Бранные слова и выражения

Данные понятия, равно как понятие "нецензурная брань", используемые в Законе, действующим законодательством не определены, хотя встречаются в нем. Например, понятие "бранные слова" известно законодательству о рекламе, а "нецензурная брань" упоминается в Кодексе профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации и Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях.

С одной стороны, юристы высказывают недовольство сложившейся неопределенностью <73>, с другой стороны, феномен ненормативной лексики находится в языковой и культурной сферах, изменчивых, как сама жизнь.

--------------------------------

<73> Тен А.Л. Нецензурная брань как объект административно-правового регулирования и правосознания // Административное право и процесс. 2011. N 3. С. 20 - 22.

Информация, содержащая нецензурную брань, запрещена к распространению среди детей.

К информации, распространение которой среди детей определенных возрастных категорий ограничено, относится информация, содержащая бранные слова и выражения, не относящиеся к нецензурной брани.

Собственно по этой причине вопрос о разграничении цензурной и нецензурной брани стоит достаточно остро. Вопрос наболевший, поскольку возник он еще в связи с применением статьи 20.1 КоАП РФ "Мелкое хулиганство". Под последним, в частности, понимается нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах.

Над определением брани как нецензурной сотрудники полиции ломают голову, что подтверждается их записями на форуме сотрудников органов внутренних дел по адресу http://www.police-russia.ru/archive/index.php/t-13435.htm. Приведу наиболее интересные высказывания (орфография оригинала сохранена):

"Дикое словосочетание. Брань. Нецензурная. Цензура. Цензурная брань. Где найти перечень бранных слов. Каждый понимает и толкует в меру своего воспитания. Слово - сука, например. Брань или не брань? А сучка - ласкательно? А сукин сын, произнесенное восхищенно? Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Надо быть лингвистом университетским чтобы правильно понять все многообразие языка. И то вряд ли".

"И то правда! Одному скажи - дурак! Он - посмеется. А другому скажи - он на первом суку повесится...".

"Что самое интересное - нецензурных (матных) слов в русском языке всего 3 - х@й, пи@да, е@ать@я. Все остальные - производные".

"Забыл б@@дь. А они обидеться могут. И третье слово, из приведенных тобой, я полагаю в исходном состоянии выглядит без двух последних букв от приведенного тобой варианта".

"А как быть с понятием "нецензурной брани"? Если человек отродясь на ней разговаривает безо всякой задней мысли (например, вырос в глухой деревне, где иначе и не говорят) и не имеет ничего личного в отношении собеседника (собеседников)?.. Например, в нашем С-Пб, где даже бабушка теперь умеет так контролера в метро ошарашить, что понятие "культурная столица" сдвигается далеко... куда то в сторону Японии...".

Интерес представляют и высказывания зрителей на форуме "Мат (нецензурные ругательства) в кино, в т.ч. в переводах" (http://forum.ixbt.com/post.cgi?id=print:63:1292&page=2):

"Сегодня постсоветский человек, когда слышит мат по-русски на экране, то либо смеется (в то время как не смешно), либо воспринимает с пренебрежением и отвращением (пусть даже липовым), либо с удивлением, либо нормально (таких немного). Западный же зритель как правило воспринимает нормально - либо привык (у них там никогда мат в кино не запрещался), либо... мат у них не несет такой действенной нагрузки, даже при личной направленности".

"Напряженность словесных оборотов разная".

"Например, мне было бы дискомфортно, если бы мой ребенок услышал бы откровенную, незавуалированную матерщину с экрана. Про маму вообще молчу".

"Интеллигентная семья отличается от неинтеллигентной как раз тем, что может себе позволить посмотреть кино и с матом, и без мата даже при детях, при этом культурный уровень и нравственные устои ее членов останутся неприкосновенными. А вот ханжи и параноики навряд ли справятся с такой "непосильной" задачей".

"Я тоже против мата, но против мата в повседневной жизни. А раз такое практически невозможно, то и чтобы кино не выглядело каким-то наигранным и целлулоидным, то мат там вполне может присутствовать (если, конечно, речь идет об определенных слоях населения и в соответствующих ситуациях, а не так, чтоб мат ради мата)".

Ответ на вопрос участника обсуждения "Почему мы не слышим мат с экрана телевизора"?:

"Во-первых, есть такая вещь, как цензура, - особенно на государственных телеканалах;

во-вторых, нецензурная лексика имеет свою, достаточно узкую нишу уместности, и выход за пределы этой ниши как я сам, так и те, кто решают, что должно идти в эфир, не одобряют;

в-третьих, слышим именно с экрана - там, где она уместна, но ввиду узости ниши (см. выше) этих случаев мало".

