Признание. Сегодняшний день не принёс Марике ничего, кроме досады и огорчений

Сегодняшний день не принёс Марике ничего, кроме досады и огорчений. Накануне ей удалось незаметно проскользнуть к себе в комнату и прикинуться спящей, поэтому Агнесса не знала о том, что произошло на вечеринке. Но к полудню слухи о выходке Марики дошли до замка. Шила в мешке не утаишь. Недаром говорят, что хорошие вести идут, а плохие ‑ на крыльях летят. События вчерашнего вечера «доброжелатели» расписали герцогине во всех красках.

Агнесса смирилась со своенравным характером приёмной дочери, и всё же очередной фортель девчонки стал для герцогини настоящим потрясением. Она была вне себя от возмущения. Вдобавок ко всему муж осыпал её градом упрёков. Он не скрывал своей неприязни к падчерице. Агнесса и сама жалела, что когда‑то взвалила на себя этот крест и удочерила маленькую цыганку. Как говорится, чёрного кобеля не отмоешь добела.

Марика знала, что ей предстоит нелёгкий разговор с назваными родителями, и решила к нему подготовиться. Она надела ненавистное платье с корсетом и даже позволила парикмахеру усмирить её локоны заколками.

Когда девочка вошла в гостиную, Агнесса с мужем уже ждали её. Увидев падчерицу, одетой по последней моде, герцог с удивлением вскинул брови. Девчонка была прелесть как хороша. Будь она хоть чуточку умнее, могла бы блистать при дворе и иметь тысячу поклонников. Но эта идиотка только и умеет, что выкидывать коленца.

Агнесса вперила в Марику тяжёлый взгляд.

‑ Рассказывай, ‑ велела она.

‑ О чём? ‑ невинно спросила девочка.

‑ О том, как ты вчера повеселилась.

Марика молчала. А что тут было говорить?

‑ Поведай нам о своих подвигах, ‑ всё больше распалялась герцогиня. ‑ Ты ведь отличилась, как никто другой. Ты нас опозорила, выставив на всеобщее посмешище! Как теперь прикажешь смотреть людям в глаза?

‑ При чём тут вы? ‑ понурившись, спросила Марика.

‑ При том, что мы тебя воспитываем и несём за тебя ответственность. Теперь при дворе хоть не появляйся! Каждое ничтожество будет хихикать у нас за спиной и тыкать в нас пальцем. По твоей милости нам никогда не избавиться от позорного клейма.

Казалось, после случившегося уже ничто не могло причинить Марике больше горя, но слова Агнессы хлестнули её больнее бича. Названая мать, которую она считала самым близким человеком, пеняла ей позорным клеймом.

Между тем Агнесса продолжала:

‑ Мы с мужем изо всех сил стараемся дать тебе образование и вывести в люди. У тебя целый гардероб прекрасных платьев. Я позвала лучшего парикмахера, и что мы получаем взамен? Твою благодарность? Ничего подобного! Тебе наплевать на других. Назло всем ты являешься во дворец, как босячка.

‑ Я не думала, что это кого‑то обидит, ‑искренне сказала Марика.

‑ Потому что ты вообще ни о ком не думаешь. А ты хоть представляешь, в какое положение поставила самого принца? Своим поведением ты унизила его. Сколько же в тебе злобы! За что ты всех ненавидишь?! ‑ воскликнула Агнесса. ‑ Посмотри на себя. У тебя и друзей‑то нет. Вечно ходишь насупленная, всех сторонишься. На девочек из приличных семей смотришь свысока. Считаешь себя умнее и лучше всех? Научись ладить с людьми, не то плохо кончишь.

Марика вспомнила, как четыре года назад разъярённая толпа чуть не сожгла её заживо. В ту пору ей было всего лишь десять лет и она любила весь мир. Почему же тогда за неё никто не вступился, почему все поверили лживому навету, а не плачу испуганного ребёнка? Слёзы блеснули в глазах девочки, как отражение давнишних костров, и она твёрдо произнесла:

‑ Однажды я уже чуть было не кончила плохо.

Марика вдруг вспомнила портрет юной Агнессы с жестоким взглядом и надменным изломом бровей. Может быть, когда‑то она тоже не умела ладить с людьми? Девочка хотела спросить об этом, но вовремя прикусила язык. Сейчас было не самое подходящее время рассказывать о том, что она нарушила ещё один запрет и тайком проникла в заброшенный замок.

