Две сексуальные революции

Европейская история пережила две сексуальные революции – два довольно долгих периода переоценки сексуальности человека и сексуальных отношений. Первый относится к эпохе распада Римской империи и формирования христианской культуры, второй – ко второй половине XX века.

Исследователи античности отмечают в качестве одной из ее особенностей проникновение полового элемента во все сферы жизни (культ фаллоса, специфические половые божества, свободное проявление полового элемента в общественной жизни, литературе, искусстве). «Наивность разврата» была характерной чертой античной культуры. Многие авторы свидетельствуют о крайней половой распущенности и извращенности в позднем Риме. Полибий в «Истории» писал: «Люди впадали в великий блуд и любостяжание и роскошь и не женились, а если и женились, то не желали воспитывать родившихся детей»[99]. Юстин описывал обычай выбрасывать детей: «Выбрасывать детей худо и потому еще, что их подбирают обычно развратные люди и выращивают (как девочек, так и мальчиков) исключительно для своих сексуальных развлечений. Многие римляне держали целые стада таких детей[100]. Славою женщины считалось наличие большого числа мужчин-любовников. Целомудрие и добродетель расценивались как доказательство уродливости женщины. Примеры и свидетельства половой извращенности, царящей в эту эпоху, составили не один том. Исследователи античности неоднократно приходили к выводу, что кризис и гибель этой культуры были тесно связаны с духовно-нравственным вырождением, которое не в последнюю очередь определялось типом сексуальных отношений. Г.К.Честертон писал: «К несчастью античной цивилизации, для огромного большинства древних не было ничего на мистическом пути, кроме глухих природных сил – таких, как пол, рост, смерть... Древние сочли половую жизнь простой и невинной – и все на свете простые вещи потеряли невинность. Половую жизнь нельзя приравнивать к таким простым занятиям, как сон или еда. Когда пол перестает быть слугой, он мгновенно становится деспотом. По той или иной причине он занимает особое, ни с чем не сравнимое место в человеческом естестве; никому еще не удалось обойтись без ограничения и очищения своей половой жизни». Характеризуя это время, он справедливо утверждал, что «христианство явилось в мир, чтобы исцелить его, и лечило единственно возможным способом» – аскезой[101]. Это исцеление и было первой сексуальной революцией в европейской истории. Г.Миллер в исследовании «Половая жизнь человечества» констатирует: «Прямо поразительно, сколько было сделано в этот период Церковью для упорядочивания половой жизни, а через это – к оздоровлению общественного организма... Именно здесь сидела глубже всего и была всего упорнее болезнь века»[102].

Христианство осуществляет принципиальное изменение смысла человеческой сексуальности. Сексуальность, как вечно живое «животное в человеке» (Платон), становится проявлением «единомудрия и целомудрия» супругов. В Таинстве брака сексуальность освящается и превращается в свидетельство любви, в «реальное вхождение в сферу бесконечного бытия», «в противоядие смертности»[103].

Содержание сексуальной революции, которую на протяжении нескольких столетий осуществляло христианство, заключалось и в утверждении принципа моногамии, и в одухотворении отношений между мужчиной и женщиной, и в утверждении аскетизма как формы духовной свободы человека.

Вторую сексуальную революцию, вернее, контрреволюцию европейская цивилизация переживает с середины XX века. Ее символическим началом можно считать выход в свет в 1953 году журнала «Плейбой». Сегодня уже очевидны ее реальные последствия. Это – раннее начало половой жизни, увеличение числа половых партнеров, рост числа разводов, легализация гомосексуализма, нарастающая эпидемия СПИДа, распространение венерических заболеваний и изматывающая бездуховность. Для нее характерен негативизм по отношению к моральным ценностям христианства и обращение к язычеству как эталону понимания сексуальности. «Язычество оправдывает все варианты сексуальной любви и эротических наслаждений» – лейтмотив современной сексологии.

Для современного сексуального либерализма характерна не только реставрация языческого смысла сексуальности как наслаждения, но и новое понимание сексуальности как средства поддержания здоровья, а также формирование сексологии с выделением сексуальной функции как самостоятельного предмета исследования медицинского знания. При этом основная причина сексуального нездоровья, с точки зрения половых либералов, заключается в традиционном моральном ограничении сексуальности. «Освобождение» сексуальности – это не только условие возникновения и существования сексологии, но и одно из ее теоретических оснований.

В современной сексологии исчезает понятие «сексуальное извращение». Его заменяют понятия «сексуальное предпочтение», «сексуальная ориентация». Одним из результатов и одновременно примеров «освобожденной сексуальности» является появление в центре Москвы нового развлечения для мужчин – «пип-шоу». По меркам Девятого пересмотра Международной классификации болезней (1975), это развлечение относится к разряду сексуальных извращений – вуаеризму (получение сексуального удовлетворения от подсматривания за раздевающейся женщиной, половым актом и т. п.). А в наши дни многие издания подробно описывают процесс организации и характер протекания данного развлечения. Но даже постоянная реклама подобного шоу в желтой прессе не решит задачу, стоящую перед секс-бизнесом и его «служанкой», современной сексологией, – задачу переориентации общественного сознания и переоценки сексуальных нормативных моделей в обществе. В качестве реального средства ее решения половые либералы выбирают такую крупномасштабную акцию, как внедрение программ по сексуальному образованию в школах России. Основным фундаментом внедряемого образования является современная «свободная сексология».

История европейской культуры, в частности история двух сексуальных революций, свидетельствует, что сама современная сексология является одной из разновидностей патологии. К.Г.Юнг предупреждал: «Врач всегда должен помнить о том, что болезни – это просто нарушение нормальных процессов, а отнюдь не essentia per se (самостоятельная сущность) со своей отличительной психологией. Similia similibus curantur (подобное лечат подобным) – это замечательная истина старой медицины, и, как всякая великая истина, она легко может оказаться величайшим заблуждением»[104]. История культуры предупреждает человека, что его свобода – это не беспомощное следование физиологическим потребностям, а умение владеть и управлять собой согласно с нравственным законом. Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф 11, 30) – эта вечная евангельская истина надежно охраняет нас от всякого рода физиологического рабства и болезненных заблуждений.