Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Желток‑Белток
Однако с яйцом случилось другое превращение. Оно росло и росло и становилось похожим на человечка. Когда Алиса наконец сумела подойти к нему совсем близко, она увидела, что у яйца прорезались рот и глазки и округлился нос. И тут Алиса догадалась, что перед ней не кто иной, как сам ЖЕЛТОК‑БЕЛТОК. «Ну конечно, это он! – обрадовалась Алиса. – Он так похож на самого себя, будто имя его написано на лбу!» На таком обширном лбу, как у Желтка‑Белтка, можно было написать его имя хоть сто раз. Желток‑Белток, сложив ноги по‑турецки, сидел на самом краешке стола. Удивительно, как ему удавалось удержаться и не грохнуться на пол! Но Желток‑Белток застыл в неподвижности. Он не мигая смотрел вдаль поверх головы Алисы. Она даже стала сомневаться: не кукольный ли он? – Как похоже сделан! Вылитое яйцо! – воскликнула Алиса и на всякий случай подставила руки, чтобы поймать падающего кукольного Желтка‑Белтка. – Надоело! – вдруг заговорил Желток‑Белток, продолжая глядеть мимо Алисы. – Все меня обзывают яйцом. А теперь еще и вылитое! Ты бы уж добавила – выеденное! – Я не хотела вас обидеть! – извинилась Алиса. – Вылитое – это значит очень похожее на яйцо. К тому же я люблю яйца. – Ей так хотелось загладить свою неловкость! – Встречали мы таких умников, – проворчал Желток‑Белток, все так же не опуская глаз. – Мозгов у них – сколько у младенца в кулачке. Алиса растерялась, не получался у них разговор. Да и что может получиться, когда на тебя даже не смотрят? Вот и последние слова он произнес, будто перед ним дерево. Алиса решила помолчать, а чтобы не было скучно, читала про себя стишок:
Жил да был Желток‑Белток, Круглобок, коротконог. Со стола он скок‑поскок, Кок! – утек Желток‑Белток. Возмущен и безутешен, шлет Король свои войска – Снаряжает конных, пеших – нет как нет Желтка‑Белтка, Ни Желтка и ни Белтка.
– Последняя строчка, по‑моему, лишняя, – неожиданно сказала она вслух. – Что ты там бормочешь себе под нос? – спросил вдруг Желток‑Белток, впервые глянув в упор на Алису. – Лучше скажи, кто ты и что тебе здесь надо. – Меня зовут Алиса… – начала Алиса. – Дурацкое имя! – раздраженно перебил Желток‑Белток. – Что оно означает? – Разве имя должно что‑нибудь означать? – опешила Алиса. – Конечно, – сказал Желток‑Белток со снисходительной улыбкой. – Мое имя, например, наводит на мысль о моем содержании. И оно, могу тебя уверить, что надо! А под твоим именем может быть кто угодно! – А почему вы тут сидите совсем один? – спросила Алиса, чтобы не затевать спора. – А потому что никого нет рядом! – воскликнул Желток‑Белток. – Ты думала, я твою загадку не отгадаю? А ну еще попробуй! – А не стоит ли вам отодвинуться от края? – спросила Алиса, которая вовсе и не собиралась шутить. Какие тут шутки, когда он вот‑вот скатится на пол! Так и разбиться можно. – И на это ответить легче легкого! – рассмеялся Желток‑Белток. – Во‑первых, падать я не собираюсь. А во‑вторых, если бы даже я упал, – заметь: не упал, а если бы! – Тут он сделал такое надменное лицо, что Алиса прыснула. – Если бы, повторяю, я упал, – продолжал он, – Король был бы возмущен и безутешен и… Ага, трепещешь! То‑то еще будет! И Король дал свое королевское слово, что… – Пошлет свои войска… – не удержалась Алиса. Она прикусила язычок, но было уже поздно. – Ага! Я тебя раскусил! – гневно завопил Желток‑Белток. – Ты подслушивала! Под дверью? Нет? За деревом? Нет? Тогда ты сидела в камине! Нет? Тогда откуда ты это знаешь? – Из стишка, – скромно ответила Алиса. – А, прекрасно! Такое историческое событие и должно быть