Главная
Случайная страница
Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Красивый, умный и в меру упитанный 4 page
Страшила Элли шла уже несколько часов и устала. Она присела отдохнуть у голубой изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы. Около изгороди стоял длинный шест, на нем торчало соломенное чучело - отгонять птиц. Голова чучела была сделана из мешочка, набитого соломой, с нарисованными на нем глазами и ртом, так что получалось смешное человеческое лицо. Чучело было одето в поношенный голубой кафтан; кое-где из прорех кафтана торчала солома. На голове была старая потертая шляпа, с которой были срезаны бубенчики, на ногах - старые голубые ботфорты, какие носили мужчины в этой стране. Чучело имело забавный и вместе с тем добродушный вид. Элли внимательно разглядывала смешное разрисованное лицо чучела и удивилась, видя, что оно вдруг подмигнуло ей правым глазом. Она решила, что ей почудилось: ведь чучела никогда не мигают в Канзасе. Но фигура закивала головой с самым дружеским видом. Элли испугалась, а храбрый Тотошка с лаем набросился на изгородь, за которой был шест с чучелом. - Добрый день! - Сказало чучело немного хриплым голосом. - Ты умеешь говорить? - Удивилась Элли. - Научился, когда ссорился тут с одной вороной. Как ты поживаешь? - Спасибо, хорошо! Скажи, нет ли у тебя заветного желания? - У меня? О, у меня целая куча желаний! - И чучело скороговоркой начало перечислять: - во-первых, мне нужны серебряные бубенчики на шляпу, во-вторых, мне нужны новые сапоги, в-третьих... - О, хватит, хватит! - Перебила Элли. - Какое из них самое заветное? - Самое-самое? - Чучело немного подумало, - сними меня отсюда! Очень скучно торчать здесь день и ночь и пугать противных ворон, которые, кстати сказать, совсем меня не боятся! - Разве ты не можешь сойти сам? - Нет, в меня сзади воткнули кол. Если бы ты вытащила его из меня, я был бы тебе очень благодарен! Элли наклонила кол и, вцепившись обеими руками в чучело стащила его. - Чрезвычайно признателен! - Пропыхтело чучело, очутившись на земле. - Я чувствую себя прямо новым человеком. Если бы еще получить серебряные бубенчики на шляпу, да новые сапоги! Чучело заботливо расправило кафтан, стряхнуло с себя соломинки и, шаркнув ножкой по земле, представилось девочке: - Страшила! - Что ты говоришь! - Не поняла Элли. - Я говорю: Страшила. Это так меня назвали: ведь я должен пугать ворон. А тебя как зовут? - Элли. - Красивое имя! - Сказал Страшила. Элли смотрела на него с удивлением. Она не могла понять, как, чучело, набитое соломой и с нарисованным лицом, ходит и говорит. Но тут возмутился Тотошка и с негодованием воскликнул: - А почему ты со мной не здороваешься? - Ах, виноват, виноват! - Извинился Страшила и крепко пожал песику лапу. - Честь имею представиться, Страшила! - Очень приятно! А я Тото! Но близким друзьям позволительно звать меня Тотошкой! - Ах, Страшила, как я рада, что исполнила самое заветное твое желание! - Сказала Элли. - Извини, Элли, - сказал Страшила, снова шаркнув ножкой, - но я, оказывается ошибся. Мое самое заветное желание - получить мозги! - Мозги!? - Ну да, мозги. Очень неприятно, когда голова у тебя набита соломой... - Как же тебе не стыдно обманывать? - С упреком спросила Элли. - А что значит - обманывать? Меня сделали только вчера и я ничего не знаю... - Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей - мозги? - Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из нее на землю зерна. Потом она нахально уселась на мое плечо и клюнула меня в щеку. "Каггикарр! - Насмешливо прокричала ворона. - Вот так чучело! Толку то от него ничуть! Какой это чудак-фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?.." Ты понимаешь, Элли, я страшно рассердился и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно. "Пш... Пш... Пшла... Прочь, гадкая! - Закричал я. - Нс... Нс... Не смей клевать меня! Я прт... Шрт... Я страшный!" - Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча, схватив ее за крыло рукой. Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и принялась нагло клевать колосья прямо передо мной. "Эка, удивил, - сказала она. - Точно я не знаю, что стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А все равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!" - "Пшш... Пшш... Пшла! Ах, я несчастный, - чуть не зарыдал я. - И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу". При всем своем нахальстве, эта ворона была, по-видимому, добрая птица, - продолжал Страшила. - Ей стало меня жаль. "А ты не печалься так! - Хрипло сказала она мне. - Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы как все люди! Мозги - единственная стоящая вещь у вороны... И у человека!" Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я весело закричал: "эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их раздобуду!" Но ворона очень капризная птица, и сразу охладила мою радость. "Кагги-карр!... - Захохотала она. - Коли нет мозгов, так и не будет! Карр-карр..." И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, - закончил Страшила свой рассказ. - Вот теперь, Элли, скажи: можешь ты дать мне мозги? - Нет, что ты! Это может сделать разве только Гудвин в Изумрудном городе. Я как раз сама иду к нему просить, чтобы он вернул меня в Канзас, к папе и маме. - А где это Изумрудный город и кто такой Гудвин? - Разве ты не знаешь? - Нет, - печально ответил Страшила. - Я ничего не знаю. Ты же видишь, я набит соломой и у меня совсем нет мозгов. - Ох, как мне тебя жалко! - Вздохнула девочка. - Спасибо! А если я пойду с тобой в Изумрудный город, Гудвин обязательно даст мне мозги? - Не знаю. Но если великий Гудвин и не даст тебе мозгов, хуже не будет, чем теперь. - Это верно, - сказал Страшила. - Видишь ли, доверчиво продолжал он, - меня нельзя ранить, так как я набит соломой. Ты можешь насквозь проткнуть меня иглой, и мне не будет больно. Но я не хочу, чтобы люди называли меня глупцом, а разве без мозгов чему-нибудь научишься? - Бедный! - Сказала Элли. - Пойдем с нами! Я попрошу Гудвина помочь тебе. - Спасибо! - Ответил Страшила и снова раскланялся. Право, для чучела, прожившего на свете один только день, он был удивительно вежлив. Девочка помогла Страшиле сделать первые два шага, и они вместе пошли в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Сначала Тотошке не нравился новый спутник. Он бегал вокруг чучела и обнюхивал его, считая, что в соломе внутри кафтана есть мышиное гнездо. Он недружелюбно лаял на Страшилу и делал вид, что хочет его укусить. - Не бойся Тотошки, - сказала Элли. - Он не укусит тебя. - Да я и не боюсь! Разве можно укусить солому? Дай я понесу твою корзинку. Мне это нетрудно: я ведь не могу уставать. Скажу тебе по секрету, - прошептал он на ухо девочке своим хрипловатым голосом. - Есть только одна вещь на свете, которой я боюсь. - О! - Воскликнула Элли. - Что же это такое? Мышь? - Нет! Горящая спичка!!! Через несколько часов дорога стала неровной. Страшила часто спотыкался. Попадались ямы. Тотошка перепрыгивал через них, а Элли обходила кругом. Но Страшила шел прямо, падал и растягивался во всю длину. Он не ушибался. Элли брала его за руку, поднимала, и Страшила шагал дальше, смеясь над своей неловкостью. Потом Элли подобрала у края дороги толстую ветку и предложила ее Страшиле вместо трости. Тогда дело пошло лучше, и походка Страшилы стала тверже. Домики попадались все реже, плодовые деревья совсем исчезли. Страна становилась малонаселенной и угрюмой. Путники уселись у ручейка. Элли достала хлеб и предложила кусочек Страшиле, но он вежливо отказался. - Я никогда не хочу есть. И это очень удобно для меня. Элли не настаивала и отдала кусок Тотошке; песик жадно проглотил его и стал на задние лапки, прося еще. - Расскажи мне о себе, Элли, о своей