Schulz да Marja

На кухне Марья‑Деесдемона Кукконен, финляндская девушка 58‑ми лет, пыталась взять в толк, чего от неё хочет этот глупый немецкий боров Шулс. Тот же, верный своему долгу, посетил владения мисс Кукконен только лишь для того, чтобы совершить невозможное. А именно: втолковать кухарке, что к шести часам той надо приготовить обед на восемь персон.

За тридцать лет, проведенных безвылазно на родине английского языка, Марье‑Деесдемоне так и не удалось выучить ни одного словечка из тех, что порой можно встретить в сочинениях господ Шекспира и Силлитоу. Марья объясняла для себя этот казус тем, что жуткая тарабарщина, которой тут пользовались в повседневной жизни, не имела ничего общего с прекрасной человеческой речью, к которой она привыкла в густых лесах родной губернии Кюми. Так что все попытки Шульца провести дискуссию на вербальном уровне закончились полным крахом.

На пороге отчаяния Шульц перешёл к наглядной агитации. После короткой, но изнурительной борьбы с кухаркой он завладел восемью тарелками и расставил их по периметру стола. Покидал вилки, ножи и ложки рядом с тарелками и, наконец, схватил кота, дремавшего в блюде с недоеденным ростбифом.

Дальнейшие действия бесноватого Шульца настолько поразили мисс Кукконен, что она даже забыла открыть рот. Немецкий дворецкий принялся таскать кота вокруг стола и тыкать его мордой в каждую тарелку. Поначалу толстое животное проявило даже некоторый интерес к этой игре, но вскоре пустота тарелок утомила кота. Он собрался было жалобно замяукать, когда обессиленный Шульц вдруг отпустил его. Не теряя времени, кот отправился в сторону ростбифа. Шульц же упал на табурет у стола и, вытирая пот со лба, закричал на Марью из Кюми:

– Ты понял, старый дурак, или нет?! Еда! Давай в шесть!

Тут Шульц, видимо, совсем потерял контроль над собой и ринулся к часам на стене. Негнущимся пальцем он тыкал в циферблат, пока стрелки не установились на шести. Видя, что Марья из Леса пристально наблюдает за его действиями, Шульц немного успокоился. Но вскоре сомнения вновь охватили его, и из последних сил он помчался в гостиную. Там он схватил со столика иллюстрированный календарь «Плейбоя» и ворвался с ним на кухню. Сунув под нос кухарке похабное издание, Шульц принялся тыкать пальцем в шестерку под изображением совершенно голой Мисс Июнь, исступленно вопя:

– Сегодня! Июнь! Давай в шесть! Убью!

Марья‑Деесдемона Кукконен внимала Шульцу, закрыв глаза.

Сегодня перед сном она помолится за него такими словами: «Юмалла! Ауттаа хууллуа Шултсаа!»