Помнишь, товарищ, недавно то было

К ПОЛЮСУ ХОЛОДА.

АНТАРКТИЧЕСКИЙ ГИМН

МУЗ. КРИЧАКА

СЛ. РОЖДЕСТВЕНСКОГО

Помнишь, товарищ, недавно то было

«Мирный» вдруг вырос в дали,

И перед нами просторы открылись

Этой холодной земли

Быстро привык ты к условиям новым,

Хоть Антарктида не Крым

И твой недавний, но верный знакомый,

Стал тебе словно родным.

Трудно бывает, товарищ, порою,

Жизнь здесь не так уж легка,

Вот почему самой высшей ценою

Ценится друга рука,

Здесь в Антарктиде мы Родине служим,

Славной отчизне своей

Если друг рядом и трещины уже

И ураганы слабей.

Ветра порывы нам кажутся тише,

Так всегда счастливы мы

И в час отрадный, в который мы слышим

Голос родной из Москвы.

Каждому хочется лучше трудиться,

Милой почувствовав взгляд,

Пусть же пурга беспощадная злится,

Люди ее победят.

Дни пробегут нашей славной зимовки,

Встретят любимые нас,

Дома в привычной родной обстановке

Ты поведешь свой рассказ

И не страшась никаких расстояний,

Помня красу здешних мест,

Сполохи южно-полярных сияний

И в вышине южный крест.

Родины нашей заботы согреты,

Ты отступать не привык.

Значит, откроет свои нам секреты

Дальний шестой материк,

Пусть ураган, надвигаясь, грохочет,

Здесь мы с тобой не одни,

Ярко горят в антарктический ночи

Берега Правды огни.

***

Все что здесь написано чистая правда, имена и фамилии подлинные, даты тоже. С юмором сложнее. Об Антарктиде написано много и многое про нее уже известно, так что про научные открытия в Антарктиде писать нет смысла. Про это пусть пишут ученые мужи, у них это лучше получается. Пишу от своего имени, поэтому, кто будет это читать, не обижайтесь, если часто будут попадаться слова Я, МНЕ, МНОЮ и т. д. Сам этого терпеть не могу, но это уже история и это, к счастью, все было со мной и с теми ребятами, с которыми повезло встретиться и зимовать. Здесь просто описаны отдельные эпизоды наших будней на шестом континенте. Если писать все подробно, то получится много томов, да и не интересно это. Текст радиограмм приведен в таком виде, как их передал телетайп без изменений и исправления опечаток и ошибок. Если кого обидел, то простите. Очень жаль, что нет теперь с нами СЕМЕНОВА АНАТОЛИЯ НИКОЛАВИЧА, ИГОРЯ ФОМИЧА РЯБИНИНА и других ребят. Царство им небесное. Таких людей забывать нельзя.

***

Ну, кто в детстве не мечтал быть полярником, наверное, как во времена Гагарина, все мальчишки мечтали стать космонавтами. В те времена каждый день по радио передавали сводки и новости с полярных станций, передачи для полярников каждый вечер, спустили на воду первый атомный ледокол. Полярник это был герой на льдине, снег, лютый мороз, ну и прочие полярные прелести.

Первый разговор про Антарктиду зашел в октябре 1975 года. Второй разговор про Антарктиду в октябре 1979г., когда с рекомендательным письмом Льва Пантелеева приехал в институт Арктики и Антарктики в отдел полярной медицины.

На Московский вокзал поезд пришел около 6 утра, поэтому в институт решил идти пешком по Невскому проспекту, благо времени до начала рабочего дня было еще много. Нашел институт и еще полчаса сидел и ждал в скверике. К 9.00 пришли Александр Львович Матусов – начальник отдела полярной медицины, его заместитель Игорь Фомич Рябинин и старший врач экспедиции Алексей Васильевич Емельянов. В каждом кабинете фотографии пингвинов, полярных станций, вымпелы и обязательно большая карта Антарктиды. Так сразу стало тоскливо, а вдруг не возьмут. В те времена, да и сейчас тоже, в отделе полярной медицины работали очень грамотные и толковые специалисты. Ни в одном отделе не было столько кандидатов и докторов наук, как в отделе полярной медицины. Показал письмо Матусову. На что он ответил:

-Присаживайся, поговорим.

Начался не разговор, а скорее жесткий экзамен, который продолжался несколько часов. Задавали разные вопросы. Трудно было отбиваться от таких крупных специалистов, которые Арктику и Антарктику знали не по слухам. Спрашивали про Антарктиду, про медицину и еще много разного. Александр Львович спросил, как я буду делать резекцию желудка. Вопрос был провокационный. На что ответил, что резекцию желудка в Антарктиде сделать невозможно, просто нет условий и необходимой операционной бригады. Потом подробно рассказал, как в нормальных условиях проводят эту операцию. Ответ ему понравился.

-А если прободная язва желудка? – Спросил Александр Львович.

Во всех деталях рассказал ему, что нужно делать в таких случаях и как обойтись малой кровью. Большое спасибо нашему институту и прекрасным преподавателям, а преподаватели у нас были очень грамотными и знающими, с которыми нам очень повезло.

После чего они все трое стали о чем-то шептаться. Услышал только фразу, которую сказал А.В. Емельянов:

-Этого я беру себе.

Александр Львович помолчал и добавил:

-Про Антарктиду Вы знаете теоретически много и мы предлагаем

Вам станцию «Восток».

Это мне 32 летнему юнцу, который кроме подмосковного снега других холодов и льдов никогда не видел. Это было так неожиданно, что я не сразу ответил, а Александр Львович продолжал:

-Поезжайте домой, посоветуйтесь с женой, а потом дадите ответ. На что я сказал:

-Жена в Москве, ответ будет не скоро, поэтому согласен.

Только бы не передумали!

Александр Львович объяснил, куда ехать для оформления документов, где пройти медицинскую комиссию и т.д.

Выйдя из отдела полярной медицины, я предложил Алексею Васильевичу сходить в ресторан пообедать. Там посидели, поговорили про Антарктиду и остались довольны друг другом. Вечером уехал в Москву.

На следующий день утром был уже в Гидрометцентре на улице Павлика Морозова, в отделе загранкадров, где выдали кучу всевозможных бланков для оформления документов, прохождения медкомиссии, райкома партии и т.д. И началась морока про «коварный зарубеж.» Документы браковали 14 раз. Надежда Александровна Филимонова, секретарь главного врача нашей больницы, добросовестно их перепечатывала, но Минздрав в этом году в экспедицию не пустил, т.к. прошло всего два года после окончания института. Пришлось ждать еще год.

В марте 1980 года как-то неожиданно пришла телеграмма из отдела полярной медицины, чтобы я собирался в экспедицию. От радости сына Сашу подбросил к потолку. Пошли долгие месяцы ожидания. И вот в конце сентября пришла очередная телеграмма, чтобы уволился из больницы в порядке перевода в отдел полярной медицины.

Вечером взлетели из аэропорта «Шереметьево». Через несколько минут выглянул в иллюминатор и увидел внизу Озернинское и Рузское водохранилище, родной дом, город Рузу. Видимость была отличная, хотел сфотографировать родные места сверху, ведь никогда не приходилось видеть все это с такой высоты, но стюардесса пригрозила десятью годами каторги с расстрелом и конфискацией фотоаппарата.

9 октября был уже на работе в ААНИИ.