Часть 1. Выбор 7 page

- Ты такой искренний, нежный, надежный, - прошептала она. – Неужели такие еще бывают? – подняла глаза на Диму.

Дмитрий заулыбался и наклонился, чтобы поцеловать Свету. Минуты страсти – и Жидков уже несет свою возлюбленную на руках до дивана. Они не спеша раздевают друг друга – торопиться сегодня ни к чему. Дима целовал Светлану в шею, она цеплялась за его плечи, поглаживала спину. Он навис над ней, всматриваясь, любуясь оголенным телом Светы, растягивая момент соития, предвкушая. Светлана сама потянулась поцеловать его, и Дима ждать не стал. Плавно опускаясь губами по ее телу, он задержался у груди, остановился у пупка. Она покусывала свою губу, в ожидании, и Дима перешел к главному: медленно вошел в нее.

Их сердца наполнялись страстью. Чем быстрее темп, тем больше. Света вспоминала давно забытые ощущения, которые, оказывается, безумно приятны, а Дима наслаждался близостью с женщиной, в которую влюблен. Что у него тоже было довольно давно. Не случайное, а вожделенное, завоеванное. Незнакомые, но уже любимые запахи, тело, звуки, ответные ласки – все другое, заветное, манящее. Хотелось вкушать и вкушать.

Но миг блаженства пусть недолог и наступил скорее, чем им представлялось, он был воистину чудесен, прекрасен. Дима улегся рядом со Светой. Несмотря на тесноту, им обоим было приятно и хорошо лежать столь близко. Светлана поместила голову у него на груди, свернулась калачиком. Он поцеловал ее в макушку и тут же крепко заснул. Почувствовав умиротворение, безопасность и никаких волнений и тревог, кошмаров, боли.

***

Наутро Паша еле разлепил глаза. Выспаться не удалось абсолютно, но школьные занятия никто не отменял. Родители, к счастью, уходили на работу раньше него, что его определенно спасло от позора. Павел обернулся на Жеку, который мирно сопел, прижавшись к нему. Ухов вздохнул и аккуратно выбрался из захвата и поднялся с дивана. Мельком глянув в зеркало над столом, Паша скривился: по его опухшему лицу было ясно, что он не просто недоспал, но и пил вчера. На нем алкоголь пусть и в небольшом количестве сказался крайне негативно и плохо, и Ухов порадовался за себя, что решил не употреблять. Теперь уже окончательно.

- Пьяница, вставай! – Павел крикнул на ухо Жене, нарочно склонившись как можно ниже.

- А! – поморщился Ларионов, раскрыв глаза.

- Вставай, говорю! У тебя во сколько уроки?

- К черту уроки, - Женя отвернулся.

- Эй, я не оставлю тебя дома одного, - Паша потеребил его за плечо. Ларионов мычал что-то нечленораздельное и недовольное.

Ухов на время оставил его, бросившись одеваться в школу. Он собрался быстро, закидал тетрадки в рюкзак, сбегал и в ванную, вернулся из кухни с бутербродом в зубах. А Ларионов все валялся и вроде дремал. Паша не выдержал и ощутимо пнул Женю по заднице, а потом и вовсе стащил с него одеяло.

Ларионов повернулся, смачно матерясь и потирая ушибленное место.

- За что?!

- Заклинаю тебя, не приходи ко мне больше. По крайней мере, с целью напиться.

- Чем-то я тебе помешал? – хмыкнул Джо, щурясь и все же понемногу вставая.

- А то ты не помнишь, - горько ухмыльнулся Паша.

- Ничего не помню, - с невинным лицом заметил Женя. Но стоило Ухову отвернуться, как Ларионов лукаво ухмыльнулся.

- Все равно, я тебя не пущу, - серьезно сказал Паша. – С наших ночевок в десять лет многое изменилось, знаешь.

- Хехе. А для меня – нет.

- Ой, а кто-то более двух лет меня игнорировал, - язвительно заметил Павел.

- Ну бывает, чего ты. Сам бы не захотел общаться со мной в это время, поверь, - мотнул головой Женя, натягивая свою одежду. – Ну-с, свидимся, - он резво соскочил с дивана, полностью собранный, и направился к выходу.

