Отношения юридической социологии с историей права и сравнительным правом

Взгляд извне на изучаемый объект — критерий, взятый нами для разграничения догматической юриспруденции и юридической социологии, — такой взгляд свойственен и

двум «вспомогательным» дисциплинам, которые давно уже преподаются на юридических факультетах: истории права (включая римское право) и сравнительному праву.

Историки права и компаративисты изучают правовые системы, к которым они сами не принадлежат. В данной связи несущественно, что одни из этих систем относятся к прошлому, а другие — современные иностранные право­вые системы.

Юридическая же социология в каждой стране работает по преимуществу с действующим национальным правом, но отнюдь не ограничивается только этим объектом. Что­бы получить больше данных, она расширяет круг исследо­ваний, обращаясь к праву прошлых эпох и к зарубежному праву. Здесь она и-пересекается с историей права и со сравнительным правом. Доказательством этого служит предложение А. Леви-Брюля сгруппировать эти три дис­циплины в одну науку, которая под названием юристика противостояла бы традиционному правоведению, формаль­но-юридической догматике. Леви-Брюль определял эту науку как применение сравнительного метода к юриди­ческим явлениям⁶.

Однако предлагаемый союз наталкивается на трудно­сти. Прежде всего потому, что многие задачи, встающие перед историей права и сравнительным правом, совпада­ют — и при этом с достаточным основанием — с задачами, решаемыми догматической юриспруденцией.

Бесспорно также, что преподавание римского права не сводится к социологическому познанию юридических фено­менов, характерных для римского общества. Для францу­зов, как, впрочем, и для всего Запада, римское право — это привилегированная правовая система, ключ к понима­нию значительной части действующего права. Если есть социология римского права, то еще более важной является догма римского права. Его источники изучались особенно тщательно в целях лучшей интерпретации действующего права.

Равным образом приходится констатировать значитель­ный вес догматических исследований в сравнительном пра­ве. Оно родилось в прошлом веке в виде сравнительного законодательства, и это наименование говорит само за себя. Речь шла о параллельном сопоставлении текстов в целях совершенствования законодательства. В наше время компаративисты согласны в том, что сопоставление долж­но идти дальше, не ограничиваться только законом, а охва-

тить судебную и несудебную практику, или — говоря юри­дически, более обобщенно — всю сферу применения зако­на. Это уже реализм, но еще не социология. Компарати­висты по-прежпему считают своей главной задачей поиски наилучших моделей, которые могут быть использованы в ходе различного рода реформ национального права, а не выявление таких корреляций правовых явлений, которые помогли бы сформулировать научные законы. Вот почему компаративисты предпочитают сравнивать право стран, принадлежащих к одной и той же правовой семье, доста­точно близких для восприятий и заимствований. Для социолога такой подход имеет второстепенное значение. Более того, для него характерен прямо противоположный подход: древнее, примитивное право может дать ему боль­ше для обнаружения причинных зависимостей.

Из сказанного не следует, что между юридической со­циологией, с одной стороны, и общими вспомогательными классическими дисциплинами — с другой, лежит непреодо­лимая дистанция. Можно обнаружить и переходные сфе­ры, а именно социологическую историю права⁷ и социо­логическое сравнительное право⁸. Вместо того чтобы изучать догматические формы, существовавшие в про­шлом или имеющиеся в настоящее время за рубежом, эти направления исследований стремятся понять соответствую­щие социальные реальности. Это две весьма перспектив­ные сферы юридической социологии, где она может при­менить методы, отличные от тех, которыми пользуются I история права и сравнительное право. Историк права — социолог мало надеется на анализ таких абстрактных тек­стов, как закон или сборник правовых норм. Он больше рассчитывает на конкретные практические документы (пусть даже изолированные) или чисто литературные сви­детельства очевидцев. Компаративист-социолог в свою очередь пренебрегает сопоставлением текстов законов. У него свой инструментарий: сравнительная статистика, сравнительное анкетирование⁹. Однако пользование этим инструментарием находится пока на стадии первоначаль­ных опытов и наталкивается на серьезные трудности.

Статистика, чтобы ее можно было сравнивать, должна быть сравнимой. Не все статистические данные заслужи­вают одинакового доверия. Кроме того, в разных странах государственная статистика строится на разных основани­ях. Требуются усилия международно-правового плана для того, чтобы унифицировать методы статистического под-

счета правовых явлений¹⁰. Что касается использования опросов при сравнительно-правовых исследованиях, то здесь возникают трудности другого рода. В общей социо­логии разработан метод одновременного опроса в двух или нескольких странах (cross-national survey) ^п. Тем не ме­нее данные опроса не могут быть сопоставлены надлежа­щим образом, если они проведены не в одинаковой психо­логической атмосфере. Кроме того, проводимые в стране опросы могут иметь такую эмоциональную тональность, которая не воспринимается за рубежом. Паллиативный вы­ход видится в создании многонациональной исследователь­ской группы.

Отметим также, что и само сравнительное право может рассматриваться как социологическое и психологическое явление. Упомянем в этой связи почти гипнотическое дей­ствие, которое иностранный кодекс может оказать на юри­дическое сословие страны (например, кодекс Наполеона — на юристов ряда стран Европы после 1804 г.). Или же укажем на пропаганду путем апелляции к иностранному праву, преподносимому в качестве показательной модели (пример подобной пропаганды: в такой-то стране прямые налоги более или менее высоки, чем во Франции). К яв­лениям юридической аккультурации мы вернемся ниже.

III. ОТНОШЕНИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ С ДРУГИМИ ОБЩЕСТВЕННЫМИ НАУКАМИ.;-'