Часть 1. Выбор 4 page

Ангелам было жалко девушку, они не понимали, почему преподаватель так противится. Это было одним из немногих случаев, когда Бастиэль и Гавриэль четко видели Виктора и Викторию вместе, а рядом двоих двойняшек-малышей, – их магия имен не была случайной. В голову Басти пришла безумная, не вполне законная, согласно их канонам, идея, но он подошел к доценту и невесомо дотронулся до его головы, проникая в воспоминания Чуприна. С блаженной улыбкой ангел перешел к Виктории и проделал то же самое, только вместо ее прошлого он поместил ей одну верную мысль.

- Ты что проделал? – заволновался Гавриэль.

- Я подсмотрел рецепт печенюшек, которые готовила жена Виктора. Теперь Вика будет знать, какие подарки необходимо делать Чуприну.

- Ты поступил бесчестно, но это – лучшее из твоих безумств, - улыбнулся в итоге Гаври.

Бастиэль, довольный, покачал головой. И девушка вдруг перестала плакать, медленно покинув аудиторию, хоть опешивший Чуприн и пытался ее остановить, все еще плюясь гневом.

Далее Гавриэль и Бастиэль подоспели к тренеру Творцову. Максим жил в съемной однушке, поскольку дорога с работы до своего дома занимала более шести часов, и он устал мотаться туда, как пытался делать еще в первую неделю. Ангелы застали его сидящим за столом и болтающим через ноутбук по скайпу со своим сыном.

Первоклашка Ванюша был одет в школьную форму и показывал папе дневник, радостно делясь событиями с уроков, а на фоне мальчика маячила и Мария, жена Максима, которая разговаривала по телефону, но все равно успевала периодически гладить сына по голове и улыбаться мужу. Сам Творцов светился от счастья так, будто только что узнал о сыне или влюбился в Марию – он безмерно любил их и все продолжал просить сына рассказывать чего-нибудь побольше. Макс не слушал, что именно, ему был важен голос его ангелочка. Правда, один раз молодой папашка все-таки пришел в восторг, слушая, как Ванечка восхищается снегом и гордится новыми лыжами, купленными мамой – похоже, новая «ракета» взойдет на олимп в ближайшем будущем. А вообще ранее Макс упрашивал жену на еще одного малыша, но та умоляла его переждать, пока их совместный магазин не наберет обороты. Безусловно, Максим понимал это и знал, что дело пошло бы быстрее, уйди он из спорта раньше, но теперь готов был подождать полгода-год, а там уж и всецело посвятить себя первому ребеночку и второму, малышу. А то и малышке.

Телефон его завибрировал. Ангелы увидели на дисплее «Оля, склад», однако Макс, на секунду нахмурившись, отбросил мобильный на диван и продолжал со светящимися глазами любоваться сынишкой. Он немного жалел, что оставил их снова ради работы, но страсть к постоянным отъездам настолько сильно еще жила в нем, что Творцов не мог не поехать, не отозваться на приглашение. Но на сей раз, разумеется, его путешествие не продлится девять месяцев в году, чем он и успокаивал свою семью и себя самого.

Гавриэль и Бастиэль, убедившись, что с тренером все хорошо, поспешили перенестись ко второму новичку-тренеру. Но за Димой ничего интересного понаблюдать не удалось. Жидков в это время спал на диване у себя на квартире, отвернувшись к стенке. Подсматривать за его снами и мыслями ангелы не стали.

Вместо этого они решили вернуться к Ларионовым, к Соне домой. Пролетая мимо спальни Джо, заглянули и туда. Мрачная, темная комната, где выделялась только полка с дисками для СД-плеера, пошарпанные обои на стенах, содранная с гардины штора, прожженное одеяло. Женя, улыбаясь, но не в сознании, валялся на полу у кровати. На столике возле учебников был рассыпан белый порошок, на его губах даже остался след от него. Гавриэль и Бастиэль ужаснулись тому, что творится прямо у Софьи за стенкой, и почти на глазах у их матери, бедной женщины, которая боялась заглянуть в комнату к собственному сыну.

