Скульптура. В период Тан китайская скульптура переживает высший этап своего расцвета

В период Тан китайская скульптура переживает высший этап своего расцвета. Экономический и духовный подъем государства, мощь буддийской церкви отразились в монументальной силе создаваемых в это время пластических образов.

В отличие от раннего средневековья, пластике VII — VIII веков присуще большое стилистическое единство. Различия между пластическим воплощением образов буддийских божеств и скульптур погребального культа во многом стираются, устраняется свойственный раннему средневековью конфликт между физическим и духовным началами.

В монументальной пластике скальных монастырей, в рельефах и глиняных фигурках погребальных комплексов получил отражение живой интерес к разнообразным сторонам окружающей действительности. Через соразмерность пропорций, возвышенную ясность и величавость образов танская пластика донесла до нас гуманистические идеалы своей эпохи.

Статуи пещерных храмов — Лунмэня, Майцзишаня, относящиеся к VII — VIII векам, гораздо свободнее располагаются в пространстве, приобретая пластичность и объемность, наполняясь чувственной земной красотой. Свободнее трактуются одежды, лица буддийских божеств постепенно утрачивают застылую отрешенность, отвлеченный мистицизм. При соблюдении общих иконографических канонов, они все более явственно отражают национальный тип и характер.

Божества дифференцируются по рангам. В позах высших божеств передается вельможное спокойствие. Огромная статуя Будды — божества высшего космического света из Лунмэня ил. 203 — отождествляется с образом надменного властителя, исполненного царственного достоинства. В лицах и экспрессивных жестах стражников — охранителей стран света подчеркиваются необузданная сила, свирепость.

Многообразнее всего облик прекрасных и юных помощников Будды — бодхисаттв, как бы осуществляющих связь между высшими богами и людьми. Вылепленные из мягкой лессовой глины, статуи бодхисаттв из Цяньфодуиа, раскрашенные в нежные цвета и одетые в яркие одежды, соответствующие моде времени, тяготеют к жанровой повествовательности, светскости.

Погребальной пластике присущ дух еще более острой наблюдательности. Люди, как и боги, разграничиваются по рангам, однако трактуются более свободно. Лица и позы вельмож проникнуты достоинством. В них подчеркиваются жизненная умудренность, равнодушие к суете.

В отличие от вельмож танцовщицы, певицы, слуги изображаются в движении. Их позы естественны, движения полны непринужденной грации. В погребальной пластике особое место отводится фигурам животных. Через них передаются впечатления о дальних странах, обобщаются наблюдения над природой. В подчеркнутой динамике каждого животного фиксируются наиболее естественные и характерные проявления жизни. Кони несутся вскачь, верблюды вскидывают надменные морды. Важнейшее место отведено коню — участнику походов. Поэтому не удивительно, что шесть рельефных плит, оформляющих вход в погребение танского императора Тайцзуна (VII в.), как бы фиксируют все состояния его любимых боевых коней — идущих, мчащихся галопом, отдыхающих, раненных стрелой. Они. показывают, сколь далеко продвинулась, танская пластика на пути проникновения в жизнь.

Сунский период с его тягой к философским обобщениям не смог с той же полнотой, как и период Тан, выразить важнейшие проблемы своего времени в пластике. Постепенное угасание буддийских монастырей сказалось в сокращении объема заказов на скульптуру. Чрезмерная рафинированность проникает в образы буддийских божеств, пропорции вытягиваются, жесты становятся вялыми, манерными.

Стремление к передаче внутреннего единства человека и природы привело к тому, что традиционные образы буддийских святых вытесняются образами мудрых в своем блаженном безумии юродивых, освобожденных от человеческих условностей, наделенных необычной, зачастую уродливой внешностью, выключенных из суетного потока жизни монахов-отшельников.

Однако формы своеобразного психологического скульптурного портрета не получили в Китае развития. Средневековые художники не видели возможности познания величия мира через самого человека. Человек осмыслялся лишь как часть природы, ценная в своем единстве с ней.

Скульптура Сунского времени постепенно уступает место пейзажной живописи — как наиболее всеохватывающему жанру.