Пиршества

Каждое значимое событие, будь то праздник, важное государственное событие, рождение ребенка или похороны, отмечалось обычным русским способом – пирами. Отличительной чертой русского пиршества было чрезвычайное множество кушаньев и обилие в напитках. Хозяин величался тем, что у него всего много на пиру. Он старался напоить гостей, если возможно, до того, чтоб их отвезти без памяти восвояси; а кто мало пил, тот огорчал хозяина. Пить следовало полным горлом, а не прихлёбывая, как делают куры. Кто пил с охотою, тот показывал, что любит хозяина. Женщины, в то же время пировавшие с хозяйкой, также должны были уступать угощениям хозяйки до того, что их отвозили домой без сознания. На другой день хозяйка посылала узнать о здоровье гостьи. «Благодарю за угощение,- отвечала в таком случае гостья,- мне вчера было так весело, что я не знаю, как домой добрела!». Но с другой стороны считалось постыдным сделаться скоро пьяным. Пир был в некотором роде война хозяина с гостями. Хозяин хотел во что бы то ни стало напоить гостя допьяна, гости не поддавались и только из вежливости должны были признать себя побеждёнными после упорной защиты. Иногда случалось на разгульных пирах, что заставляли пить насильно, даже побоями.

Пиршества были длинны и тянулись с полудня до вечера и позже. По окончании стола ещё продолжалась попойка. Все сидели на прежних местах. Хозяин наливал в чашу вина, становился посередине с открытой головою и, подняв вверх чашу, говорил напыщенное предисловие, а потто пил за чьё-нибудь здоровье: начиная с царя, властей и разных лиц, смотря по цели, с которою давали пир. Выпив, хозяин оборачивал чашу вверх дном над головой, чтоб все видели, что в ней нет ни капли и как он усердно желает добра и здоровья тому, за кого пьёт. После этого каждый гость должен был выходить из-за стола, становиться посередине, пить за здоровье того, за кого предлагалось пить; потом все садились на свои места. Можно представить, как долго тянулась эта церемония, когда, например, пивши за государя, следовало приговаривать его полный титул.

В обычае было после пира подносить хозяину подарки. Нередко русский делал пир и щедро поил и кормил гостей для того, чтобы потом получить от них подарков гораздо на большую сумму, чем какой стоило его угощение. Случалось, что гости, не желая, поневоле, в угождение сильному человеку, являлись на пиршество. Впрочем, существовал обычай и хозяину дарить гостей. Воеводы обратили и такой обычай в свою пользу. Чтоб более обязать своих гостей, воевода созывал к себе на пир богатых посадских, сам делал им подарки, а те должны были отдавать за них вчетверо. Если же кто-нибудь был невнимателен и оставлял без подарка хозяина, то у него без церемоний вымогали их насильно, потому что требовать подарки не считалось предосудительным.

Праздничные и семейные пиршества у степенных и набожных особ отличались характером благочестия. Принятие пищи не происходило без молитвословия, в сенях и на дворе кормили нищих. Не таков был характер пиршеств у разгульных людей. На этих пирах никогда не удаляли и женский пол; мужчины и женщины подавали друг другу питьё и целовались. Хозяин приглашал гусляров и скоморохов: пелись старинные геройские песни; потом, когда хмель далеко заходил в голову, начинали петь песни удалые, срамные. Скоморохи тешили компанию непристойными фарсами; часто забавлялись соблазнительными анекдотами, шумели, свистали, плескали один в другого вином, а иногда и дрались. Случались и убийства.

Русский народ издавна славился любовью к попойкам. Русские придавали пьянству какое-то героическое значение. В старинных песнях доблесть богатыря измерялась способностью перепить других и выпить невероятное количество вина. Радость, любовь, благосклонность находили своё выражение в вине. Если высший хотел показать свою благосклонность к низшему, он поил его, и тот не смел отказываться. Были случаи, что знатный человек, ради забавы, поил простого, и тот, не смея отказаться, умирал. Знатные бояре не считали предосудительным напиваться до потери сознания и с опасностью потерять жизнь. Царские послы, ездившие за границу, изумляли иностранцев своей неумеренностью. Один русский посол в Швеции в 1608 году в глазах чужестранцев обессмертил себя тем, что напился крепкого вина и умер от этого. Постой народ пил редко: ему дозволяли сварить пива, браги и мёда и погулять только в праздники.

До того времени, как Борис введением кабаков сделал пьянство статьёй государственного дохода, пили на Руси не слишком много, но когда к слову «кабак» приложилось «царёв», пьянство стало всеобщим качеством. Размножились жалкие пьяницы, которые пропивались до ниточки. Везде можно было видеть людей, лежащих без чувств, в грязи или на снегу. В Москве, на масленице и на святках, в Земский приказ каждое утро привозили десятками замёрзших пьяниц. Церковные наставники объясняли, что от пьяного человека удаляется ангел – хранитель и приступают к нему бесы; пьянство есть жертва дьяволу, которому эта жертва милее, чем жертва идолопоклонников. Духовенство же не только не отличалось трезвостью, но ещё перещеголяло другие сословия в расположении к вину. На свадьбах священнослужители до того напивались, что надо было их поддерживать.

В русском национальном характере проявилось сочетание византийской набожности и дикого татарского нрава. Две эти очень разные культуры оказали большое воздействие на русский порядок жизни. Ещё одна замечательная особенность состояла в том, как прекрасно на Руси уживались христианские правила и языческие традиции. С принятием новой веры никуда не ушли из лесов лешие, и домовые продолжали оберегать домашнее хозяйство. Многие верования сохранились и до сих пор, но в древности их было куда больше, и ко всем из них люди относились крайне серьёзно.