стране. - Попросил Страшила. Элли долго рассказывала о широкой Канзаской степи, где летом все так серо и пыльно и все совершенно не такое, как в этой удивительной стране Гудвина. Страшила слушал внимательно. - Я не понимаю, почему ты хочешь вернуться в свой сухой и пыльный Канзас. - Ты потому не понимаешь, что у тебя нет мозгов, - горячо ответила девочка. - Дома всегда лучше! Страшила лукаво улыбнулся. - Солома, которой я набит, выросла на поле, кафтан сделал портной, сапоги сшил сапожник. Где же мой дом? На поле, у портного или у сапожника? Элли растерялась и не знала что ответить. Несколько минут она сидела молча. - Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь? - Спросила девочка. Страшила взглянул на нее с упреком: - Моя жизнь так коротка, что я ничего не знаю. Ведь меня сделали только вчера, и я понятия не имею, что было раньше на свете. К счастью, когда хозяин делал меня, он, прежде всего, нарисовал мне уши, и я мог слышать, что делается вокруг. У хозяина гостил другой жевун, и первое, что я услышал, были его слова: "а ведь уши-то велики!" - "Ничего! В самый раз! "Ответил хозяин и нарисовал мне правый глаз. И я с любопытством начал разглядывать все, что делается вокруг, так как - ты понимаешь - ведь я в первый раз смотрел на мир. "Подходящий глазок" - сказал гость. - Не пожалел голубой краски!" "Мне кажется, другой вышел немного больше", - сказал хозяин, кончив рисовать мой второй глаз. Потом он сделал мне из заплатки нос и нарисовал рот, но я не умел еще говорить, потому что не знал, зачем у меня рот. Хозяин надел на меня свой старый костюм и шляпу, с которой ребятишки срезали бубенчики. Я был страшно горд, и мне казалось, что выгляжу, как настоящий человек. "Этот парень будет чудесно пугать ворон". - Сказал фермер. "Знаешь что? Назови его Страшилой!" - Посоветовал гость и хозяин согласился. Дети фермера весело закричали: "Страшила! Страшила! Пугай ворон!" Меня отнесли на поле, проткнули шестом и оставили одного. Было скучно висеть, но слезть я не мог. Вчера птицы еще боялись меня, но сегодня уже привыкли. Тут я и познакомился с доброй вороной, которая рассказала мне про мозги. Вот было бы хорошо, если бы Гудвин дал их мне... - Я думаю, он тебе поможет. - Подбодрила его Элли. Да, да! Неудобно чувствовать себя глупцом, когда даже вороны смеются над тобой. - Идем! - Сказала Элли, встала и подала Страшиле корзинку. К вечеру путники вошли в большой лес. Ветви деревьев спускались низко и загораживали дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Солнце зашло и стало совсем темно. - Если увидишь домик, где можно переночевать, скажи мне, - попросила Элли сонным голосом. - Очень неудобно и страшно идти в темноте. Скоро Страшила остановился. - Я вижу справа маленькую хижину. Пойдем туда? - Да, да! - Ответила Элли. - Я так устала!.. Они свернули с дороги и скоро дошли до хижины. Элли нашла в углу постель из мха и сухой травы и сейчас же уснула, обняв рукой Тотошку. А Страшила сидел на пороге, оберегая покой обитателей хижины. Оказалось, что Страшила караулил не напрасно. Ночью какой-то зверь с белыми полосками на спине и на черной свиной мордочке попытался проникнуть в хижину. Скорее всего, его привлек запах съестного из Эллиной корзинки, но Страшиле показалось, что Элли угрожает большая опасность. Он, затаившись, подпустил врага к самой двери (враг этот был молодой барсук, но этого Страшила, конечно, не знал). И когда барсучишка уже просунул в дверь свой любопытный нос, принюхиваясь к соблазнительному запаху, Страшила стегнул его прутиком по жирной спине. Барсучишка взвыл, кинулся в чащу леса, и долго еще слышался из-за деревьев его обиженный визг... Остаток ночи прошел спокойно: лесные звери поняли, что у хижины есть надежный защитник. А Страшила, который никогда не уставал и никогда не хотел спать, сидел на пороге, пялил глаза в темноту и терпеливо дожидался утра.
|