Дела об обжаловании правовых актов, нарушающих экологические права граждан 5 page

Вокруг исков о прекращении экологически вредной деятельности есть ряд проблем процессуального свойства, которые необходимо решить. К сожалению, по-прежнему не принимаются меры по обеспечению иска. Согласно ст. 140 ГПК РСФСР суд, допуская обеспечение иска, может потребовать от истца предоставления обеспечения возможных для ответчика убытков. Понятно, что такая мера, как запрещение ответчику совершать определенные действия (ст. 134 ГПК), т.е. временное приостановление оспариваемой деятельности, способна принести значительные убытки ответчику, которые в случае отказа в иске должны будут возмещаться истцом. Общественность обычно не располагает такими суммами для внесения залога, в результате чего защищаемые в суде природные объекты могут быть уничтожены и до, и в ходе судебного разбирательства. В этом плане обоснованным выглядит предложение юристов, имеющих опыт эколого-правозащитной практики ("Экология и правозащита"), о введении процессуальных улучшений в области доступа общественности к правосудию в виде льгот при обеспечении иска, а также о дополнении закона требованием безотлагательного исполнения определения об обеспечении экологических исков.

Бесперспективной для населения выглядит на сегодняшний день инициатива о прекращении в судебном порядке деятельности экологически опасных крупных объектов, составляющих часто важнейшее звено в экономико-социальной инфраструктуре города, региона. Казалось бы, основная трудность в разрешении таких дел кроется в толковании и применении судами ст. 1065 ГК РФ в части оценки противоречия прекращения экологически опасной деятельности общественным интересам. В статье заложена возможность различного выхода из спора при наличии конкуренции интересов по усмотрению самого суда. (Согласно ст. 1065 ГК РФ суд может отказать в иске о приостановлении либо прекращении соответствующей деятельности лишь в случае, если ее приостановление либо прекращение противоречит общественным интересам. Отказ в приостановлении либо прекращении такой деятельности не лишает потерпевших права на возмещение причиненного этой деятельностью вреда.) Так, с отказом суда в удовлетворении иска по мотивам "противоречия приостановления либо прекращения общественным интересам" встретились в свое время инициаторы требования о прекращении деятельности Байкальского ЦБК.

Однако судебная практика на этот счет складывается трудно, часто иски просто не доходят до стадии рассмотрения по существу.

Дело о санитарно-защитной зоне ОАО "Северсталь"

Вот уже несколько лет общественность Череповца пытается обратить внимание на экологически бедственные условия проживания в городе, где большая часть территории фактически входит в санитарно-защитную зону предприятия, в которой по закону проживать нельзя (в соответствии со ст. 43 Градостроительного кодекса РФ в санитарно-защитной зоне промышленных, коммунальных и складских объектов не допускается размещение жилых домов, дошкольных образовательных учреждений, общеобразовательных учреждений, учреждений здравоохранения, отдыха, физкультурно-оздоровительных и спортивных сооружений, садоводческих, дачных и огороднических кооперативов, а также производство сельскохозяйственной продукции), но ясности нет как с размером самой зоны, так и с тем, как в целом улучшить положение населения. Жители подали иск о прекращении экологически вредной деятельности ОАО "Северсталь" в Череповецкий городской суд. Однако исковое заявление было определением судьи оставлено без движения по мотивам отсутствия в приложении к заявлению документов, подтверждающих требования истцов, а также потому, что в иске не указано, деятельность какого производства является экологически вредной Здесь определенно ясно хотя бы то, что истец, называя ответчика - конкретное лицо, никакими нормами законодательства не обязан указывать в заявлении структурные подразделения этого юридического лица, представляющие экологическую опасность. Кроме того, доказательства на предмет их достаточности, допустимости и по прочим параметрам оцениваются судом на стадии разбирательства по существу, но не на стадии предъявления иска, как это было сделано. Конечно, приведенный пример нельзя считать характерным по причине незаурядности ситуации, однако он в чем-то поучителен. На предмет иска надо исходить из того, что суды в отсутствие своей собственной, судебной, практики по такого рода делам, возможно, будут использовать в части уточнения предмета иска административно-процессуальные аналоги. Например, Предписание об ограничении (приостановлении) хозяйственной и иной деятельности, выдаваемое должностными лицами МПР РФ, содержит указание на конкретные виды и место работ, проведение которых ограничивается (приостанавливается). Дается описание причиняемого работами вреда и срок для устранения отмеченных нарушений. Характерно, что речь не идет о "деятельности" вообще, а лишь об отдельных "работах". Конкретизация исковых требований - это даже и не предпосылка к получению положительного решения, а необходимое условие принятия заявления к рассмотрению. Нередко препятствием для обращения в суд с иском о прекращении экологически вредной деятельности является то обстоятельство, что люди, страдающие от деятельности предприятия-загрязнителя, сами на нем работают. Поэтому у них существуют опасения, что в случае закрытия предприятия, они и их семьи могут остаться без средств к существованию. В действительности далеко не всегда нужно ставить вопрос о полном закрытии предприятия. Это является крайней мерой, когда ущерб окружающей природной среде и здоровью людей является столь значимым, что угрожает самому их существованию.

