С выбирает непротоптанные дорожки

Через полчаса после отъезда из Джортауна Серена попросила водителя остановится на заправочной станции. Магазин при ней был крошечным и с паршивым ассортиментом, тем не менее, там была кола, батончик «Твикс» и местная газета – все это Серена купила просто так, лишь бы чем‑то занять себя, пока она предавалась мечтам о Дрю. На улице, сразу за колонами, стоял парень, державший в руках табличку с надписью «Браун». На нем были потертые джинсы, симпатичная рубашка в бело‑голубую полоску и мокасины‑доксайдеры на босу ногу. За спиной у него висел черно‑фиолетовый рюкзак, из тех, которые люди обычно берут с собой в длительные походы. Его черные кучерявые волосы были чистыми, и выглядел он вполне нормальным.

– Подбросить? – крикнула она.

Парень покрутил головой по сторонам.

– Меня?

Серене сразу понравились его большие и широко распахнутые карие глаза.

– У меня машина, и я еду в Браун. Поехали, если хочешь, – предложила она.

Парень застенчиво улыбнулся и последовал за Сереной к машине. Он сел возле самой двери и поставил рюкзак между собой и Сереной. К рюкзаку был пришит маленький итальянский флаг. Серена пила свою колу и делала вид, будто увлечена чтением газеты. Парень вытащил из рюкзака блокнот и карандаш и стал делать какие‑то пометки.

Серена подумала, что он делает домашнее задание или пишет письмо, но затем, затем когда она зевнула и запрокинула голову на спинку сидения, чтобы подсмотреть, что же он там делает, то, к великому удивлению, обнаружила, что он рисовал ее. Если точнее, ее руки.

– Я могу это взять себе, когда ты закончишь? – спросила она.

Парень подскочил, будто и вправду думал, что она ничего не заметит.

– Извини, – сказал он, закрыл блокнот и засунул карандаш за ухо.

– Да ладно. – Серена вытянула руки над головой, а затем положила их а колени. – Я все равно сейчас немного не в себе. Рисуй на здоровье.

Парень опять открыл блокнот.

– Ты не против? – спросил он.

– Не‑а. – В конце концов, она была профессиональной моделью. Она села поудобнее и положила руки точно так же, как они лежали до этого. – Так нормально?

– М‑м‑м, – протянул парень, склонив голову над своей работой. У него была темно‑оливковая кожа и крупные черные локоны. От него исходил аромат свежей мяты.

Серена прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, какими были волосы Дрю. Она помнила, что его сосед Вейд был рыжим. А Дрю – что‑то вроде… темно‑русого? Шатена? Она действительно не могла вспомнить. Серена открыла глаза и вновь взглянула на парня. Сзади его загоревшая шея выглядела мягкой и нежной. «Если бы у нас были дети, у них был бы загар круглый год и тот песочный светло‑коричневый оттенок волос, который так красиво смотрится на солнце», – размышляла она. А потом в ужасе отвернулась. Что с ней происходит? Она даже имени его не знает!

– Ты учишься в Брауне? – Парень снова поднял глаза.

Взгляд Серены был прикован к окну. Стекло было грязным, и она могла видеть в нем отражение своего попутчика. У него были красиво изогнутые ресницы и удивительно ласковые, как у Бемби, карие глаза.

– Пока нет, но, возможно, буду в следующем году.

Погодите, разве она не собиралась в Гарвард?

– Надеюсь, – тихо сказал он, прежде чем вернуться к своему рисунку.

Серена не могла понять, что на нее нашло, но она явно завелась. «Что, если я просто возьму и поцелую его?» – думала она. Водитель слушал по радио репортаж о бейсбольном матче; он даже не заметит.

– Знаешь, из тебя бы получилась прекрасная модель для художника, – сказал ей парень. – Ты могла бы позировать на занятиях по рисованию в Брауне. Профессору Кофке всегда нужны хорошие модели.

– Спасибо. На самом деле я уже работала моделью, – начала было Серена, но осеклась, чтобы не создалось впечатления, будто она хочет выпендриться перед ним.

Парень сунул карандаш за ухо.

– Мне совершенно неважно, красива модель или нет. Обычно я рисую только руки, – сказал он.

Серена заглянула ему через плечо. От него и вправду исходил аромат мяты.

– Ты сделал мой руки намного красивее, чем на самом деле. Посмотри на мой большой палец: я совсем его сгрызла! А этот… – она выставила свой левый мизинец. – Взгляни на него!

Но парень не смотрел. Он расстегнул боковой карман своего рюкзака, вытащил сложенный лист бумага и протянул ей.

Серена развернула его. Это была вырванная страница журнала. «Крепкие мышцы за семь дней» – говорил заголовок.

– Переверни, – сказал парень.

Серена посмотрела на обратную сторону. Там была реклама «Слез Серены». И она сама, в желтом сарафане, плачущая среди заснеженного Центрального парка.

– Тебя действительно зовут Серена? – спросил он.

– Да.

Он забрал у нее страницу.

– Я солгал тебе, что рисую только руки. Когда ты подобрала меня на заправке, я подумал, что так не бывает, что мне это снится. Я рисую тебя уже два месяца.

С этой фотографии. И картина еще не закончена. Она в студии, в Брауне. – Он сложил страницу и положил обратно в рюкзак. А потом протянул руку. – Меня зовут Кристиан.

Серена позволила своей руке задержаться в его ладони. Она должна была бы перепугаться, но на самом деле еще больше завелась.

– Ты не мог бы провести для меня небольшую экскурсию, когда мы приедем? – спросила она. – Я, по идее, должна встретиться со своим братом, но все равно опоздала, да и он наверняка уже в баре или еще где‑нибудь.

Эрик не будет возражать, если она забьет на него. Братья и сестры часто забивают друг на друга. Кроме того, Кристиан, наверное, может устроить ей очень занимательный тур, нечто большее, чем просто экскурсия.

Да, это уж точно.