Махавира

Страх перед будущими дурными воплощениями, желание обрести блаженство по ту сторону жизни толкали многих индусов на крайние формы аскетизма. Топас, самоумерщвление, было признано высшим идеалом, причем не только брахманизмом, но и некоторыми другими религиозными учениями Индии. Никаких послаблений тут не допускалось. Настоящий аскет в полном смысле слова должен был поставить себя выше жизни. «Ему не следует иметь огонь в жилище, — читаем мы в одном из древних трактатов, — он Может ходить в деревню за пищей, сохраняя молчание, равнодушный ко всему, твердый в намерениях, сосредоточенный в мыслях. Глиняная чаша, корни Дерева, лохмотья, одиночество и одинаковое отношение ко всему — таков Признак освобожденного».

До крайних пределов учение о топасе было доведено джайнами. Секта эта окончательно сложилась в середине VI в. до Р.Х., когда у нее появился идейный вождь — Махавира, сформулировавший ее теоретические основы. Сами джайны считают, что этому великому пророку предшествовали 23 других тиртханкары («нашедших брод», то есть основателя веры). Первый из них — Ришабху жил тогда, когда люди еще не умели приготавливать пищу, не знали письменности и гончарного дела. Ришабха научил всему этому древних людей; он же учредил браки, ввел обряды захоронения мертвых, поклонения богам. Двадцать третий тиртханкара — Паршвантах жил за 250 лет до Махавиры. Он считается основателем религиозного учения джайнов и создателем древнейших монашеских джайнских общин. Что касается Махавиры, то он придал этому учению тот вид, в котором оно дошло до нашего времени.

Настоящее имя Махавиры было Вардхамана. Согласно традиционной биографии, он происходил из семьи знатного кшатрия Джнятрипутры. Еще в юности он пленился аскетическими идеями, а в 30 лет покинул родительский дом и стал отшельником.

Двенадцать лет он бродил по стране, ведя суровую жизнь аскета, а на тринадцатом году достиг высшего знания и стал Джиной — Победителем, поборовшим земные страсти и нашедшим путь к спасению. После этого он еще тридцать лет проповедовал свое учение на территории современного Бихара и обратил в свою веру многих людей. Годом его смерти обычно считают 527 г. до Р.Х.

В некоторых своих положениях джайнизм близок брахманизму. Так в джайнизме, как и в брахманизме, признается переселение душ и закон кармы, а спасение человека видится в прекращении его возрождений. Но на этом сходство заканчивается. Прежде всего, джайнизм отрицает понятие Единого Бога, или Абсолюта, в том смысле, в каком о Нем говорят Упанишады. Мир, по учению Махавиры, состоит из двух вечных несоздаваемых и неисчезаемых категорий — дживы (души, духовного начала, активного агента существования) и адживы (неживого, неодушевленного, материального начала). В своей изначально естественной форме джива совершенна; именно в этой форме она являет собой тот идеал, к которому должен стремиться каждый джайн. Но в окружающем нас мире джива всегда связана с адживой, заключена в нее и порабощена ею. Соединяясь с грубой материей, джива обретает тело и появляется в форме живых существ, будь то растение, животное, человек или божество. Причем в этой иерархии высшее ключевое звено — человек, ибо только он в состоянии дать освобождение дживе, которая словно некий страждущий дух, скована темной и косной материей.

Сама по себе джива не в состоянии вырваться из цепких объятий адживы.

Бесконечное количество джив находится в нескончаемом процессе кругооборота живых тел, регулируемых кармой — законом о посмертном воздаянии. Едва освободившись после смерти какого-либо существа, она, подчиняясь карме, опять оказывается в плену другого тела. Очевидно, обрести свободу нельзя, если не преодолен закон кармы. Но связи джив с кармой сложны. Освободиться от кармы очень нелегко, ибо карма не просто опутывает каждого, но и притекает к нему вновь и вновь. Задача правоверного джайна состоит в том, чтобы остановить этот приток, что достигается путем соблюдения сложных норм поведения. Но это только первый шаг. Следующий — добиться истощения и отпадения оставшейся кармы, после чего душа-джива подчиняет себе материальное тело и обретает освобождение.

