Участнику 26-й Советской антарктической экспедиции

1. Базылев Александр Александрович

2. Должность врач хирург ст. Восток

3. Заработная плата: а) должностной оклад 155 руб.

б полярная надбавка нет

в) выслуга лет –

4. Полевое довольствие:

А за период пребывания в море 90 руб. в месяц

Б за полные сутки пребывания и работы на материке Антарктиды

1) на прибрежных станциях 12 руб.

2) на внутриконтинентальной станции

3) в походе (санно-тракторный выезд за 25 км. От станции) 16р.50коп.

Примечание:

1) По указанию начальника экспедиции, его заместителя, начальника станции, отряда участники экспедиции привлекаются к работе (помимо основной) без дополнительной оплаты за произведенную работу.

2) Участники экспедиции, принимающие непосредственное участие в разгрузке судов, получают полевое довольствие по нормам прибрежных станций.

3) Участники экспедиции за производство погрузочно-разгрузочных и других работ дополнительная оплата сверх полевого довольствия не производится.

4) Сезонному составу экспедиции (морская часть экспедиции), производящим работу на морских льдах или ледниках Антарктиды, полевое довольствие выплачивается как за период пребывания в море.

5) Участникам экспедиции, выполняющим научную работу на борту самолета, выплачиваются километровые в размере 30 процентов от ставки первого пилота.

6) За работу в дни отдыха, праздничные и предпраздничные дни участникам Советской антарктической экспедиции дополнительно вознаграждение сверх полевого довольствия не выплачивается и отпуск за работу в эти дни не представляется.

7) За время пребывания на материке и в водах Ан6тарктики очередной отпуск участникам экспедиции исчисляется из расчета 6 рабочих дней за каждый месяц; никакие другие отпуска за этот период не предоставляются. (Отпуска, полагающиеся участникам экспедиции за период их работы до зачисления в экспедицию, предоставляются тем предприятием, организацией, учреждением, в котором они работали до зачисления в экспедицию).

8) Всем участникам экспедиции выдается бесплатное питание:

А) за период пребывания в море из расчета 58 р. 50 коп в месяц

Б) за период работы в Антарктиде из расчета 80 руб. в месяц.

9. На всех участников Советской антарктической экспедиции на весь период работы в Антарктике распространяются льготы, установленные для работников Главсевморпути Министерства морского флота, работающих в районах Крайнего Севера, расположенных за полярным кругом (кроме отпусков).

10. Все участники экспедиции страхуются от смерти и увечья со дня выходы судна их порта отправления до дня возвращения из экспедиции и высадки в советском порту.

11. Всем участникам Советской антарктической экспедиции предоставляется бесплатно во временное пользование вещевое довольствие.

12. Документом для расчета полевого довольствия, за налет километров является табель учета рабочего времени участников экспедиции, который составляется начальниками отрядов и утверждается начальником экспедиции.

13. Оплата и предоставление льгот по условиям плавания в антарктических водах производится после пересечения акватории к югу от параллели 50 градусов.

Ст. инженер-экономист САЭ ___________(подпись).

С условиям оплаты труда ознакомился: __(подпись)_____Базылев А.А.

Ознакомились, расписались, получили бумагу, началась подготовка к экспедиции. Получили полярную одежду. Мешок с полярной одеждой был неподъемный и внушительных размеров. Емельянов А.В. получал аптеку, а мне пришлось заниматься продуктами на 8 складе, где познакомился с Борисом Корнеевым - поваром со станции «Восток». До этого познакомился с начальником станции «Восток» Семеновым Анатолием Николаевичем, он в будущем сделал мне очень много добра. Работа на складе была с утра до вечера. Получали и грузили продукты в контейнеры. Выдали, так называемую спецификацию, по списку которой получали необходимые продукты. Продукты были очень разнообразные, таких продуктов в магазине, при развитом социализме, не найти днем с огнем.

