Глава XXVIII

КАЛЛИК

Каллик приоткрыла глаза. Она лежала рядом с медведицей Нанук, уткнувшись носом в ее шерсть. Конечно, это было не так хорошо, как на льду, но все равно лучше, чем скитаться по земле, по крайней мере, лапы у Каллик поджили и уже не так болели. Хорошо бы еще мягколапые дали им хоть немножко поесть!

– Каллик, – прошептала Нанук. – Просыпайся. Пора идти.

Каллик моргнула и потерла лапой глаза. Теперь она тоже услышала приближающиеся шаги мягколапых. Она села и стала смотреть. На этот раз мягколапых было очень много, и они несли с собой палки, сети и еще какие‑то непонятные предметы.

– Не бойся, – прошептала Нанук. – Они сейчас усыпят нас, но не навсегда. Когда мы заснем, они отвезут нас к тому месту, куда раньше всего приходит лед.

– Они отвезут нас на лед? – ахнула Каллик, вскакивая на лапы.

– Они оставят нас у края залива, далеко‑далеко отсюда, – кивнула Нанук. – Там мы будем ждать, когда вернется лед.

Каллик решила, что будет смелой, но когда плосколицые приблизились к их клетке, она взвизгнула и уткнулась мордой в шерсть Нанук.

– Я боюсь, – заплакала она. – Вдруг мы никогда не проснемся? Или они отвезут нас очень далеко, и я никогда не смогу найти Таккика? – она умоляюще посмотрела на Нанук. – Как ты думаешь, вдруг он тоже придет туда?

– Конечно, придет, – вздохнула Нанук и погладила Каллик носом по макушке. – Не бойся. Просто закрой глаза и думай про лед. Думай о том, как будешь есть тюленей, бегать по белому снегу и играть со своим братом всю ночь напролет, а огромные звезды будут сиять вам с черного неба.

Каллик затаила дыхание и стала ждать острого укуса в бок. Это оказалось больно, но не так, как в прошлый раз. Засыпая, она думала о Таккике. Будет ли он ждать ее на берегу, когда она проснется?

Каллик открыла глаза. Холодный ветер трепал ее шерсть. Она лежала под животом у Нанук, запутанная в плотную сеть. Что‑то было не так… Здесь было слишком ветрено, и Каллик сильно качало, будто на волнах. Что‑то рычало и гремело у нее над головой, так что сеть дрожала. Каллик подняла голову и увидела над собой белое брюхо огромной птицы. Крылья у этой птицы почему‑то вертелись по кругу, издавая пронзительный тарахтящий звук.

Каллик посмотрела вниз, и сердце у нее остановилось. Земля была далеко‑далеко под ними! Птица тащила их по небу!

Каллик в ужасе завизжала и забилась в сети, царапая когтями толстые веревки. Ветер бросал ей в лицо пригоршни ледяного дождя со снегом.

– Ш‑шш, – раздался у нее над ухом спокойный голос Нанук. Огромная лапа медведицы легла на спину дрожащей Каллик и плотнее прижала ее к теплому медвежьему животу. – Успокойся. Птица несет нас на лед. Так и надо, все будет хорошо.

– Но мы же летим! – заревела Каллик, не слушая ее. – Медведи не летают! Мне холодно, и мы очень высоко… Я не хочу так, не хочу!

– Успокойся, – ласково проурчала Нанук. – Перестань брыкаться и принюхайся. Чувствуешь?

Каллик на миг притихла и подставила нос порывам мокрого ветра.

– Пахнет льдом! – растеряно пролепетала она. – Пахнет домом…

– Вот видишь? Мы летим домой. Все будет хорошо, малышка.

Каллик зарылась лбом в шерсть Нанук и приказала себе не думать о том, что они летят высоко над землей. Ветер становился сильнее, и сеть бешено раскачивалась во все стороны. В воздухе чувствовалось приближение грозы, дождь замерзал на лету, и вскоре мокрая шерсть Каллик обледенела.

– Можно я останусь с тобой, когда мы прилетим? – прошептала Каллик, с трудом разжимая онемевшие губы.

Нанук положила лапу ей на бок и тихонько похлопала.

– Ну конечно.

Каллик сама не заметила, как снова уснула. Проснулась она от того, что сеть резко накренилась, и Нанук всей тяжестью навалилась на нее сверху. Ветер стих, зато весь мир вокруг вдруг стал густым, белым и пушистым. Их проглотила туча!

– Это туман, – проурчала Нанук. – Мы уже совсем близко.

