Ночь на 23 июня 2015 года

Бывший майор КГБ СССР,

бригадный генерал армии Чеченской Республики

Ичкерия Салман Магомедович Рзаев

Молодой чеченец, который торговал на дагестанском рынке, доторговал ровно до двадцати одного часа и после ухода казачьего офицера даже успел что-то продать. Потом, пересчитав выручку и спрятав ее в сумку-пидорку, завел машину и в числе последних выехал с рынка.

Примерно через час он проехал Гудермес по объездной дороге, а примерно через два с половиной часа – въехал в Грозный по проспекту Владимира Путина. Этот проспект был назван так с далеко идущим умыслом, русские дали деньги и на восстановление этого проспекта, и на восстановление домов вокруг него, и на восстановление много чего другого. Говорили, что Грозный разрушен настолько, что отстраивать его заново уже нет смысла, надо взорвать то, что осталось, и отстраивать новую столицу в чистом поле. Что ж, если посмотреть на столицу Ичкерии сейчас – будет ясна вся непроходимая глупость этих слов. С роскошью Грозного могли сравниться только два города на постсоветском пространстве – казахстанская Астана, отстроенная из провинциального центра столица довольно сильного государства, регионального лидера Средней Азии и… пожалуй, еще Баку. Ну… Сочи, конечно, как же без Сочи-то. Но все равно Грозный был роскошнее, и все это благодаря заслугам великого сына чеченского народа Ахмада-Хаджи Кадырова, сделавшего в свое время правильный выбор, и его сына, правящего сейчас республикой. Без них – одному Аллаху ведомо, что было бы сейчас с республикой, с Грозным и с чеченцами.

Грозный строился и сейчас, и строился такими темпами, которым бы могла позавидовать и Москва. Все дело в том, что Рамзан не давал воровать. Верней давал – но все, что ты украл, должно было остаться в республике и послужить ее развитию. Если ты, к примеру, украл денег, поделился ими с кем надо, а на то, что осталось, выстроил трехэтажный каменный дом – тебе никто ничего не сделает. Если ты украл деньги и перевел их на счет в швейцарском банке – то за это ты запросто можешь оказаться в зиндане, откуда не выйдешь, пока не отдашь не только то, что ты украл, но и то, что нужно Рамзану – а Рамзан чаще всего забирал все имущество, какое было. Если кого-то не устраивало то, что происходит, – тому лучше было уехать из республики и сидеть там молча, потому что могли достать и в Москве, и не только в Москве.

Первым делом чеченец, которого звали Иса, заехал в один из домов, которые принадлежали его тейпу в окрестностях Грозного – краснокирпичная трехэтажная махина, со стенами аж в четыре кирпича и пятиметровой высоты забором. Там он оставил «Валдай» и забрал свою машину – «Мерседес-Бенц», который не угнал, а, как и положено, купил в Москве и пригнал сюда. Машину эту ему подарил отец, к которому он ехал сейчас – Салман Магомедович Рзаев, заместитель директора филиала компании Роснефть – Грознефть и начальник чеченской внешней разведки последние двадцать два года.

Чеченская внешняя разведка, как атрибут, безусловно, необходимый любому независимому государству, была создана по секретному указу президента Ичкерии Дудаева в тысяча девятьсот девяносто третьем году. Вся информация о ней хранилась в пакете с кодовым названием «Лассо», который сейчас находился у Рамзана – только тот, кто владел этим пакетом, мог активизировать структуры чеченской внешней разведки и получать от нее информацию. На данный момент чеченская внешняя разведка имела пять основных резидентур – в Стамбуле, Москве, Бейруте, Абу-Даби и Берлине, а также агентурные точки в некоторых других местах, в том числе в Кабуле, Багдаде, Джабуль-Сарае[42], Пешаваре, Карачи. В целом чеченская разведка по эффективности – с поправкой на масштабы, конечно, – не уступала МОССАДу и была уж куда поэффективнее зажравшейся, бестолковой, разложившейся СВР[43], которая засылает агентов в Америку, тратит на обустройство миллионы долларов, потом через этих агентов начинают отмываться деньги от коррупции, потом этих агентов вышибают из страны. Ноль результата и максимум вони – вот как сейчас работала русская разведка. Чеченская разведка работала не в пример эффективнее и тише, добиваясь выдающихся результатов. Все это было делом рук одного человека.

