Правда и Кривда

Рассказывают, что жили некогда в Та‑Кемет два брата. Старшего брата звали Правда. Был он добр, отзывчив и всегда бескорыстно помогал тому, с кем приключалась беда. Не было случая, чтоб Правда кого‑нибудь обманул, обидел или поступил не по справедливости.

Наверно, поэтому и был он таким красивым, что невозможно было отвести глаз.

Все любили Правду. Только его младший брат, Кривда, горбатый отвратительный карлик, ненавидел его, потому что завидовал ему черной завистью.

Зависть и злоба измучили Кривду, истерзали ему сердце, не давали спать по ночам.

И вот, больше не в силах так жить, урод решил погубить брата.

Бессонными ночами он лежал и думал, как это лучше сделать. И, наконец, придумал…

Наутро он отправился в тот квартал города, где жили ремесленники, и заказал у оружейного мастера дорогой кинжал с ножнами. Когда заказ был готов, карлик взял десять караваев хлеба, посох, бурдюк с вином и кожаные сандалии, запихал это все в сумку и пошел к дому брата. Там он отыскал домоуправителя и сказал ему:

– Мне надобно на несколько месяцев покинуть город по важному делу. Возьми себе эти десять хлебов, бурдюк, посох и сандалии, но сохрани до моего возвращения вот этот кинжал. Я боюсь оставлять его дома: вдруг, пока меня нет, в дом заберется вор? А этот кинжал очень мне дорог.

– Хорошо, – не подозревая за столь обыденной просьбой никакого черного умысла, согласился домоуправитель.

Кривда вручил ему сумку и кинжал и ушел.

Минуло несколько недель.

Как‑то раз домоуправитель Правды хозяйничал в сокровищнице, наводя там порядок. На глаза ему попался кинжал Кривды. Домоуправитель вынул его из ножен и, обнаружив, что металл потускнел от времени, решил почистить его. Он пошел с ним на берег пруда и стал драить его куском овечьей шкуры.

Но тут случилась беда: кинжал выскользнул из его рук и упал в пруд.

Один из слуг Правды был подкуплен. Он тут же донес обо всем Кривде. Кривда немедленно явился к брату.

– Где мой кинжал? – стал требовать он. – Верни его. Я пришел за ним.

– Мой слуга потерял кинжал, – виновато улыбнулся Правда. – Но не горюй. В моей сокровищнице очень много драгоценных кинжалов. Выбери любой из них, а если хочешь – возьми два или даже три.

– Как? Ты потерял мой кинжал? О, злодей! – вскричал, кипя гневом, Кривда. – Нет, ты не потерял, ты украл его! И еще смеешь предлагать мне обмен! Где найдется другой такой кинжал? У моего кинжала лезвие было широкое, как Нил, а гранаты на рукоятке были величиной с гору!

– Разве может кинжал быть таким большим? – искренне удивился добрый Правда.

Но Кривда не стал его слушать и потащил в суд.

– Доверил я Правде свой кинжал, – заявил он судьям. – И Правда его не уберег. А кинжал тот был необыкновенный! Клинок его – Нил, рукоятка – обелиск, ножны больше, чем пещеры в западных скалах. Именем Ра клянусь в том, что все, мною сказанное, – истинно.

– Какого же ты требуешь приговора? – спросили озадаченные судьи.

– Пусть его схватят, ослепят на оба глаза, и пусть он будет у меня рабом!

– Что ж, – сказали судьи, – как ты требуешь, так мы и поступим.

Правда, услышав это, содрогнулся от ужаса.

Но сколько он ни умолял брата о пощаде, горбатый уродец только смеялся ему в лицо. По приказу судей стражники схватили Правду, заковали в цепи, ослепили и отдали Кривде.

Кривда сделал Правду привратником у себя в усадьбе. Упиваясь свершившейся местью, с наслаждением он смотрел, как брат сидит у ворот и горько оплакивает свою участь.

Но скоро Кривда опять потерял покой. Как‑то раз, когда ему наскучило смотреть на плачущего брата, он встал и пошел прочь от окна, и тут случайно увидел свое отражение в начищенном до блеска сосуде. Омерзительный кособокий горбун отражался в полированном серебре! Кривда зашипел от злости, вновь подбежал к окну на своих коротеньких ножках и впился ненавидящим взглядом в красавца Правду.

– Эй, слуги! – взвизгнул он. – Схватите его немедленно, убейте и бросьте в пустыне на растерзание шакалам!

Потом он злорадно смотрел, как покорные рабы подхватили Правду под руки и поволокли в пустыню. Когда крики брата стихли вдали, Кривда ушел в беседку и приказал подать туда самые лучшие кушанья. Настроение у него было превосходное.

А рабы тем временем привели слепого Правду в пустыню, швырнули его на песок и достали ножи.

– Не губите меня! – в отчаянии взмолился Правда. – Бросьте меня здесь и скажите своему господину, что выполнили приказание. Я уйду из этих мест и никогда не вернусь.

Рабы переглянулись.

– Может, пощадим его, а? – неуверенно проговорил один. – Он ведь не делал нам зла.

– Но если Кривда узнает, что мы его обманули, нас самих убьют! – сказал другой, однако в голосе его тоже не было решительности.