Услышав голос Сони, ангелы, сохраняя невидимость даже от нее, выглянули в прихожую. Они едва не забыли про Тиму Чуприна, а именно с ним Софи и беседовала. Она поправила мальчику воротник рубашки, и он пошел к себе домой. Ангелы отправились следом.

Тимоха пришел в квартиру, где они жили с отцом, которого, естественно, не было дома, даже в девять вечера. Он тяжело дышал, сидя в своей комнате и пытаясь читать учебник по физике. На самом деле мыслями мальчик был далек от физики и уроков. В голове билась одна назойливая идея: отомстить, наконец, всем обидчикам разом. Его не прекращали доставать ни одного дня: то из секции, то в школе, то во дворе. Вот и сейчас Тима сжимал в руках обидную записку от одноклассников. Гавриэль и Бастиэль округлили глаза, когда медленно, постепенно всего Тимофея окутывало темное свечение, словно бабочку в кокон. В этот момент они поняли: вот, от кого исходит опасность. Но по-прежнему было неясно, что случится с Тимой, и как это повлияет на Соню. Его душа металась, мысли путались, и Судьба все не давала ангелам «картинки» будущего страдальца Тимошки, что означало лишь то, что некоторое спокойное время в запасе у них еще было.

***

12 ноября.

Жидков упросил Степана Геннадьевича Мурового – тренера биатлонистов, чтобы он выделил для его Ларионова хотя бы пару человек посоревноваться на первом снеге. Муровой дал ему всех пятерых юниоров, но попросил все тщательно фиксировать, так как его самого не будет. Дима радостно согласился и назначил для всех сбор в 16:00.

Вообще, надо сказать, день обещал быть хорошим: утром Дмитрий поздравлял Макса с днем рождения и торжественно вручил ему компактный, иллюстрированный тренерский ежедневник – Творцов радовался, как ребенок, потому что свои тетрадки и клочки бумаг он постоянно терял и сетовал на это Жидкову, вот Дима и подсуетился ко случаю. А потом шла подготовка к мини-контрольному старту, он очень увлекся составлением правил.

К четырем часам подтянулись все пятеро биатлонистов, включая Пашу, который к пяти должен был уже быть на стрелковой тренировке с Творцовым. Максим Саныч собственной персоной тоже прибыл раньше, посмотреть на своего ученика. Чему Жидков и не удивился. А вот Жени все не наблюдалось. Дима нервничал и готов был поехать и собственноручно задушить наглеца, но в 16:05 он вдруг явился, да не один. Неброско одетая в скромное пальто Светлана, тем не менее, так гордо и красиво держала осанку, сопровождая сына, что Жидков не мог не засмотреться, забыв, что он, собственно, в окружении детей и Творцова. Последний его, кстати, и вернул к реальности.

- Нехорошо опаздывать, когда ради тебя собрали столько людей, - наставительно сказал он Жене, который что-то жевал и вообще был, словно не здесь.

- Извините, это я его задержала, - сразу вступилась Светлана.

Творцов развел руками. Дмитрий все уладил и попросил Светлану подождать в сторонке. Максим Александрович тоже отошел, не претендуя на роль главнее, чем Дима.

- Дистанция – 5 километров, стиль – коньковый, конечно. Особых распоряжений у меня к вам нет, время я буду фиксировать, а на недоступных мне участках стоят камеры – всю гонку мы потом посмотрим на видео. Всем все ясно?

Женя в это время надевал лыжи, становился в ряд с остальными пятью парнями. Предстояло пройти более пяти кругов – их трасса не была большой. Из-за того, что мать вызвалась пойти с ним, Ларионов не успел принять дозу кокаина… И чувствовал себя вяло, его немного качало и даже мутило временами. Однако внешне это было почти незаметно. Биатлонисты предпочитали молчать и коситься на него, чем поддевать или затевать разговоры. Даже Пашка не сказал ему ни слова.

Дождавшись всех, Дима дал старт. Парни лихо убежали. Женя сразу стал отставать, что, впрочем, не давало никаких поводов для беспокойства.