Во время перекура кто-то раздобыл бутылку водки, кто-то распотрошил мешок с воблой, кто-то открыл ящик с минеральной водой и началось братание. Заставили и меня выпить. Отказаться было очень сложно. Забегая вперед, скажу, что много продуктов было разворовано, но не нами, не будем же мы у себя воровать. Часто в порт приезжал Анатолий Николаевич Семенов и интересовался поступлением и погрузкой продуктов.

Со Львом мы жили в гостинице «Спортивная» на Миллионной улице, недалеко от Эрмитажа. В гостинице наверх вела узкая винтовая лестница на самый верхний этаж, куда мы перетащили все свои вещи и огромные мешки с полярной одеждой.

В номере жили около 20 человек. Вечером после работы и учебы приходили и просто падали от усталости. Среди проживающих в гостинице выделялся один, невысокого роста, в тельняшке и с постоянной трубкой во рту, которого Лев сразу прозвал «Боцманом». «Боцман» постоянно медленно ходил по номеру и пыхтел трубкой. Народ в номере был доброжелательный, не злой и часто спрашивал про Антарктиду. Однажды Боцман сказал:

-Подумаешь полярники, я не удивлюсь, если утром рядом с моей кроватью будет спать космонавт.

После чего Лев тут же присвоил ему звание «капитана». Космонавты в такой гостинице никогда не жили и жить никогда не будут.

Так в постоянной работе прошел месяц. Параллельно с работой в порту учились на стоматолога, травматолога, хирурга. Получали документы об окончании учебы и отнесли их в отдел полярной медицины. Наконец продукты получены, аптека упакована и Анатолий Николаевич выдал посадочные талоны на поезд до Одессы. В порту получили паспорт моряка, который давал некоторые привилегии, но только в Санкт-Петербурге, например можно было без очереди купить билет в кинотеатре. Затем все участники экспедиции поехали в Смольный, где всех нас «накачивали», как вести себя за границей, – что там можно, что «низзя».

25 октября была очень плохая погода, снег с дождем и сильным ветром. С большим трудом, как всегда в Питере, удалось поймать такси до Витебского вокзала. Перенесли вещи в вагон и вся эта полярная орда разместилась в трех плацкартных выгонах. Перед посадкой я спросил у Алексея Васильевича:

-Может взять бутылку водки на дорожку?

На что Алексей Васильевич ответил:

-А ты что, еще не взял?

Лев мгновенно где-то раздобыл бутылку водки, помахал рукой и мы поехали в Антарктиду через Одессу.

Путь до Одессы был долгий, но не скучный. Название городов, которые проезжали, изучал по этикеткам на пивных бутылках. Сам пиво не пью, и терпеть его не могу. Познакомился почти со всеми восточниками. Водки, которая была у меня с собой кончилась, через несколько секунд. Так постепенно и добирались до Одессы. На некоторых станциях покупали вареную картошку с зеленью. Причем покупали с ведром, некоторые пытались купить вместе с продавцом, если это была молодая и красивая. Приехали в Одессу рано утром. Весь вагон был завален пустыми бутылками, в основном из под пива. Был сильный туман. Перенесли все вещи в автобусы и поехали в порт. Из-за тумана Одессу рассмотреть не удалось. Автобусы подъехали прямо к морскому вокзалу. У причала стоял теплоход «Башкирия». Все вещи выгрузили в зал ожидания вокзала и пошла морока с таможней, ни присесть, ни отдохнуть. Наконец-то по длинному трапу от вокзала стали запускать на борт.

Досталась 120 каюта на главной палубе. Поселился с аэрологом Славой Резвовым. Он поселился на верхнюю койку, я на нижнюю. Стояли у причала еще долго. С Емельяновым и Славой гуляли по Дерибасовской, зашли на «Привоз» где на последние три рубля купил у одной бабки арбуз, который оказался белым и не сладким. Хотя бабка стучала себя в грудь и утверждала, что внутри больше сахара, чем арбузного сока, мол, с этим арбузом можно пить чай вприкуску. Арбуз, конечно, выбросили. Ребята сказали, что за эти деньги можно было купить восемь сладких арбузов. Вот Одесса-мама, тут же «надули». Походили по Потемкинской лестнице, сфотографировались на фоне морского вокзала и «Башкирии» с арбузом (см. фото). По Потемкинской лестнице спускался только вниз, а вверх поднимался по эскалатору за пять копеек.

