Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 29. На дачу я приехала полубольная, даже фруктов не купила детям
На дачу я приехала полубольная, даже фруктов не купила детям. Никогда еще до сих пор в моей жизни не было такой сокрушительной неудачи. Сейчас быстро приму душ, смою с себя городскую пыль, лягу в гамак, который Кирюшка предусмотрительно повесил в приятной тени, и попробую слегка раскинуть мозгами. – Ну, – пробормотала я, входя на террасу, – что произошло? Отчего все дома с кислыми лицами? – У нас несчастье, – вздохнул Кирюшка. – Жуткая беда, – всхлипнула Лизавета. – Катастрофа, катастрофа, – словно хорист, сопровождающий постановку греческой трагедии, запричитал Костик, – катастрофа, катастрофа… Я окинула компанию быстрым взглядом. Дети странный народ. Упадут с велосипеда, собьют ноги до костей и весело пьют чай, оставляя на полу кровавые капли, но потеря фантика от жвачки может заставить их прорыдать больше часа. – И что же случилось? – Там, – всхлипнул Костя, – в коробке из-под ботинок, в углу. Ничего не понимая, я сняла крышку и ахнула: – Господи, как это вышло? На розовом посудном полотенце лежал кролик Яшка, вернее то, что осталось от несчастного грызуна. Генерал Рябов не слишком-то любит домашних животных, поэтому у его детей никогда не было собак, кошек, черепашек или хомячков. Но несколько лет тому назад кто-то подарил Костику белого ангорского кролика, хорошенького и умильного. И тут с бравым воякой что-то приключилось. Стоило один раз услышать, как он, шинкуя капусту на кухне, ругается: «Ну купили кочан! Жесткий и совсем не сочный, Яшеньке не понравится. Нет, из этой капусты пусть Татьяна Ивановна нам щи сварит, а я кролику лучше киви дам», – и становилось понятно: Яша занял в сердце старика то место, которое не удалось заполнить ни сыну, ни невестке, ни внуку. К слову сказать, кролик был очень умненький, ходил по даче, как кошка, и на ночь забирался в свою клетку. И вот сейчас тельце Яшки, перемазанное землей, лежало передо мной. – Как такое произошло? – Это Рамик, – пояснил Кирюшка, – сидим мы в гостиной, смотрим телик, на улице очень жарко, выходить неохота. Вдруг, смотрим, приходит Рамик, а в пасти Яшку держит. Я похолодела. – Если дед узнает, что Рамик придушил кролика, – озвучил Костя мысль, которая пришла мне в голову, – он никогда с вами разговаривать не станет! – И тебя к нам не пустит! – вздохнула Лиза. – Оперативную связь отберет с пистолетом, – проныл Кирюшка, – что теперь делать, ума не приложу! – Может, ничего ему не рассказывать? – предложила Лизавета. – Пусть думает, что Яшка убежал… – Не, – покачал головой Костя, – кролик только по саду ходил, у дома, боязливый был очень. Чуть где шум, мигом в клетку… И потом, деда жаль, начнет Яшку по поселку искать, с фонарем бегать… Нет, надо сознаться, неохота, но надо. – Единственное, что я думаю, – задумчиво пробормотала Лиза, – может, сказать, дворовая собака украла Яшу и удушила, а Рамик, молодец, отбил труп и принес домой, чтобы похоронили? – Так он и поверит, – хихикнул Кирюшка, – дед хоть и старый, но ведь не идиот! – Ой, горе, – запричитал Костик, – ой, беда! – Заканчивай стонать, – велела я, – давайте живо в машину! – Зачем? – удивились все. – На рынок поедем. Во Внуково, там кроликами торгуют, если повезет, такого же купим и в клетку подсадим. – Да, – нудел Костя, – Яшка на имя откликался! – Ничего, ничего, – бормотала я, запихивая детвору в «Жигули», – скажешь: от жары у кролика рассудок помутился. Дедушка поверит, ничего странного в этом нет. У меня самой в мозгах полная каша, все забываю, чего же от кролика ждать! На рынок мы влетели, когда многие торговцы уже складывали свой товар. – Вот они! – заорала Лизавета, тыча пальцем в большую железную клетку, забитую пушистыми длинноухими. Нашелся в стае и снежно-белый кролик. Дети начали придирчиво разглядывать животное. – Яшка был больше, – заметил Костя. – У него на ухе черное пятно, неровное такое, – уточнил Кирюшка. – Но в целом похож, – заявила Лиза. – Берем, – приказала я, – сколько? – Но он меньше Яшки! – бурчал Костик. – Другого все равно нет. Скажешь деду, что от жары