- Бывай, - только и успел попрощаться Паша, задумчиво потирая затылок.

***

Дима проснулся рядом со Светой, и не было ничего лучше. Она в тот час тоже открыла глаза и улыбнулась ему.

- Немного голова болит, - посетовала Светлана.

- Я тоже непривычен пить, - усмехнулся Дмитрий. – Кофе нам поможет, - он поднялся и пошаркал на кухню.

У Жидкова был выходной, а Света отпросилась с работы, чтобы навестить с утра дочку. Забота Димы тронула ее безгранично, хотя растворяться в любви к нему она все еще себе не позволяла. Привыкать к хорошему – не всегда верно. Так что Светлана поспешила встать, застелить постель и поторопиться на кухню, чтобы помочь с кофе. Приятный аромат уже раздавался оттуда.

- Свет, ты вроде не собиралась на работу? Зачем поднялась? – нежно спросил Дмитрий, подавая ей чашку.

- Да, но не хотела тебя утруждать, решила помочь, - улыбнулась Светлана. – А ты уже и справился.

- Кофе – не самая сложная задача в моей жизни, хоть это и затратило силы, - рассмеялся Дима, и вместе с ним Света. – Ты встревожена из-за Сони? Хочешь, поедем вместе?

- Нет, я думаю, лучше самой, - мотнула головой Светлана.

Дима кивнул, не став спорить. Перекусив, он отвез ее к больнице, потом поехал к себе домой. Воодушевленный, улыбающийся, и словно бы обновленный.

***

Восемь дней спустя.

Соня шла на поправку, и к ее выписке из биатлонной секции успели отправить ребят на отборы. В том числе и Ухова, конечно. Тренеру Творцову оставалось дождаться результата и уехать домой, он не планировал более задерживаться, подолгу не видя семью. Меж тем ангелы появились перед Софьей в последний раз, когда она уже была дома.

- Почему вы уходите? – задала резонный вопрос Соня, с тоской глядя на Басти и Гаври, успевшими стать ей родными. Братьями или даже папочками, которых у нее никогда не было. Язвительный, странный для ангела юмор Бастиэля, заботливость Гавриэля – терять таких защитников не хотелось.

- Мы не уходим навсегда, - произнес Гаври.

- И мы не уходим далеко, - поддакнул ему Басти, хитро улыбаясь. – Мы с тобой, незримо.

- Но если опять будет опасность? – взволновалась Софи.

- Тогда мы примчимся снова, и вздохнуть не успеешь, - хихикнул Бастиэль, потрепав девушку по плечу. – Не балуй тут, - он шутливо погрозил пальцем.

- Не стесняйся чувств, - улыбнулся Гавриэль. – Ты и Тима не должны расставаться, несмотря на его поступок. Ты простила его, а он искупит свою вину. С тобой он оправится.

- Я догадывалась, - кивнула Соня. – И не собиралась расставаться с ним из-за случившегося. Я понимаю Тиму, и почему он так безрассудно поступил? Теперь хулиганы точно от него отстанут?

- Да.

- А как же мой брат? Вы обещали помочь.

- С ним тоже все будет в порядке, - заверил ее Гаври. – Я дотронусь до него рукой, и ему не придется лечить свой недуг в больнице. Он спадет сам. Дело останется за ним самим.

- То есть Женя справится с отборами? – обрадовалась Софи.

- Что во фразе «дело за ним» тебе неясно? – хмыкнул Бастиэль, возвращаясь к своей привычной манере. – Твой брат непременно имеет шансы на хорошее будущее, в частности, в лыжах. Но если приложит усилия и захочет этого.

- Но кое-что другое в вашей семье, похоже, намечается, - заулыбался Гавриэль.

- Что? – полюбопытствовала Софи, видя, как оживился Гаври, и как пытается заткнуть его Басти.

- Нет-нет, скоро сама узнаешь, - сказал Бастиэль. – Но новости две, и обе приятные. Одна уже случилась, вторая предстоит.

- Что это? Ну признайтесь, раз уходите! – канючила Соня, делая жалобные глаза. – С кем связано? С мамой и дядей Димой? Я знаю, что он к ней ходит.