- Что, мне опять за ним бежать, чтобы он проснулся? – в шутку спросил тихо Творцов у Жидкова.

- Ха. Волшебного пенделя ему не хватает – правда. Но, думаю, проигрыш биатлонистам будет для Жени ударом, и это его подтолкнет, - шепнул в ответ Дима.

Макс заметил, как друг косится на Светлану, беспокойно мнущуюся и высматривающую на трассе своего сына.

- Я отойду за чаем, - бросил Максим Диме и на время отошел в здание.

Дима, не занятый пока тем, что надо фиксировать время каждого круга, позволил себе отойти к Светлане.

- Хороший сегодня денек, не холодно и безветренно, - попытался начать разговор Дмитрий, нервно улыбаясь.

- Да, - грустно улыбнулась она. - Но вряд ли ветер помешал бы.

- Да, я просто всегда обращаю внимание на ветер – биатлонная привычка, - усмехнулся сам себе Дима. – Хорошо выглядишь.

Света подняла брови.

- Не уверена. На мне старое дешевое пальто.

- Я не про пальто, - улыбнулся Дмитрий.

Он собирался сделать ей комплимент и сознаться в своих чувствах, но тут случайно боковым зрением увидел знакомую фигуру. Жидков обернулся и без труда узнал Антона Хитрина, гордо вышагивающего по снегу прямо к нему. Весь в лоске, в кожаной модной дубленке, мехах - Хитрин точно шиковал неспроста. И правда, приглядевшись, Дима увидел, как какая-то гламурная высокая дамочка садится в дорогое авто и уезжает. Жидков извинился перед Светланой и поспешил скорее встретить Антона, пока ребята еще бежали первый круг.

- К нам приехал, к нам приехал, Антон Владимирович, дорогой! – нараспев произнес Дима, встречая друга с распростертыми объятиями.

Хитрин расплылся в улыбке, стоило ему услышать такое приветствие и крепко обнять Жидкова.

- Ты как здесь? – все не убирая улыбку с лица, спросил Дима.

- Я приехал к тебе погостить. На недельку-другую…

- Тоха…

- Ахаха, я пошутил! – позабавился Антон. – Какая у тебя моська была виноватая, - хихикал Хитрин, пытаясь изобразить выражение лица Жидкова. Дима улыбался, качая головой: ну как же он скучал по Хитринскому юмору! – Я остановился в гостинице, на три дня. Захотел навестить тебя и нашего именинника, а заодно поболтать с вашим отделом спорта.

- Ага, видел я твой «отдел», - хмыкнул Дима.

- Моя пассия, - гордо ответил Антон.

- Ой, я чуть не забыл! Тоха, пережди минутку.

Жидков побежал скорее к трассе, где уже показался первый спортсмен. Дима быстро фиксировал время каждого пробегающего. Он с оптимизмом заметил, что Ларионов отстает на тринадцать секунд от лидера, и идет четвертым из шести. Светлана нервно теребила руки, провожая взглядом сына.

- О, так у тебя тут целые соревнования? – удивился Антон, подбираясь сзади.

- Первая тренировка на снегу, - пояснил Жидков.

- Здравствуйте, Антон, - обернулась к нему и Ларионова.

- Здрасьте, - смущенно улыбнулся Хитрин. – Твоя девушка? - весело подмигнул он Диме.

Дмитрий обомлел, Светлана усмехнулась.

- Хитрый, это Светлана Романовна – мама моего ученика.

- Ссори, мэм, не знал, - извинялся Антон. – Вы, я вижу, не замужем? Присмотритесь к Диме, вы – прекрасная женщина, а он – скромный, приличный парень, - сватал их Хитрин.

Светлана смутилась, Дмитрий качал головой, покрывшись румянцем. Ситуацию спасли спортсмены, проходящие второй круг. Женя изрядно подустал, хоть свою позицию и не потерял. Он разрумянился и тяжело дышал. Жидков по своему опыту знал, что надолго Ларионова не хватит. Но заранее расстраивать Светлану не желал, и выводы делать не стал.