В 118 каюте жили А.В. Емельянов и Валерий Петрович Хмельков из ИМБП. (Институт медико-биологических проблем.) У Валерия Петровича был с собой запас спирта, и от этого запаса все отхлебнули довольно много с лимонными корочками, и с другими приправами, дорога-то дальняя. Та водка, которую можно было с собой брать (купил в Одессе) кончалась быстрее, чем ее наливали.

28 октября все были на «Башкирии» и на причал никого не выпускали. После 12 часов дня все были на палубе. Мы с Емельяновым поднялись на пеленгаторную палубу, где уже было много народа. В толпе недалеко от нас, кто-то, хорошо приняв на грудь, пел:

-«Штормовать в далеком море посылала нас страна…»

Позже познакомился с певцом. Это был Рудольф Иванович Гусев. С ним зимовали потом в «Мирном», но об этом позже, прекрасный оказался человек.

Шум толпы уезжающих и провожающих перекрыл такой мощный гудок теплохода, что все не только вздрогнули, а даже подпрыгнули, так было неожиданно и громко, а с крыши вокзала поднялась огромная стая ворон и чаек. Те тоже видно не ожидали такого громкого гудка и также подпрыгнули. Буксир стал разворачивать нос «Башкирии» к морю. Теплоход еще трижды прогудел, прошли причал и вперед в Антарктиду через Турцию.

Спустился к себе в каюту. Алексей Васильевич сказал:

-Ну что, поплыли. Давай отвальную.

Тут же появились рюмки, закуска и толпа народу. Так все годы зимовок мои каюты никогда не закрывались. (Выпивка, правда, была редко)

Все были под легким хмельком и настроение просто прекрасное. Было очень тепло, солнце клонилось к горизонту, и теплоход шел полным ходом. Вот уж действительно: «В тумане скрылась милая Одесса…»

Ближе к вечеру с Валерой Федоровым (нашим астрономом) пошли на бак. Посмотрев на иллюминаторы ходового мостика и видя, что нас никто не собирается прогонять, мы с Валерой облокотились на поручни и стали смотреть, как нос теплохода рассекает воду. Мы были с ним в восторге. Валера поднял голову и сказал:

-Как я мечтал вот так, плыть куда-то, стоя на носу корабля.

Трудно было представить, куда мы плывем и что там за горизонтом, тем более что кроме Москвы и развитого социализма мы ничего никогда не выдели, да и море вижу первый раз в жизни.

Спустились в каюту, где продолжался банкет. Спать легли поздно. Около 11 часов следующего дня в каюту пришел Валера обвешанный фотоаппаратами и говорит:

-Хватит дрыхнуть, мы в Стамбуле.

Народ уже весь был на палубе. Недалеко от нас стоял наш аэролог Толя Шульга и, держась за планширь, пел:

«Никогда я не был на Босфоре,

Ты меня не спрашивай о нем…»

Какое огромное количество медуз на Босфоре! Теплоход просто плыл по медузовому супу. Справа крепость, минареты, в общем, Стамбул. Стали фотографировать все подряд. Подошел катер с лоцманом и повел нас по Босфору. Мост между Европой и Азией впечатляет. На следующий день вышли в Мраморное море. Пройдя все известные проливы, оказались в Эгейском море. Зашел Валера Федоров и сказал:

-На баке были, теперь пошли на ют.

Спустились на швартовую палубу, тут на нас пошла такая огромная волна, что мы поняли, сейчас будем за бортом. Через несколько секунд были на пеленгаторной палубе, а теплоход просто плавно поднялся на волну и плавно опустился, так что на палубу не попало ни одной капли. Ну, мы-то вообще никогда таких волн не видели. Оказался шторм 5 баллов. Потом мы обнаглели, и все-таки спустились опять на швартовую палубу и там уже безнаказанно любовались волнами.