‑ Зачем меня дразнят дикаркой? Я не виновата, что со мной не хотят знаться, ‑сказала Марика.

‑ По‑твоему, виноваты все, а ты просто агнец. Как ты себя ведёшь, то и получаешь в ответ, ‑ сказала герцогиня и, резко повернувшись, вышла из гостиной.

После разговора с Агнессой Марика не могла больше выносить опостылевших стен. Её неудержимо потянуло на волю, подальше от осуждающих взглядов и перешёптываний у неё за спиной. Сначала девочка хотела выскользнуть из замка незамеченной, но потом передумала. Она всё ещё надеялась, что Глеб нагрянет к ней с визитом. Предупредив дворецкого, где ее искать на случаи приезда принца, Марика вышла из дому и отправилась к озеру.

Дорога лежала через рощу и луг, по краю которого росли старые раскидистые липы. Молодая, но уже окрепшая трава покрыла землю густым зелёным ковром, в котором желтели одуванчики и синели незабудки. Для начала июня день выдался необычно жаркий. Прячась в тени лип, Марика дошла до озера. На обрывистых берегах росли сосны. В воздухе витал едва уловимый терпкий аромат смолы. На противоположном берегу в солнечных лучах красноватые стволы сосен отливали медью.

Марика скинула с себя одежду и с разбегу бросилась в озеро. Несмотря на жару, вода ещё не прогрелась. Кожа покрылась мурашками. Марика плескалась и ныряла, и вода, как по волшебству, смывала горести и печали. Тревога ушла, и душа наполнилась покоем. Наигравшись, девочка вылезла на берег. Она отжала густые волосы и накинула одежду прямо на мокрое тело. Возвращаться домой не хотелось. Марика подняла плоский камешек и, прицелившись, бросила его так, что голыш запрыгал по воде, точно лягушонок, оставляя за собой зыбкие круги.

Она научилась ловко запускать камешки ещё маленькой девочкой. Тогда ни один мальчишка не мог победить её в этом мастерстве. Где сейчас друзья её босоногого детства? Наверняка по‑прежнему колесят по дорогам и думать о ней забыли. А она живёт в довольстве, но в неволе, как птица в золотой клетке. С тех пор как она встретила Глеба, у неё больше не было друзей. В таборе она была своей, а здесь все чурались её. Для дворовых ребят она была богатейкой, а для детей знати ‑ дикаркой. Впрочем, она могла бы смириться с этим, если бы Глеб как раньше делился с ней своими тревогами и радостями.

Над озером белыми косынками летали чайки. С пронзительными криками они бросались вниз и ловили рыбу. Птицы напомнили Марике давнишний сон. Ей приснился удивительно красивый остров посреди лазурного моря, на котором жили волшебники. В этом сне было что‑то ещё очень важное, но она не могла вспомнить что и наконец оставила тщетные попытки, ведь сны не подчиняются разуму.

Марике почудилось, будто её окликнули. Девочка прислушалась. Её звал Прошка. Пожалуй, только его она могла назвать своим другом.

‑ Я здесь! ‑ крикнула Марика и бегом взлетела на высокий песчаный откос.

Прошка был один.

‑ Глеб тебя прислал? ‑ с места в карьер спросила Марика.

‑ Нет.

‑ Нет?! ‑ искренне удивилась девочка. ‑А зачем тогда приехал?

‑ Мне надо с тобой поговорить.

‑ О чём? О том, что я должна была вчера расфуфыриться, как кукла? ‑ сердито выставив подбородок, спросила Марика.

‑ Я не об этом. Тут такое дело... Не знаю, как и сказать, ‑ замялся Прошка.

‑ Говори, как есть. Что ты мямлишь?

‑ Это я сломал ногу княжичу, ‑ единым духом выпалил парень.

‑ Не ври. Тебя даже близко не было.

‑ Я за вами тайком шёл, ‑ признался Прошка. ‑ Не понравилось мне, как этот хлыщ за тобой увивался. Дай, думаю, пойду посмотрю, как бы он тебя не обидел. И как в воду глядел.

‑ Ну ты же у нас ясновидящий, ‑ усмехнулась Марика. ‑ А я и не знала, что у меня есть защитник.