- Это твой был? – уточнил Антон, следя за ребятами и за реакцией Димы.

- Мой. Женя. Я ставлю технику детям девяти-тринадцати лет, но Женя – мой основной ученик.

- Мм, здорово будет, когда парень станет чемпионом, а ты – его первым тренером.

- До чемпионства ему еще работать и работать, - сказал Дима, глядя на Светлану, которая тоже, пожалуй, была преисполнена надежд, соглашаясь с Антоном.

Вернулся с кружкой чая и Максим. Завидев Хитрина, Творцов расцвел. Жидков спешно взял его кружку, потому что Макс просто кинулся трепать Антоху сначала по спине, а потом и по волосам. Ему не мешала даже дубленка Хитрина.

- Ну что депутат, успел надепутатить? – со смехом спросил Творцов у Тохи.

- Да брось, я мелкий чиновник отдела спорта, - рассмеялся Антон, поправляя одежду. – Но больше мне нравится в работе ездить, общаться.

- И снимать… - шепотом вставил Жидков, сощурившись. Хитрин поспешил его прервать:

- Ээ, попрошу!

Творцов засмеялся, уловив мысль и понимающе кивая.

- Ты молод, популярен, почему бы и не воспользоваться, - сказал Макс.

- Собственно, довольно обо мне. Я приехал поздравить тебя, - торжественно сообщил Антон. – И подарить вот это.

Хитрин достал из-за пазухи бумагу. Макс удивленно вскинул брови, принимая ее и думая, что там какая-нибудь шуточная открытка – не больше. Он бы обрадовался и ей. Но его взору предстал….рекламный контракт с фирмой лыж «Фишер».

- Ты серьезно? Как так? – не поверил Максим.

- Ну, я с последней Олимпиады не туристом же вернулся, - загадочно улыбнулся Антон. – Мне предложили сняться в рекламе и побыть лицом лыж, повисеть на баннерах. Но мне, веришь или нет, приелись все эти съемки, акции, да и денег хватает. Знаю, Димка тоже избалован вниманием, - он заулыбался Жидков, тот закивал. – И я в итоге спросил тех парней по поводу твоей кандидатуры. Они, конечно, не были в большом восторге, но согласились взять тебя, если ты примешь условия.

- О блин, Тоха… - Максим был тронут. Он сжимал в руках контракт на очень приличную сумму денег, которой хватит не то, что поднять магазин, а довольно серьезно улучшить его продукцию и обороты продаж. Для его семьи это действительно было суперским шансом. – Потрясная возможность, правда. Но я, конечно, не вполне рад, что такие деньги достанутся мне не вполне заслуженно, не по титулам.

- Ну перестань, личных наград у тебя вдвое больше, чем у нас обоих с Димой, да и всего медалей ты заработал приличное количество. Макс, ты достоин отличного завершения, серьезно.

- После того, что ты пережил, как возвращался, - вторил Антону Дима.

- Ну все-все, хватит, - улыбнулся Максим. – Я понял, не раздувайте только трагедии. Я посоветуюсь с Машей, и, думаю, приму его.

Дима и Антон заулыбались и разом обняли Творцова. Светлана все умилялась, даже не вполне веря, что эти трое – взрослые, серьезные люди. Тренера и чиновник. Но вместе они абсолютно напоминали детишек. Таких умудренных жизнью, но детей.

Жидков снова переключился на процесс гонки спортсменов. Творцов и Хитрин уединились, решив встретиться с Димой попозже. Записав очередные результаты, Дмитрий повернулся к Светлане.

- Извини, я не знал, что они придут, - отметил он.

- Не извиняйся, за что? – удивилась Ларионова. – Твои друзья? Я нечасто смотрела биатлон, больше лыжные гонки.

- Да. Максима Александровича ты уже должна была знать как нашего консультанта, у биатлонистов, - пояснил Дима. – Антон – младше меня на год, в сборной начинали почти вместе, ну, Хитрый на пару сезонов раньше. А в целом, реально мой самый лучший друг. Ушли вот вместе.

