Глава вторая. Роза держала Адиэл за руку, пока Бэзел раздавал указания парочке тощих фермерских работников проверить посевные поля

Роза держала Адиэл за руку, пока Бэзел раздавал указания парочке тощих фермерских работников проверить посевные поля, затем он взялся за дело и провел их обоих в пустую комнату отдыха. Там был экран телевизора, не толще монетки, висящий на одной из темно‑серых стен, потрепанный бильярдный стол, аквариум с тропическими рыбками и разнообразные видавшие виды предметы мебели. Но, по крайней мере, воздух в комнате было кондиционированным – огромное облегчение после душной жары снаружи.

Адиэл неподвижно сидела на одном из потрепанных диванов, уставившись в пространство; выглядела она еще хуже, чем ее испачканная униформа. Бэзел успел вытащить трикордер из ее рук, и сейчас она отстраненно теребила бусины своего ожерелья, поблескивающие в тусклом солнечном свете, льющемся из больших окон. Бэзел налил ей напиток из холодильника. Запах был фруктовым и освежающим, просто чудесным. Затем он добавил таблетку, мгновенно вспенившую коктейль.

– Пассивная пилюля, – объявил он, отбросив свою шляпу на стул. Роза увидела классные аборигенские узоры, выбритые в его волосах. – Должна помочь ей успокоиться.

– Надеюсь, твой друг в порядке, – сказала она.

Он хмыкнул.

– Чем он занимался?

– Агро‑технолог, как и Адиэл – часть Пищевой Бригады Финна.

– Ты тоже агро‑технолог?

– Я? – Он коротко ей улыбнулся. – Я надзиратель за посевами. Я работаю под началом у Соломона.

– Ты надзираешь за ними, он за ними присматривает, верно? – Она изо всех сил постаралась выглядеть впечатленной. – Так значит, надзор за посевами, это должно быть… мм, весело.

Его улыбка стала чуть шире и обаятельней.

– Это отстой. – Он кивнул в сторону холодильника. – Можешь взять себе напиток, если хочешь.

Их глаза встретились. Она первая с улыбкой отвела взгляд и взяла себе баночку.

– Вы увидели посевы, проголодались, прокрались внутрь, – рискнул Бэзел, обхватив рукой плечи Адиэл в утешающем жесте. – Я прав?

– Ты сам это сказал. – Роза сделала большой глоток из своей банки, молча отсалютовав ему за сочинение ей легенды.

– Так вы беженцы? От сражений?

– Можно и так сказать, – согласилась Роза. – Сражений мы с Доктором повидали немало.

– Бойфренд?

– Лучший друг.

– Насколько все плохо в Мунду?

– Мм… плохо. – Она виновато осознала, что ее познания об Африке были практически несуществующими. Нищета, война, болезни… она знала все это по новостям на телевидении, но не имела ни малейшего представления о реальных проблемах. – Там, вроде бы как, реально плохо. Мы рады были унести ноги.

– Да, в лагерях переселенцев веселого мало. Я занимаюсь волонтерской работой в одном из них, в Инико, когда у меня нет смены. Зависаю в школе… ну, знаешь.

– Помогаешь детям и все такое?

– Вроде того. – Он выглядел неловко, одновременно оправдывающимся и гордым. – В обмен учителя дают мне уроки, понимаешь.

– Хм! До чего ж это неблагодарно, – пошутила Роза – и тут же поняла, что задела прямиком за живое.

Взгляд Бэзела ожесточился.

– Сколько мне лет, по‑твоему?

– Двадцать, двадцать один? Не знаю.

– Да, что ж, я и сам не знаю. До прошлого года я даже досчитать до этого числа не мог. – Он вздернул нос. – Ты знаешь другие языки и всякое такое. Держу пари, ты кучу всего выучила в школе. Я даже не знаю, когда родился. Мой папа погиб в сражении в конце века. Мама заболела, да так и не поправилась. Мне приходилось присматривать за братьями, а затем… – Он вновь повернулся к Адиэл, сжал ее плечи, как будто бы это она испытывала боль. – В любом случае. Не было у меня особо времени на школу. Лишь работа, везде, где удавалось ее найти.

Роза поспешила сменить тему разговора.

– И вот он ты, – жизнерадостно сказала она. – На славной маленькой ферме рядом с горой.

– Это вулкан.

– Серьезно? – Роза никогда не видела настоящих вулканов.

– И, кроме того, это не славная маленькая ферма.

Вот тебе и поддержание беседы. Настроение она ему явно сбила.

– Что ж… так что это тогда за место?

– Всего лишь очередное агро‑подразделение, высасывающие последние соки из земли. У Африки есть долги, которые ей никогда не выплатить, понимаешь? Она сдает земли Европе и Америке за горстку баксов, чтобы те могли накормить своих людей – в то время как наши собственные продолжают голодать.