воспето в стихах! – с достоинством произнес Желток‑Белток. – Это и называется Летопись Страны! Смотри на меня и благоговей. Я именно ТОТ, кого Король удостоил беседы. Боюсь, что тебе в жизни второго такого, как я, не увидеть. Так уж и быть, разрешаю пожать мне руку. Рот его растянулся в улыбке от уха до уха. Он качнулся вперед так, что чуть было не свалился, и протянул Алисе руку. Она пожала ее, с тревогой следя за улыбкой на лице Желтка‑Белтка. «Стоит ему улыбнуться еще чуть шире, и голова его развалится напополам!» – подумала она. – Да‑да, конных и пеших, – продолжал Желток‑Белток. – От них никто не утечет. Однако мы в нашей беседе забежали несколько вперед. Давай‑ка вернемся к предпоследнему замечанию. – Честно говоря, я не очень помню, какое было предпоследним, – осторожно сказала Алиса. – Раз так, начнем все сначала, – быстро согласился Желток‑Белток. – Но, чур, теперь моя очередь спрашивать. «Можно подумать, что мы играем в «да и нет не говорите», – отметила про себя Алиса. – Мой первый вопрос! – кричал Желток‑Белток. – Сколько тебе лет? Только точно! Алиса быстро сосчитала в уме и ответила: – Семь лет и шесть месяцев. – А вот и неверно! – торжествовал Желток‑Белток. – Вы же хотели узнать мой возраст, – оправдывалась Алиса, – я и ответила вам точно. – Я спросил, сколько ЛЕТ, а не МЕСЯЦЕВ! – рассмеялся Желток‑Белток. Возражать было бесполезно, и Алиса снова промолчала. – Подумать только, семь лет и шесть месяцев, – задумчиво повторил Желток‑Белток. – Какой нелепый возраст. Ни то ни се. Прежде чем расти, спросила бы у меня. И я бы тебе посоветовал остановиться на семи. Но теперь уже поздно – ничем помочь не могу. – Я расту сама по себе! – рассердилась Алиса. – И ничьих советов и ничьей помощи мне не надо! – Самостоятельная очень? – ехидно осведомился Желток‑Белток. Алиса смутилась. – Я не распоряжаюсь своим ростом, – сказала она. – Это зависит не от меня. – Попросила бы того, от кого это зависит, – рассуждал Желток‑Белток. – Вежливой просьбе кто откажет? Глядишь, и остановилась бы на семи. – Откуда у вас такой красивый ремешок?! – неожиданно воскликнула Алиса. Ей надоело говорить про возраст. К тому же была ее очередь задавать вопросы. – То есть, – тут же поправилась она, – такой прелестный галстук… я хотела сказать, очаровательный поясок… или все же ремешок?.. Она виновато посмотрела на Желтка‑Белтка, который хмуро молчал. Кажется, она здорово промахнулась с этими поясками и галстуками. «Ну как догадаться, где у этого круглобокого талия, а где шея?» – расстроенно думала Алиса. Ясно было, что Желток‑Белток ужасно разозлился. Он не вымолвил ни слова и хранил суровое молчание две или три минуты подряд. А потом глухо пробубнил: – Возмутительно! Уже галстука от пояска не отличают! – Я жуткая, я ужасная невежда! – смиренно пропела Алиса. Желток‑Белток смягчился. – Глупышка, – проворковал он. – Это, конечно же, галстук. И, как ты правильно заметила, один из самых прекрасных. Кстати говоря, подарок их Белых Величеств Короля и Королевы. – Ах‑ах, надо же! – восхищенно ахнула Алиса, обрадованная, что наконец‑то найдена приятная для собеседника тема. – Они подарили мне его, – продолжал польщенный Желток‑Белток, – на недень рождения. – Что‑что? – изумилась Алиса. – Ничего‑ничего, – вежливо ответил Желток‑Белток, – не беспокойтесь. – Но я не поняла. Что значит НЕДЕНЬ рождения? – переспросила Алиса. – Это не тот день, когда ты родился, а совсем наоборот, – путано пояснил Желток‑Белток. – Именно на такой НЕДЕНЬ рождения я и получил подарок. Алиса покачала головой: – Я предпочитаю получать подарки на ДЕНЬ рождения. – И