Великий военный реформатор Древнего мира, взявший Дамаск и ставший царем Вавилонии

Рельеф из дворца Тиглатпаласара III в Нимруде

К середине восьмого столетия до нашей эры Ассирия переживала тяжелые времена. На севере Урарту в течение семидесяти лет отнимала у ней область за областью. Царская армия растеряла многое из того, что сделало ее победоносной. Население страны, и прежде всего земледельцы, были недовольны своими правителями.

В 748 году до н. э. в столице Кальху вспыхнуло восстание против властвующей династии. Очевидно, благодаря ему на царский престол взошел один из крупнейших организаторов великой военной державы Ассирии Тиглатпаласар III. Он получил в управление государство, находившееся в плачевном состоянии.

Новый царь, не в пример своим многочисленным предшественникам, знал, что надо делать. И он сразу же начал с проведения военных реформ. Они начались с реорганизации ассирийской армии. Раньше она состояла из воинов, имевших собственные земельные наделы, то есть имела форму территориального ополчения, вооружавшегося за свой счет. Теперь же царские войска формировались из обедневших землевладельцев, которые вооружались за счет царской казны. Все же остальное мужское население Ассирии, способное носить оружие, составляло ополчение.

Тиглатпаласар III создал уникальное для истории Древнего мира государство, в котром сердцем военной, финансовой и административной системы являлась армия. При нем Ассирийское государство, как таковое, строилось и развивалось вокруг армии. Все было поставлено на службу только ей. Главным делом ассирийского народа стала война. Богатство и процветание страны поддерживались постоянной военной добычей и надзором за торговлей и финансами.

Тиглатпаласар III известен в мировой истории не только военными деяниями. Он оказался в ней первым учредителем системы централизованного контроля над областями созданной им огромной державы, «автором» появления на свет полувоенного чиновничьего аппарата.

Можно утверждать и другое. Ассирия при царе Тиглатпаласаре III имела подлинно милитаристское общество, которого Древний мир еще не знал. Страна и ее воинственный народ не жалели никаких усилий на повышение боеспособности своей армии.

Более того, именно ассирийцы в ту эпоху поняли все преимущество железа перед бронзой. Естественно, что речь шла о железном оружии и защитных доспехах. Боевые колесницы, сделанные из кованого железа, были на поле брани для своего времени не менее страшны для врага, чем первые танки на Французском фронте в годы Первой мировой войны.

Великий военный реформатор древности прежде всего ввел единообразие вооружения и разделил войска по роду носимого оружия. Главной ударной силой ассирийской армии (и самой привилегированной службой) стали боевые колесницы. Колесничими могли стать только довольно зажиточные люди. Колесницы наносили в начале сражения таранный удар по строю неприятельской пехоты.

В колесницу запрягали для боя одну‑две пары лошадей. Запасная была привязана сбоку. Упряжку обычно защищали «броней» из войлока и толстой кожи. Она защищала лошадей от стрел и камней. Икры ног коней защищали тростниковыми поножами.

Но при этом Тиглатпаласар III внес удивительное для современников новшество в тактику массированного использования боевых колесниц. Первыми атаковали врага не они, а пешие легковооруженные воины, которые стремились расстроить ряды вражеской пехоты. И только после этого следовала атака боевых колесниц.

Воинов в экипаже боевой колесницы было два. Возница вооружался копьем и щитом, его напарник – дальнобойным луком и большим запасом стрел. Колчан с ними крепился к кузову колесницы. Известны случаи, когда лучника и возницу в бою прикрывали два щитоносца. Колесница на ровной местности могла развить бешеную скорость.

Главную массу ассирийской армии продолжала составлять пехота. Она делилась только на две категории воинов: тяжеловооруженных копейщиков и легковооруженных лучников. Такое разделение пешей рати имело свой смысл.

Копейщики имели длинные тяжелые копья, мечи и большие щиты, сильное защитное вооружение – панцири и шлемы. Они действовали большими отрядами, пусть медлительными, но гораздо более маневренными, чем подобные тяжеловооруженные пешие войска всех противников ассирийцев. Такого они добивались постоянными учениями на боевую слаженность, на умение действовать строго в строю.

Стрелки из лука и пращники составляли легкую пехоту. По всей видимости, ассирийцы имели более сильные, тугие луки, чем их противники. Стреляли же они стрелами не с бронзовыми или костяными наконечниками, а с железными, которые пробивали любые защитные доспехи своего времени.

В бою легковооруженные воины действовали парами: лучник и его напарник‑щитоносец, прикрывавший стрелка от вражеских стрел и камней пращников. В армии Ассирии был отработан и такой прием боя, когда строй тяжеловооруженных воинов своими щитами прикрывал строй стоявших за ними лучников, которые могли безбоязненно обстреливать врага. Из‑за такого сомкнутого строя больших щитов летели не только стрелы, но и дротики с камнями.