Итак, во всех приведенных суждениях водораздел между цензурной и нецензурной бранью (лексикой) проводится в зависимости от принадлежности слов и выражений к мату. Идентификация матерной лексики как таковой не требует специальных познаний. "Нецензурный" - достаточно формальный признак, для его установления не требуется доказывать факт нанесения тем или иным словом оскорбления, оно признается оскорбительным уже потому, что относится к мату. Вопрос мог бы быть совершенно исчерпан, если бы законодатель или судебные органы официально довели бы до широкой общественности перечень нецензурных слов и выражений.

Отдельные бранные слова и выражения, не относящиеся к нецензурной брани, могут содержаться в информационной продукции для детей, достигших шестнадцатилетнего возраста. Данное ограничение, установленное в пункте 4 статьи 10 Закона об информационной защите детей, на мой взгляд, создает серьезные трудности для производителей и распространителей.

Проблема возникает из принципиального (искусственного и притянутого за уши) деления бранных слов на цензурные и нецензурные, и она не возникла бы, если бы законодатель ограничился запретом на использование в информационной продукции для детей только бранных, то есть матерных, слов.

Если же допустить существование нематерных (читай "цензурных") бранных слов, то к последним следует отнести любую экспрессивную лексику, используемую при выражении человеком своего недовольства. Это могут быть какие угодно слова, в том числе жаргонные, стоит только начать их список, а закончить его может самое неожиданное слово, бытовое, сленговое, специальный термин: "негодяй", "сволочь", "бездельник", "лодырь", "подлец", "черт подери", "дерьмо", "блин", "говно", "тысяча чертей", "лопни моя селезенка", "карамба", "елки-палки", "жесть", "пипец!", "писец", "ой-е" и т.д. Некоторые из этих слов обретают силу бранных только при наличии соответствующих эмоций во время произношения, например "негодяй" или "сукин сын", другие, такие, как "дерьмо", в большинстве ситуаций употребления изначально имеют негативную экспрессивную окраску.

В силу указанных причин с выявлением бранных слов и выражений, не относящихся к нецензурной брани, могут возникнуть трудности, следствием которых станут непредсказуемые классификационные решения.

В Руководстве-112, распространяющемся на аудиовизуальные произведения, конкретный перечень которых в документе не определен, но в любом случае охватывающем фильмы, вместо понятия "нецензурная брань" используются понятия "ненормативная лексика", "оскорбляющие нравственность выражения", "отдельные жаргонные слова без брани", "грубые жаргонные слова", "грубая речь", "вульгарные выражения". Содержание перечисленных понятий в документе не раскрыто.

Как показывает изучение судебных актов последних нескольких лет, судьи по делам об уголовно наказуемом оскорблении, в том числе об оскорблении представителей власти, всегда охотно пользовались оборотами "нецензурная брать", "грубая нецензурная брань", реже - оборотами "ненормативная" или "бранная лексика", не проводя каких-либо смысловых отличий между ними.

Итак, в целях упорядочения понятийного аппарата, необходимого для классификации информационной продукции для детей, выработки оптимального подхода к присвоению возрастных рейтингов, законодателю следовало более скрупулезно подойти к закреплению такого признака контента, как "язык", и учесть наработки, отраженные в Руководстве-112.

Создатели Закона об информационной защите детей попытались поставить принятие классификационных решений по признаку языка в зависимость от цензурного или нецензурного характера используемых бранных слов и выражений. Прилагательные "цензурный" и "нецензурный" - это своего рода разграничение приемлемых и неприемлемых бранных слов.

Однако сила воздействия языка определяется не только подбором слов, но и тем, выступают ли они средством языковой агрессии в данный момент общения или нет. "Нормативность и ненормативность тех или иных единиц языка не постоянные, раз и навсегда определенные характеристики соответствующих языковых единиц, а лишь определяемая семантикой этих единиц тенденция к тому, чтобы употреблять их как таковые, - отмечают филолог И. Стернин и судья С. Калинкин. - К примеру, одна и та же единица может оказаться в одних ситуациях ненормативной, а в других - может не иметь такого статуса. Поэтому принципиально важен контекст употребления ненормативной единицы" <74>.

--------------------------------

<74> Стернин И., Калинкин С. Некоторые вопросы уголовно-правовой квалификации оскорбления (ст. 297, 319 УК РФ) // Уголовное право. 2011. N 5 // URL: http:// www.jurisprudential.ru/ useful-articles/ ugolovnoe-pravo/ nekotorye-voprosy-ugolovno-pravovoj-kvalifikacii/.

Даже матерные слова и выражения, изначально обладая негативной эмоциональной нагрузкой, далеко не всегда используются только в оскорбительном контексте.