Когда мохнатая мордочка коснулась мокрого от слез лица, я улыбнулся

Только сейчас вспоминаю, что вот этот маленький мохнатый комок радости до сих пор безымянный. И как все это время мы тебя называли?

Крыс? Крыса? Малыш?

Нет, так не пойдет. У тебя должно быть имя.

От холодного кафеля немеет висок, и я подкладываю под голову руку. Крыс, подбежав ещё ближе, опирается лапками на мое предплечье и внимательно на меня смотрит, видимо ожидая нарекания.

Черная шерсть. Любопытство. Назойливость. Чрезмерная активность.

Либо от истерики у меня и вправду крышу снесло окончательно, либо тебя, мой дорогой, будут звать Питер Венц.

Питер, - тихо позвал я, и имя приятным эхом прокатилось вдоль открытых кабинок.

Крыс отошел от меня. С секунду он неподвижно смотрел в одну точку, а потом, повернувшись ко мне, с сумасшедшей скоростью зашевелил усами.

Значит, Пит.

В Нью-Йорке поздняя осень. Сыро и противно. Ветер носит по пустынным улицам обрывки грязных газет, остатки листвы, окурки и тряпки. Лениво перекатывает вдоль тротуара пустую бутылку. Ранее утро, поздней осенью, общественный туалет в аэропорту.

Мечта гитариста.

Да и просто бред какой-то…

Брендон Ури.

Бред какой-то…. Я ни с кем не трахался! Как он мог что-то видеть?! Он же вроде в кафе пошел.…А я дома был….

Душа: Вообще-то, Брендон…все было немного по-другому….

КАК?! Как все могло быть по-другому?!

Где он вообще? Я и так ни черта не помню…

Душа: Рассказываю по – быстрому. Вчера ты накурился, к тебе пришёл этот безумный дайвер, привел тебя к себе домой, накачал тебя какой-то наркотой, хотел, было, трахнуть и почти начал, но тут пришел Райан. Завидев тебя в лапах этого скоточабана, он хлопнул дверью и свалил…. Вроде так….

О, Господи….

Душа: Он тебе сейчас вряд ли поможет.

Я только хотел упасть в обморок от ужаса, но звук открывающейся входной двери заставил мой мозг придумать кое-что более полезное.