Взгляд Оригена на первородный грех

Бог сотворил известное определенное количество конечных духов, не различных друг от друга по своим природным задаткам; все они были одарены одинаковой свободой, одинаковой возможностью направляться к добру и злу. Различие в нравственном совершенстве этих духов есть результат свободного употребления этих естественных возможностей. Серафим по природе не выше человека, и если серафим возвысился до степени первого ангела, то это значит, что он так пользовался своей свободой. Равным образом и демоны пали по свободному произволению. Первоначально духи совершенно не нуждались в материальном теле, доколе в них действовала одна любовь к Богу, к которому они все стремились как к своему естественному центру. Но по мере того, как охлаждалась в них эта любовь, начиналось в них, так сказать, центробежное стремление; по мере того, как охлаждалась любовь, они переставали быть чистыми духами и становились душами. Для этих охлажденных духов = душ и потребовались материальные тела.

С этой точки зрения Ориген естественно не мог допустить, чтобы какой – либо человек начал быть в определенный эмпирический момент своего рождения, - он требовал предсуществования душ. Он предполагал, что и Христос - человек существовал от начала мира не в предвидении только, но и реально. Человек – Иисус, воспринятый в личное единение с Богом, существовал ранее, как личный дух. Этот дух так воспользовался своей естественной свободой, что достиг теснейшего единения с Божеством. Этот человек никогда не охлаждался в своей любви к Богу. Его воплощение, Его соединение с телом в единство ипостаси Бога – Слова, есть момент последующий, составляющий продолжение и, так сказать, награду за предшествовавшее тесное общение человека – Иисуса с Богом. И по вочеловечении это общение все более и более усиливается и, наконец, такое тесное единение устанавливается между ними в момент по воскресении, что человечество становится не только причастным Божеству, но, так сказать, переходит в самое Божество.

Ориген думает, что и человеческое тело во Христе не совсем походило на другие тела; он предполагает, что Иисус Христос имел возможность принимать различные образы. Каждый, взиравший на Лицо Богочеловека во время Его земной жизни, видел в нем то, чего был сам достоин (Преображение и т.п.). Поэтому, хотя Иисус Христос всегда учил в храме, однако до времени враги не могли взять Его, потому что не могли заметить Его.

ОПЫТ СИСТЕМЫ ХРИСТИАНСКОГО ГНОСИСА ОРИГЕНА

Гносис и монархианство требовали усиленной борьбы с собою учителей церкви. Гносис удерживал в себе чисто языческие начала, лишь покрытые христианской оболочкой. Монархианство не только возникло на почве христианской, но обязано ей своим происхождением. Не только в арианстве, но и в несторианстве чувствуется несомненная связь с монархианством динамистическим через докрину Павла Самосатского, а в евтихианстве и монофелитстве – с модализмом.

Климент: оправдывает саму возможность церковного гносиса и законность научного стремления все испытать. Не столько намечает содержание церковного гносиса, сколько воспевает самого христианина – гностика, доказывая, что это – истинный христианин.

Ориген (+254): сделал опыт научного изложения христианского учения. Хочет вести дело научно – под догматические положения церкви подвести разумные основания, восполнить заключениями на основании данных Писания и разума пробелы в «правиле веры» и построить из элементов вероучения цельную логическую систему.

Начало всего сущего есть Бог Отец, благий и сущий, непостижимый уже потому, что в сокровеннейшем единстве содержит всю полноту Своих определений, самим бытием Своим, как «динамис», предполагающий бытие Слова – сына и в Нем, как Своей «энергия», Себя открывающий, Его рождающий не из существа своего, но существом Своим, вне пространства и времени, всегда, днесь, непрестанно, от вечности.

Сын имеет то же значение, как эоны и плирома в лучших гностических системах. Это – раскрывшаяся в разнообразии, реально осуществившаяся в живом личном Духе сумма божественных предикатов, предполагаемых в Отце, но еще в безразличном единстве. Сын есть посредник между абсолютным Богом и конечным миром, в гносеологическом смысле – как существо, в раздельной, законченной определенности открывающее в Себе миру каждое из свойств Отца, в метафизическом – как существо, самым бытием своим приводящее в бытие все существующее, как Творец мира.