Роза неловко поерзала на сиденье.

– Однако, ты здесь, работаешь на них.

– Мне нужны деньги, и это самый быстрый способ их получить. – Чуть тише произнес он. – Я должен выбраться, получить приличное образование, чтобы меня начали воспринимать всерьез. Чтобы обратить внимание людей на то, что происходит. – Его руки соскользнули с Адиэл, сидевшей с круглыми остекленевшими глазами, и он наклонился вперед, увлекшись темой разговора. – Обычно с Африки обдирали лишь хлопок, кофе и тому подобное. Теперь большие корпорации берут местные растения и животных, разбирают их гены, находят лекарства от болезней и всякое такое. Они богатеют, западные люди улучшают свои жизни, а мы не получаем почти ничего.

– Это известно, как био‑пиратство.

Роза вздрогнула при звуке спокойного, уверенного голоса, и увидела величавого чернокожего мужчину в лабораторном халате, стоящего в дверном проеме. Сложно было сказать, сколько ему лет – под пятьдесят, может быть? Волосы его были поседевшими, но кожа была гладкой и эбонитово‑черной.

– Однако, Бэзелу известно, что хоть я и управляю научными исследованиями в этом подразделении, я точно так же отрицательно отношусь к данной тенденции. Я предполагал, что моя работа будет служить миру в целом, не одной лишь его части. – Мужчина посмотрел на Розу карими, широко раскрытыми и вопрошающими глазами. – Мое имя Эдет Финн. Я не ожидал посетителей.

– Вряд ли вы также ожидали, что один из ваших агро‑технологов покроется золотом. – Произнес Доктор, ворвавшись в комнату и заставив Финна подскочить от неожиданности. – Но такое случается.

– Это Доктор. – Извиняющимся тоном сообщила Роза. – А я Роза.

– Мы здесь, чтобы помочь, прямо как Братья Коалы. – Втиснув свой зад между Бэзелом и Адиэл, Доктор плюхнулся на диван. – Она уже говорила?

– Я ей пэ‑пилюлю дал, – сказал Бэзел. – Она отходит.

– Что происходит? – Финн в замешательстве развернулся к Смотрителю Соломону, который тихо прошел в комнату, до сих пор держа свою винтовку. – Откуда взялись эти посетители? У меня не было…

– Канджучи мертв, Директор, – произнес Соломон.

Финн уставился на него.

– Мертв?

Бэзел покачал головой.

– Вы шутите.

– Что случилось? – спросила Роза.

– А это вопрос на 24 карата. – Доктор помахал рукой перед глазами Адиэл. Девушка не отреагировала, на лице ее застыло пустое выражение, пальцы до сих пор вертели бусины. – Адиэл, милая, какое красивое ожерелье. Где ты его взяла, хмм?

Роза нахмурилась, но Адиэл на самом деле ответила.

– Я сделала его. – Прошептала она.

Доктор ободряюще закивал.

– Эти камешки прелестны.

– Это местные камни.

– Однако, не просто камни, да? Я думаю, что это тектиты. Стекловидные кристаллы, часто формирующиеся в результате падения метеорита. Или, в любом случае, чего‑то из космоса. – Доктор взглянул на Финна. – Есть ли у вас поблизости какие‑нибудь кратеры?

– Нет. – Финн шагнул вперед, недоверие в нем переросло в гнев. – Но, по всей видимости, у меня есть работник персонала, лежащий мертвым…

– Стоящий, вообще‑то.

– … пока вы сидите тут, обсуждая ожерелье!

Роза встала, приподняв обе руки в «эгей, потише» жесте.

– Он пытается расслабить ее, говоря об обычных вещах, ладно?

– Обычных. – Эхом повторил Бэзел, голова его была опущена на руки.

– Погодите‑ка. – Произнес Доктор, – На чем это я сижу? – Он потянулся за спину и вытащил трикордер. – Ух, ты! Датчик сбора данных… Вы их все еще используете!

Бэзел выхватил прибор у него из рук.

– Он принадлежит Адиэл.

В свою очередь Финн забрал его у Бэзела.

– Данные на грибок, за которыми я пришел, – отстраненно произнес он, глядя на показания. – Нет, погодите… Это что‑то не то…

– Канджучи думал, что это было золото. – Сказала Адиэл. Голос ее был тихим, но привлек внимание всей комнаты. – Я хотела доказать ему, что он сошел с ума. Я сделала сканирование.

Финн посмотрел на Доктора.

– Показания какие‑то бестолковые. Датчик неисправен.

– Или же он пытается разложить химические элементы, которые не был запрограммирован узнавать. – На лице его была легкая улыбка, но глаза оставались темными и серьезными. – Элементы, не являющиеся продуктом геологии Земли.

Роза закрыла глаза, ожидая неизбежного шквала возмущения и недоверия. Но комната погрузилась в молчание.