Конница в составе царской армии была сравнительно немногочисленной. Сперва всадник сидел на неоседланной лошади. Затем было изобретено высокое седло без стремян. Всадники, как и лучники, вели бой парами – конного лучника прикрывал конный щитоносец. На вооружении всадников были легкие копья, мечи и булавы. Ассирийцы покрывали своих боевых коней специальными защитными попонами. Поэтому конница была тяжелой и использовалась почти всегда в сомкнутом строю. Ее сильный фланговый удар часто решал исход сражения.

В коннице служили, как правило, представители ассирийской знати. Но с годами в ней все больше служило скифских наемников. Они отличались дисциплинированностью, изобретательностью и умением, воюя за царей Ассирии на собственных степных конях.

Использование железа сделало вооружение ассирийских воинов «самым» современным. Из этого дорогостоящего тогда металла первоначально делали только наконечники копий и стрел, мечи и кинжалы, им оковывались палицы. Шлем теперь имел подвеску, прикрывающую затылок и боковые части головы. Щиты не отличались единообразием: они могли быть и круглыми, и четырехугольными, легкими и тяжелыми со специальным навесом, защищавшим человека сверху. У тяжеловооруженной пехоты щиты могли быть только большими.

Введение единообразия в воинском вооружении повлекло за собой поразительную для той древней эпохи четкость структуры армии Ассирии. На 200 пехотинцев приходилось в среднем 10 конных воинов и одна боевая колесница. Или иначе – на одного колесничего приходилось два всадника, четыре тяжеловооруженных пеших воина и восемь лучников. Такое соотношение родов оружия было характерно даже для небольших отдельных отрядов царских войск.

Основной организационной единицей ассирийской армии являлся отряд – кисир. Он мог насчитывать от 500 до 200 воинов. Сам кисир делился на пятидесятки, а те – на десятки. На случай войны несколько кисиров садились в эмуку (силу) и имели единого военачальника. Такая организационная структура царского войска была довольно сложной для своей эпохи.

Армия Ассирии, ее боевые порядки при царе Тиглатпаласаре III четко делились на лучников, копейщиков, всадников и боевые колесницы. Последние и составляли основу боевого порядка. Конница, как правило, строилась в сражении за боевыми колесницами. Пешее войско копейщиков обычно строилось в три шеренги. Лучники под прикрытием щитоносцев сражались впереди или же в задней шеренге. В таком случае копейщики, чтобы не мешать прицельно стрелять лучникам, двумя шеренгами нагибались или становились на одно колено.

Ассирийцам чаще всего приходилось иметь дело с противником, в войсках которого преобладала конница. Ее беспорядочные атаки успешно отражались хорошо защищенными плотными шеренгами копейщиков и тучами стрел с железными наконечниками и камнями пращников.

Излюбленной тактикой ведения войны ассирийских военачальников были ночные нападения. Они отличались результативностью, когда вражеские войска проявляли непростительную на войне беспечность и в походах на ночь не строили полевых укрепленных лагерей.

При царе Тиглатпаласаре III и после него ассирийцы демонстрировали высокий уровень ведения военных инженерных работ. В войсках имелись бронзовые кирки на длинной рукоятке и железные топоры. Они применялись для прокладки дорог в горах, устройства полевых укреплений, рубки леса при наведении мостов через водные преграды, устройства палисадов и разрушения захваченных крепостей. Такие крепости разрушали до основания, используя труд военнопленных.

«Саперы» могли быстро наводить мосты через реки. Они напоминали понтонные мосты нашего времени. Роль понтонов выполняли надутые воздухом большие бурдюки. Они связывали собой два берега реки, а сверху их покрывали деревянным настилом. Через такой мост переправлялись боевые колесницы и тяжеловооруженная пехота. Конница переправлялась вплавь, а воины с легким вооружением – на бурдюках, которые они обхватывали руками.

Через большие реки переправлялись и на судах. На них перевозились в первую очередь боевые колесницы. При этом лошадей привязывали к корме судна, и они плыли за ним.

В походе устраивались полевые лагеря. Они защищались рвом и валом, на котором стояла стена из щитов или палисад. Имелись основные и запасные ворота лагеря. Через ров мог перебрасываться перекидной мост, который на ночь убирался. Внутри лагеря ставились палатки и шалаши из камыша.

Вместо сооружения полевых укрепленных лагерей ассирийские фортификаторы научились строить мощные крепости. Собственно, ими и были все большие города страны. Такие крепости должны были выдерживать и внезапный дерзкий штурм врага, и длительную осаду. Их обычно называли именами богов – покровителей войны (Ашшура, Иштар) или по имени царей, их строителей, как например, Дур‑Шуррукин (крепость Саргона).