Сын подчинен Отцу и по сущности. Он необходимо предполагается самим существом Отца; его присносущное выражение, Сын, однако же, родился не из существа Отца (походило бы на гностические эманации), - не единосущен (или не равносущен) Ему, поскольку все Его божественные свойства индивидуальны, присущи ему в иной форме, чем Отцу (в Отце они «динамис», потенциальность; в Сыне – «энергия», действительность), и Сын по божеству не есть то, что есть Отец (например, Отец благ, Сын – только образ Благости; Сын есть премудрость; Отец – премудр и источник премудрости) – субординационализм.

Чтобы быть посредником, Сын должен стоять ближе к миру. Не видно, чтобы Сын был ниже Отца для того, чтобы быть посредником между ним и миром. И при равносущии с Отцом Сын мог бы посредствовать между миром, умаляясь только путем приспособления к миру.

Св. Дух подчинен Отцу и сыну и происходит через сына. Действительное посредство между Богом и миром у Оригена представлено только в Сыне.

Ориген обосновывает бесконечное в конечном следующим образом. По свидетельству Св. писания, Бог всемогущ. Это определение не должно быть только потенциальным; оно должно раскрыться актуально. По самой своей сущности всемогущество предполагает объект, на который оно направлено. Этот объект – конечный мир. Мир должен существовать, потому что Бог всемогущ. Так как в Боге все вечно, и не может быть постепенного перехода от возможного к действительному, то и объект актуального всемогущества должен реально существовать от вечности: он современен Богу и после Него в смысле только причинном, но отнюдь не во временном.

Другое обоснование. По (платоническому) представлению Оригена, благость есть сама сущность бытия Божия; сказать «Бог есть сущий» - это все равно, что сказать «Бог благ». Но деятельная благость возможна лишь тогда, когда есть и низший (не равный Богу) объект ее. Следовательно, Бог есть, и мир должен существовать.

Гностики старались наглядно показать как из бесконечного образовалось конечное. Ориген указывает только, почему бытие Бога ведет и к предположению бытия мира. Мир существует в энергии божественного Существа, которая есть Слово. От Сына мы непосредственно переходим к миру. Бог есть свет, всецелый и нераздельный; в Сыне он всецело же дан во всем разнообразии призматических цветов.

По теории Оригена, вечная благость предполагает и вечный объект ее. Это ведет к безначальному и бесконечному миру. Таким образом, целый ряд миров преемственно сменяют друг друга. При этом миры не повторяются.

Что есть зло в мире? Чем вызвано несоответствие между нравственным состоянием и внешним положением человека?

Мир совечный Богу и первосозданный был мир чистых духов. Все они одарены нравственной свободой, в состоянии полного равновесия, с равною возможностью выбора между добром и злом. По природе, по своим нравственных задаткам, эти духи, безусловно, равны друг другу. Они сами должны были стать виновником своего состояния: не природа, а мера свободного самоусовершенствования установила различие между высшими из серафимов и последним из ангелов. Эта же мера положила различие между ангелом и человеком. Одни духи («пневмата») стремились к высшему, другие пошли обратным путем: в них охладела любовь к Богу, и в этом состоянии нравственного холода («психос») их природа настолько сгустилась, что они стали уже не духами, а душами, для существования которых еще более грубое материальное тело становится необходимостью.

Таким образом, души существуют прежде своих тел. При этом согрешившие существа страдают, потому что они сами лично согрешили; они только не помнят этого, но их кара совершенно ими заслужена.

Однако мир материальны и эти страдания – не зло, потому что их цель – спасение. Посредник между миром и Богом при творении – Слово – Христос, есть Искупитель. Он все приведет к тому единству, когда все будет одно с Богом, так как Он и Отец – одно. С этой целью Отец передал Ему царство мироправления.

Известное число духов пало и стало душами, но степень падения каждой души различна. Применительно к этому различно и само тело и земная судьба каждого индивидуума. Дух может пасть так глубоко, что заслужит воплощение в теле омерзительного животного, и виновность его может быть сравнительно так легка, что он будет послан в тело великого праведника. В итоге земной жизни может получиться известная сумма добрых навыков, исправление усвоенного прежде порока; но может быть и более глубокое падение. Для дальнейшего усовершенствования (очищения) души снова посылаются в материальные тела; но очевидно судьба их должна быть иная; нужно ударить на новую сторону их личности; повторение пережитого не имело бы воспитательного значения. Так идут миры за мирами, с разнообразною историею, с изменяющимися личностями, и, однако же, с теми же действующими субъектами (субстанциями) и с тою же конечной целью: все очистить, все искупить, все восстановить в единство.