- Ты совсем другой с ними, интересно, - чуть наклонила голову вбок Светлана, улыбаясь. – Антон сперва смутил меня.

- Он умеет быть бестактным, - усмехнулся Жидков.

- Не понимаю, как он мог подумать, что такой видный парень как ты, имеет такую девушку как я, - хмыкнула Светлана.

- Отчего же? Ты замечательная.

- Я уже сказала, мое пальто…- сетовала она.

– Ты – сама прекрасна, твои глаза, - чувственно произнес он, - волосы, губы…

Светлана перестала что-либо понимать, удивленно глядя на него.

- Что-то я тебя не узнаю…

- Свет, ты мне нравишься с первой встречи, и я устал скрывать, да и ни к чему. Я говорю правду. Что думаешь?

- Я… в растерянности, - приподняв брови, сказала Светлана.

- Поужинаешь со мной? В каком-нибудь уютном месте, недорогом, но отличном кафе.

- Мм… - задумалась она. – Да, хорошо, - улыбнулась.

Жидков внутри возликовал. В конце концов, завершилась и гонка. Первые финишеры уже были. Имен их Дима совсем не помнил, но двое лидеров на него вовсю таращились, а третьим прибыл Паша Ухов. Трое оставшихся еще где-то брели. Через десять секунд в поле видимости показались двое: биатлонист и Женя. Замыкавший парень напрочь выдохся, и его как раз понять было можно, в отличие от лыжника Ларионова…

Женя упал на снег лицом вниз. Светлана перепугалась и кинулась, было, поднимать его, но Дима одним движением руки остановил ее.

- Нет. Ты сделаешь хуже. Помоги, пожалуйста, найти Максима, они с Антоном где-то в здании, в тренерской, наверное.

Ларионова колебалась, но доверилась Жидкову и ушла.

- Парни, всем большое спасибо за конкуренцию! – объявил Дима, обращаясь к биатлетам. – Поздравляю победителей, все ваши результаты передам Муровому. Не толпитесь, идите в раздевалки, грейтесь. Паша, задержись, твой тренер по стрельбе с тобой поговорит.

Ребята обсуждали гонку, смеялись, радовались и постепенно разошлись. Дима поймал за локоть только одного – того, кто пришел последним.

- Ты кто?

- Олег Марин.

- Олег, ступай к врачу. Ты болеешь?

- Было не очень с утра, - пожаловался он.

- Не выходи на старт больным, запомни это навсегда.

Парень кивнул и поплелся к врачу, лишь обернувшись и бросив взгляд на никакущего Ларионова, которого сегодня уделали все, кому не лень. Чего не случалось прежде ни разу.

К трассе вернулся всполошенный Творцов. Он переговорил с Уховым и отправил его в здание, дожидаться в стрелковой, а сам вопросительно посмотрел на Жидкова. Они вдвоем опустились на корточки перед Женей.

- И что это было? – строго спросил Дмитрий.

- Меня вырубило, - слабо отозвался Женя.

- Какого черта, Ларионов? – взбесился Максим. Жидков его осадил.

- В чем причина? – спросил Дима.

- Лыжи плохо катят.

- Отлично. Я привезу новые, - пообещал всерьез Максим. Дмитрий поблагодарил его за помощь, и Творцов ушел проводить занятие.

- Ну-ну, Женя, можешь ссылаться на лыжи, - цокнул языком Дима. – К пятнице я проведу второе занятие. Засеку время, и попробуй на новых лыжах не превзойти свой позорный результат. Давай, вставай, мама тебя ждет.

Женя, морщась, поднялся. Лыжи ему уже кто-то отстегнул, он даже не заметил. Вот теперь его жизнь точно катилась в Преисподнюю.

Глава 5.

Жидков не стал устраивать Ларионову дополнительную тренировку вечером: он взял с него слово, что тот оклемается и возьмется за ум. И с Хитриным Дима не пошел, пообещав посидеть и с ним, и с Максом завтра. Планов впервые за постспортивную жизнь было больше, чем у него времени, и он предпочел пойти на свидание со Светланой. Сразу после мини-соревнований Дмитрий отвез ее домой, сам съездил переодеть один пиджак на другой, и к семи вечера уже ждал Свету у подъезда.

