Литературная иллюстрация

«Дитя привыкает к запаху груди и биению сердца матери. Ребенок здоров, вот и не пахнет! Пахнут только больные дети. К примеру, если у ребенка оспа, он пахнет конским навозом, а если скарлатина, то старыми яблоками, а чахоточный ребенок пахнет луком.

Чем пахнут здоровые младенцы? — их ножки пахнут теплыми камешками... или как сливочное масло. А тельце — вроде галеты размоченной в молоке. А головка, с затылка... пахнет карамелью».

Патрик Зюскинд «Парфюмер»

Автор романа полагает, что младенец, если его содержать в чистоте, вообще не может пахнуть, как не может говорить, бегать или читать. Автор указывает, что эмоциям и сопровождающим эти эмоции запахам мы прижизненно научаемся, как письму, ходьбе и прочему.

Развитие или не развитие эмоций — это тоже психический процесс, интеллектуальная составляющая человека. Неразвитые эмоции впоследствии заменяются суррогатными — водка, наркотики. Развитая эмоциональность не нуждается в суррогатах. Более того, эти суррогаты даже мешают настоящим развитым эмоциям в их проявлении и прочувствовании.

Психологи полагают эмоции неким «жестом» биохимических процессов, происходящих в организме. Меняется ваш биохимический статус — меняются и эмоции, а вслед за ними ваши персональные ароматы. Считается, что положительные эмоции сигналят о благоприятных процессах, отрицательные предупреждают об обратном. Но связь здесь далеко не линейная; наркотики и алкоголь тому доказательство.

Обонятельный ребенок произнес первое слово — «рыба». Оно тоже воняет! Чем? Рыбой! Со словами, которые не обозначали пахнущих предметов, то есть с абстрактными понятиями, прежде всего ЭТИЧЕСКИМИ и МОРАЛЬНЫМИ, у обонятельного человека самые большие затруднения. Он не мог их запомнить, путал их, употреблял их часто неправильно: право, совесть, бог, радость, ответственность, смирение, благодарность и так далее. Беспринципность — вот главный жизненный принцип обонятельника!

В уходе за обонятельными детьми родители испытывают непредвиденные и необъяснимые логикой проблемы.

Установлено, что грудные младенцы с первых дней жизни узнают свою мать. Если предположить, что обонятельный аппарат ребенка каким-то образом настроен на запах матери еще в дородовый период, то можно догадаться, какие психологические повреждения закладываются в ребенка, вскормленного «искусственно».

Можно предположить, что кормилицы, широко используемые в прежние времена, могли выкармливать разных детей, но только не обонятельных. Обнятельный ребенок не возьмет грудь, пахнущую молоком чужой женщины.

Как можно отличить обонятельного ребенка? Младенцев по мимике, по специфическим движениям носика. Позже, когда заговорят, прислушайтесь к их речи. Понаблюдайте, как спит ребенок. Обонятельный натянет на нос одеяло, чтобы хоть ночью создать себе комфорт.

А что же утром? Он из-под одеяла нос высунул, а там от мыловаренного завода пахнет, и еще ветер. И опять в душной школе сидеть. Да лучше я нагоню себе температуру и буду месяцами болеть у себя дома! Обонятельный ребенок может «температурить» месяцами. Он может потерять сознание, попав в неприемлемую запаховую среду.

«МЕЧТАЛ ЖИТЬ КАК В СОБСТВЕННОМ ГРОБУ»

Прекрасный образец обонятельного характера обрисован в знаменитом романе Патрика Зюскинда «Парфюмер, история одного убийства». Герой романа Жан-Батист Гренуй — гениальная и отвратительная фигура ХVIII столетия, сравнимая с чудовищами вроде де Сада, Сен-Жюста, Фуше, Бонапарта. Высокомерие, презрение к людям, аморальность, тщеславие — вот основные черты его «летучего характера».

