Так появились далай‑ламы

Помните легендарного Цзонкхапу? Один из его известных учеников – Гэндун‑дуб – был посмертно провозглашен Далай‑ламой I. Именно благодаря ему школа Цзонкхапы превратилась в силу, доминировавшую как в духовной, так и в политической жизни Тибета. А потом, во второй половине XVI века, на арене Тибета появляется внук монгольского Алтан‑хана. Он станет Далай‑ламой IV и вполне реальной политической силой.

Этот Далай‑лама был, несомненно, выдающейся личностью: в нем сочетались таланты религиозного деятеля, опытного политика, тонкого дипломата, удачливого полководца, ученого‑историка и тантрического йогина, практикующего таинственные ритуалы. Именно он сумел сохранить свою страну фактически независимой: хотя цинские императоры Китая и считали Тибет своим вассалом, тем не менее Далай‑лама оставался вполне самостоятельным государем.

Именно при нем в Лхасе, столице Тибета, возводится грандиозный дворец‑монастырь Далай‑лам – Потала (по названию «Чистой Земли» бодхисаттвы Авалокитешвары, «воплощением» или, точнее, проявлением которого считаются Далай‑ламы), поражавший воображение современников. Престиж внука Алтан‑хана был настолько велик, что после его смерти премьер‑министр (калонг) тибетского правительства даже скрывал от всех факт его смерти, что позднее привело к серьезным проблемам.

И все же вернемся к другому. Начнем с того, что Далай‑ламы считались воплощением бодхисаттвы Авалокитешвары. Что это значит? Дело в том, что согласно учению, Будды и высшие бодхисаттвы обладают способностью магически порождать так называемые «превращенные» тела (тулку), в которых могут одновременно являть себя в мириадах и мириадах тысячемирий. Одним из таких «превращенных тел» Авалокитешвары и считался правящий Далай‑лама.

Вслед за Далай‑ламами «тулку», «воплощенцами», стали называть себя и все остальные иерархи Тибета – настоятели крупных монастырей, ставшие «магически созданными телами» различных индийских и тибетских мудрецов и святых. Утверждалось даже, что, выполняя обеты бодхисаттвы, они продолжают пребывать в сансаре, чтобы руководить монахами и направлять к достижению состояний Будды все новых и новых живых существ.

Как же конкретно происходили поиски нового «перерожденца» – настоятеля монастыря, или Далай‑ламы?

Как правило, иерарх перед смертью сам указывал возможное место своего будущего рождения. Иногда прорицал государственный оракул Тибета – лицо с явно шаманскими функциями и шаманского происхождения: входя в транс, он вещал от имени вошедшего в него божества. Затем (обычно через два‑три года после смерти иерарха) специальная комиссия лам отправлялась в предполагаемое место и по особым приметам отбирала кандидатов из числа мальчиков соответствующего возраста. В случае с поисками Далай‑ламы кандидатов везли в Лхасу, где они проходили дополнительные испытания. Например, перед детьми клали разные красивые и блестящие вещи, а среди них одну невзрачную вещь покойного Далай‑ламы. Если один из мальчиков тянулся к этой вещи, это было важным аргументов в его пользу. Окончательный отбор происходил, как правило, при помощи жеребьевки, сопровождающейся определенным ритуалом; в XVIII веке китайский император Цяньлун подарил тибетскому правительству особую чашу для такой жеребьевки, что‑то наподобие современной урны для голосования.

Новым Далай‑ламой далеко не всегда становился отпрыск богатого или знатного семейства.

А вот теперь вернемся к внуку Алтан‑хана. Помните, премьер‑министр несколько лет скрывал смерть Далай‑ламы, предписанное время поисков его нового «явления» миновало, что впоследствии и дало возможность заинтересованным лицам утверждать, что новый Далай‑лама был определен неправильно. И ведь не лукавили – тот оказался способным… поэтом. Пожалуй, вторым по значению после Миларепы поэтом Тибета, но монашеская жизнь ему явно претила. Он просто отказался принимать монашеские обеты, предпочитая инкогнито покидать Поталу и веселиться в Лхасе. В дело вмешался Китай. Лама‑поэт был приглашен в Пекин. По пути в Пекин юный Далай‑лама внезапно скончался. Ходили слухи, что он был отравлен. После этого началась смута. Начались поиски нового Далай‑ламы, уже шестого по счету. А покойный поэт так и остался поэтом.