Во многих случаях при предъявлении иска о прекращении экологически вредной деятельности следует ставить вопрос о том, чтобы суд обязал ответчика осуществить конкретные природоохранные мероприятия, вследствие которых может значительно уменьшиться вредное воздействие на окружающую среду и здоровье людей, например установить или отремонтировать очистные сооружения, модернизировать оборудование и пр. В случае вынесения такого решения суд имеет механизм принуждения по отношению к ответчику при неисполнении решения. В соответствии со ст. 406 ГПК РФ суд, установив, что решение не исполнено, может наложить на предприятие штраф в размере до 200 установленных минимальных размеров оплаты труда и назначает новый срок для исполнения решения. Штраф взыскивается в доход государства. При повторных и последующих нарушениях установленных сроков для исполнения решения судом вновь применяются меры по взысканию штрафа. Уплата штрафов не освобождает предприятие от обязанности выполнить предусмотренные решением суда действия.

Дело о прекращении экологически опасной деятельности Сибирского химического комбината

Жители д. Георгиевка Томской области в декабре 1995 г. подали в Северский городской суд Томской области иск о прекращении экологически вредной деятельности Сибирского химического комбината и о компенсации морального вреда, причиненного нарушением прав жителей на благоприятную окружающую среду. Ответчиками по данному делу названы Сибирский химический комбинат (СХК) и администрация Томской области. Авария на СХК 6 апреля 1993 г. вызвала радиоактивное загрязнение д. Георгиевки и ее окрестностей. Дезактивация усадеб и огородов, проводимая на протяжении четырех месяцев, знаки радиационной опасности, выставленные вокруг деревни (там, где дезактивация не проводилась), запрет на выпас скота, сбор дикоросов, невозможность использования приусадебных участков свидетельствуют о нарушении прав жителей на благоприятную для жизни и здоровья окружающую природную среду.

Однако аварийный выброс 6 апреля 1993 г. не является единственным или определяющим в картине радиационно-химического загрязнения окружающей природной среды. [...] В выводах и рекомендациях рабочей группы межведомственной комиссии Совета безопасности РФ была изложена экологическая ситуация, обусловленная деятельностью СХК: "Выбросы и сбросы СХК оказывают определенное влияние на состояние окружающей среды и здоровье населения. Вокруг СХК существует зона повышенного по сравнению с фоном радиоактивного загрязнения окружающей среды. Экологическая обстановка в Томской области в целом не является благоприятной, что обусловлено комплексным воздействием факторов химической и радиационной природы. Работа СХК сказывается на состоянии биоты. Повышенное накопление радионуклидов отмечается в деревьях и у некоторых видов млекопитающих". [...] Кроме того, по мнению истцов, крупномасштабное подземное захоронение жидких радиоактивных отходов в водоносные горизонты на глубину 280-400 м противоречит действующему законодательству [...]

Исковое заявление содержало следующие требования:

1) признать лицензию на использование недр для захоронения жидких радиоактивных отходов в водоносные горизонты (выдана Администрацией Томской области) недействительной;

2) обязать Сибирский химический комбинат прекратить закачку жидких радиоактивных отходов в водоносные горизонты, пригодные для питьевого водоснабжения

3) взыскать с Сибирского химического комбината сумму компенсации морального вреда, причиненного нарушением конституционного права на благоприятную окружающую среду. Впоследствии требования истцов изменялись.

