Сивилла

Старая женщина явилась туда, где правил царь Тарквиний Гордый, и потребовала, чтобы ее отвели к царю. Она предстала перед царем, одетым в пурпурные одежды и восседавшим на троне из кости. Вокруг него стояли люди с хлыстами и топорами. Женщина была очень стара и тяжело опиралась на дорожный посох. Ее лицо было изрезано морщинами. Но седые волосы, копной падавшие на плечи, были густыми и шелковистыми, а глаза – полными света и жизни. Она остановилась прямо перед царем и показала, что держала в руках.

У женщины было девять книг, которые она предложила царю купить. Ее голос поразил всех, кто был вокруг, потому ли, что она говорила так, словно не привыкла произносить слова, потому ли, что ее голос был чище и звонче, чем можно было ожидать.

– Эти книги я продам тебе, царь Рима, – повторила она.

– Но что в этих книгах? – спросил царь.

– В них предсказаны события, которые могут произойти, – ответила она, – и советы, как себя вести при этом, чтобы сохранить безопасность и величие Рима.

– Сколько ты хочешь получить за эти книги?

– Половину того, что лежит в царской сокровищнице, – сказала пришелица.

– Эта женщина безумна, – молвил царь.

– Сумасшедшая старуха, – вторили ему придворные.

А женщина потребовала, чтобы ей принесли жаровню с горящими углями, которая стояла в углу зала, где сидел царь. Требование исполнили. Старая женщина взяла три книги, бросила их в огонь и стала следить, как пламя пожирает страницы. Когда книги превратились в золу, она снова взглянула на царя.

– У меня есть книги на продажу, о царь Рима, – сказала она, – и ты можешь их купить.

– Сколько же ты просишь за оставшиеся шесть книг? – полюбопытствовал царь.

– Половину того, что лежит в царской сокровищнице, – сказала женщина.

– Но ты просила эту цену за девять книг, а теперь у тебя осталось только шесть.

– У меня одна цена и за девять, и за шесть книг, – сказала женщина.

– Эта старуха давно выжила из ума, – возмутились одни царские придворные.

– Она не здешняя, в Риме ее никто и никогда не видел, – сказали другие.

– Что скажешь, о царь? – спросила женщина.

– Я не могу заплатить такую цену ни за эти, ни за любые другие книги, – ответил Тарквиний.

Старая женщина бросила в жаровню еще три книги и долго следила, как они превращаются в пепел. Какое‑то время она стояла молча, опершись на свой посох и глядя в жаровню. Пляшущие языки пламени освещали ее лицо, на котором отчетливо выделялись глубокие морщины, и Тарквиний Гордый, неожиданно для самого себя, почувствовал нечто сродни благоговейному страху перед этой странной женщиной. Она отвела взгляд от жаровни и снова взглянула на царя.

– Итак, половина того, что лежит в царской сокровищнице, за три оставшиеся книги, о царь Рима, – сказала она, – за три книги, которые еще не сожжены.

Те, кто стоял вокруг царя, весело расхохотались, только царь не смеялся. Он знал, что если не купит книги, женщина бросит их в огонь и они сгорят дотла. Потом она уйдет, и в Риме никто и никогда ее больше не увидит. Тогда он кивком подозвал женщину; она подошла и остановилась рядом с его троном. Она оставила царю три книги, потом вышла из зала, ее отвели в сокровищницу и позволили взять половину всего, что там лежало.

Три книги, полученные от странной посетительницы, царь Тарквиний Гордый поместил в храм Юпитера. И там они оставались тысячу лет. Их охраняло пятнадцать жрецов. В обязанность этих пятнадцати священнослужителей входило чтение этих книг всякий раз, когда требовался совет бессмертных богов относительно благосостояния Римского государства. Книги стали называть «Сивиллиными книгами», а та, что принесла их в Рим, вошла в историю под именем Сивиллы. Позже говорили, что кто‑то видел Сивиллу: она сидела в клетке и горевала, потому что никак не могла умереть.