Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
В. 3. Панфилов 2 page⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 14 1 Данная постановка вопроса о взаимоотношении трудовой деятельности человека и его абстрактного и обобщенного мышления может показаться противоречивой: труд привел к возникновению абстрактного и обобщенного способа отражения действительности, но сама трудовая деятельность возможна только на основе этого последнего. Однако здесь лишь мнимое противоречие. С нашей точки зрения, трудовая деятельность и абстрактное и обобщенное мышление представляют собой такое единство, в котором ни одна из сторон не может рассматриваться как предшествующая другой во времени, но в котором трудовая деятельность является определяющей как в плане возникновения, так и в плане дальнейшего развития 2 Слово «представление» часто употребляют также в смысле элементарное, научно не отработанное понятие, которое, как и всякое понятие, конечно, является обобщенным. В близком к этому значении употребляет слово «представление» И. М. Сеченов, который противопоставляет его «расчлененному чувственному облику» как «умственную форму», являющуюся результатом и умственного и физического анализа «предметов и их отношений друг к другу и к человеку» (См. И. М. Сеченов, Собрание сочинений, т. 2, М. 1908, стр. 366). I или собаку вообще и т. п. И это понятно, так как мы могли бы это сделать только в том случае, если бы были воз- !можны обобщенные ощущения, являющиеся элементами представления. Опущение некоторых признаков предметов в представлениях у современного человека происходит в результате взаимодействия этих последних с абстрактными понятиями о предметах, и, следовательно, было бы неправильно переносить эту особенность на представления первобытного человека, если согласиться с тем, что его мышление не обладало способностью образовывать понятия, как это утверждают сторонники данной точки зрения. В обоснование положения об особой чувственно наглядной стадии в историческом развитии мышления человека сторонники этой точки зрения привлекают этнографические данные, а также материалы по языкам этих народов. В этой связи в работах ряда ученых рассматривался счет и его выражение в языках этих народов. Леви-Брюль, например, посвящая в своей работе специальную главу этому вопросу, следующим образом определяет ее задачи: «Различные способы исчисления и счета, образования числительных и их употребления позволят, быть может, уловить, так сказать, самые приемы мышления в низших обществах в том, что касается его специфического отличия от логического мышления» 1. Характеризуя мышление этих народов в связи с особенностями счета, Леви-Брюль пишет далее: «Так как первобытное мышление не разлагает синтетических представлений, то оно преимущественно работает памятью. Вместо обобщающего отвлечения, которое дает нам понятия в собственном смысле слова, в частности, понятия чисел, оно пользуется отвлечением, которое считается со специфичностью, с определенным характером данных совокупностей. Короче говоря, это мышление считает и исчисляет способом, который, по сравнению с нашим, может быть назван конкретным» 2. Леви-Брюль утверждает далее, что для первобытных народов характерно непосредственное восприятие количества тех или иных предметов, в силу чего эти народы, по мнению Леви-Брюля, не нуждаются в числительных. Он пишет: «Благодаря привычке каждая совокупность пред- Л. Леей Брюль, Первобытное мышление, стр. 120. 2 Там же. метов, которая их интересует, сохраняется в их памяти с той же точностью, которая позволяет им безошибочно распознавать след того или иного животного, того или иного лица. Стоит появиться в данной совокупности какому-нибудь недочету, как он тотчас же будет ими обнаружен. В этом столь верно сохраненном в памяти представлении число предметов или существ еще не дифференцировано: ничто не позволяет выразить его отдельно. Тем не менее, качественно оно воспринимается или, если угодно, ощущается... Когда они собираются на охоту, они, сидя уже в седле, осматриваются вокруг, и если нехватает хотя бы одной из многочисленных собак, которых они содержат, то они принимаются звать ее...» '. Э. Кассирер, работа которого также содержит специальный раздел, посвященный истории счета, высказывает по этому вопросу аналогичную точку зрения 2. В соответствии с этими особенностями первобытного мышления, утверждает далее Леви-Брюль, в языке (числительных) этих народов выражаются восприятия конкретных множеств предметов. «То, что первобытное мышление выражает в языке, это — не числа в собственном смысле слова, а «совокупности-числа», из которых оно не выделило предварительно отдельных единиц... оно (мышление.