напрасно! – вскричал Желток‑Белток. – Скажи, сколько всего дней в году? – Триста шестьдесят пять, – сказала Алиса. – А сколько дней рождения у тебя в году? – продолжал допытываться Желток‑Белток. – Один, конечно! – Теперь отними один от трехсот шестидесяти пяти, – потребовал Желток‑Белток. – Что получается? – Триста шестьдесят четыре, разумеется, – уверенно ответила Алиса. Желток‑Белток недоверчиво поглядел на нее. – Посчитай‑ка для верности на бумажке, – потребовал он. Алиса сдержала улыбку и послушно вынула записную книжку. Она написала на чистой страничке столбиком: Желток‑Белток взял у нее из рук записную книжку и старательно стал ее изучать. – Как будто все правильно, – неуверенно пробормотал он. – Но вы держите книжку вверх ногами, – заметила Алиса. – Вот в чем дело! – весело сказал Желток‑Белток. – Недаром я сказал – как будто! С этими записными книжками просто беда – никогда не знаешь, где у них ноги, где голова. Итак, результат – триста шестьдесят четыре НЕДНЯ рождения. И в каждый из них ты можешь получать подарки. Кому нужен после этого твой один‑единственный ДЕНЬ рождения? – Я с вами совершенно согласна, – поддакнула Алиса. – Такая вот петрушка, – со значением сказал Желток‑Белток. – А что означает эта ваша петрушка? – не поняла Алиса. Желток‑Белток снисходительно улыбнулся: – Куда тебе понять! Объясняю: петрушка значит – яснее ясного. Ясно? – Не ясно, – сказала Алиса. – Петрушка означает вовсе не то, что вы сказали. – Когда я выбираю слово, – надменно сказал Желток‑Белток, – оно у меня как миленькое значит то, что я захочу, и ни буквой меньше. – Неизвестно еще, захотят ли слова слушаться вас, – возразила Алиса. – Известно! – отрезал Желток‑Белток. – Известно, что я своему слову хозяин. – Алиса, растерявшись, промолчала, а Желток‑Белток продолжал разглагольствовать: – Встречаются, правда, ужасно упрямые слова. Некоторые глаголы такие нахальные! Сладу с ними нет. Зато прилагательные покладистые. Их и так, и эдак прикладывай. Но вот глаголы!.. Иной никак в руки не дается. Хоть спрягай его, хоть запрягай. Просто ни тпру ни ну! Но я их всех держу в узде. УХОГОРЛОНОС! Вот что я тебе скажу. – Простите, – робко спросила Алиса, – а что это значит? – Вот теперь ты умница, глупышка моя, – растрогался Желток‑Белток. – На умный вопрос приятно ответить. Под словом УХОГОРЛОНОС я имел в виду сказать тебе: ввиду того что наша беседа, видимо, затянулась и хоть времени у нас видимо‑невидимо, но, судя по твоему виду, у тебя, по‑видимому, нет других видов на это место, так имей в виду, что я тебя не держу ни под каким видом, и не делай вид, будто тебе это неизвестно. Вот и все! – И все это уместилось в одном слове! – воскликнула Алиса. – Я хорошо нагружаю слова, – похвастался Желток‑Белток. – Но уж если слово работает, плачу я ему хорошо. – А‑а‑а! – протянула Алиса. Ничего более путного она сказать не могла, так здорово ее запутал Желток‑Белток. – Посмотрела бы ты на них, когда они толпятся у меня в субботу вечером, – вещал Желток‑Белток, важно покачивая головой. – В этот день я плачу им за неделю работы. Алиса так и не осмелилась спросить, сколько Желток‑Белток платит своим словам, поэтому это осталось тайной и для нас. – Вы так чудесно понимаете слова, – почтительно произнесла Алиса. – Помогите мне, пожалуйста, разобраться в стихотворении «ЗМЕЕГРЫЧ». – Ну‑ка, ну‑ка, прочти его, – оживился Желток‑Белток. – Я могу объяснить все написанные когда‑либо стихотворения, не говоря о тех, которые еще не написаны. И Алиса с готовностью прочла:
Червело. Ужные мрави Кузали на снову. За нисом прали курави, Склюняя пелаву.