-Пойдем чайку заварим. – Предложил Валера.

-А где возьмем кипяток?

-У меня есть кипятильник.

-Объявили же, что кипятильниками на судне пользоваться запрещено.

-Он у меня очень маленький, не заметят.

Пришли в каюту, Валера достал трехлитровую стеклянную банку и «маленький» кипятильник. Не успел он включить кипятильник, как вода в банке мгновенно закипела. Валера сказал:

-Кипятильник у меня слабенький, но когда я его включаю, то «Башкирия» почему-то останавливается, не хватает мощности судового генератора.

-Таким кипятильником можно растопить все льды Антарктиды.

-Не растопим, не придумали еще такого дизель генератора для моего кипятильника.

Обедали мы в ресторане, который назывался «Уфа». Кормили сытно и вкусно четыре раза в день. Завтрак, обед, вечерний чай и ужин. В ресторан приглашали по громкоговорящей связи. Нас предупредили сразу, еще при посадке, что по судну ходить только в тапочках, а в ресторан в спортивном костюме заходить запрещено.

И так впереди Эгейское и Средиземное море. К качке стали постепенно привыкать. Налили в бассейн воду. Лягушек в болоте намного меньше, чем народу в бассейне. Все не то что плавают, а стоят в бассейне прижавшись друг к другу так плотно, что нельзя повернуться. Вода Средиземного моря оказалась довольно соленая.

Несколько раз объявляли учебную шлюпочную тревогу, учили, как правильно надеть на себя спасательный жилет, как быстро добраться до шлюпки. Наша спасательная шлюпка номер два. Несколько раз устраивали учебную пожарную тревогу. Нет страшнее бедствия на корабле, чем пожар. Сказали, что корабль полностью выгорает за двадцать минут. Быстро, однако.

На теплоходе есть так называемая «артелька», где в определенное время каждый желающий может себе что-нибудь купить. Купить, не так сказано, выбираешь, что тебе нужно, например сигареты, артельщик заносит в журнал под твоей фамилией сумму, сколько стоит товар, потом раз в месяц идет радиограмма в институт, где из твоей зарплаты вычитают деньги. Денег с собой ни у кого нет, выдают только валюту той страны, куда зашли в порт и то, сколько закажешь, но не больше, чем заработал. За три дня до прихода в порт бухгалтер спрашивает каждого, какую сумму, кто будет брать. Заказывают в рублях, но этот рубль мифический, так называемый, почему-то, «золотой», доллар здесь стоит дешевле рубля. Вот бы нам такой настоящий рубль! Тогда буржуи зам ним гонялись бы, как в начале века.

Впереди город Сеута. Провели инструктаж, как вести себя за границей. Что греха таить, некоторые вели себя некрасиво. Было. Раздали валюту. Старые мариманы сказали, чтобы валюту в Сеуте не тратили, а берегли на Лас - Пальмас.

Утром причалили в порту города Сеута. Первый раз идем по чужой земле. Ходить в одиночку строго запрещено, только тройками, что создает некоторые неудобства. Один торгуется в магазине, а другим, которым это не интересно, терпеливо стоят и ждут на улице, когда один из тройки что-то покупает. Тоска зеленая и дурь советская! По испанки ни слова, по-русски только матерный со словарем. Ходили, гуляли, фотографировали и вдыхали незнакомые ароматы капитализма.

-Гниют гады, но запах приятный. - Сказал кто-то из ребят.

Нагулявшись, к вечеру от усталости пошли на теплоход нога за ногу. Стояли в порту недолго. Но впечатлений хватило о загнивающем западе и это мы еще не были в развитых странах. Это потом от увиденного глаза полезут на лоб. Ночью прошли Гибралтар. Справа по борту были видны огни маяка. Валера сказал:

-Сейчас как тряханет, ведь мы проходим Гибралтар и выходим в Атлантику, а здесь всегда порог, о который корабли спотыкаются.