Он боялся, что она проговорит о сыне, а Светлана боялась, что Дима засыплет ее комплиментами. Она как малолетняя дурочка разинет рот и влюбится, потому что крайне редко слышит приятные слова в свой адрес, а он потом, хорошо, если хотя бы из жалости, какое-то время повстречается и оставит ее, никчемную.

В общем, каждый шел со своим настроем. Исходя из прошлого опыта. Но на деле оба оказались совсем не правы.

Дмитрий, кстати, молчал всю дорогу не только потому, что следил за движением, но и потому, что обдумывал варианты ненавязчивых комплиментов. До биатлона, лет в двадцать пять, он отлично справлялся с ухаживаниями, никогда не испытывал проблем перед девушкой. Но с течением времени спорт настолько затянул, что все старые навыки и знания подзабылись, если не атрофировались напрочь. И чувственным он быть перестал, откуда и появилась излишняя сдержанность. Если бы не Макс, Дима вообще не нашел бы понимания у своего тренерского коллектива, замкнулся бы. А если бы не сегодняшний приезд Антона, то на свидание с понравившейся ему Светой он, может, и решился бы, но уж точно провел бы его с кислой миной. Так что сейчас Жидков был довольно расслаблен и раскован в плане эмоций, но в целом волновался, конечно, дико.

Дима отвез Светлану, и правда, в очень хорошее и недорогое место. Подобранный со вкусом интерьер, минимум света, вежливый персонал, мало посетителей и прекрасная живая музыка – неплохой исполнитель за фортепиано. И никакого танцпола, чего боялась Света. Что сразу приятно отметил Дмитрий, так это прекрасное, невычурное платье Светланы. Они расположились в самом дальнем углу, на мягких просторных диванчиках. Заказали довольно простой и неплотный ужин, а при выборе десерта Дима почему-то деликатно попросил официанта не предлагать ничего ему.

- Не ешь сладкого на ночь? – предположила Света, даже заинтриговавшись.

- Я много раз ел твои пироги, когда было далеко за семь, и без ума только от них, - тепло улыбнулся Дима.

Светлана в очередной раз была приятно поражена. Официант, раскланявшись, унес меню.

- Ты переоцениваешь мою стряпню.

- Ничуть. И это не комплимент, это правда, - добавил Жидков, не переставая улыбаться.

- Спасибо за правду, - усмехнулась Светлана, вдруг тоже расслабившись. – Давно хотела узнать: ты ведь не местный, верно? Почему наши края?

- Вы все задаете этот вопрос, - засмеялся Дима. – Я из Питера, приехал набираться опыта. Максим меня позвал, а его – директор. Так и сошлись интересы всех трех сторон.

Им принесли заказ, и за едой, о которой в итоге почти забыли, Света попросила Дмитрия рассказать больше о себе, а он потом попросил и ее о том же самом. Жидков старался меньше упоминать биатлон, но, так или иначе, тема всплывала через предложение, и он не мог не делиться всеми эмоциями, что испытывал от первой победы, от первой олимпийской, а потом и чемпионской медали. О первых серьезных падениях, друзьях, команде.

- Ты постоянно упоминаешь Хитрина и Лопова, - отметила Светлана. – Что сталось с Лоповым? И как же Максим?

- Женька ушел вместе с нами, и, наверное, работает по профессии, не связанной с биатлоном – честно говоря, мы же не так давно расстались, я еще не знаю точной информации. Он планировал отдохнуть какое-то время перед новой карьерой, - пояснил Жидков. – А Макс – он больше близок Антону, Жене и тем парням, что ушли задолго до 2017. Но он, безусловно, был ярким лидером, как человек, и без него не происходило ни одно событие сборной. Сейчас вот так складывается, что кроме него у меня никого нет, стараюсь наверстать упущенное общение.

- Максим – парень душевный, открытый, насколько я уловила.