Салман Магомедович Рзаев, у которого дед работал против фашистской Германии, а отец был партийным деятелем, – был потомственным разведчиком, потому что вырос на руках деда. Он окончил не профильное учебное заведение, где готовят разведчиков – а Восточный факультет Ленинградского университета, где давали, наверное, лучшее в Союзе базовое образование по Востоку. Еще с царских времен в Ленинграде остались лучшие востоковеды в Союзе, и они научили Салмана быть на Востоке не туристом, а своим, человеком, который может раствориться на арабской улице и никто никогда не заподозрит его в том, что он не араб. Начинал Салман в одном из самых страшных мест на земле – в Бейруте восемьдесят третьего, сразу после тяжелых боев и израильской осады. Город был полуразрушен, здесь «играли» КГБ, ЦРУ, МОССАД, палестинская разведка, сирийская разведка, польская разведка. Тот, кто плохо играл в эти игры, умирал здесь в самом прямом смысле этого слова – с бейрутского резидента ЦРУ сняли кожу с живого и прислали посылкой в американское посольство, штаб-квартиру морских пехотинцев США взорвали, и в один день погибли почти триста человек. После года работы на технических должностях Салман был переведен в оперативный состав резидентуры, за год он выучил иврит, и вообще при желании он мог сойти за израильтянина, а при желании – за араба. Тогда-то ему дали неофициальную кличку, причем дали ее не свои, а палестинцы из семнадцатого отряда[44], с которыми он действовал в самом Бейруте и в долине Бекаа.

Вторым местом, где он работал, был Багдад… лукавый, опасный город, Саддам не доверял русским и тайно играл против них, чуть зазевался – и получил нож в брюхо, а потом найдут в Тигре и скажут, что это сделали грабители. Но он выжил и там, после чего был выслан по предложению саддамовской контрразведки как человек опасный и совершенно обнаглевший. Вероятно, Саддам потом сильно пожалел об этом – его самого в то время усиленно обхаживало ЦРУ, и некий человек, потом добравшийся до министерского поста в правительстве Буша-младшего, прямым текстом дал Саддаму «добро» на вторжение в Кувейт. Когда же ловушка захлопнулась – было поздно, а между тем резидентура советской госбезопасности, против которой Саддам приказал предпринять жесткие меры с целью снижения ее разведывательной активности[45], могла бы переиграть ЦРУ, и тогда история всего Ближнего Востока пошла бы по совсем другой колее.

Да что там сейчас гадать…

Когда погиб генерал Дудаев – бригадный генерал Рзаев скрылся из страны вместе с пакетом, который он успел раздобыть, и несколько лет не показывался в стране. О его деятельности в качестве начальника разведки Ичкерии знали очень немногие, найти его было почти невозможно – а в том, что происходило в «Независимой Ичкерии», генерал Рзаев участвовать не хотел. Он мог подчиняться советскому генералу Дудаеву, возглавившему Ичкерию – но он не мог и не хотел подчиняться тем, кто ворует людей как кур и дырявит нефтепроводы… он просто потерял бы уважение к самому себе, если бы подчинился таким людям. «Всплыл» на поверхность он только в конце третьего года, явившись лично к Ахмаду-Хаджи, и после долгого разговора Ахмад-Хаджи вызвал своего сына и сказал, что теперь бригадный генерал Рзаев подчиняется напрямую ему и никому больше. Генерал Рзаев меньше чем за месяц заново активизировал сеть и принялся плести новую – в Москве, Тбилиси, Киеве, Лондоне. Вскоре после этого Ахмад-Хаджи Кадыров был убит боевиками… кому-то очень сильно не понравилось то, что сеть снова активизирована и работает, они отлично понимали, что это не бестолковая русская разведка, это смерть всем им. Такая, к примеру – какую принял всемирно известный эмир Хаттаб, вскрывший письмо, отправленное от одного из шейхов, и в тот же день скончавшийся от отравления. Ахмада-Хаджи убили, потому что думали, что пакет Лассо у него в надежном месте и таким образом можно все это остановить… но это остановить было уже невозможно.