– Пока достаточно, – остановил ее Желток‑Белток. – Тут уже хватает заковыристых слов. Червело – означает, что уже пять часов. Еще только вечереет, но уже немного чернеет. – Ясно, – сказала Алиса, – а теперь слово «ужные». – Так. Ужные – это, конечно, похоже на ужей, и чаще всего – выползающих к ужину. Ты же помнишь, что тогда червело, то есть вечерело. – Здорово! – обрадовалась Алиса. – А «мрави»? – Мрави – почти муравьи, но появляются они только во мраке. – Теперь я понимаю, – раздумчиво сказала Алиса. – А что такое «кузали»? – Это совсем просто. Мрави скакали и стрекотали кузнечиками. А «на снову» – значит, на сонном, вечернем лугу снова и снова без передышки. – А «за нисом» – это, наверное, за низким лесом! – догадалась Алиса. – Молодец, – похвалил ее Желток‑Белток. – Это слово с двумя смыслами. Оно раскрывается как две створки одного окна. Прали – естественно, одновременно парили и орали. – Кто орал и парил? – спросила Алиса. – Конечно же, курави! – воскликнул Желток‑Белток. – Они похожи сразу на журавлей и на куриц. Но слишком уж курчавые и любят покуражиться над кем‑нибудь. Это, кстати, еще одно слово‑окошко. – Склюняя – наверное, склевывая? – начала Алиса. – Верно! – воскликнул Желток‑Белток. – Но эти курчавые курави не только клюют, но и одновременно линяют. Шерсть так и летит клочьями. Труднее всего, пожалуй, объяснить последнее слово – «пелаву». Тут что‑то про траву. Но трава уж очень странная. Пела она, что ли, когда ее склюняли? Ну это уже неважно. Все понятно? – Все! Спасибо! – поблагодарила Алиса. – А где же ты эти заковыристые слова нашла? – В книжке, – сказала Алиса. – Но я знаю стихи и попроще. Мне их читал, кажется, Тик. Или Тец? – Коли дело дойдет до стихов, – сказал Желток‑Белток, плавно взмахивая рукой, – то лучшего чтеца, чем я, надо еще поискать. Ты бы послушала… – Ой нет, я бы лучше не послушала!.. – вскрикнула Алиса, надеясь улизнуть поскорее. – Отрывок, который я тебе прочту, – продолжал как ни в чем не бывало Желток‑Белток, – сочинен специально для твоего удовольствия совсем недавно, только сейчас. Алиса поняла, что ей не отвертеться, покорно присела на траву и вежливо промямлила: – Я вам чрезвычайно признательна.
Желток‑Белток начал: Письмо я зимнею порой Писал, а снег лежал горой.