- Хитрюшка, - ухмылялся Басти. – Все узнаешь. Пусть будет тебе сюрпризом, благо, черная туча над тобой исчезла. А нам пора.

Гавриэль желал сообщить девушке, но он умел терпеть и слушаться Бастиэля, поэтому промолчал. Он обнял Соню, бережно погладил ее колено, напрочь растворив всю боль. После чего и Басти подошел попрощаться, ограничившись поглаживанием Софьи по макушке. И оба разом растворились. Софи глубоко вздохнула, грустно улыбнувшись, но теперь у нее осталась твердая решимость в ближайшее время свидеться с Тимой, поцеловать его, а уж все мелкие страхи взросления остались далеко позади. Будущее не пугало. Лишь любопытство грызло изнутри, но и подождать приятных новостей – всегда можно.

***

В спортшколе царила суматоха. Виктор Владимирович Чуприн прибыл к директору, чтобы отстоять честь сына и объяснить его поступок, а с отборов биатлонистов пришли новости. Жидков копался в бумагах, сидя в кабинете, когда туда влетел довольный Творцов.

- Думаешь, кто из наших пробился в состав юниоров?

- Твой Ухов, кто еще, - усмехнулся Дима.

- Да! В спринте стал первым, в индивидуальной – пятым, но ход был один из лучших! Выиграл с двумя промахами, а индивидуалка выдала все четыре, но ведь как хорош! - все не нарадовался Максим.

- Поздравляю, тренер, ты потрудился на славу, - похвалил его Дмитрий.

Макс спешно стал скидывать бумаги в пустую коробку.

- Ты переезжаешь?

- Не, я вообще-то ухожу через недельку, - качнул головой Максим. – Осталось пару занятий провести и все, вернусь домой.

- Должно быть, счастлив? Чему больше рад: отбору или возвращению домой?

- О, ну конечно, счастлив, Димка! Да всему! Здоровские ощущения, глядишь, в родном городе тренером потом пойду, - улыбаясь, сказал Творцов.

Схватив коробку, он порывисто выскочил из кабинета. Жидкову стало грустно: он, понятно, тоже не останется в городе навсегда, но с Максом, кажется, они больше никогда столь тесно общаться не будут. Это очень удручало. Только начинаешь ценить человека, как он тут же испаряется из твоей жизни…

Глава 10.

Женя ехал на контрольную тренировку перед грядущим отъездом на отбор. Он уже не был так уверен, что хочет все бросить, и решил просто довериться ситуации: как будет, так и будет. Также Ларионов вдруг понял, что не хочет больше порошка. Все последствия его принятия чудесным образом прошли. А еще он внезапно осознал, что скучает по Пашке. Прежние друзья так и не объявились, и, как выяснилось, не было у Жени никого ближе и понятнее, чем Ухов, чья поддержка так была нужна. С ним было просто, беспроблемно и забавно. Ни мама, ни сестра, ни тренер, ни прежние компании или случайные девочки не давали ему таких эмоций. Человеческого тепла и участия, хоть Паша и грозился больше не пускать на порог Джо. Он все же знал, что Ухов ему всегда рад – недаром он так порывисто и эмоционально реагировал на Женю еще при встрече в автобусе. Узнав о том, что приятель прошел отбор, Жека решился и отправил смс с поздравлениями. Паша ответил «спасибо» с кучей смайлов – вот и еще одно подтверждение того, что другом он быть ему не перестал, несмотря ни на какие сложности и дурости в жизни самого Джо. Правда, кое-какая злость на одного человека у Жени еще оставалась.

Жидков встретил Женю на трассе. Ларионов пробежал коротенькую дистанцию, после чего тренер пригласил его в кабинет, где они рассмотрели все детали техники лыжного хода. Дмитрий Сергеевич был приятно удивлен.

- Ты показал хорошую скорость, - резюмировал он. – Всего за две недели восстановил форму, молодец. Не куришь больше ничего?

- Ничего, - сухо ответил Женя, сидя на стуле и болтая ногой. – Но ради отбора могу шырнуться, хотите? – не удержался и съязвил.