- Да, он совсем не ограничивает себя контактами. Если ты ему не враг, то всегда рассчитывай на помощь и поддержку. Отзывчивый человек. Хотя и друзей у него самого вроде как немного. Но тут есть свои причины. Свет, расскажи лучше о себе.

Ларионова начала рассказ о детстве, потом о том, как влюбилась в будущего мужа и отца ее детей. Николай хорошо ухаживал до свадьбы, они быстро сошлись, но после регистрации совсем изменился. Выпивал, скандалил. Но Светлана продолжала любить и терпеть его.

- Мне было восемнадцать, и мы учились в одном классе. Я знала его компанию, все было хорошо, пока он не поступил в училище, в другой город. И там не связался с какими-то уродами. В девятнадцать я забеременела Женей, и тогда же поняла, какой Коля стал невыносимый. Но, видимо, мозг мой спал, раз я решилась родить и Софью, спустя четыре года. Шесть лет мы пробыли с ним вместе, он пропадал с друзьями и игрался в автоматы, орал, не было его месяцами, ничего не зарабатывал и в результате ушел. Я даже обрадовалась, что ушел сам, - горько вздохнула Света, усмехнувшись. – Но на руках двое детей, образование я получить не успела. Вот и пошла на почту. Подрабатывала уборщицей, на детей хватало.

- А как же муж? Алименты? – далекий от реальной жизни долгое время Дима, однако, нашелся, что спросить, но в голове такая непростая жизнь Светы не укладывалась.

- Он после ухода не работал. И до сих пор не знаю, чем занят. Какие уж тут алименты, - сказала Светлана, кусая губу. – Но все в далеком прошлом, и уже совсем неинтересно. Предлагаю выпить.

У них было заказано вино, и Света первой взяла бокал и протянула Дмитрию. Неприученный выпивать, Жидков, однако, поддался поводу и, конечно, чокнулся и немного отхлебнул. Дальше они много говорили: она – о любимых книгах, названия которых Дима только отдаленно слышал, а он – о музыке, что была неизвестна Светлане; и прочем.

Жидков отвез Свету домой, позволив себе легко поцеловать ее в губы. Увлекаться и торопиться он не стал: ему не хотелось потерять или отпугнуть ее, да и, к тому же, сын в учениках налагал определенные обязательства на Диму. Надо быть уверенным, что Светлана – та, что ему нужна.

Он вернулся к себе на съемную квартиру. И первым делом, только сняв ботинки, набрал номер Творцова. Вот так просто, не сомневаясь, набрал именно его номер, хотя особо никогда не приятельствовал с Максом, а в последнее время и вовсе тяготел не к самым лучшим мыслям. Постоянное его вмешательство в их с Женей дела вызывало порой раздражение, мурашки по спине. Но только Максим сейчас мог помочь, и это точно.

- Привет, Макс. Не занят?

- Дима? – удивленный голос словно бы сонного Максима. – Не, я дремал. Как свидание? А почему звонишь мне, она, что, не с тобой?

- Я не собирался торопиться со Светой, - бросил Дмитрий. – А ты с Тохой тоже никуда не пошел?

- Ну, я приглашал его посидеть у меня, но Антон сказал, что тогда стоит перенести все на завтра, раз ты занят.

- Ой, блин, Макс, зря я отказался, всю днюху тебе испортил, - вспомнил Жидков.

- Дима, я не мужик, что ли, не пойму тебя? – рассмеялся Максим. – Все нормально. Но звонишь ты явно не за этим, валяй.

Жидков от волнения принялся расхаживать по комнате.

- Хорошо, я перейду к главному. Скажи, как тебе удалось переключиться со спортивной жизни на обычную?

- Странные вопросы, поясни. Я никогда не разделял свою жизнь на части.

- Сегодня в кафе я только и делал, что болтал о биатлоне и своих годах в нем. Надо было поделиться историями о детстве, но меня понесло. У Светы был такой вид. Она словно ждала, когда я перейду к другой теме, к другим мечтам и целям. Но они, кажется, все остались там, в биатлоне.