ссохся, – ответила я, расплачиваясь. – А пятно? С пятном как? На секунду я призадумалась, потом махнула рукой: – Будет вам пятно, какое оно было, коричневое? – Черное. – Ну так поехали! – Куда? – В супермаркет «Перекресток». – Зачем? – За краской. На стеллажах в хозяйственном отделе стояло неимоверное количество коробочек, баночек и флаконов. – Нам не сюда, – вздохнула Лиза, – а вон туда, в краски для волос. У полок скучала продавщица. Я порылась среди тюбиков и спросила: – Черная краска есть? – Конечно, вот там в корзине, ее нечасто берут, – словоохотливо затараторила девушка, – только зачем вам черный? Очень старит. Лучше светло-русый… – Нам кролика красить, – объяснила Лиза, – скажите, эта краска подходит для грызуна? Продавщица уставилась на девочку во все глаза. – Понятия не имею, а зачем кролика красить? – Сложно объяснить, – ответила я. – Купили сплошь белого, – радостно пояснил Костик, – а нужен с пятном на ухе. – А-а-а, – затравленно протянула девушка. – Берем эту, – решительно заявила я, хватая «Бель колор», – вот написано: «Для чувствительной кожи и нежных волос, без перекиси, стойкий эффект, плюс бесплатные перчатки». Дома мы завернули крольчонка в толстое махровое полотенце, оставив снаружи только голову с нервно вздрагивающим носом и длинными ушами. Несчастное животное, очевидно, решило, что попало в руки к сумасшедшим, потому что сидело тихо-тихо, не издавая ни звука. Очень аккуратно, кисточкой для акварели мы нанесли на розовенькое ушко черную кашицу и выждали двадцать минут. Затем для пущего эффекта вымыли всего грызуна детским шампунем. – Класс, – завопил Костик, – как две капли похож, только меньше! – Не беда, – ликовала Лизавета, – дядя Олег старый, не заметит! – Вот что, – приказала я, – тащите лже-Яшку к Рябовым, посадите в клетку да заприте снаружи, чтобы не сбежал, а настоящего похороните у нас на участке, у забора. – Ты, Лампуша, позвони дяде Олегу, – попросил Кирюшка, – ну поболтай с ним о здоровье, о том о сем, чтобы ненароком он не заметил, как мы этого несем. Минут двадцать я выслушивала жалобы генерала на жару, высокое давление, шумных детей и полное отсутствие аппетита. Наконец ребята прискакали назад и заорали: – Порядок, сидит как миленький, мы купаться идем! – Поздно уже. – Ты чего, Лампуша, – загундосил Кирюшка, – полдня упустили из-за кролика, измучились, ну отпусти… – Ладно, но чтобы в двадцать два ноль-ноль сидели на веранде. В доме наступила пронзительная тишина. Рамик, наказанный за разбой, убежал в сад и лежал теперь под кустом жасмина; Рейчел тоже предпочла остаться на свежем воздухе и раскинулась в тени большой старой ели, под столом, на котором дети играют в пинг-понг. Мопсихи залегли на диван, кошки устроились на подоконнике. Я включила чайник, тихий июньский вечер опустился на дачу. В голове не было ни единой мысли, думать не хотелось ни о чем. Я плюхнулась в кресло и расслабилась. «Дзынь, дзынь», – раздалось из подушек. Сначала я не хотела отзываться, дети на речке, а больше ни от кого звонков я не жду, но телефон звонил настойчиво, как-то тревожно, и руки сама собой потянулись к аппарату. – Евлампия Андреевна, – прошелестел генерал Рябов, – слава богу, дозвонился. Вы, наверное, спать легли, извините. – Ничего, ничего, просто я телевизор смотрела и не услышала сразу. – Дорогая моя, зайдите к нам, пожалуйста, очень вас прошу. – Что случилось? – Кажется, я умираю, плохо очень. Я вылезла в окно и понеслась к Олегу Константиновичу. У генерала уже был один инфаркт, а эта дикая жара хоть кого доконает! Но, когда я в сопровождении возбужденных собак влетела к Рябовым, Олег Константинович сидел на веранде. – Немедленно ложитесь, сейчас я вызову «Скорую», где болит, под лопаткой? – Нет, Евлампия Андреевна, с сердцем порядок, с головой совсем плохо, – дрожащим голосом произнес старик, – галлюцинации у меня, все, наверное, маразм начался… Вот, смотрите, кто это? – Кролик, – осторожно ответила я, – а что? – Значит, вы его тоже видите? – Конечно, что же тут страшного? Или вы забыли? Да ведь это Яша, живет у вас уже не первый год. – Теперь пощупайте, сделайте милость, он живой? – Но он ест, – спокойно