- Ох и надоели мне твои шутки, Ларионов. Вроде все устаканилось, - недовольно отозвался Дима, въедливо всматриваясь в глаза Жене.

- Смотрю, все-то вы обо мне знаете. От мамы? – не стал сбавлять Джо.

- Сам вижу, - стальным голосом ответил Жидков, поджав губы. – Но это никак не касается твоей спортивной формы.

- Как раз и касается. Проблемы Чуприна тоже не касались спорта, а он взял и вынес винтовку на улицы, - пробурчал Женя.

Дмитрий Сергеевич вздохнул, проведя ладонью по лицу.

- Послушай, да, мы встречаемся с твоей мамой. У меня к ней серьезные намерения. В чем твои претензии? Давай, надо обсудить это сейчас.

- Вы крутите роман с моей мамой у меня за спиной и спрашиваете о претензиях? – усмехнулся Женя, качнув головой.

- Во-первых, твоя мама – взрослая женщина. И имеет право на личную жизнь, - обстоятельно начал Дима. – Во-вторых, никто от тебя ничего не скрывал. Ты сам прекрасно знаешь, чем был занят, и как сильно подвел свою маму. В-третьих, к слову, да, Чуприн. Он стрелял в твою сестру, ненамеренно, но факт был, и ты спокоен. Тебя это не волнует?

- Не лезьте в нашу жизнь, вы в ней – посторонний, и только все усугубляете, - не признал своей вины Женя, злясь.

- Разберись в своей жизни и поступках, Женя. Я желаю помочь, тебе следует выслушать свою маму. Не мне тебя учить, я согласен. Но как тренер я тебе говорю: будь добр собраться и столь же хорошо, с еще большими усилиями, отработать две гонки на отборе. Я с тобой не еду, но обязательно позвоню. Понял меня? – Жидков совсем не чувствовал за собой никакой вины, напротив, начинал нервничать и гневаться на сопляка, который еще и выставлял свои претензии и дерзил после всего, что натворил.

- Понял. Соберусь, - мрачно ответил Женя, скаля зубы. Поднялся и вышел из кабинета.

Свои ошибки он в упор не признавал, а увлечение матери тренером никак не понимал и обижался на нее. Вернувшись домой, кстати отказавшись от машины Жидкова, первым делом Женя действительно пошел на кухню говорить с мамой. Светлана Романовна уж и боялась представить, что на сей раз собирается выкинуть ее сын, но он удивил женщину.

- Мама, у вас с тренером, правда, все серьезно?

- Не думала, что тебя это интересует, - спокойно ответила мать. – Да, мы с Дмитрием Сергеевичем дружим.

- Дружите и только? – скептически приподнял бровь Женя.

- Бестактные вопросы, Женя, - укоризненно отозвалась Светлана. – Ты хорошо помнишь, что происходило с тобой в последнее время?

- Причем тут я? Брось этого Дмитрия Сергеевича, мама, ты с ума сошла?! – вскипел Джо. – Он не местный и скоро сбежит, зачем тебе такой? Почему обязательно мой тренер, за что?

Светлана Романовна молча сносила истерику сына. Женя пребывал на ногах, не в состоянии усидеть, и метался из стороны в сторону.

- Женя-Женя, остановись, - сказала мать, понизив тон голоса. – Ты запутался, я понимаю. Но чего ты хочешь от меня? Мое личное дело, встречаться мне с кем, или нет. Так вышло, что выбор пал на Дмитрия Сергеевича. На твоих тренировках это никак не проявляется, верно?

Ларионов умолк, сам не зная, чего он так бесится.

- Ты хочешь, чтобы я была счастлива?

- Хочу.

- Так я и пытаюсь этого достичь, - вздохнула Светлана. – Все непросто в отношениях, пойми, и не все гладко. Не знаю, что будет дальше. Уедет он или нет – тоже не знаю. Важно то, что есть сейчас.

- Вот, значит, как?

- Вот так. Чего ты боишься, скажи? – вкрадчиво спросила мать.

Женя вышел из кухни, ничего не ответив.