- Ну вот и ты вливаешься в ряды обычных людей, - усмехнулся Макс. – От биатлона тебе никуда не деться, и первое время люди, возможно, будут шарахаться от тебя, - хмыкнул он. – Но не будешь же молчать постоянно. Пережди, Дима, пока не появятся новые яркие воспоминания и эмоции. Биатлонная карьера – большая часть твоей жизни, и гордись ею, не отказывайся. И так со всеми, кто увлечен своим делом – твои близкие либо принимают это, либо стараются не болтать с тобой – вот и все.

- Макс, спасибо… ты обстоятельно все объяснил, - Жидков был потрясен и успокоен. Не прошло и пяти минут разговора.

- А то. Думаешь, моим было просто, когда я получил травму и больше года только и делал, что трепался с ними о биатлоне? – засмеялся Максим. – Я и сейчас треплюсь, а как же? Твоя избранница тебя поймет, не парься.

- Макс…. Ты…

- Ладно-ладно, без благодарностей. Бывай, тренер, до завтра.

- До завтра.

***

На следующий вечер у Димы не было никаких занятий, а бумаги он заполнил с утра. Как и Макс. Так что оба были свободны, и Антон вдруг предложил им выбраться в клуб.

- Клуб? – вскинул брови Жидков, щепетильно поправляя костюм.

- Мы не похожи на малолетних пацанов, - улыбнулся Макс.

- Нет, но все будет окей, - хитро улыбнулся Хитрин. – Пошлите, потрясем костями. У меня хватит денег, чтобы купить нам вип-столик.

Парни были преувеличенно польщены, но все же пошли с Антоном.

Но в первый же клуб охрана отказывалась их впускать. Вернее, Жидкова и Хитрина, выглядящих как два франта.

- Нет. Я не хочу потом вытаскивать ваши побитые лица, - пробурчал он – типичный двухметровый «шкаф».

Хитрин развел руками перед друзьями. Он показал им жестом, что все спокойно, и быстро достал из кармана пиджака документы.

- Московский депутат, - Антон резко и быстро показал документ охране. – Я закрою лавочку, если не пройду внутрь сейчас.

- Ну ладно-ладно, мне не нужны проблемы, - заозирался охранник, пропуская их.

- Депутат? – переспросил у Хитрина Жидков, пробираясь внутрь полутемного клуба с несуразным интерьером.

- Говоришь слово «московский», и дальше люди уже не слушают, - хмыкнул Антон с самодовольным видом.

В клубе было задымлено куревом, все молодые люди тусовались по мелким кучкам, у столиков, стойки и по уголкам. Танцпол был пуст, и играла фоновая музыка. На маленькой сцене маячили техники и крутились у инструментов. По черным одеяниям некоторых посетителей стало ясно, что готовится концерт.

- И ради этого мы сюда прорывались? – прибалдел Дима, увидев антураж и посетителей клуба. Очевидно, предстоял именно рок-концерт.

- Сейчас начнется нечто веселое, - покачал головой и Макс.

- Не уходить же теперь, - развел руками Антон, вальяжной походкой продвигаясь мимо людей и столиков к одному, что стоял в центре. Попутно он заказал три пива у барной стойки. Все трое расположились за столом.

Они успели поговорить и выпить, Хитрин едва не увлекся понравившейся ему девушкой, но парни отговорили его знакомиться.

- Тоха, я тя умоляю, - пролепетал Макс. – Давай вот это свое без меня.

- Завидуешь? – усмехнулся Жидков. Творцов улыбнулся ему, ничего не сказав.

- Понимаю, - закивал Антон на просьбу Максима. – Жду, когда уже танцевать можно.

Ждать пришлось недолго. Выскочил на сцену щупленький ведущий, объявил группу как начинающую и спрыгнул назад, к толпе. Бодро выбежали трое патлатых молодых парней, один занял барабаны, и лязгнули гитарами жесткий, тяжелый рок. Вокалист запел низким, сипловатым голосом. У Хитрина загорелись глаза, и он радостно принялся отсчитывать ногой ритм. Творцов и Жидков пораженно уставились на него.