сообщила я, – а почему это вас так удивило? – Понимаете, дорогая, – прошептал генерал, – вчера вечером Яшенька умер, вполне благополучно, от старости, без мучений, просто заснул. Мне ветеринар еще в мае сказал, что он очень дряхлый, в пересчете на человеческий возраст старше меня будет. Генерал расстроился и похоронил любимца возле забора, разделяющего наши участки. Косте он ничего пока не сказал, хотел подготовить внука, мальчишка тоже любил Яшку. Весь день у Олега Константиновича было отвратительное настроение, даже передача «Герой дня» его не развеселила, даже новости, показавшие очередную драку между Жириновским и Немцовым, не доставили удовольствия. Да к тому же, проходя на кухню, генерал постоянно натыкался взглядом на пустую клетку и пил валокордин. – Ей-богу, как человека потерял, – объяснял он мне. Примерно полчаса назад Олег Константинович, побеседовав со мной по телефону, отправился ставить чайник, со вздохом посмотрел на клетку и обмер. Внутри сидел абсолютно здоровый Яшка и грыз морковку. Рябов закрыл глаза, перекрестился, потом вновь уставился на проволочный ящик. Глюк не исчез. Кролик по-прежнему быстро двигал ушами. На мягких ногах Олег Константинович добрался до забора и увидел… разрытую могилку и кучу следов. – Значит, он ожил, – вещал генерал, – выбрался наружу, пришел домой, сел, как всегда, в клетку и запер ее за собой на задвижку? – Бывает, – робко проблеяла я, – летаргический сон, случается в природе. – Но как он закрыл защелку? – Небось сама упала… – И потом, – задумчиво пробормотал Рябов, – вроде Яшенька мельче стал, зубы опять все на месте и на имя не откликается. Яша, Яша… Вот видите? А раньше, как собачка, бежал. – Понимаете, – как можно более убедительно завела я, – такое случается и с людьми. Летаргический сон часто приводит к потере памяти. А насчет того, что меньше стал… Ну прикиньте, какой шок испытал Яша, поняв, что похоронен заживо, вот он и похудел от переживаний! – Да? – весьма недоверчиво осведомился Рябов. – Вы так считаете, но смотрите, какой он чистенький… – Облизался, эка невидаль! – А зубы, клыки-то новые выросли! Тут мое терпение лопнуло, признаться в содеянном я никак не могла, поэтому решительно заявила: – Вот что, Олег Константинович, вы человек трезвых взглядов, атеист, поэтому и не можете поверить в происходящее. – Но согласитесь, дорогая Евлампия Андреевна, это очень странно! – Вовсе нет, хотите принесу почитать газетки «Тайная власть», «Оракул» и «Невидимая сила», там полно рассказов про подобные случаи. – Да ну! – Точно, – вдохновенно, словно протестантский проповедник, вещала я. – Вы ведь небось сегодня весь день Яшку вспоминали, переживали, расстраивались… – Ужасно, – подтвердил генерал, – можно сказать, единственного друга потерял. – Ага, – возликовала я, – его душа услышала ваши страдания, а поскольку Яша тоже очень любит вас, то он материализовался в обновленном, так сказать, варианте, чтобы прожить около вас еще один свой земной срок! Такое иногда случается, редко, правда, но бывает. Ну гляньте, это же он, даже пятно точь-в-точь то самое. – Действительно, – пробормотал вконец одураченный военный. – А имя он через недельку-другую вспомнит… – Иди сюда, – ласково позвал генерал и вытащил кролика из клетки. То ли тот от природы обладал миролюбивым характером, то ли несчастный грызун был утомлен страшно тяжелым днем с баней и покраской, но он совершенно не сопротивлялся. Рябов поднял зверька на уровень своего лица и спросил: – Ну, Яшенька, это ты? Вдруг кролик вытянул передние лапки, мягко обхватил Олега Константиновича за щеки и приблизил свой крохотный розовый носик к его губам. В глазах старика заблестели слезы. Изо всех сил прижимая к груди вновь обретенного любимца, Олег Константинович сказал: – Это он! Только Яшенька проделывал подобный фокус, только он меня так целовал. – Ну видите, – обрадовалась я, – теперь дайте ему вкусненького. – Яша, Яша, – забормотал Рябов, протягивая крольчонку кусок яблока. Тот не стал кривляться, а мигом схватил угощение. – Яшенька, – умилялся Олег Константинович. Зверек поднял голову и глянул на старика. – Он вспомнил! – закричал