Душа Христова должна существовать раньше воплощения и заслужить (в известной степени) высокое блаженство личного соединения с Богом Словом. Между всеми сотворенными конечными духами, только один показал совершенство свободы, никогда не уклонялся ко злу, постоянно совершенствовался в добре и ни на мгновение не прерывал Своего единения с Богом. Это был дух Иисуса. Через это высокое совершенство Он удостоился теснейшего единения с Богом. Словом, так как они – едино, как душа и тело – одно.

Ориген первый ввел слово (теантропос) богочеловек. Вопреки докетизму, он хотел твердо сохранить действительность обеих природ во Христе. Он ясно учил, что Христос не только воплотился, но и вочеловечился, принял не только человеческое тело, но и разумную человеческую душу. Она составляет естественное посредство между абсолютным духом, Богом, и материальным организмом, телом, необходимое для их единения условие. Христос пришел спасти всего человека, всего человека Он должен воспринять в единство с Собою.

Христология Оригена не ясна. По принципу Христос не мог воспринять человеческой души; безгрешный дух Иисуса всегда пламенел любовью к Богу и не сделался душою. Разве только в целях искупления, этот дух принял на Себя и душевные свойства, кроме греха, и вместе со Словом воплотился, отелесился в девственной утробе Марии.

Цель воплощения – откровение Божества человечеству, освящение человеческой природы личным единением со Словом. Вся Его жизнь имела высший символический смысл, гностическое значение. Страдая Христа – не призрак; они имели и высокое искупительное значение; на Себе понес Он грехи наши и претерпел то, что должны бы мы претерпеть. Оно простирается даже не одних только людей, а на весь конечный мир. «Было бы нелепо думать, что Христос пострадал за людей, но не пострадал и за ангелов; ведь и самые совершенные между ними тоже не безгрешны. И звезды не чисты перед ним (Иов. 15,15)».

Кто же получил выкуп? «Он дал душу Свою ценою за многих» (Матф. 20,28). Конечно, не Богу, а разве только лукавому, который держал нас, пока не получил за нас в плату души Иисуса. Но он ошибся в своих расчетах; и, получив, не мог овладеть ею и удержать ее. И таким образом лишился всего своего царства. Над нами он властвовал по справедливости. Душою Иисуса он хотел завладеть не по праву. Она послужила ему платою, для него самого бесполезною. Ориген, Ириней Лионский и гностики не могли понять положительной стороны искупительных страданий, и потому всею силою ударяли на отрицательную, - поругание над князем мира и его ангелами и разрушение дел их.

Эсхатология Оригена. Миры сменяют друг друга, и воспитательные цели человечества достигаются постепенно. Миры сменят друг друга, и воспитательные цели человечества достигаются постепенно. Существование каждого отдельного мира завершается частным судом, после которого «очистительный огонь» довершает педагогическую роль странствования души в мире. После каждого мира достигается лишь частичное, а не всеобщее усовершенствование, плоды которого разрушаются иногда последующими новыми грехопадениями духов, так что последующие их метаморфозы и новый мир становится необходимостью.

Будет некогда мгновение, когда нравственное направление свободы будет, наконец, упрочено; греховные пятна в мире конечном изгладятся окончательно. Сын восторжествует над всеми Своими врагами; Он приведет всех к безграничной любви благого Отца. Бог дал Ему царство над миром и примет его из рук Сына только чистым и безгрешным. Сын предаст Свое царство Богу Отец не прежде, как после окончательной победы над всем злым, когда ничего злого не останется, когда решительно все добровольно покорится воле Отца. Следовательно, мучение грешников, это состояние богоотчуждения, не может быть вечным. И самый дьявол некогда должен раскаяться и очиститься. Все материально сделается излишним и возвратиться в небытие. Тогда – то наступит великое мгновение – восстановление всего в единство с Богом. Сам Сын покорится в лице воспитанного им мира Покорившему все ему, да и будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 28).