Конечно, он боялся, что его мама снова будет брошенной. Он помнил своего отца и очень не хотел повторения чего-то подобного. Но больше всего Джо боялся за себя. И Жидков, и мама утверждали, что все у них серьезно. Что гипотетически все-таки означало, что тренер может стать его отчимом. Что и говорить, мать многое прощала сыну и спускала с рук. Она не запрещала ему курить и таскаться по девушкам, так и Женя занимался спортом исключительно в угоду ей. Мама, похоже, догадывалась и о панк-роке, к которому Джо непременно еще вернется. С новым папочкой, да еще таким, как Дмитрий, ничего, никаких послаблений не будет. Свобода, панк – он лишится всего, чем жил и дышал. Останутся лишь лыжные гонки. Семья станет полной, и это совсем не радовало Женю. У них была полная семья, и ни к чему доброму сей факт не привел. Софья, может, и обрадуется, но не он.

Женька умотал в свою комнату. Он бы хотел уже и уехать скорее на отборы – хоть куда. Просто уехать, переварить все. Как-то многое поменялось против его воли. Старое приобретало смысл, новое – теряло. Невероятно пугала неизвестность. Джо забрался с ногами на кровать, в полнейшей темноте, негромко включил плеер и собирался закурить в постели – лишь бы отогнать мысли, успокоиться, найти ответ. Но его действия прервала мама, тихо войдя в спальню и пристроившись на краю кровати Жени. Джо отвернулся к стенке, хмурясь.

- Милый, я тебя очень люблю, - прошептала она. – И ты, и Сонечка всегда будете главными в моей жизни. Ни один мужчина вас не затмит, - Света погладила сына по спине и по голове.

- Брось его, - тихо произнес Женя, повернувшись и жалобно посмотрев на маму. – Давай жить, как раньше. Я буду послушнее, правда.

- Я не могу уже все остановить, милый, - закусила нижнюю губу мама, тепло посмотрев на Женю. – И не потому, что влюбилась в Диму. Вернее, не только поэтому…

- А что еще мешает?

- У тебя и Софи будет сестренка или братишка.

Женя не нашелся, что и сказать на это признание. Он вылупил на нее глаза.

- Точно? – ошарашенно переспросил Джо. Мама кивнула. – А он знает?

- Нет, я узнала два дня назад.

- Если после того, как ты ему скажешь, он сбежит – убью.

- Меня?

- Его.

Светлана улыбнулась, дотянувшись до сына и поцеловав его в лоб.

- Надеюсь, обойдется без кровопролития, - сказала она. – Не говори ему, я решусь чуть позже. Давай спать, милый.

Женя кивнул. Мать вышла, а он все же закурил: ситуация утяжелилась.

***

Спустя четыре дня Ларионов все-таки уехал на отборочные. Ему предстояло пробежать гонку с раздельным стартом на 7.5 км и преследование на 15 км.

Тренировки на незнакомом стадионе проходили успешно. Гостиница, куча незнакомых лыжников – ничто не волновало Женю. Он слонялся всюду один и старался как можно дольше и тщательнее отработать дистанцию – надо было куда-то себя деть. Джо продолжал уверять себя, что отборочные не имеют для него значения, и он был уверен, что легко справится с ними. Или сольет – роли не играет.

Но перед первой гонкой, вечером накануне Женя внезапно занервничал. Им овладела предстартовая лихорадка, и ко всему прочему вертелись мысли о маме и тренере. Он улегся, прикрывшись ноутбуком, чтобы не видеть своего соседа по комнате, чьего имени даже не знал. Однако мысли путались, он не мог сосредоточиться, и никакие компьютерные «гоночки» не помогали. У Жени зазвонил мобильный. Незнакомый номер, но лучше хоть кто-то отвлечет его, и Ларионов ответил.

«Ну здравствуй, будущий чемпион», - голос Творцова Джо узнал сразу.

«Здрасьте. Издеваетесь?» - уныло протянул Женя.

«Подбодряю тебя», - усмехнулся Максим. – «Готов к стартам?»

«Готов».

«А чего такой вялый и кислый? Я уже представляю твое унылое лицо».

«Максим Александрович, при всем уважении. Вы не мой тренер, а я собираюсь лечь спать, потому и унылый. Вы ведь уехали?».