Исковые требования о прекращении деятельности Сибирского химического комбината по захоронению жидких радиоактивных отходов (ЖРО) в подземные водоносные горизонты истцы мотивировали тем, что комбинат, не имея лицензии Федерального надзора по ядерной и радиационной безопасности РФ на захоронение ЖРО в подземные водоносные горизонты, осуществляет эту деятельность, а захоронение ЖРО в водоносные горизонты противоречит действующему законодательству. По мнению истцов, эта деятельность Сибирского химического комбината является экологически вредной, так как приводит к радиоактивному загрязнению местности, подземных вод, пригодных для питьевого водоснабжения, и посягает на их право на благоприятную и безопасную окружающую среду, в связи с чем они просят взыскать с Сибирского химического комбината компенсацию морального вреда. Также истцы просили взыскать компенсацию морального вреда и с администрации Томской области в связи с тем, что в 1996 г. она выдавала СХК лицензию на использование недр для захоронения жидких радиоактивных отходов, а также в связи с тем, что администрация Томской области не приняла мер к расселению жителей деревни Георгиевка после аварии, которая случилась на Сибирском химическом комбинате 6 апреля 1993 г. Кроме того, исковые требования о возмещении морального вреда истцы мотивируют тем, что 6 апреля 1993 г. на Сибирском химическом комбинате произошла авария, следствием которой явилось радиоактивное загрязнение местности, в которой они проживают, - д. Георгиевка. Эта авария явилась для них тяжелой моральной травмой, поскольку вызвала радиоактивное загрязнение деревни и ее окрестностей, нарушила их права на благоприятную и безопасную окружающую среду, права на проживание в условиях, благоприятных для жизни и здоровья, окружающей природной среды.

В суде представитель Сибирского химического комбината исковые требования не признал, пояснив, что истцами не представлено доказательств о характере причиненных им физических или нравственных страданий в результате инцидента, который произошел на Сибирском химическом комбинате 6 апреля 1993 г., в то же время комбинатом представлены письменные доказательства того, что вред жизни и здоровью жителям д. Георгиевка в результате данного инцидента не был причинен, проживание в данном населенном пункте и занятие сельским хозяйством возможно. Считает, что администрация Томской области должна нести ответственность по возмещению морального вреда, так как Правительством РФ выделялись денежные средства в связи с вышеуказанным инцидентом, однако эти средства были использованы не по целевому назначению. В части исковых требований о прекращении деятельности Сибирского химического комбината по захоронению ЖРО просил отказать, так как согласно заключению государственной экологической экспертизы деятельность комбината по захоронению ЖРО не оказывает какого-либо вредоносного воздействия.

Представитель администрации Томской области исковые требования о возмещении морального вреда не признал, пояснив, что администрация является ненадлежащим ответчиком по данному делу, поскольку в соответствии со ст. 53-59 ФЗ "Об использовании атомной энергии" ответственность за вред, причиненный жизни и здоровью граждан при выполнении работ в области использовании атомной энергии несет эксплуатирующая организация, т.е. Сибирский химический комбинат.

Со стороны администрации Томской области не имело места нарушение прав жителей д. Георгиевка на выбор места жительства, свободу передвижения, на благоприятную окружающую среду. Доказательств, обосновывающих эти обстоятельства, истцами не представлено, как не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии причинно-следственной связи между действиями администрации Томской области и нравственными страданиями истцов.

Судом к участию в деле в качестве ответчика было привлечено Министерство природных ресурсов. Представитель Министерства природных ресурсов РФ исковые требования не признал, считает, что вопрос о прекращении деятельности Сибирского химического комбината должен решаться на уровне Правительства РФ, комбинат осуществлял деятельность по использованию недр на основании лицензии, выданной в установленном законом порядке.