Каллик посмотрела вниз. Земли не было видно, только вихри тумана колыхались в воздухе, и рокочущий шум птичьих крыльев доносился будто сквозь густую шерсть. Судя по прерывистому звуку, птице не нравилось лететь через туман. Птица тяжело дышала, крылья ее то и дело взвизгивали и клацали. Каллик подняла глаза, и шерсть ее встала дыбом. Происходило что‑то очень плохое.

Внезапно крылья накренились, а потом полностью остановились, и птица нырнула носом вниз. Потом ветер оглушительно завыл в ушах Лусы, и земля стала стремительно приближаться. Но даже большие птицы не могут летать так быстро! Каллик завизжала и спрятала голову в шерсти Нанук, чтобы не видеть летящую ей навстречу землю. Она слышала, как бешено колотится сердце большой медведицы, и чувствовала, как та все сильнее и сильнее прижимает ее к себе.

– Что случилось? – закричала Каллик.

Но Нанук ничего не ответила. Раздался оглушительный грохот, небо полыхнуло оранжевым, и огромная птица вдруг загорелась прямо в воздухе. Каллик обдало жаром, а потом они с силой рухнули на землю, и наступила ночь.

Когда Каллик очнулась, она не сразу поняла, почему шерсть у нее мокрая насквозь, словно она всю ночь пролежала под дождем. Какая‑то тяжесть прижимала ее к земле, мешая вздохнуть полной грудью. Может быть, она снова попала в свою родовую пещеру, к Нисе и Таккику? Но тут в ноздри ей ударил резкий запах горелого металла, и Каллик все вспомнила.

– Нанук! – взвизгнула она, торопливо вылезая из‑под бока медведицы. – Нанук, ты цела? – Она разорвала лапами сеть, отбросила в сторону обрывки и добралась до морды Нанук. Глаза медведицы были закрыты, а шерсть была пугающе холодной.

– Нанук! – в смертельном ужасе заскулила Каллик. – Проснись, Нанук! Это же я, Каллик!

Медведица слабо пошевелилась, повернула голову и мучительно закашлялась. Алая струйка крови потекла на землю из уголка ее пасти.

– Нанук, ты ранена! – взвизгнула Каллик. – Что мне делать?

Нанук открыла мутные глаза и с усилием посмотрела на Каллик.

– Ищи своего брата, – хрипло выдохнула она, но тут новый приступ кашля сотряс ее тело, и лужица крови начала растекаться по земле.

– Нет, я хочу остаться с тобой! Мы вместе пойдем искать Таккика.

– Я не могу пойти с тобой, – простонала Нанук. – Будь сильной, малышка. Ты сильная, ты гораздо сильнее… чем думаешь. У тебя все будет хорошо.

– Но как же ты?

– Мне пришло время уходить к ледяным духам, – прошептала Нанук и со вздохом уронила голову на землю. – Иди без меня. Найди место, где никогда не тает лед и где духи умерших медведей танцуют в разноцветном небе.

– Это не сказка? – ахнула Каллик. – Такое место правда есть?

– Правда, – еле слышно прошептала Нанук и закрыла глаза. – Я точно знаю…

Голос ее зазвучал совсем тихо, а потом и вовсе стих, заглушенный свистом ветра.

– Постой! – в отчаянии крикнула Каллик. – Откуда ты знаешь? Прошу тебя, скажи мне еще что‑нибудь! Нанук, миленькая, ну не умирай!

Она потрясла Нанук лапами, пытаясь приподнять, но Нанук была тяжелой и холодной, как снег. Бока ее больше не раздувались, и дыхание не вырывалось из пасти.

Каллик всхлипнула и уткнулась носом в холодную шерсть Нанук.

– Я никогда тебя не забуду, – прошептала она, глотая слезы. – Спасибо тебе за все!

Потом она отошла и освободила лапы от остатков порванной паутины. В воздухе колыхался черный дым, удушливо пахло горелым металлом. Огромная птица валялась чуть поодаль, она сплющилась и треснула пополам, как разбитый молнией ствол дерева. Огонь лениво лизал ее бока.

Каллик бросилась прочь. Она не знала, куда бежит, ей просто хотелось очутиться как можно дальше от горящей птицы и белого тела Нанук, неподвижно лежавшего рядом с ней.

– Прощай, Нанук, – шептала она на бегу. – Я дойду до края Вечного Льда. И может быть, там, среди танцующих духов, я снова встречу тебя.