«Я-то уехал, а у тебя решается судьба. Лечь спать в восемь вечера? Ты лукавишь, Ларионов, как и всегда», - в его голосе не было строгости, напротив, Максим точно забавлялся. – «Пойми, мальчик, или ты пробьешься в команду сейчас, или прождешь своего часа еще несколько лет. И не факт, что дождешься. Это истинная правда, я тебя не пугаю».

«Отлично, это все?».

«Я тоже был упрям в твои годы», - усмехнулся Творцов. – «Не таким, конечно, балбесом, но не без проблем. И я уверен, Женя, что лыжи тебе небезразличны. Никогда не были, потому что иначе ты бы не приходил на тренировки снова и снова, даже сам знаешь, в какие дни».

Ларионов молчал. Он начинал соглашаться с Максимом Александровичем. Но признаваться в этом ему не желал.

«Ларионов, ты там?» - выслушав тишину, уточнил Творцов. – «Я не сказал тебе тогда, в истории своей карьеры, самого главного».

«Чего?» - казалось, в Жене даже проснулся интерес.

«Самой ценной победой своей карьеры я считаю бронзу в эстафете на ОИ в Ванкувере. Я проводил невзрачный сезон, а на Играх накануне занял место за семьдесят в спринте. Из лидера превратился в изгоя и в главного «мальчика для битья».

«Почему же тогда говорите о победе, если Игры сложились неудачно, да и эстафета была бронзовой?»

«Потому что это была самая настоящая победа. Я провел отличный этап эстафеты и не подвел команду, преодолев критику и поток оскорблений от якобы болельщиков. Пусть финишеру и не удалось взять ни золото, ни серебро – неважно. Жень, преодолей все, что тебе мешает и выйди, чтобы побеждать. Самому себе докажи, что можешь».

«Спасибо за очередные советы, Максим Александрович. Мне будет не хватать вашей въедливости».

«Да уж, больше с тобой так никто возюкаться не будет», - хихикнул Творцов. – «Лови момент».

«Скучно вам, видимо, если тратите время на меня», - резонно заметил Ларионов.

«Скучно», - не отрицал Максим. – «А еще излишнее беспокойство за тебя, остолопа. Сильно на меня похож. Но не думай, я больше не позвоню, семья у меня все-таки есть. Узнаю о победе – поздравлю. Захочешь сам позвонить – звони. Ну, давай, малец, действуй».

«Ага».

Больших слов он не нашел, и Максим Александрович сбросил звонок первым. А Женя вдруг понял, что теперь точно сумеет заснуть. Гонка завтра была послеобеденной, но лучше все равно встать раньше, привести себя в порядок.

***

Жидков места себе не находил. Большую часть времени на работе он был свободен, его единственный серьезный ученик уехал. Дима в самом деле переживал за него и даже подумал, что зря не поехал с ним. Но потом сам себя успокоил и дожидался дня старта.

Со Светой, к слову, увидеться за несколько дней отчего-то не удалось. Они встретились после той ночи и после выписки Сони, но она все еще не решалась признаться во всем дочери, так что к ним домой Дима прийти не мог, а в другие места выбраться было проблематично. У Светланы находились какие-то отговорки и причины, но Дмитрий был слишком взволнован из-за ученика и решил на время отложить выяснение отношений со Светой.

И вот, волнительный день настал. Дима устроился возле своего телефона и мысленно внушал Жене, как ему лучше пройти дистанцию, какую применить раскладку сил и тактику.

К вечеру Жидков немного отвлекся, болтая по скайпу с Хитриным. Антон, серьезный человек-чиновник, строил ему рожицы, словно совсем не расстался с детством. Так что Дима вовсю смеялся, когда его мобильный зазвонил.

«Женька занял второе место в спринте!» - радостно завопила Светлана.

«Он звонил? Уже в гостинице?» - оживился Жидков.

«Да, он отдыхает. Дима, ты просто потрясающий тренер, спасибо тебе!».

«Подожди, впереди вторая гонка», - рассудил Дмитрий, тем не менее, радуясь.

«Что ему нужно для отбора?»

«Один раз быть в тройке, второй - в десятке. В команду попадут, видимо, человек восемь, не больше. И пока Женя – второй парень-претендент, что очень хорошо».