– А откуда он узнает, если мы сами прикусим языки и не будем болтать лишнего? Все подумают, что этого слепого беднягу сожрали шакалы… Он ведь и так погибнет – один, без еды и воды в пустыне, да еще слепой. Он и дня не выдержит. А мы зато не совершим злого дела, и Ра не покарает нас… Эй, ты! – крикнул он Правде. – Мы уходим, и ты тоже убирайся отсюда поживее, чтоб нам не поплатиться за свою доброту!

Египетский рабовладелец со своей семьей

Растроганный Правда поблагодарил этих несчастных, ничего, кроме побоев, не видевших рабов, которые, несмотря на жестокое обращение с ними Кривды, сохранили немного добра в сердцах.

– Боги вознаградят вас! – сказал Правда и побрел, сам не ведая куда.

Три дня он мучился на жаре. Все его тело было в кровоподтеках и ссадинах, так часто он спотыкался о камни и проваливался в ямы.

На четвертый день, обессилев от жажды и усталости, Правда упал у подножия холма. Ощупью он дополз до какого‑то камня, лег рядом и приготовился встретить смерть.

В это время под шатром, защищающим от солнца, рабы несли через пустыню на носилках знатную девушку из соседнего города. Они заметили лежащего Правду и остановились.

Девушка отдернула занавеску – узнать, в чем дело; выглянула из шатра и тоже увидела Правду.

Даже теперь, избитый и израненный, Правда был неописуемо красив. Девушка сразу полюбила его. Она подошла к Правде, склонилась над ним и ласково сказала:

– Пойдем ко мне в дом, прекрасный незнакомец. Будь моим супругом.

Так Правда поселился в богатом доме и стал там хозяином.

Шло время. У Правды уже подрастал сын. Как‑то мальчик подошел к отцу, ласково обнял его и произнес:

– Отец мой! Ты никогда мне не рассказывал, как случилось, что ты ослеп на оба глаза.

Правда вздохнул и поведал сыну свою горестную историю. Мальчик, задыхаясь от гнева, воскликнул:

– Я сделаю так, что злодей понесет наказание! Знай, отец: ты будешь отомщен!

На следующее утро сын Правды выбрал самого красивого и тучного быка из стада, взял в сокровищнице горсть золота и отправился в город, где жил Кривда.

Придя туда, он нашел пастуха, который пас быков Кривды, и сказал ему:

– Возьми себе это золото, но постереги до моего возвращения этого быка.

– Я буду охранять твоего быка так, как демоны не охраняют врата Дуата! – воскликнул пастух, обрадованный легкой наживой.

Вечером пастух пригнал стадо домой, и Кривда увидел великолепного быка.

– Сегодня же заколи его! – сказал он пастуху. – У него должно быть очень нежное и вкусное мясо. А я как раз хочу устроить пир, пригласить в гости правителя города и попотчевать его таким лакомством, какого он никогда не ел…

Тут Кривда осекся. Он подумал, что в благодарность за угощение правитель, наверно, не станет привлекать его к суду, если он, Кривда, незаконно отберет участок пахотной земли у соседа. Кривда вовремя спохватился, что этого не надо говорить вслух.

– Но ведь это чужой бык, – заколебался пастух.

– Молчи! Отдашь взамен любого другого быка.

Пастух понял, что с Кривдой лучше не спорить,

и сказал:

– Твоя воля, господин.

В тот же вечер быка закололи. А на следующий день явился мальчик.

– Где мой бык? – потребовал он у пастуха.

– Послушай, – ответил пастух. – Вот тебе все быки Кривды, и все они твои. Возьми себе любого.

– Как! – вскричал в негодовании мальчик. – Твой хозяин убил моего быка?!

Он бросился к дому Кривды, разыскал самого Кривду и потащил его в суд.

– Клянусь именем Ра, этот человек убил моего быка, чтоб насытить свое брюхо! – воскликнул он перед судьями, указывая на Кривду пальцем.

– Ну так что же? – недовольно поморщились судьи. – Он виноват, но разве так уж велика беда? Почему ты не хочешь взять себе другого быка или даже двух?

– Да разве есть на свете другой такой бык! – возмутился сын Правды. – Мой бык был такой большой, что Нил едва скрывал его копыта, а рогами он доставал до звезд на небесах.

– Ты лжешь! – потеряв терпение, закричали судьи. – Или ты издеваешься над нами?! Где это видано, чтоб бык был таким огромным!

– Как – где? Если у кинжала клинок может быть шире Нила, а камни на ножнах величиной с гору, то почему же бык не может быть ростом до небес?

Тут поняли судьи, в чем дело. А Кривда закричал не своим голосом и бросился в ноги мальчику, моля не губить его. Но мальчик даже не посмотрел на своего врага.

– Какого наказания ты требуешь для Кривды? – спросили судьи, которые также не обращали ни малейшего внимания на его слезы и причитания.

– Он уже сам вынес себе приговор много лет назад, – ответил сын Правды. – С ним надо поступить так же, как он поступил с моим отцом. Пусть его ослепят и сделают рабом моего отца.

Главный судья кивнул и хлопнул в ладоши. В тот же миг появилась стража. По приказу суда воины схватили Кривду.