За все время второго периода – так генерал Рзаев называл свою работу в обновленной Ичкерии – у него был только один провал, но это был такой провал, после которого – хоть стреляйся. В провале он в общем-то и не был виноват… русские все это устроили за огромные деньги – но все равно он считал себя виноватым, потому что так научил его дед. Если отвечаешь – отвечай за все, от и до – сталинская закалка, дед до смерти держал на комоде фотографию генералиссимуса. После того как назначенный к ликвидации человек ушел и нашел себе больших покровителей – они обменялись ударами, но ни один из них не был смертельным. Генерал Рзаев заслал в окружение этого человека своих агентов – и подозревал, что тайных сторонников имеет и этот человек среди его людей. Сейчас, с информацией, полученной с севера Афганистана, начинался новый этап игры, в котором он намеревался если и не уничтожить своего соперника физически (его он презирал, но отдавал должное его храбрости и увертливости), то нанести ему тяжелый удар и навсегда дискредитировать его в глазах его хозяев. После чего, возможно, они уберут его сами.

А если нет – игра продолжится. Время еще есть.

Иса на своем «Мерседесе» промчался по ночному городу, по трассе, гладкость асфальта и великолепная подвеска «Мерседеса» делали поездку подобной полету на ковре-самолете, тем более что «Мерседесы» здесь не останавливали, надо быть сумасшедшим, чтобы остановить в ночном Грозном черный «Мерседес» S-класса, тем более с «блатными» номерами. Свернул к зданию Грознефти – в тринадцатом энергетики переехали в новый офис, вместе с некоторыми другими службами, построили в складчину – двадцать этажей, стекло и бетон, трехуровневая подземная стоянка, контроль доступа и вооруженные патрули на входе. С тех пор как частным предприятиям разрешили создавать «службы безопасности» и вооружать их боевым оружием, в Грознефти создали целый батальон для охраны нефтепроводов, офисов, высшего руководства компании: автоматы АК-200, снайперские винтовки AW и Barrett-107, пулеметы «Печенег» и КОРД, приборы ночного видения, термооптика, американское и французское снаряжение, бронированные машины, израильские беспилотные летательные аппараты «для дистанционного контроля нефтепроводов». Собственная база на окраине Грозного – несколько домов для отработки городских боев, подземный комплекс, стрельбище «триста шестьдесят градусов», чуть подальше – стрельбище с «сертифицированной милей», в Европе такое только одно, во Франции, в России – в Челябинске и под Грозным и больше нигде на европейском континенте нет. По сути, отец Исы создал, экипировал, обучил никем, кроме него и Рамзана, не контролируемый батальон спецназа, готовый к выполнению задач в любой точке земного шара – в Москве, Вашингтоне, Багдаде, Абу-Даби – где угодно. Двое спецназовцев сейчас патрулировали территорию вокруг офиса, на машину Исы они не обратили никакого внимания – на каждой машине, принадлежащей компании и ее высшим руководителям, есть потайная метка, что-то вроде маячка, она обменивается данными с интегрированной охранной системой здания, если что не так – будет тревога.

Отец сидел в своем кабинете на последнем этаже, что-то писал хорошо поставленным почерком, справа налево, по-арабски. Увидев входящего сына, он моментально перестал писать, сложил лист, и убрал его в сейф под рукой, он отпирался не от кода, не от ключа – а от перстня, который был на руке отца. Этот сейф он использовал, когда работал в течение дня, а как заканчивал работать – брал оттуда все бумаги и переносил их в большой сейф, который, наверное, и танковой пушкой не пробьешь. Отец не доверял никому, даже родному сыну.