Писал весеннею порой. Капели пели вразнобой…
– Капели, конечно, не пели, – пояснил Желток‑Белток, – то есть они пели, но, видишь ли, вразнобой. – Вижу, – подтвердила Алиса. – Видишь или слышишь? А может быть, ты видишь ушами? Или слышишь глазами? – желчно заметил Желток‑Белток и продолжал:
Писал я летнею порой… Жара! Окно скорей открой! –
вдруг выкрикнул он. Алиса огляделась в поисках окна. – Где же окно? – спросила она. – Оно в стишке! – отрезал Желток‑Белток. – Не сбивай!
Писал осеннею порой – Я переписку вел с плотвой.
Пишу я: «Рыбки! Ни гугу! Ведь я сижу на берегу!»
А рыбки пишут: «Дорогой! Да мы на берег ни ногой!»
Пишу я: «Мелкая плотва! Да за подобные слова…»
– Простите, – снова перебила Алиса, – я не очень понимаю, о чем вы там с рыбами переписываетесь. – Потерпи, поймешь, – бросил Желток‑Белток.
А рыбки пишут: «Грубиян! Попробуй сунься в океан!»
Со злости я в другом письме Не написал ни бе ни ме.
А рыбам будто дела нет – Они ни слова мне в ответ.
Тогда я написал: «Ну что ж…» Пошел и взял консервный нож.
Потом из кухни приволок Помятый медный котелок.
Скорбя в предчувствии беды, Налил я в котелок воды.
Тут появился сам собой Какой‑то странный НИКАКОЙ.
И я сказал: «Кипит вода. Скорей зовите рыб сюда!»
Вернулся быстро он назад, Развел руками: «Рыбы спят.
Я не решился их будить. Придется, право, погодить».
Я топнул правою ногой: «Какой ты, право, НИКАКОЙ!»
Желток‑Белток так громко гаркнул последнюю строчку, что Алиса вздрогнула. «Не хотела бы я быть этим Никаким», – поежилась она.
Но он обиделся, чудак, И проворчал: «Ах вот вы как!» Решил я сам пойти на дно,
Взяв нож консервный заодно. Я весь до ниточки промок,
А дверь закрыта на замок. Стучал я долго в дверь: ТУК‑ТУК! Стучал в окно: БАМ‑БАМ! И вдруг…
Наступило долгое молчание. – Это все? – недоуменно спросила Алиса. – Все! – буркнул Желток‑Белток. – Всего хорошего! Пока! От неожиданности Алиса замерла. «После такого явного намека, – решила она, – оставаться глупо. Меня просто‑напросто выпроваживают». Она встала и протянула руку Желтку‑Белтку. – До свидания, – сказала она, стараясь скрыть обиду. – Надеюсь, как‑нибудь встретимся. – Я бы не хотел надеяться! – проворчал Желток‑Белток, протягивая Алисе один палец. – К тому же мне трудно будет узнать тебя в лицо. Все вы, люди, на одно лицо. – Как раз по лицу и различают, – возразила Алиса. – Именно различают! – воскликнул Желток‑Белток. – А человеческие лица не различимы. Два глаза, – он раздвинул два пальца рогаточкой, – посредине нос, под ним рот. И так у всех. Вот если бы у тебя глаза были на носу, а рот, к примеру, на макушке, мне удалось бы тебя узнать при встрече. – Тогда я была бы уродиной, – рассердилась Алиса. Но Желток‑Белток равнодушно отвернулся и невнятно пробормотал: – Сначала попробуй, потом говори. Алиса подождала минутку, надеясь услышать еще что‑нибудь. Но Желток‑Белток сидел неподвижно, с закрытыми глазами, словно ее здесь уже и не было. – До свидания! – еще раз на всякий случай попрощалась Алиса и, не дождавшись ответа, пошла восвояси. Она шла и шептала: – Фу, какой он ужасно… ужасно… грубиятельный! – Ей так понравилось придуманное слово, что она его повторила громко: – ГРУ‑БИ‑Я‑ТЕЛЬ‑НЫЙ!.. И тут в лесу так загрохотало, что все вокруг буквально содрогнулось от этого грохота.
|