Большое искусство ассирийцы показывали при осаде крепостей. Они рыли подкопы под крепостные стены, возводили перед ними насыпи, чтобы можно было сражаться на одном уровне с осажденными. Те воины, которые «трудились» под стенами осажденной крепости, имели специальную защитную одежду. Это были сплошные панцири, почти до пят, из нашитых на материю продолговатых бронзовых пластин.

Фортификационное искусство ассирийцев выражалось прежде всего в умении брать исполинские городские стены. Под них подводили подкопы. К ним подступали с помощью огромных передвижных деревянных башен, которые были защищены от «горящих» стрел врага крышами из мокрых шкур. С вершин башни бой велся лучниками, которых поддерживали лучники у башни, стоявшие под защитой щитоносцев.

Порой стены и ворота крепостей разбивались таранами. Они представляли собой деревянный каркас, к которому на цепях было подвешено тяжелое бревно с тупым или острым концом, которое раскачивали десятки людей. Таран представлял собой тяжелую повозку на колесах. Каркас был прикрыт щитами из кожи или сплетенного мокрого тростника. В передней части тарана устраивали башенку для лучников.

Известен случай, когда ассирийцы при осаде одной из горных крепостей применили сразу семь таранов. Осада тогда затянулась, поскольку защитники города умело применили глиняные кувшины с зажигательной смесью (скорее всего – с нефтью), забрасывая ими деревянные каркасы таранов. А также удачно набрасывали цепи на головную часть тарана, поднимая ее вверх.

Стены крепостей штурмовали с помощью длинных лестниц. При этом атакующих надежно прикрывали метанием стрел и камней. На приступ городских стен по лестницам шли легковооруженные воины. Копейщики врывались во вражеский город, как правило, через проделанные проломы.

В бою и при штурме крепостей применяли особые механизмы, которые у древних греков получили название катапульт. Они могли бросать камни весом примерно в десять килограмм и сосуды с горящей смесью (нефтью) на расстояние до 500 метров. Метание силой натяжения производилось при помощи рычага, на одном конце которого скручивались жгуты из воловьих жил.

Все же исследователи склонны считать, что все это инженерное искусство не есть изобретение ассирийского воинства. Скорее всего, оно было заимствовано у других народов древности и умело использовано.

Венценосный полководец Тиглатпаласар III, проведя серьезнейшие военные реформы, сумел создать сильную, хорошо вооруженную и обученную армию в несколько десятков тысяч воинов. Есть свидетельства, что в ряде войн Ассирия могла выставить войско (вместе с ополчением) в 100 тысяч человек. Скорее всего, эта цифра не является преувеличением авторов наскальных надписей.

Армия имела четкую организационную структуру и делилась на отряды в тысячу воинов, а те на сотни, полусотни и тысячи. Если сам царь не выступал в поход, то главнокомандующим, как правило, становился член царской семьи. Правители приграничных областей командовали подчиненными им территориальными войсками.

Заботясь о высокой профессиональной выучке своих войск, Тиглатпаласар III сумел наладить их должное обеспечение всем необходимым. В стране, прежде всего в столице, были созданы царские арсеналы оружия. Огромные караваны верблюдов следовали в походах за армией, перевозя необходимые грузы.

Правитель Ассирии, как, пожалуй, никто другой, заботился о дорогах. Дороги его страны отличались ухоженностью и исправностью. Иногда их мостили камнем, а мосты строили из дерева и даже камня. Дороги охранялись воинскими отрядами, на них были устроены почтовые станции. Благодаря этому столица Ассирии поддерживала со своими окраинами самую надежную для того времени связь.

Благодаря устройству военных дорог Тиглатпаласар III в своих завоевательных походах добился главного – внезапности. Быстро совершив переход по хорошей дороге, его армия могла неожиданно оказаться на границе соседнего государства, которое не успевало подготовиться к отражению вражеского нашествия.

Правитель Ассирии всегда заботился о ведении военной разведки. В качестве лазутчиков использовались различные бродячие люди и купцы. Последние доставляли наиболее ценные сведения о противной стороне. Более того, историки впервые сталкиваются с агентурной разведкой именно в Ассирии. На границе действовала целая система платных шпионов и осведомителей.

Тиглатпаласар III особо не выделялся среди ассирийских владык при ведении «психологической» войны в условиях Древнего мира. Это была ставка при ведении войн на массовый террор по отношению к противной стороне. Она запугивалась или массовым уничтожением населения захваченного города или области, или поголовным уводом жителей в плен.

Разрушение городов и сжигание селений были обычной картиной походной жизни ассирийской армии. После ее ухода с театра войны там оставались сплошные пожарища, вытоптанные поля и вырубленные сады, испорченные ирригационные каналы и ни одной крепостной стены на месте разграбленных городов.