‑ Значит, ты не сердишься?

Прошка почувствовал себя увереннее.

Он побаивался, что она решит, будто он подглядывал за ней. Теперь оставалось признаться в главном преступлении.

‑ Знаешь, ‑ сказал он, понизив голос, ‑я унёс из библиотеки запретную книгу по магии. Мне страсть как хочется стать чародеем! Вот меня и попутало. А когда этот поганец стал к тебе приставать, меня будто кто в бок толкнул: что, если сделать, как в книге писано? Ну я и попробовал. Хрясь... и нога пополам.

‑ Правда, что ли? ‑ не поверила Марика.

‑ Вот те крест.

‑ А может, это случайность?

‑ Как бы не так! А позавчерашний ураган?

‑ При чём тут ураган? ‑ не поняла Марика.

‑ Его тоже я наслал, ‑ гордо сказал Прошка.

И тут его словно прорвало. Он чистосердечно признался, как обманул библиотекаря, подделал ключ и тайно пробрался в хранилище. Как случайно наткнулся на книгу и без всякой задней мысли прочитал заклинание. Как струхнул, когда понял, что произошло, и как сам удивился своему могуществу. Марика слушала его со смешанным чувством недоверия и интереса.

‑ Вот так всё и было, ‑ завершил рассказ Прошка. ‑ Я никому об этом не рассказывал. Только тебе. Ты ведь не выдашь меня?

‑ Ещё чего! ‑ фыркнула Марика и неожиданно громко чмокнула Прошку в щёку.

Паренек стоял, боясь шелохнуться. Он и не мечтал, что когда‑нибудь Марика его поцелует. Ради этого он готов был вызывать ураганы хоть каждый день.

‑ Представляю, как они все веселились. Вот это был праздник! ‑ воскликнула Марика. ‑ Жаль, меня там не было. Хотела бы я посмотреть, как разряженные курицы метались по дворцу, пытаясь спасти свои кружева и причёски.

‑ Не обращай на них внимания, они и мизинца твоего не стоят. Ты самая красивая! ‑ искренне воскликнул Прошка.

‑ Ты правда так думаешь?

‑ Тут и думать нечего. Посмотри в зеркало. И вчера ты была лучше всех.

Марика вспомнила злосчастную вечеринку и вздохнула.

‑ Если я красивая, почему не нравлюсь Глебу? ‑ с детской непосредственностью спросила она.

Прошка и сам не мог ответить на этот вопрос, поэтому промямлил:

‑ Наверное, он просто присмотрелся.

‑ Как это?

‑ Когда знаешь кого‑то слишком долго, то перестаёшь замечать, красивый он или нет.

‑ Но я же не перестала! ‑ с жаром сказала Марика.

Она и не представляла, какую боль причиняет Прошке своей искренностью. Точно так же, как Глеб не замечал её, она не брала в расчёт Прошку. Собственное безответное чувство делало её слепой к переживаниям других.

‑ Почему он даже не приехал навестить меня? ‑ в сердцах продолжала девочка.

‑ Просто он занят, ‑ уклончиво ответил Прошка и отвёл взгляд.

‑ Не ври! ‑ топнула ногой Марика.

‑ Если честно, то он сильно разозлился. Он считает, что ты должна была поставить княжича на место, и тогда он не стал бы к тебе приставать.

‑ Так он ревнует? ‑ Марика воспрянула духом.

‑ Наверное, ‑ пожал плечами Прошка.

Марика не заметила сомнения в его голосе. Она крепко держалась за спасительную соломинку своей фантазии и не желала с ней расставаться. Грусть мгновенно сменилась радостью. Она улыбнулась и наградила Прошку ещё одним поцелуем в щёку.

‑ Хорошо! Это очень хорошо. Завтра я приеду. Только ты ему не говори, ладно? Пускай это будет сюрпризом. Как ты думаешь, он обрадуется?

‑ Конечно, ‑ неуверенно кивнул Прошка.

Он подумал, что Глеб слепец, если не замечает такую девчонку. Ни одна из напомаженных, манерных придворных девиц не шла ни в какое сравнение с Марикой. Но эти мысли лучше было оставить при себе, а предупредить Глеба о незапланированном визите всё же не мешало.