— В. П.) представляет себе совокупности существ или предметов, известные ему одновременно и по своей природе и по своему числу, причем последнее ощущается и воспринимается, но не мыслится отвлеченно» 3. В этом утверждении Леви-Брюль, как и Э. Кассирер, опирались на то, что: 1) в ряде языков (индейских, полинезийских и меланезийских) народов, причисляемых к «первобытным», существует несколько рядов последовательно возрастающих числительных, каждый из которых (рядов) используется только при счете определенных предметов; 2) в ряде языков существуют самостоятельные обозначения некоторых количеств определенных предметов, не образующие последовательного числового ряда. 1 Л. Леви-Брюль, Первобытное мышление, стр. 121. 2 См. Е. Cassirer, Philosophic der symbolischen Formen, Erster Teil, Berlin 1923, S. 187—188. 8 Л. Леви-Брюль, Первобытное мышление, стр. 129. !32 Леви-Брюль и Э. Кассирер в этой связи ссылались, например, на числительные в индейских языках Северной Америки (цимшиан, где имеется 7 рядов числительных, употребляющихся для подсчета предметов, принадлежащих к разным классам,— длинных предметов, круглых предметов, людей и т. д.), а также языки туземцев Фиджи, Соломоновых островов, где, например, есть отдельные названия для 100 челноков, 100 кокосовых орехов, 1 тысячи кокосовых орехов и т. п.' Однако при ближайшем рассмотрении соответствующих фактов теория Леви-Брюля — Кассирера о непосредственном восприятии количества у первобытных народов, согласно которой числительные языков этих народов обозначают чувственные образы восприятия того или иного конкретного множества предметов, оказывается несостоятельной. Во-первых, по данным зоопсихологии (исследования Ладыгиной-Коте, Г. 3. Рогинского и др.) и детской психологии, непосредственное восприятие конкретных множеств предметов, т. е. когда разница в количестве предметов улавливается самим восприятием без какого-либо подсчета, возможно лишь в очень небольших пределах (до 5). Во-вторых, как уже правильно отметил Ф. Боас, первобытные люди не потому замечают отсутствие одной лошади в большом стаде или собаки в большой своре, что они непосредственно ощущают разницу в количестве, а потому, что они хорошо знают каждую лошадь или собаку2. Это подтверждается также наблюдениями над народами Крайнего Севера СССР. Ссылки Леви-Брюля и других сторонников этой теории на числительные так называемых первобытных народов также оказываются несостоятельными. Во-первых, Леви-Брюль и др. односторонне подбирают факты из языков этих народов и совершенно не объясняют, почему в языках не менее первобытных народов счет любых предметов ведется при помощи одних и тех же числительных (как, например, в языке туземцев островов Муррей, в языке гуарани, по данным самого Леви-Брюля). То же самое можно наблюдать в эскимосском, чукотском и целом ряде других языков народов Севера. 1 См. Л. Леви-Брюль, Первобытное мышление, стр. 129—130. 2 См. Ф. Боас, Ум первобытного человека, М.—Л. 1926, стр. 84. Во-вторых, как показывает анализ числительных в некоторых из тех языков, где при счеге разных предметов употребляются различные числительные, конкретный счет в этих языках объясняется отнюдь не тем, что числительные этих языков обозначают восприятия соответствующих конкретных множеств. Для подтверждения этого положения мы остановимся на числительных в нивхском (гиляцком) языке. В нивхском, как и в вышеуказанных языках, для обозначения одного и того же количества различных предметов используются отличающиеся друг от друга числительные. Ниже из соображений экономии места мы даем таблицу 26 систем числительных только до 10 включительно, хотя в нивхском языке счет возможен по крайней мере до миллиона (см. таблицу на стр. 136—137)'. Лингвистический анализ числительных различных систем показывает, что при отличии соответствующих числительных этих систем друг от друга они имеют в своем составе общие собственно количественные обозначения, что различие числительных одной системы от соответствующих числительных других систем в тех случаях 2, когда оно имеет место, создается за счет того, что эти числительные, кроме собственно количественных обозначений, имеют 'в своем составе дополнительные форманты, называемые •нами показателями систем. Там собственно количественное обозначение в составе '•числительных «один» всех систем восходит к корню ни, «два» — к корню ми, «три» — к корню те, «четыре» — к жорню ны, «пять» — к корню т'о, «шесть» — к н'ах, «семь»—к н'ам(ы)к, «восемь»—к минр (миныр), «де- 1 Эти числительные записаны нами в с. Тахта, Тахтинского района, 'Н.-Амурской области, от носителей Амурского диалекта нивхского язы-'ка. В тексте нами иногда привлекаются также данные из Восточно-Юахалинского диалекта. Сокращенно оба диалекта соответственно обо- •значаются: Ам. д., В.