– Салам, отец, – сказал Иса по-чеченски.

– Говори по-русски, – ответил генерал Рзаев, – по-чеченски ты и так хорошо говоришь. Ты сделал то, что я тебя просил?

– Да, отец, – Иса положил на стол носитель информации, USB-карту, которую он получил от казака.

– Что ты скажешь про казака?

Иса набычился:

– Он не нохча.

Генерал Рзаев улыбнулся:

– Правильно. И что еще?

– Он не нохча и ненавидит нас, нохчей. И я его ненавижу.

– И это правильно.

Иса тряхнул головой.

– Отец, но зачем ты ему помогаешь против нохчей?! Ведь наши враги, какими бы они ни были – они нохчи! А это – русист!

Генерал Рзаев продолжал улыбаться, но в глазах его был холод.

– Ты так ничего и не понял, Иса, вероятно я сделал ошибку, когда разрешил тебе учиться в медресе. И я сделал ошибку, разрешив тебе работать с подпольем. Мне нужен человек, которому я могу доверять, но я вижу, что нынешнее окружение плохо влияет на тебя. Ты начинаешь верить в тот бред, который они говорят. Тебе надо пожить в Москве, Вашингтоне, Берлине – чтобы кое-что начать понимать. Враг – это враг, кем бы он ни был, нохчей ли, русистом или кем-либо еще. Шамиль – это враг, и все амиры – Ичкерии, Кавказа, Грозного – это враги, и их надо убить. Когда нохча начнет убивать нохчей – это будет плохо. Но если их убьют русисты, тем более казаки – это будет хорошо. Так у тебя не останется врагов, а русистов будут ненавидеть еще больше за то, что они убили нохчей.

– А как же интересы нации, отец?! Ведь Шамиль борется за независимость Ичкерии, и ваххабиты хотят независимости Ичкерии!

– Шамиль не борется за независимость Ичкерии. За независимость Ичкерии борется Рамзан и борюсь я! Что сделал Шамиль, когда Ичкерия стала независимой?! Он начал воровать людей, отрезать им головы, а потом взял деньги за то, чтобы напасть на Русню! Он взял деньги у наших врагов!

– Но Шамиль…

– Шамиль и такие, как он, привели на нашу, ичкерийскую землю весь сброд, какой только можно найти на Востоке! Бандиты, убийцы, воры! В их отрядах кого только не было! Мы, ичкерийцы – сыновья волков, в нас волчья кровь! И наши мужчины подчинялись неграм, которые прыгали голыми у пальм в то время, как мы жили в великой стране! Давай-ка я тебе объясню кое-что. Когда ты видишь талибов – кого ты видишь? Уж не воинов за веру ли?

– Но это же так!

Генерал перестал улыбаться, он смотрел холодно и непреклонно.

– Талибы – это проект американской и пакистанской разведки, сейчас они находятся под контролем разведки китайской. Аль-Каида – это проект саудовской разведки, Мукхабарат аль-Амма. Ты видишь рабов – а надо смотреть на то, кто у них хозяева. Если ты хочешь примкнуть к ним и стать одним из рабов – дело твое, но тогда ты не ичкериец, не мужчина и не сын мне! Любой ичкериец – хозяин, а не раб, сын волков не может быть рабом! В тебе есть русская кровь, кровь рабов, вероятно – в этом дело…

Иса покаянно наклонил голову.