Устроив таким образом армию Ассирии, царь‑полководец Тиглатпаласар III приступил к «территориальной» части проводимых им военных реформ, то есть к завоевательным и грабительским походам. С его «легкой руки» ассирийская армия стала бичом для всех окружающих народов, а не просто грозной силой. Иудейские источники описывают действия ассирийских войск как настоящей военной машины, которая была совершенна как ни одна из ей подобных в той эпохе.

Ассирия при Тиглатпаласаре III вновь встала на путь завоеваний. Этот путь был проторен царскими военными реформами, по которому пошли и его наследники. Тиглатпаласар III был действительно мудрым правителем, знавшим, с чего начать возвеличивание собственного имени. Угроза его государству зрела с севера. И поэтому обновленная, серьезно усилившаяся ассирийская армия пошла в поход на север, на урартцев.

Тиглатпаласар III начал войну против Урарту с увеличения числа приграничных крепостей, устройства новых и улучшения старых дорог в горах. Тысячи пленников окончили свою жизнь под бичами безжалостных надсмотрщиков‑ассирийцев при устройстве дорог в горах. Когда царская армия внезапно появилась на северной границе, воинственность урартцев сразу начала таять.

В ходе войны полководец Тиглатпаласар III так и не добился заметных территориальных приобретений. Но он на какое‑то время обезопасил северные границы Ассирии и устранил угрозу со стороны Урарту.

Почти одновременно царь‑реформатор стал укреплять государственную границу с воинственными племенами мидян, которые в будущем станут «могильщиками» Ассирийской державы. Мидяне на тот период были не способны противостоять хорошо организованной, маневренной и обученной армии ассирийцев.

Устроив, таким образом, безопасность северных рубежей, Тиглатпаласар III занялся Северной Сирией. Дело было в том, что некогда завоеванные ассирийцами города‑государства, воспльзовавшись заметным ослаблением завоевателей, отпали от Ассирии. Ее обновленная армия без особых усилий и потерь восстановила прежние завоевания. В столичную Кальху вновь стала регулярно поступать сирийская дань. Царская казна перестала пустовать.

Главной задачей царских наместников в «новых» областях было «выколачивание» в казну податей и налогов с местного населения, которое к тому же несло тяжкое бремя содержания ассирийских гарнизонов.

Восстанавливая прежние пределы Ассирийского государства, Тиглатпаласар III одновременно заботился о его будущем. Он расчетливо защитил Вавилонию от вторгшихся на ее территорию арамейских и халдейских племен. Побежденных южных кочевников он насильственно переселил в свои восточные области. В итоге вавилонский царь Набонасар встал в подчиненное положение к царю Ассирии, хотя войны между ними не случилось.

Только после этого Тиглатпаласар III начал осуществление главной цели своего царствования – новое завоевание Дамаска, центра важнейших торговых дорог. Тем более что этот противник был неодолим для Ассирии на протяжении почти всего IX века до н. э.

Против Дамаска пришлось совершить несколько военных походов. Только в 732 году до н. э. настойчивый царь Тиглатпаласар III взял с боем и немалыми потерями этот огромный город, что стало вершиной его полководческой карьеры. Наскальные надписи рассказывают нам о том, как это случилось.

Сперва продвигаются вверх по крутым земляным валам лучники со своими напарниками‑щитоносцами. Тем временем к крепостной стене подвозятся тараны. Близко к стенам подкатывают на колесах (катках) высокие башни, на которых тесно стоят воины. Они стараются перейти на бойницы стены Дамаска, вступая в рукопашный бой с защитниками города.

За отчаянной схваткой следует поджог города‑крепости победителями. Ассирийские воины спешат вытащить из домов все ценное, пока город не сделался добычей огня. Они торопливо сбегают по уклонам городских валов вниз, каждый со своей ношей.

Теперь его армии были открыты все дороги на юг, в близкую Палестину. Однако полководец не торопился начать этот дальний поход, словно ожидая каких‑то важных перемен. И он не ошибся в своих ожиданиях (или прогнозах).

После овладения Дамаскам Тиглатпаласар III завершил свое правление не менее блистательной победой во имя величия Ассирии. В 729 году до н. э., после смерти вавилонского монарха Набонасара, он сам стал царем Вавилонии, объединив ее с Ассирией персональной унией.

Тиглатпаласар III известен среди ассирийских царей одним «новшеством» в управлении военизированной державой. Он первым стал проводить массовое переселение людей из завоеванных стран в саму Ассирию или другие ее «чужеземные» области. Известно, например, что только из одной Сирии он переселил 73 тысячи человек. Их руками восстанавливались разоренные и опустошенные территории, они отрывались от родной земли и родственников, что вело к забвению национальных традиций и религиозных культов, смешению народов.

Пьянха (Пианха)