Змеегрыч

Червело. Ужные мрави

Кузали на снову.

За нисом прали курави,

Склюняя пелаву.

А длиннохрастый Змеегрыч

Уже рептит на зель,

И слышен плюстоустый злыч

За триныжды мезель.

И хребосклон темел. И бум

Гулел, как барабал.

Под дерным веревом Тум‑Тум

Храбо Гатырь затал.

Твержал в крепке он чит и щеч,

И зорк его смолел.

Он Змеегрычу вмог отсвечь

Триныжды головел.

Стражись, ужалый Змеегрыч,

Мерзей своей дрожбой!

Но встречь заграчил воплый крыч

И рыклый крылый вой.

Звекнул – раз‑раз! – плоострый щеч,

И грыкнул длиннохраст.

Смерщела мразкая калечь.

Ура! Свержит злобаст!

Червело. Ужные мрави

Кузали на снову.

За нисом прали курави,

Склюняя пелаву.

– Забавный стишок! – промолвила Алиса. – В нем что‑то есть. – Честно говоря, кто этот ЧТО‑ТО, Алиса объяснить не смогла бы, но ей стыдно было в этом признаться даже самой себе. И она пробормотала: – Если собраться с мыслями, то, я думаю, здесь кто‑то кого‑то чем‑то и зачем‑то свержил, то есть отсвечил. Но что это я! – спохватилась она. – Тут еще столько надо успеть. Обежать все комнаты. Заглянуть в сад!

Она опрометью бросилась из Зазеркальной комнаты, вылетела на лестницу и… полетела! Да‑да, самым настоящим образом! Она парила над перилами, едва касаясь их пальцами.

«Какой замечательный способ спускаться по лестнице», – успела подумать Алиса, проносясь уже через прихожую, и тут же чуть было не врезалась в притолоку двери, но вовремя пригнула голову. Она приземлилась в Зазеркальном саду и была рада снова почувствовать под ногами твердую землю. С непривычки у нее от полета немного кружилась голова.