генерал. Я пошла к двери. Слава богу, что крольчонок оказался понятливым, надо только будет предупредить его сына и невестку, а то засмеют беднягу, или нет, лучше… – Олег Константинович, только никому, ни одной душе не рассказывайте о воскрешении Яшки, а то мало ли… – Нем, как могила, – пообещал старик, – Евлампия Андреевна, а вы не дадите мне эти газетки почитать? Жена-покойница верующая была, в церковь тайком бегала, по прежним годам-то не приветствовалась вера в бога. А я, грешным делом, смеялся над ней, теперь вижу – все правда, умрем и воскреснем на Страшном суде. Я понеслась домой и приволокла Костиному деду несколько изданий. Надо же, как здорово вышло! Кажется, Олег Константинович совершенно счастлив! Дети прикатили с речки около девяти и набросились на котлеты. Прощенный Рамик тоже получил хороший кус свежего мяса. Порадовавшись еще немного, они полезли на чердак и загремели «военно-оперативной» связью. Я вытянулась на белом диване, через час можно загонять их в постель… И тут зазвонил телефон. – Лампа, – прозвучал нервный голос Ребекки, – я сейчас приду. – Что-то случилось? Но Бекки уже бросила трубку. Очень взволнованная, я вышла за ворота и побежала по тропинке. Навстречу торопилась Ребекка. – Что произошло? – выкрикнула я. Бекки оглянулась: – Хорошо, что ты вышла, давай тут сядем. Мы устроились на поваленной березе, и Ребекка сказала: – Прошу тебя, не волнуйся, мне только что звонил Николя… – Ну да? Адвокат пронес в тюрьму сотовый? – Нет, он убежал. – Как убежал? Из Бутырской тюрьмы? Но это невозможно! Бекки пожала плечами. – Сказал, что сумел удрать, а как, не уточнил. Сейчас он прячется где-то. – Ты уверена, что разговаривала с Николаем? – Конечно! – Абсолютно? – Да, он сказал: «Здравствуй, Плюшка!» Меня так в детстве звали за то, что я могла съесть целый противень свежих булочек. Уже лет двадцать, как ко мне никто так не обращался. Я об этом прозвище никому не рассказывала, потому что оно мне жутко не нравилось, я даже плакала маленькая. Нет, это только Николя… И потом… – Ну? – Он сказал, что сумел удрать, потом заявил: «Я ни в чем не виноват, ей-богу, просто жертва каких-то жутких совпадений, сам не пойму, как это получилось». – Я знаю. – Ты?! – Потом, сначала ты расскажи. – Он хочет уехать за границу. Просит привезти его загранпаспорт, назначил встречу. Кстати, это еще одно доказательство, что я разговаривала с Николаем, хотя ни минуты не сомневалась и до этого. Он сообщил место, где хранится документ, в его кабинете на даче, и сказал шифр замка сейфа. – И до чего вы договорились? – Он перезвонит на мобильный через час и скажет, куда подъехать. – А почему он сам не хочет заехать и взять документы? Бекки на меня вытаращила глаза: – Но он не может! Боится всех, кроме меня, нас всегда связывала дружба, даже любовь. С Андре и Сержем у меня не слишком сложились отношения, но с Николя… – Как же он улетит за рубеж? Небось милиция уже объявила тревогу! – Понимаешь, он сказал, что в тюрьме его еще долго не хватятся. В этот момент раздалась бодрая трель. – Да, – выкрикнула Бекки, – слушаю! В мембране противно запищало. – Извини, Лена, – пробормотала Ребекка, – я в ванной, перезвоню через час. Воцарилась тишина. Мы сидели на березе обнявшись и ждали. Но, несмотря на тревожное ожидание, звонок застал нас врасплох. – Да, – заорала Ребекка, – это я, да, говори, Николя, говори! Да, да, да… – Ну что, что? – в нетерпении выкрикнула я. – В четыре утра на Боровском шоссе, там есть брошенный пионерский лагерь «Звездочка». – Господи, как он туда доберется в это время? – На своем джипе, естественно! – А где он его взял? – Автомобиль все время стоял у подъезда нашей городской квартиры, честно говоря, про него забыли. – Как же он добрался накануне своего ареста в Алябьево? – На такси. – Почему не на джипе? – Все просто, он был у приятеля на дне рождения, тот наш сосед живет в другом подъезде. Николя хотел выпить, вот и не сел в джип. – Странно как-то. – Что? – Зачем ехать посреди ночи на дачу, когда можно переночевать в городе, без нервов! – Ой, да какая разница! – отмахнулась Ребекка. – Вот что, – сказала я, – слушай, поступим так…
|