-С. д. В примерах из нивхского языка знак V над графемой означает 1велярность соответствующего согласного; г'—заднеязычный звонкий •щелевой; н'— заднеязычный сонант; в сочетании с остальными гра- 'фемами знак' означает придыхательность соответствующего смычного. 2 Специфичность счета выдерживается последовательно только до пяти. Как видно из приведенной таблицы, числительные после 5 некоторых систем не включают в свой состав показателей систем. В боль- :шинстве систем не включают в свой состав особых показателей числи- .тельные, кратные 10. вять»—к ньыньбен (Ам. д.), няндорн' (В.-С. д.), «десять» — К Л1ХО. Некоторые отличия собственно количественных обозначений, наблюдаемые по различным системам числительных te настоящее время, являются результатом позднейших фо-яетических изменений первоначально общих для всех них собственно количественных обозначений. Этимологический анализ показывает, что показатели ряда систем существуют в языке как самостоятельные знаменательные слова до настоящего времени, а показатели остальных систем восходят к знаменательным словам исторически. Так, показателем III системы является слово ар (связка юколы)', IV системы — слово ма (ручная четверть), V системы—слово а (ручная сажень), VI системы—слово хуви (связка корма для собак), VIII системы — слово кос (прут, на который нанизывается корюшка). Показатель I системы— м<^му (лодка); показатель II системы— рш<^т'у (нарта) {т-^рш по закону чередования начальных согласных); показатель VII системы— н'ак<^н'акс (прут). Показатель IX системы вор образован от основы глагола эвдь (держать) при помощи суффикса орудий-ности р(рш,е) (ср. меньвос— рулевой (Ам. д.), к'увос— обойма (Ам. д.), где мень — руль, к'у — пуля). Показателем Х системы является слово фат (веревка саженной длины), ныне вышедшее из употребления. Показатель XI—так же, как и показатель XII системы, в которых числительные были первоначально общими, восходит к слову иу (отверстие) (ср. к'иу— (неводная ячея), где начальное к' от к'е — невод). Показатель XIV системы лай выступает в нивхском языке в некоторых лексикализован-ных словосочетаниях 'в значении прядь. Показатель XV системы йуг'(и)ть также встречается в нивхском языке в; некоторых лексикализованных словосочетаниях в значении палец. Показатель XVI системы зчу возник как результат удвоения слова чу (семья). Показатель XVII' системы ла^>л образован от слова, передававшего понятие о длинном деревянном предмете (ср. тла — рукоятка остроги), где т<^ти— дерево (ср. тьых— вершина дерева, 1 Показатели I, II, III, IV, V, VI, IX, XX, XXII систем выделены и правильно этимологизированы Е. А. Крейновичем (см. «Гиляцкие дпслительные», 1932). Таблица нивхских числитель
ных до 1U для счета:
мхоу Продолжение
ых— конец); •к'ла— деревянные трубы над нарами, идущие от очага, где к' восходит к корню K'a-^-к'ы (ср. к'ант (В.-С. д.), к'ынть (Ам. д.) —палка, посох; хант (В.-С. д.), ладь (Ам.д)—подпирать, •'K'aypui (В.-С. д)—тормозная палка, хаунт (В.-С. д.) — тормозить и др.) Показатель XVIII системы вр, отмечаемый в качестве словообразовательного форманта в ряде других слов (ср. т'хывр — крыша, т'хы — на, сверху), передает в них понятие «место». Как показывает анализ, этот форманг состоит из двух аффиксов, каждый из которых передает значение место: аффикса в, восходящего к слову шеф (место), и аффикса р, употребляемого в этом значении в ряде наречий. Показатель XIX системы паек (Ам. д.), пазрш(В.-С. д.) употребляется также и самостоятельно в значении поло' вина как одна из двух сторон, как один из членов парного единства и состоит из корня па^-ва и соответственно аффиксов к, с (Ам. д.) и з, рш (В.-С. д.). Показателем XX системы является слово эть со значением плоский плиткообразный предмет (ср. этьн'ир (Ам.д.)—плоская тарелка, где н'ир— чашка, посуда; этьг'ылмр— тарелка, досчатая посуда, где кылмр^-г' ылмр — доска). Показатель XXI системы pax исторически выступал как знаменательное слово со значением слой (ср. ршан' зрач'н'а?— сколько слоев?). Показатель XXII системы х ^восходит к корню K'a-^-к'ы (см. выше). Показатель XXIII системы к(х) восходит к корню к'ы-^-хы. По-видимому, корень к'ы-^хы обозначал мелкое каменное орудие, при помощи которого копали, рубили и т. д. Показатель XXVI системы кр(кр) используется также в качестве словообразовательного элемента в ряде наречий (ср. а кр — задняя (нижняя) часть чего-либо, нижний (по течению реки) конец деревни и т. п., а во — нижняя по течению реки деревня, где во — деревня, тукр — эта сторона, туин — здесь). Основы этих наречий указывают на пространственные положения, а формант к р(кр) в их составе—на объект, занимающий такие положения, объект, лишенный конкретности. Это значение он имел и в составе числительных XXVI системы. Показателем XXIV системы в числительных «один», «два» выступает формант н (Ам. д.), нын' (нан') (В.