– Я думал, что ты понимаешь и без слов, по тому, что ты видишь, и что ты знаешь – но ты не понимаешь. Ичкерия никогда не сможет победить Русню в открытом бою. Но если даже и победит – ничем хорошим это не закончится. Один раз это было – и закончилось тем, что чеченец пролил кровь другого чеченца. Шамиль подносит хвосты американцам, пусть он придет сюда – а русисты пусть его ждут. Пусть русисты воюют с Шамилем, с американцами – а мы подождем, мы умеем ждать. Настанет время – и вся Русня будет принадлежать Ичкерии! – отчеканил отец. – Но это будет только тогда, когда ичкерийцы станут хозяевами! Если же мы станем рабами – неважно, арабов, негров, китайцев, – мы никогда не дождемся независимости.

– И столица будет в Грозном? – несмело спросил Иса.

В глазах генерала промелькнуло разочарование.

– Столица никогда не будет в Грозном. Столица будет в Москве. Вот потому-то я и говорю, что тебе нельзя жить в Грозном, ты разочаровал меня. Поезжай домой и жди. Завтра я скажу тебе, что ты должен делать дальше.

Когда сын, тихий, пристыженный, вышел из кабинета – генерал какое-то время молча сидел и смотрел ему вслед. Его сын – увы, Аллах не послал ему второго, только три дочери, которые не продолжат род, – был его надеждой, его опорой на будущее. Никто не знал о том, что генерал был болен, врачи дали ему полгода – но это было три года назад, а он все жил. Когда Аллах все-таки заберет его к себе – Иса останется, и дело его продолжится… но только бы успеть. Только бы успеть. Генерал Рзаев видел, что Иса еще не стал тем, кем он хотел бы его видеть, хладнокровным циником, размышляющим о нефтяной сделке во время совершения намаза. Но рано или поздно он станет таким… надо успеть. Нельзя не успеть.

Злейшим врагом генерала был Шамиль, именно его он не успел убить. Русисты вывезли его из страны, потому что знали, что его убьют – а Шамиль был нужен живым, по определенным договоренностям с Востоком его следовало оставить в живых, внезапная гибель Хаттаба и так подпортила отношения и нарушила многие тайные уговоры. Русские придумали совершенно идиотскую историю с груженным доверху взрывчаткой «Уралом», от взрыва которого ничего не осталось, даже для опознания на клеточном уровне по ДНК… право же, смешно. Шамиль проследовал в Грузию, был вывезен оттуда американским самолетом, обосновался сначала в Турции, потом на севере Афганистана, его с тех пор контролировали американцы. Генерал мог устроить его смерть, у него были длинные, очень длинные руки… но что с того, что ему с его смерти… только моральное удовлетворение. А нужно было большее.

Генерал Рзаев был уже старым и очень мудрым человеком. Когда он был молод – он видел силу и слабость отдельных людей. Когда он стал старше – он научился видеть силу и слабость целых государств. Русня была слабой, и русисты были в большинстве своем слабыми… были и сильные, но меньшинство роли не играет. Когда русист говорит про кавказцев «они варвары», это значит – «я их боюсь и ничего не могу с ними сделать». Когда американец говорит то же самое про афганцев – он имеет в виду то же самое. Одряхлевшие, слабые даже в своей силе гиганты ничего не могли сделать с народами, в жилах которых текла волчья кровь. Вот почему, когда ему стало известно, что люди Шамиля, а может так статься, что и сам Шамиль придут в Русню, чтобы помочь американцам, – подумав, он решил сообщить об этом полковнику Чернову, с которым он поддерживал связь и о котором точно знал, что он входит в Союз ветеранов. Чернов думал, что это он завербовал Рзаева – хотя было ровно наоборот, Рзаев сообщал ему только то, что было ему необходимо, и только про тех, кто был его врагом и врагом новой Ичкерии. Он видел и знал американцев, это были гордые и заносчивые люди, преисполненные осознанием собственной миссии, отчего они считали возможным вторгаться в чужие земли. Но это был колосс на глиняных ногах, и свою смерть он должен был найти в Русне. Когда началось на Украине – генерал Рзаев обрадовался, он даже подумал, что на самом деле все начнется, его люди даже взорвали машину у здания польского Министерства обороны, чтобы все подумали на русских. Но не удалось… а сейчас должно получиться. Если Америка будет унижена, она не сможет остаться в стороне. Но и у Русни есть сила, а вот Америка ослаблена, и ослаблена изрядно. И только Ичкерия, стоящая в стороне от этого, – будет в выигрыше.