Открыв глаза, она увидела, почему.

Фермерский работник в грязных джинсах протиснулся в комнату отдыха, кожа его блестела от пота. В руках он держал золотой сверток.

– Положи это на землю, Надиф! – заорал Соломон за его спиной так, словно бы сверток был бомбой.

Очевидно напуганный, работник повиновался. Его находка ударилась об пол с глухим звоном. Все уставились – затем Роза осознала, на что она смотрит. Это была золотая статуя огромной хищной птицы – по виду напоминающей орла в сверкающих бриджах.

Финн наклонился посмотреть.

– Какое мастерство. Это произведение искусства.

– Это гриф! – выдохнул Бэзел. – Гриф из чистого золота!

– Это не золото, – сказал ему Доктор. – И не статуя. Когда‑то это был настоящий гриф. Живое существо, окутанное той же самой усовершенствованной магмой.

– Что? – Финн раздраженно посмотрел на него. – Кем усовершенствованной?

– Я нашел его на западном поле, – испуганным голосом произнес Надиф. – Он пытался улететь, но не мог. Он превратился… в это. Прямо на моих глазах.

Доктор сунул руки в карманы и кивнул,

– Что‑нибудь еще?

– А этого не достаточно? – Поразился Бэзел.

Финн прокашлялся.

– Могу ли я напомнить вам, Доктор, что Директор здесь я?

– Так начинайте директорствовать! – Он указал вниз на грифа. – Пора нам взять все это под контроль, пока оно само не взяло под контроль нас.

Финн развернулся к Соломону.

– Хорошо. Организуй свои группы на поиски других пострадавших животных.

Соломон хмуро кивнул и ушел вместе с Надифом.

– Должен быть другой путь в эту пещеру, – рассудил Доктор. – Где‑то там, где им пользуются животные.

– Невозможно, – произнес Финн с раздраженным видом. – Помещение выращивания должно быть изолировано, никакого солнца, никаких перепадов температуры. Грибок может разрастаться лишь в специфической, контролируемой среде.

– Похоже, то, что объявилось в том помещении, не настолько привередливо, – произнесла Роза.

– Дневного света не было видно, когда мы с Канджучи там были, – вставила Адиэл.

– Два варианта, – резко произнес Доктор, потыкав ногой золотую птицу. – Или гриф нашел потайной путь в то помещение, или же это случилось с ним где‑то еще.

Финн прошел к двери.

– Мы должны пойти туда и сами посмотреть.

– Ну, вот и решили! Не прошло и получаса. – Доктор присоединился к нему у двери. – Идем, Роза.

– Нет, Доктор, ваша подруга останется здесь. Посев находится в критической стадии, и чем меньше будет возмущений в помещениях роста, тем лучше. – Взгляд, которым Финн одарил Розу, был так же холоден, как и тон его голоса. – По пути, возможно, вы объясните мне, кто именно вы такие, и как вы здесь оказались.

– Возможно, – согласился Доктор. Закатив глаза, так, чтобы это увидела Роза, он поспешил прочь из комнаты.

– Оставайся с девушками, Бэзел, – крикнул Финн через плечо, торопясь вдогонку за ним.

Роза окинула взглядом металлического грифа.

– С пташками, ты имеешь в виду. – Она с тревогой думала о том космическом загрязнении, которое упоминал Доктор. Об этом и о тектитах на шее Адиэл – камнях, созданных чем‑то упавшим в этом районе из космоса. Не требовалось обладать научной степенью в сверхъестественных штуках, чтобы осознать, что здесь весьма вероятно была связь.

Адиэл тоже, не отрываясь, глядела на статую, ее карие глаза блестели от подступающих слез.

– Почему этому надо было произойти? – прошептала она. – Почему сегодня?

– Чем сегодня хуже любого другого дня? – угрюмо произнес Бэзел.

– Поверить не могу, что Канджучи мертв, – продолжала она. – Если бы я не убежала от него, возможно, тогда бы…

– Возможно, тогда бы ты тоже была мертва, – сказала Роза.

Слезы скользнули по ее щекам и одновременно ее глаза закрылись, когда пэ‑пилюля возымела действие.

– Не позволяйте мне уснуть. Есть кое‑что… кое‑что, что мне нужно… – Адиэл свалилась на мягкие диванные подушки и тихонько засопела.

– У меня мурашки по коже от этой золотой штуковины, – тихо произнес Бэзел.

– У меня тоже, – призналась Роза. – Он до сих пор такой… вроде как живой. В смысле, я знаю, что он был живым, но он все еще выглядит так, будто бы в любой момент…

Птица неожиданно повернула свою гладкую золотую голову и уставилась на нее сияющими глазами. Затем, издав клич, поднялась с пола и, хлопая своими массивными, блестящими крыльями, полетела прямо ей в лицо.