«В городах того времени стояла вонь, почти невообразимая для нас, современных людей. Улицы воняли навозом, дворы воняли мочой, лестницы воняли гнилым деревом и крысиным пометом, кухни — скверным углем и бараньим салом; не проветренные гостиные воняли слежавшейся пылью, спальни — слежавшимися простынями, грязными влажными перинами и остро-сладким испарением ночных горшков».

Длинная цитата потребовалась для иллюстрации проблемы, поднятой в романе, и, главное, для того, чтобы показать психологический портрет автора романа. Кто так проникновенно может описать проблему обонятельного эротика, как не сам обонятельный эротик? И далее весь роман переполнен блестящими примерами, которые осложняли жизнь обонятельных эротиков.

Давайте прочтем еще один отрывок, раскрывающий внутреннюю драму главного персонажа романа. В той или иной степени такая драма характерна для всех обонятельников.

«Гренуй стремился прочь от людей!.. Жить, как в собственном гробу, мечтал. Как труп лежал бы он в собственном каменном склепе, почти не дыша, почти не слыша ударов собственного сердца — и все же жить такой интенсивной, но извращенной жизнью, как никто из живущих на земле».

Подозреваем, что это мечта автора, Патрика Зюскинда!

«Ареной этих извращений была, а как же иначе, его внутренняя империя, куда он с самого рождения закапывал формулы всех запахов, которые когда-либо встречал. Чтобы настроиться, он сначала вызывал в памяти самые ранние, самые отдаленные из них... он упивался отвращением и ненавистью, и у него вставали дыбом волосы от сладострастного ужаса...»

Обонятельные эротики ненавидят и страстно презирают людей за их ВОНЮЧУЮ ГЛУПОСТЬ.

«И, наконец, он изобрел аромат привлекательности! Доверия, внушения любви. Запах поражал их прямо в эротический центр».

Высокая чувствительность обонятельного анализатора приводит к тому, что ощущения, доставляемые этим анализатором, приобретают яркую эмоциональную окраску и составляют основное содержание человека, его летучего характера. Объекты же, несущие ту или иную информацию для данной эрогенной зоны, имеют либо ценность, пользуются предпочтением, вызывают предпочтение, или, напротив, оказываются непереносимыми.

Выраженное развитие обонятельной эрогенной зоны приводит к формированию ряда характерных черт поведения, иными словами, характера, который, продолжая традиции

Фрейда, можно обозначить как обонятельный.

Давайте прочтем еще один отрывок, раскрывающий внутреннюю драму главного персонажа романа. В той или иной степени такая драма характерна для всех обонятельников.

«И вот впервые в жизни Гренуй не поверил своему носу, и ему пришлось призвать на помощь глаза, чтобы убедиться, подтвердить свои обонятельные впечатления — девушка... Сто тысяч ароматов не стоили одного этого, это была сама красота. Он хотел... овладеть им, познать его до мельчайших подробностей...

Он медленно продвигался к девушке и встал у нее за спиной. Обернувшись, она оцепенела от ужаса, и ему вполне хватило времени, чтобы сжать руками ее шею. И он не видел ее, ибо душил ее с закрытыми глазами (выключил лишние анализаторы — В. Т.) он боялся лишь одного — потерять хоть каплю ее аромата, КОТОРЫЙ ВСЕ БОЛЕЕ И БОЛЕЕ ОБОСТРЯЛСЯ С НАРАСТАНИЕМ ПРЕДСМЕРТНЫХ СУДОРОГ».

Эмоция страха смерти — содержание этого запаха. Вспомним Достоевского «Записки из мертвого дома». Некто душил ребенка и наслаждался его предсмертными судорогами!

Герой, описанный Зюскиндом, гениален и отвратителен. Обонятельники, которые теперь живут среди нас, будем надеяться, чуть проще. Приятного общения с ними не ждите, но ведь и их можно понять. Обонятельник обречен на пожизненное страдание от мировой вони с момента своего рождения.