«Отлично!».

«Свет, ты ничего не хочешь мне сказать? Когда мы увидимся?».

«Дим», - ее голос дрогнул, - «завтра мой сын бежит вторую гонку. Давай, встретимся послезавтра».

«Ты дала слово».

«Да, конечно».

***

Женя не получил ни смс-ки от тренера Жидкова и от тренера Творцова – ни от кого из них. Впрочем, последний обещал не звонить, если не будет победы, и держал свое слово. А вот от Дмитрия Ларионов все же ждал хоть чего-то. Второе место как-никак, да еще в разделке – ориентиров для Жени не было, никто ему не подсказывал и не вел, а он справился. И был доволен. Его вяленько поздравил сосед, да и несколько ребят на финише. Юниоры особо не распылались льстить «залетному» лыжнику – выезд за десятку в следующей гонке лишит его всяких шансов попасть в сборную. Но Женька-то был воистину уверен, что сделает их всех. В душе он злорадствовал, глядя на всех свысока. Даже на победителя разделки. Все решалось не здесь и сейчас.

Утром следующего дня Ларионов повторил алгоритм вчерашнего утра: принял холодный душ, сходил на завтрак, где хорошенько подкрепился и выпил горячего чая. Потом пошел прогуляться вдоль трассы, «нащупать» погоду, обстановку. До старта оставалось три часа, и не только Женя совершал тут променад. Кто-то бегал, кто-то совершал прыжки на месте и растяжку, кто-то катался и тренировал прохождение сложных участков. Свое одиночество дико ощущалось. Он сам набрал номер тренера.

«Женя? Как ты там, готов?» - голос Димы был удивленным.

«Готовлюсь. Я думал, вы мне позвоните», - немного обиженно протянул Женя.

«Я считал, что только помешаю сосредоточиться. Как настрой? Каковы соперники?».

«Боевой, соперники – не по мне, я их сделаю».

«Хорошо. Ты лучший в области, и теперь пришло время показать, что и в стране. Я знаю, ты сможешь. Мы проделали много тяжелой работы».

«Спасибо», - у него на сердце отлегло. – «Материте там меня, Дмитрий Сергеевич».

«Ахаха, а это завсегда», - бодро заявил Жидков.

Женя побрел к старту. Он тоже занялся разминкой, переоделся и был в нетерпении.

Наконец, время подошло. В преследовании спортсмены стартовали в том порядке, в котором закончили гонку-разделку и с тем же отставанием, что получили в первой. В результате Жене досталась первая линия, и он уходил в гонку через десять секунд после лидера. Лидером был рыжий парень, и он странным образом улыбнулся Ларионову. Джо перехватил покрепче палки, наклонил корпус вперед и ответил рыжему хмурым взглядом. Старт был дан.

Первые пять километров Женя работал свободно и легко, он совсем не ощутил их. Шел в группе из пятнадцати человек, держась за тремя спинами, и чувствовал себя комфортно. Мог отдышаться, притормозить, а потом снова вернуться и поддержать ускорение. Впрочем, никто из ребят не гнал вперед – большая часть пелотона уже отвалилась. Ларионов особо не помнил, конечно, но был уверен, что вся вчерашняя пятерка лучших здесь, в его группе. А значит, борьба только начинается.

К семи километрам Женя начал сдавать. Он четко ощутил тремор мышц, сбившееся дыхание. Но силы были, тем более что подстегивало, так это то, что в группе лидеров осталось одиннадцать лыжников. Подул небольшой ветер в спину, придающий стимула, солнышко не так слепило глаза, как еще в самом начале дистанции. Оставалось потерпеть. Однако через несколько метров тот самый рыжий парнишка внезапно взвинтил темп, пошел в отрыв, захватив с собой пятерых. Женя попробовал угнаться за ними и усидеть, обогнал четверых, но приблизиться не сумел.