По мнению суда, требования истцов о прекращении деятельности Сибирского химического комбината по захоронению ЖРО в подземные водоносные горизонты в связи с тем, что у него нет лицензии Госатомнадзора на данный вид деятельности, а также в связи с тем, что эта деятельность Сибирского химического комбината является экологически вредной, так как приводит к радиоактивному загрязнению местности и подземных вод, пригодных для питьевого водоснабжения, не основаны на Законе и не нашли своего подтверждения в судебном заседании. Судом установлено, что захоронение жидких радиоактивных отходов осуществляется Сибирским химическим комбинатом с 1963 г. [...] Лицензия на право пользование недрами была получена Сибирским химическим комбинатом в 1996 г. сроком на 5 лет. До получения лицензии Сибирскому химическому комбинату было выдано разрешение на спецводопользование. [...] До получения лицензии Сибирский химический комбинат осуществляет свою деятельность по хранению ядерных материалов на основании временного разрешения, выданного Госатомнадзором России.

В судебном заседании не нашли своего подтверждения доводы истцов о том, что в результате деятельности Сибирского химического комбината по захоронению ЖРО происходит радиоактивное загрязнение вод, создается опасность для жизни и здоровья не только нынешнего, но и будущих поколений, чем нарушается их права на благоприятную окружающую среду. Напротив, их доводы в этой части опровергаются заключением государственной экологической экспертизы от 11 апреля 2001 г., из которого следует, что захоронение жидких РАО Сибирским химическим комбинатом не оказывает воздействия на окружающую среду за пределами установленных границ - поясов санитарно-защитных зон и горного отвода недр; протекающие в геологической среде процессы при захоронении жидких РАО не создают реальных предпосылок аварийных ситуаций; экологический риск от глубинного захоронения ЖРО в хранилищах, в том числе при продлении их эксплуатации, практически отсутствует, поскольку захороненные в пластах коллекторах отходы не воздействуют на среду непосредственного обитания человека и животных, развитие растительности; по данным прогнозных расчетов (моделирования) миграции компонентов РАО после окончания эксплуатации хранилищ установлено, что в течение 1 тыс. лет радиоактивные нуклиды - компоненты РАО не достигнут границ горного отвода рек. [...] В экспертном заключении "О совместимости жидких радиоактивных отходов СХК с вмещающими породами и пластовыми водами", в комплексном экспертном заключении на "Проект горного отвода площадок 18, 18а для подземного захоронения РО СХК", являющихся приложением к лицензии, не отмечено каких-либо замечаний по неправильному использованию недр для захоронения ЖРО.

Совокупность вышеизложенного свидетельствует о том, что в судебном заседании не нашло подтверждения то обстоятельство, что деятельность Сибирского химического комбината по захоронению ЖРО является незаконной либо оказывает какое-то вредное влияние на окружающую среду и жизнедеятельность людей, а поэтому суд считает необходимым отказать истцам в удовлетворении исковых требований о прекращении деятельности Сибирского химического комбината по захоронению жидких радиоактивных отходов. Соответственно суд считает необходимым отказать истцам в иске и о возмещении морального вреда с Сибирского химического комбината и с администрации Томской области в связи с деятельностью Сибирского химического комбината по захоронению ЖРО, поскольку данное требование является производным от вышеуказанного требования. Разрешая исковые требования истцов о возмещении морального вреда в связи с инцидентом, происшедшим 6 апреля 1993 г. на Сибирском химическом комбинате, суд [...] счел необходимым согласиться с доводами истцов о том, что в результате вышеуказанного инцидента им пришлось претерпеть моральную травму, стресс, нравственные страдания, поскольку мероприятия, проводимые по устранению последствий аварии: выставление знаков радиационной безопасности вокруг деревни, запрещение выпаса скота, сбора дикоросов, неоднократное проведение дезактивации, неоднократное обследование радиационной обстановки усадеб жителей, проверка их состояния здоровья на предмет воздействия радиации - вызвали нервозную обстановку, боязнь проживания в данном населенном пункте, что свидетельствует о нарушении их прав проживания в условиях окружающей природной среды, благоприятных для жизни и здоровья.