Порога никакого конечно нет, но зато почувствовалась океанская зыбь. Впереди Атлантический океан и кромешная тьма ночи. Все уже давно друг с другом перезнакомились и полярники и экипаж. Жили очень дружно. Пришел Анатолий Николаевич и познакомил с Элеонорой Георгиевной Герос, чтобы организовать концерт. Очень мудрая, красивая и образованная женщина. Собрали народ и библиотеке начали составлять программу и репетировать. Написал несколько сотен частушек, но все, к сожалению, растерял, да и не думал об этом, что они могут пригодиться. С Валерием Петровичем Хмельковым под баян, на мотив «Ярославских ребят» пели частушки. Сорвали бурные аплодисменты. Потом это стало традицией, на всех концертах исполнять частушки «на злобу дня». Успех был всегда.

В Ленинграде на Фонтанке

Институт полярный есть.

Там у входа на полянке

Люду разного не счесть.

Очень бойкие ребята

Быстро грузят корабли.

А потом спешат куда-то

Вдаль подальше от земли.

Антарктида, понимаешь,

Очень странный материк.

Там не мало получаешь,

Интерес к нему велик.

А экзотика к тому же

Отвлекает от жены.

Я лишь только числюсь мужем,

Жены дома спят одни. Ну и т.д.

Кто автор слов этих частушек выяснить не удалось, народные и все тут.

Валерий Петрович Хмельков предложил еще одну песню, где четвертая строчка каждого куплета заканчивалась словами: «Эх, Жора, подержи мой макинтош». Все слова этой песни не помню, но кое-что осталось:

На Южный континент мы все собрались,

Кто для чего тут сразу не поймешь.

С друзьями и любимыми прощались,

Эх, Жора подержи мой макинтош.

И пусть сильнее лютый холод злится,

Восточника ты этим не возьмешь,

В морозы нам лишь только крепче спится,

Эх, Жора подержи мой макинтош.

Бывает иногда, как говорится,

Горит твоя программа, а ты пьешь.

Вот снова праздник в двери к нам стучится,

Эх, Жора подержи мой макинтош.

Нас Южный крест проводит в небе синем,

Его с собой в Россию не возьмешь.

Другие звезды светят над Россией.

Эх, Жора подержи мой макинтош.

Канарские острова, город Лас-Пальмас, экватор, теплынь, центр Атлантики, красавец город, другие запахи. Получил валюту 9610 испанских песет и пошли грабить город. Магазинов больше, чем населения, продавцов больше, чем магазинов. Так пахнет только Лас –Пальмас.

Экипаж «Башкирии» зовут полярников «Кальмарами» потому, что в одном из портов один полярник так нализался спиртного, что его грузили на палубу подъемным краном, а когда выгрузили на палубу, то он лежал раскидав по палубе руки и ноги и очень был похож на кальмара, так эта кличка к полярникам и приклеилась.

Купаться в Лас - Пальмасе на пляж ни разу не ходил, что-то вода показалась холодной и мутной. Пляж большой, но пустой, народу никого нет, видно не сезон. Бродили с Емельяновым и Хмельковым по городу, жгли валюту, покупали сувениры и все покупали ковры. Я тоже купил два, а народ на теплоходе уже пел песню: «Мои ковры, мое богатство». Покупки фирма доставляла на теплоход и никогда ни чего не пропадало. На сдачу дали одноразовую зажигалку. Для нас, в те времена развитого социализма и это было в диковинку. К вечеру все покупки были доставлены на борт судна. Такого количества ковров еще не приходилось видеть. Вышел на палубу покурить. Прикурил и зажигалку, как обгорелую спичку, выбросил за борт. Так стало жалко зажигалку, ведь мы еще не знали, что существуют одноразовые зажигалки. Эдик Загривный говорит: