На охоту с Бармаглотом

Варкалось. Хливкие шорьки…

Льюис Кэрролл, написав «Бармаглот», создал нечто гораздо большее, чем просто бессмысленное стихотворение. Он «вбросил» в наше сознание целый поток образов из альтернативного мира. Попробуйте бросить в воду несколько резиновых игрушек и посмотрите, как они расплываются в разные стороны. Точно так же, если сначала ввести в текст тарабарщину, а затем попробовать придать ей некий смысл, то у читателя возникнет чувство, будто он оказался в бушующем океане расплывающихся в разные стороны интерпретаций. Как-то мне удалось очень быстро создать небольшую книжку, взяв за основу «Бармаглот». Работая над ней, я ловил себя на том, что у меня в голове сами собой возникают персонажи и сюжетные ходы. Не стану приводить эту версию тарабарщины в полном объеме, так как текст книжки занимает шесть страниц, но, как мне кажется, даже в этом отрывке можно передать ее дух. Вот как начинался этот рассказ про рождение Тарабарки (то есть Бармаглота в детстве):

Тарабарка свисала как сопля с ветвящихся и вьющихся ветвей. А дерево то, Соломонд, было залеплено яичной скорлупой. И страх проник в единственный ботфорт, пробившись удивительным винтом из пробки легкой сделанных часов, крутимых антимудрым пояском. За двадцать лет биений толкачем мозолистого рыла у стены, оставшейся под старость без зубов, отчаянье прорвалось Светаны. Когда ж раскрылась клетка наконец, тварь оказалась в полной темноте. То была полночь зимнего поры в лестистой и игольной толкоте. И каждый блучик света не проник, попав в желудок леса по путе. И пала Тарабарка на помочт, устроенный из леса и земли. Уселась, огляделася вокруг, ее налиты кровию глазы. И крик разочарованный возник, который не услышал ни один из тех, кто не присутствовал вокруг и был хоть добр, но слишком нелюдим. И месяцами слышали б мы плачь, но там ведь не имелось никого.

И бессердечье мирное вокруг сразило Тарабарку наповал, уродливости и глубокий слин в ее душе открыли пырный бал. Но вечность та порхаем Брандашмыг разделена случилась пополам и в эту вновь возникшую дыру пробралась Тарабарка по углам…

И все в том же духе. Произведение разрасталось, по мере того как один образ появлялся за другим, а заодно и новые несуществующие слова, но каждое все же не было полностью бессмысленным, а вполне могло бы получить какое-то определение и, в свою очередь, стать ростком для еще одной ветви фантастического повествования.

Материалы: ручка, тетрадь

Время: 30–45 минут