-С. д.); в числительных «четыре», «пять» — формант р(ш). Этимологические исследования позво- ляют установить, что каждый из этих формантов в прошлом был связан с выражением понятий о человеке и животных. Показатели XXV системы нь в числительном «один» и р(ш) в числительных «три», «четыре», «пять» по своему происхождению оказываются общими с соответствующими показателями XXIV системы (исторически счет животных и людей велся при помощи одних и тех же числительных). Таким образом, анализ числительных позволяет прийти к выводу, что в генезисе числительные всех систем, имеющие в своем составе особые форманты (а такими, как мы видели, являются далеко не все), каковыми они отличаются друг от друга, представляли собой сочетания собственно количественных обозначений со словами, обозначающими различные предметы счета: лодки, нарты, связки юколы, связки корма для собак, ручные четверти и сажени, людей и животных и т. д. В настоящее время собственно количественные обозначения до пяти уже не существуют в нивхском языке как отдельные знаменательные слова ' и не выделяются говорящими из состава числительных. Но, судя по тому, что они входят в числительные, кратные 100, обозначая в них соответствующее количество сотен, собственно количественные обозначения до пяти перестали употребляться как отдельные слова или, по крайней мере, выделяться говорящими в их значении из состава соответствующих числительных «один», «два» и т. д. относительно недавно, так как счет свыше ста мог возникнуть только в относительно недавний период. Об этом же говорят отдельные случаи самостоятельного употребления собственно количественного обозначения ми (два), которые встречаются в фольклорных текстах. Собственно количественные обозначения «один», «два», «три», «четыре», «пять» выделяются также из состава так называемых повторительных числительных (нршак — однажды, мершк — дважды, тьршак — трижды, нршык — четырежды, т'оршак— пять раз), а собственно количественное обозначение ни (один) выделяется из состава дробного числительного ньлами (одна вторая, буквально — 'Сравни китайский язык, где абстрактные числительные сохраняются наряду с конкретными предметными числительными, которые образуются oi этих первых при помощи особых суффиксов классификаторов. одна половина). Кроме того, некоторые собственные количественные обозначения входят в состав сложных слов: 1) нинях— глаз (ни— один, нях— глаза, глаз), 2) тя-выг'рыть — название созвездия, состоящего из трех звезд (тя <^ ме — три, в — суффикс места, ыг'рыть < уг'рыть — вместе). Все эти факты говорят о том, что в прошлом собственно количественные обозначения до пяти употреблялись как самостоятельные слова. Проведенный анализ дает, как нам кажется, основание для вывода, что в относительно недавнем прошлом в нивхском языке счет любых предметов велся при помощи одних и тех же числительных, каковыми были выделенные выше собственно количественные обозначения, что современный конкретный счет, т. е. счет при помощи числительных, отличающихся друг от друга соответственно характеру предметов счета, возник как вторичное явление по отношению к этому первому счету, т. е. к счету при помощи собственно количественных обозначений. Этот вывод, конечно, не означает, что выделенные нами собственно количественные обозначения, исторически выступавшие как самостоятельные числительные, изначально передавали абстрактные понятия чисел 1, 2, 3 и т. д., не означает, следовательно, изначальности и априорности понятия абстрактного количества. Этимологическое исследование выделенных выше собственно количественных обозначений показывает, что они восходят к словам с конкретным предметным или иным значением. Собственно количественное обозначение ни (один) сопоставляется с личным местоимением 1-го лица единственного числа ни (я). Собственно количественное обозначение ми (два) сопоставляется с корнями личных местоимений 1-го лица двойственного и включительных форм множественного числа. Обозначение т'о(то) (пять) восходит к понятию «рука». Собственно количественное обозначение н'ах (шесть) состоит из корня н'а и показателя XXII системы х. Корень н'а входит в качестве компонента в слово ршан'а (много), больше известного в форме ршан''га. В составе этого слова значение множественности связано только с его последним компонентом н'а,н'га. Обозначение н'ам(ы) к (семь), вероятно, состоит из н'а (шесть) и м(ы)к, значение которого остается неясным. Количественное обозначение минр, миныр (восемь)
|