Суд не согласился с доводами представителя Сибирского химического комбината о том, что на Сибирский химический комбинат не может быть возложена обязанность по возмещению морального вреда, так как истцами не предоставлено доказательств причинения им вреда здоровью в результате инцидента, происшедшего 6 апреля 1993 г. Доводы в этой части несостоятельны, поскольку в своих исковых заявлениях истцы не ставили вопрос о возмещении материального ущерба, причиненного их здоровью либо имуществу, ими ставился вопрос только о возмещении морального вреда. Закон не ставит возможность возмещения морального вреда в зависимость от причинения материального ущерба. Суд не согласился с доводами истцов о том, что на администрацию Томской области должна быть возложена ответственность по возмещению морального вреда в связи с тем, что ею не были приняты меры к своевременному переселению жителей данной деревни. [...] В ходе рассмотрения дела не были представлены документы, подтверждающие то обстоятельство, что компетентными органами принималось решение о переселении жителей д. Георгиевка в связи с невозможностью проживания в данном населенном пункте в результате аварии. 3 июля 2001 г. Томский областной суд взыскал с Сибирского химического комбината в пользу каждого постоянного жителя Георгиевки по 25 тыс. руб. и по 10 тыс. руб. дачникам в качестве компенсации морального вреда. В удовлетворении требований о прекращении неправомерной экологически вредной деятельности (захоронения жидких радиоактивных отходов в подземные водоносные горизонты) суд отказал. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 8 января 2002 г. решение Томского областного суда от 23 июля 2001 г. оставлено без изменения и вступило в законную силу.

Дело о прекращении реконструкции и эксплуатации плотины в Валдайском национальном парке

Постановление Правительства РФ от 28 января 1997 г. N 75 "О мерах по обеспечению устойчивого водоснабжения г. Москвы и Московской области" гласит: "В целях обеспечения устойчивого водоснабжения г. Москвы и Московской области Правительство Российской Федерации постановляет: Принять к сведению решение правительства Москвы о выделении в 1997 г. 32,7 млрд. руб. на реконструкцию Вышневолоцкой водной системы и канала им. Москвы. Министерству транспорта Российской Федерации и правительству Москвы обеспечить завершение работ по реконструкции плотины на озере Велье Вышневолоцкой водной системы до апреля 1997 г." (п. 8).

Общественная организация "Новгородский клуб "Экология" обратилась в арбитражный суд Тверской области с иском к государственному предприятию "Канал им. Москвы" об обязании прекратить реконструкцию Вельевской плотины на реке Либья Валдайского района Новгородской области и законсервировать Вельевскую плотину, установив уровень гребня плотины на отметке 210,90 м по согласованию с Валдайским национальным природным парком. В обоснование исковых требований истец ссылался на то, что реконструкция и эксплуатация плотины осуществляются с грубыми нарушениями ст. 36, 42, 43, 44 Закона РСФСР "Об охране окружающей природной среды" и ст. 3 Федерального закона "Об экологической экспертизе", полагая, что государственная экспертиза должна производиться специально образованной государственной комиссией федерального уровня, поскольку эксплуатация плотины оказывает воздействие на состояние водной системы Новгородской и Тверской областей. Решением арбитражного суда Тверской области от 6 декабря 1999 г. на ГП "Канал им. Москвы" возложены обязанности по прекращению реконструкции и эксплуатации Вельевской плотины до получения положительного заключения государственной экологической экспертизы. Кроме того, ответчик обязан законсервировать Вельевскую плотину в установленном законом порядке. В кассационной жалобе ГП "Канал им. Москвы" просил отменить состоявшееся по делу решение. ГП "Канал им. Москвы" не согласно с выводом суда об отсутствии положительного заключения экологической экспертизы надлежащего уровня. По мнению подателя жалобы, реконструкция Вельевской плотины осуществляется в соответствии с постановлением Правительства РФ от 28 января 1997 г. N 75, а проект реконструкции получил положительное заключение государственной экологической экспертизы, выполненной 14 сентября 1999 г. Новгородским подразделением Госкомэкологии. Кроме того, как считает ответчик, суд, не согласившись с данным заключением, фактически принял решение о его недействительности, тем самым рассмотрев иск о признании недействительным ненормативного акта государственного органа. Такие иски, как указывает ответчик, должны рассматриваться судом коллегиально (дело рассматривалось судьей единолично. - Авт.)

Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа не нашел оснований для удовлетворения кассационной жалобы. [...] В своем решении от 23 февраля 2000 г. суд указал следующее. Истец, полагая, что реконструкция и эксплуатация Вельевской плотины осуществляются без получения положительного заключения экологической экспертизы и поэтому считаются потенциально опасными для окружающей среды, просил суд прекратить реконструкцию и эксплуатацию данной плотины до получения положительного заключения экологической экспертизы. ГП "Канал им. Москвы", осуществляющее реконструкцию и эксплуатацию Вельевской плотины, представило суду заключение от 14 сентября 1999 г. N 142 Государственного комитета по охране окружающей среды Новгородской области. Суд данное заключение расценил как ненадлежащее, исходя из того, что Вельевская плотина оказывает влияние на природную среду трех областей Российской Федерации (Новгородской, Тверской и Московской), и поэтому необходимо заключение государственной экологической экспертизы федерального уровняв соответствии со ст. 11 Федерального закона "Об экологической экспертизе". Данное право суду предоставлено ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которой одним из способов защиты гражданских прав является неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону. Вывод суда об отсутствии надлежащей экологической экспертизы следует признать правильным, а с доводом ГП "Канал им. Москвы" о том, что такую экспертизу провести невозможно, поскольку экологической экспертизе подлежат проектные документы, а не возведенный уже объект, согласиться нельзя. В соответствии со ст. 43 Закона РФ "Об охране окружающей природной среды" строительство, реконструкция предприятий, сооружений и иных объектов должны осуществляться по утвержденным проектам, имеющим положительное заключение государственной экологической экспертизы. В этой же статье предусмотрено, что нарушение указанных требований влечет приостановление строительных работ до устранения отмеченных недостатков. В данном случае помимо отсутствия надлежащей экологической экспертизы при реконструкции Вельевской плотины допущены и другие нарушения, которые суд учитывал, принимая решение о ее консервации. К их числу относится нарушение ст. 15 и 21 Федерального закона "Об особо охраняемых природных территориях". Вельевская плотина предназначена для регулирования водосброса из озера Велье, которое является частью особо охраняемой природной территории Валдайского национального природного парка, поэтому ее реконструкция и эксплуатация должны проводиться по согласованию с парком. Тем не менее реконструкция и эксплуатация плотины производятся без согласования с Валдайским национальным природным парком. Кроме того, по смыслу природоохранного законодательства любая намечаемая хозяйственная или иная деятельность презюмируется потенциально экологически опасной. Как видно из материалов дела, данный факт не оспаривается ответчиком, в проекте Вельевской плотины отсутствует рыбозащитное устройство, что привело к значительному снижению рыбных запасов от эксплуатации еще не принятой в установленном порядке плотины. Данные обстоятельства подтверждаются протоколом выездного совещания по рассмотрению спорных вопросов, возникших при работе Государственной комиссии по приемке в эксплуатацию Вельевской плотины от 3 декабря 1999 г., представленным самим ответчиком в кассационную инстанцию. Из этого протокола следует, что ГП "Канал им. Москвы" согласилось перечислить Никольскому рыборазводному заводу 200 000 руб. на воспроизводство рыбных запасов. Таким образом, проект реконструируемой Вельевской плотины осуществлен с нарушением ст. 105 Водного кодекса РФ, согласно которой запрещается ввод в эксплуатацию гидротехнических сооружений без рыбозащитных устройств, а также устройств для пропуска паводковых вод и рыбы. При таких обстоятельствах арбитражный суд правомерно принял решение о консервации Вельевской плотины до получения положительного заключения государственной экологической экспертизы федерального уровня. Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа решение арбитражного суда Тверской области от 6 декабря 1999 г. оставил без изменений. Итак, заключение государственной экологической экспертизы, выполненной Новгородским областным органом Госкомэкологии, датировано 14 сентября 1999 г., тогда как постановление Правительства РФ, предрешившее работы по реконструкции плотины на озере Велье, было принято 28 января 1997 г. в отсутствие соответствующего заключения экологической экспертизы федерального уровня. Здесь были основания для постановки вопроса о признании не соответствующим Федеральному закону "Об экологической экспертизе" самого постановления Правительства РФ от 28 января 1997 г. (в части пункта, имеющего отношение к делу). Обычной практикой является обращение общественности в суды общей юрисдикции. Обращает на себя внимание, что общественная экологическая организация была здесь фактически признана надлежащим истцом в арбитражном суде. Из этого можно предположить, что суд не отверг теоретическую позицию (поддерживается автором и признается судами в некоторых зарубежных странах), согласно которой нарушение экологического законодательства связано с нарушением собственных прав общественных экологических организаций.

