вавшееся Российское телеграфное агентство

(РОСТА). Проработала она недолго: уже в дека­бре Елена вышла замуж за Юрия Мамонтовича Неелова, сына знаменитого актера и револю­ционера Мамонта Дальского.

Юрий Неелов был красным офицером, служил в Шестнадцатой армии личным адъютантом командарма Нико­лая Сологуба.

Впрочем, о первом браке Елены Сергеевны известно мало: большинство доку­ментов оказались утеряны, а сама она вспоми­нать не любила. Даже Мариэтте Чудаковой, ав­тору знаменитого (и первого) «Жизнеописания Михаила Булгакова», она о Юрии Не­елове не рассказывала. Возможно, вдову Булгакова даже спустя несколько десятилетий мучи­ли угрызения совести: Юрию Неелову она не сумела стать верной и достойной женой.

Всего через несколько месяцев супружес­кой жизни Елена познакомилась с Евгением Александровичем Шиловским, ко­торый был начальником штаба во все той же 16-й армии. Шиловский окончил кадетский корпус и Николаевскую военную академию ген­штаба, едва не стал жертвой ЧК, но перешел на службу победившему пролетариату и вступил в Красную армию.

Дзидра Тубельская, познако­мившаяся с Евгением Александровичем, когда он был уже пожилым человеком, вспоминала: «Он был очень красив. Благородная аристок­ратическая внешность бросалась в глаза. В ка­бинете Евгения Александровича за письмен­ным столом стояло деревянное кресло, на спинке которого был вырезан девиз его дворянского рода...»

Шиловский влюбился в Елену от­чаянно и сделал все для того, чтобы заполу­чить ее. Пользуясь своим положением стар­шего по званию, он отдал приказ об отправ­ке Неелова в штаб Южного фронта, а сам тем временем ухаживал за Еленой и добился ее взаимности.

Евгений Александрович уговорил Елену расторгнуть брак с Нееловым. А потом просил ее руки - и она согласи­лась, а осенью 1921 года они поженились.

Елена Сергеевна была уже в положении, и через несколько месяцев у нее родился сын, названный в честь отца Евгением. В 1926 году на свет появился второй сын - Сергей.

Евгений Александрович Шиловский приложил все усилия, чтобы сделать счастливой свою Люсю - так он называл жену. Тем более, что средства позволяли. С 1922 года служил в военной академии имени Фрунзе, с 1928 года - начальником штаба Московского военного округа. В семье никогда не было проблем с продуктами и вещами. Елена Сергеевна одевалась у портного, хозяйством занималась прислуга.

Точно как у Маргариты в еще ненаписанном тогда романе Михаила Булгакова: «Маргарита Николаевна не нуждалась в деньгах. Маргарита Николаевна могла купить все, что ей понравится. Среди знакомых ее мужа попадались интересные люди. Маргарита Николаевна никогда не прикасалась к примусу. Маргарита Николаевна не знала ужасов житья в совместной квартире...»

«Я не знаю, куда мне бежать, но хочется очень…»

Правда, Маргарита Николаевна при всем при этом была еще и несчастлива. А Елена Сергеевна чувствовала всего лишь некоторую неудовлетворенность жизнью.

Она писала сестре Ольге: «Мне иногда кажется, мне еще чего-то надо. Ты знаешь, как я люб­лю Женей моих, что для меня значит мой малыш, но все-таки я чувствую, что такая тихая семейная жизнь не совсем по мне. Или вернее так: иногда на меня находит такое настроение, что я не знаю, что со мной делается. Ничего меня дома не интересует, мне хочется жизни, я не знаю, куда мне бежать, но хочется очень.

При этом ты не думай, что это является следствием каких-нибудь неладов дома. Нет, у нас их не было за все время нашей жизни. Просто я думаю, во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встре­чам и т.д. и т.д. Больше всего на свете я хо­тела бы, чтобы моя личная жизнь - малыш, Женя большой - все осталось так же при мне, а у меня кроме того было бы еще что-нибудь в жизни, вот так, как у тебя театр».

Колдовство

Михаил Булгаков в ту пору тоже жил благополучно, но счастлив не был.

Его биограф Мариэтта Чудакова пишет: «Любовь Евгеньевна была увлечена верховой ездой, потом автомобилями, в доме толклись ненужные ему люди. Телефон висел над письменным столом, и жена все время весело болтала с подругами. Однажды он сказал ей:

- Люба, так невозможно, ведь я работаю! - И она ответила беспечно:

- Ничего, ты не Достоевский!

Он побледнел, а потом никогда не мог простить этого Любе».

С Еленой Сергеевной Шиловской Булгаков познакомился в феврале 1929 года, на Масленицу. Позже она вспоминала: «Как-то знакомые устроили блины. Ни я не хотела идти туда, ни Булгаков, который почему-то решил, что в этот дом он не будет ходить. Но получилось так, что эти люди сумели заинтересовать составом приглашенных и его, и меня. В общем, мы встретились и были рядом».

Своему брату она писала об этой встрече: «Сидели мы рядом... у меня развязались какие-то завязочки на рукаве... я сказала, чтобы он завязал мне. И он потом уверял, что тут и было колдовство, тут-то я его и привязала на всю жизнь».

Конечно, Елена Сергеевна произвела на него впечатление. Была ли она красавицей - спори­ли еще при жизни: некоторые красивой ее не находили. Но обворожительной и неотразимой ЕленуСергеевну считали многие.

Писательница Серафима Чеботарь в очерке о Елене Шиловской приводит слова одного из ее знакомых: «Когда Елена Сергеевна входила в гостиную, дамы наши вздрагивали и спешили отвлечь внимание своих мужей». К тому же Елена Сергеевна представляла собой тот тип женщин, который нравился Михаилу Афанасьевичу: холеная, изысканно одетая, благоухающая парижскими духами, с нежными ухоженными руками, с па­рикмахерской укладкой.

Булгаков придавал много значения «опра­ве», в которую должна быть заключена, как драгоценность, природная красота женщины. Недаром в своем романе он уделяет такое вни­мание элегантности Маргариты, ее перчаткам, шелковым чулкам и замше­вым туфлям с пряжками, а ведь­ма Гелла так соблазнительно напе­вает москвичкам: «Герлен, шанель номер пять, мицуко, нарсис нуар, вечерние платья, платья коктейль...» Михаил Афанасьевич все это ценил больше, чем многие его современницы, воспитанные в идейном аскетизме 20-х.

Второй раз они встретились на вечере у Уборевичей и уже в при­сутствии супругов - Шиловского и Белозерской. Но ничто не могло помешать чувствам. «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переул­ке, и поразила нас сразу обоих!» - писал Михаил Афанасьевич в «Мастере и Маргарите».

«Это была быстрая, необыкновенно быстрая, во всяком случае с моей стороны, любовь на всю жизнь», - вспоминала Елена Сергеевна.

Сначала они пытались замаскировать отношения дружбой: Булгаков с женой бывал у Шиловских, а Елена Сергеев­на с мужем - у Булгакова. Елена Сергеевна даже подружилась с Любовью Евгеньевной: их объ­единял вполне женский интерес к моде, они об­менивались французскими журналами, кото­рые в те времена было сложно достать.

Елена Сергеевна с облегчением поняла, что Любовь Евгеньевна к мужу равнодушна и, пожалуй, легко его отпустит. А вот сама она даже помыслить не смела о том, чтобы уйти от Шиловского, по­тому что любил он ее безумно, только в ней од­ной видел смысл и радость.

«Я не могу без тебя жить… Я - тоже»