Если победят американцы – Ичкерия будет независимой. Они выйдут с предложением подчинить себе весь Кавказ и создать проамериканское государство на Кавказе… и сделают это, потому что они готовы к этому. Это будет государство, выходящее одновременно на Каспий и на Черное море, государство, объединяющее в себе не только Кавказ, но и плодороднейшие земли юга России. А потом… еще посмотрим, каким проамериканским будет это государство. Но и протурецким, или просаудовским – оно точно не будет. Ичкерийцы хозяева – и рабами они не будут. Никогда и ни у кого…

Но может получиться так, что победит Русня. Очень может так получиться, потому что Америка измотана и ослаблена. Что ж, тогда можно будет действовать по обстоятельствам. Если Русня будет слаба – можно будет создать независимую Ичкерию на весь Кавказ, и Русня не сможет ничего с этим сделать. А если Русня после схватки с Америкой будет очень слаба – генерал предполагал, что это будет именно так, – значит, столица Ичкерии будет перенесена в Москву. Потому что власть в такие минуты лежит в грязи и тот, кто может и хочет ее поднять – тот и будет властвовать. Сильный народ, народ-воин, народ-волк. Подготовленная тайно армия – один его батальон охраны чего стоит! А Грозный… Ведь когда Иосиф Виссарионович Сталин пришел к власти – он не стал переносить столицу огромной страны в Тбилиси, не так ли? Потому что понимал.

И вот когда все это произойдет – тогда-то весь мир узнает хватку людей-волков.

Экран монитора, перед которым сидел генерал, погас, вместо строк текста на нем появились две строки, мечущиеся в темной клетке экрана, меняющие цвет, как хамелеоны, и не находящие себе выхода. Это были строки из одной чеченской поэмы, которую генерал очень любил, они напоминали ему о том, что он должен был помнить…

Деха хилац турпалхочун вахар.

Амма иза адамийн дегнашкахь вехар ву.

Недолго длится жизнь героя.

Но он останется жить в сердцах людей.

Да, именно так…

Генерал Салман Рзаев, генерал пока не существующей армии пока не существующей страны, какое-то время смотрел на экран, потом встал, выключил компьютер, изъял бумаги из малого сейфа и переложил их в большой – порядок прежде всего. Потом позвонил вниз, на пульт охраны – что он спускается и чтобы были готовы.

В это же время полковник Чернов, сидя перед монитором ноутбука, расшифровал информацию, которая была передана ему генералом Рзаевым. Сначала он перекачал ее на жесткий диск, потом убрал один USB-носитель и поставил другой – в нем был шифровальный ключ на 4096 бит, который по стойкости не уступал ключам, используемым лучшими банками в системах дистанционного банковского обслуживания. Торопливо пролистав документы, он удивленно присвистнул. Шамиль! Говорили, что он жив – но сейчас перед ним были доказательства, такие, которые заставляли поверить, не то что какая-то кустарно записанная кассета. Впрочем – так это или нет, – в Москве разберутся, его дело это передать. Не в ФСБ, конечно… есть другие люди, которые за Россию не на словах, а на делах… конкретных и жестких делах. Прочитав то, что задумал Шамиль, полковник покачал головой: совсем обнаглели. Да… это точно надо передать в Москву.

Поставив ноутбук в режим стирания информации – информация не просто стиралась, на ее место записывалась другая, потом стиралась и она, потом снова записывалась, и так не меньше пятидесяти циклов… в общем длительный процесс… полковник прицепил носитель на цепочку, которую всегда носил на шее, позвонил дежурному в штаб, чтобы выслали машину и БТР сопровождения. Тому, кто обладал подобной информацией, по ночной Махачкале передвигаться без бронетранспортера явно не стоило.