Иск о прекращении экологически опасной деятельности в районе обитания популяции серого кита

Местом обитания серых китов - редкого и очень красивого вида животных, находящегося под угрозой исчезновения, является акватория Охотского моря, прилегающая к заливу Пильтун на северо-востоке Сахалина. Уникальность серых китов данной популяции заключается в том, что их численность не превышает 90 особей и других летних пастбищ для них не существует. В местах обитания серых китов обнаружены запасы нефти, и в настоящее время в Охотском море идет реализация государственной программы геолого-геофизических работ на акваториях дальневосточных и северо-восточных морей Российской Федерации. В рамках этой программы проводятся работы по геологическому изучению недр по запасам нефти и газа на акватории Охотского моря методом сейсморазведки. Кроме того, началась реализация проектов нефтедобычи "Сахалин-1" (компания "Эксон Нефтегаз Лимитед"), и "Сахалин-2" (компания"Сахалин Энерджи").

Общественность, обеспокоенная судьбой охотско-корейской популяции серого кита, обратилась в суд с требованием о прекращении экологически опасной деятельности в районе обитания (кормления) популяции серого кита. Инициаторами этого судебного дела являются общественные организации "Экологическая вахта Сахалина" (Южно-Сахалинск) и "Правовой центр "Родник" (Москва). К иску подключилась и другая заинтересованная общественность, в общей сложности истцами являются 72 человека и 14 общественных организаций. Дело рассматривается Пресненским судом Москвы. Ответчиками по делу являются Правительство РФ и Министерство природных ресурсов РФ, в качестве третьих лиц привлечены компании "Эксон Нефтегаз Лимитед" и "Сахалин Энерджи". По мнению заявителей, и сейсморазведка, и в особенности масштабная деятельность иностранных нефтяных компаний по разработке месторождений в местах обитания серых китов создают реальную угрозу исчезновения этого редкого вида животных. Между тем имеются реальные возможности оптимизировать промышленную деятельность в этом районе таким образом, чтобы свести к минимуму вредное воздействие на китов.

Возможность приостановления, прекращения или запрещения деятельности, создающей угрозу причинения вреда, появилась с принятием ч. II ГК РФ (принята 22 декабря 1995 г., введена в действие с 1 марта 1996 г.) В п. 1 ст. 1065 ГК впервые введено понятие "опасность причинения вреда в будущем", которая может явиться фактическим основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность. Если причиненный вред является последствием эксплуатации предприятия, сооружения или иной производственной деятельности, которая продолжает причинять вред или угрожает новым вредом, суд вправе обязать ответчика приостановить или прекратить экологически вредную деятельность (ч. 2 ст. 1065 ГК). Данная статья помещена в раздел об обязательствах вследствие причинения вреда, в которой речь идет о вреде личности или имуществу гражданина, а также имуществу юридического лица. Хотя в самой статье прямо не говорится, кто может быть истцом по искам о запрещении деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем, логика и практический опыт подсказывают, что суды будут признавать надлежащими истцами только потерпевших. Предъявить иск в защиту общественных интересов по ст. 1065 ГК, очевидно, будет невозможно. Правда, статья эта является совсем новой, и ни у кого еще не было возможности апробировать ее как в отдельности, так и в сочетании со ст. 91 Закона об ООПС.

Решение суда, арбитражного суда о прекращении экологически вредной деятельности, как и любое другое судебное решение, обязательно для исполнения не только ответчиком, но и любыми другими лицами, в том числе банковскими учреждениями, и является основанием для прекращения финансирования такой деятельности. Отказ суда в иске о приостановлении или прекращении экологически вредной деятельности не лишает потерпевших права на возмещение вреда, причиненного им такой деятельностью (п. 2 ст. 1065 ГК). Российской правовой системой не предусмотрено право граждан и неправительственных организаций на иск о возмещении вреда, причиненного природным объектам, не являющимся их собственностью или не находящимся в их владении по иным основаниям. Право на такие иски предоставлено органам государственного управления охраной окружающей среды и природопользованием, а также прокурорам.