На девяти километрах Ларионов осознал, что и не сумеет. Он с сожалением и горечью наблюдал, как мимо него проносятся еще трое, а Женя остается в компании с тремя лыжниками. То есть восемь мест, как минимум, пронеслись в обход Ларионова. Но он вспомнил слова Творцова и сдаваться никак не хотел. Сжав зубы, Джо продолжал сражаться, пусть пальцы на руках уже пульсировали, а лыжи на ногах то и дело проваливались в снег, заставляя идти с еще большим напряжением. Он чувствовал, что его соперники передвигаются куда как легче и резвее, похоже, экономя силы, ведь им требовалось «съесть» его и десятка будет их. А Ларионов останется одиннадцатым и все провалит.

Нет, не бывать этому. Он был решительно настроен.

В какой-то момент на горизонте маячил финиш, и Женя обнаружил, что борется уже за десятое место с одним человеком, который постепенно его обходил. В висках стучало, дыхание напрочь сбилось. Глаза наполнились кровью. Он пыхтел, что было сил, не чувствовал ног и рук, хоть они каким-то образом и продолжали неистовую работу. Вражеская спина не давала покоя, и не было возможности отступить. Женя прибавил и бежал уже не на второй, и не на третьей скорости.

Двести метров до финиша. «Ну же, поднажми, неудачник!» - вопило сознание Ларионова. Молнии летели из глаз, он захлебывался в собственных слюнях, но соперника не упустил и вышел с ним в спурт. Преодолевая боль, Женя вытянул ногу вперед, когда пересекал черту бок о бок с юношей, пытающимся сбросить его с десятки.

Громкий стук сердца. Секунда-другая. Джо вытирал слюни, пот и буравил взглядом табло, все никак не понимая, выиграл он фотофиниш или проиграл. Удивительно, но он все еще мог стоять на ногах, а тот, с кем он боролся, без чувств валялся на снегу. Многие радовались, поздравляли друг друга, снова туда-сюда в финишном створе. К Жене никто не подходил и не обращал внимания. Кроме рыжего парня, что целенаправленно шел к нему.

- Илья, - он протянул ладонь, представившись и улыбнувшись.

- Женя, - сухо кивнул он, все не видя своего результата. – Ты победил? Молодец.

- Да, спасибо. Но ты тоже молодец: второй в разделке, десятый сейчас. Заскочил в сборную в последнем вагоне, - Илья счастливо мотнул головой.

- В смысле? Я десятый? Правда? – не поверил Ларионов.

- Конечно, мы точно видели, - закивал рыжий. – Поздравляю. Уверен, ты с нами.

- Илюха! – его позвали другие парни, радостно улыбающиеся.

- Вы, вероятно, тюменцы, - хмыкнул Женя.

- Они самые, - подтвердил он. – Ну, увидимся, - махнул рукой Илья и отошел.

На экране табло высветились результаты Ларионова: десятое место. 0,2 секунды. Женя чуть позже попросил одного из судей показать ему картинку: 2,4 см.

2,4 см отыграл он у парня, который занял одиннадцатое место.

Ясновидящий Творцов, не иначе! Не повторял бы тогда про эти чертовы цифры по сто раз!

Женя сходил с ума, но не позволял себе сильно радоваться. Он даже маме не звонил. Пока вечером не состоялся тренерский совет, куда пригласили всю десятку лыжников, что финишировали в преследовании и еще двоих, кто вошел в пятерку «разделки», но не попали в десятку. Организатор отборов, главный тренер, объявил:

- Итак, парни, вы провели две хорошие гонки. Особенно порадовали тюменцы, - он заулыбался Илье. – Параманов Илья выиграл их обе, чем никого не удивил.

В этом празднике жизни Джо чувствовал себя лишним: многие веселились и улыбались, а он и половины не понимал.

- Чуть расстроил Сергей Фимонов, но взял себя в руки в преследовании, молодец. Вася – третье и четвертое место – как всегда стабильно, но мы ждем на юниорском чемпионате мира большего, помни это, - тренер кивнул и третьему юниору. Женя все мялся в стороне ото всех. – Есть у нас и сюрпризы из других регионов. Я назвал вам тройку, у нас есть еще трое основных и двое для запаса. В запас возьмем двух красавцев, занявших в «разделке» шестое и седьмое место, а в преследовании пятое и девятые места – Семена и Кирилла. Ну а четвертым основным я предлагаю рассмотреть Евгения Ларионова. Женя, покажись нам, мы тебя совсем не знаем.