Из сказанного видно, чем джайнизм отличен от брахманизма. Если последний первостепенное внимание уделял Абсолюту-Брахману, то джайны главным образом размышляли об индивидуальной человеческой душе. Как и его оппоненты-брахманы, Махавира признавал вечность души. Однако, нирвана, по его учению, заключалась не в том, чтобы совершенно обезличиться и раствориться в Абсолюте, но в том, чтобы вырваться из бесконечной цепи перерождений и достигнуть вечного блаженства в потустороннем мире. Путь к спасению, открытый Махавирой, определяется тремя «драгоценностями»: во-первых, ратнатраей — совершенной верой (верой в Джину; смысл этого положения в том, что ищущий должен отбросить все блуждания, сомнения и с помощью веры стараться оградить себя от ложных путей и дурных советчиков); во-вторых, совершенным знанием (знанием учения Джины о душе-дживе, карме, а кроме того, знанием своего «я») и, в-третьих, совершенным поведением (соблюдением установленных Джиной правил).

Каким же должно быть поведение правоверного джайна? Этот вопрос был глубоко разработан основателем вероучения. Прежде всего, надо сказать, что Махавира пренебрежительно относился к Ведам и священной письменности брахманов, резко отрицал жертвоприношения, жречество и религиозное освящение системы варн. Он учил, что только личные качества людей и их усилия определяют их благочестивость и право на спасение. К нирване ведет исключительная способность человека подняться над миром ограниченности — над миром зла и добра, над миром материи.

Происхождение, божественное вмешательство или соблюдение обрядов не играют на этом пути никакой роли. Поэтому в жизни для джайна работа над собой важнее религиозных обязанностей (последние сводятся в основном к почитанию божеств, посещению храмов и принесению даров). Главное заключается в самом стиле жизни — соблюдении определенных норм поведения и запретов, которые и составляют едва ли не основную суть учения. Так все джайны строго следуют ахинее, то есть стараются ни в коем случае не причинить вреда живым существам (многие даже носят на лице особую повязку, чтобы при дыхании не проглотить какое-нибудь крошечное насекомое), и исполняют заповеди, предписывающие им быть праведными в речи, воздерживаться от присвоения чужого, сохранять целомудрие, быть свободным от прочных привязанностей к жизни и т. п. Всего заповедей 12, но правила их исполнения для мирян легче, чем для монахов. Последние призваны вести жизнь, полную лишений. Это и понятно — поскольку именно желания и страсти по закону кармы вовлекают человека в новые воплощения, важнейшим признаком превращения в Джину является полная победа над своими страстями путем беспощадного самоистязания. Джайнские монахи (ниргрантхи — отрешившиеся от уз) имеют право жить в монастырях и получать пропитание от членов общины — мирян только во время сезона дождей. В остальное время года они должны собирать милостыню и постоянно скитаться по стране. Им предписывается также до предела ограничивать свой сон (с четырех часов утра монах уже на ногах) и питание (принимать пищу можно только два раза в сутки; обязательно соблюдение постов, часто весьма длительных). Однако, поскольку аскетизм всегда считался в джайнизме религиозным подвигом, многие монахи, не довольствуясь этими суровыми правилами, принимают на себя другие изнурительные обеты (например, абсолютное молчание, пребывание на холоде или на солнце, многолетнее стояние на ногах и т. п.). Самым благочестивым концом для джайна всегда считалась смерть от долгого поста, но самоубийство осуждается.

Впоследствии, уже после смерти Махавиры, джайны разработали элементы своей собственной философии и космогонии. По их представлениям, Вселенная состоит из мира и не-мира. He-мир — это пустое пространство, акаша, недоступное для проникновения и восприятия и отдаленное от мира. Мир делится на нижний, средний и верхний. Нижний — это нечто вроде преисподней — состоит из семи слоев, наивысший из которых населен божествами, а остальные шесть — грешниками ада, живущими среди гнили и нечистот, страдающих от мучений и пыток. Верхний мир подразделен на 10 или 11 слоев и имеет 62 или 63 уровня. На каждом из них размещено множество дворцов-виманов, где обитают боги и освободившиеся от кармы джайны-сидхи Средний мир лишь отчасти совпадает с нашим земным, но, вообще говоря, он значительно обширнее. Вся Вселенная, сверху донизу, заселена богами и демонами, которым несть числа. Кроме тех, кто обитает в среднем мире вместе с людьми (божества гор, рек, мест и т. п.), выделяются четыре класса божественных персон. К низшему из них относятся обитатели верхнего слоя преисподней, подразделяющиеся на десять категорий и частично выполняющие функции демонов. Ко второму — божества, живущие в том же верхнем слое нижнего мира, а частично в рощах и на островах мира среднего. Это тоже полубожества-полудемоны. Третий класс — божества светил (в их число включается не только солнце и луна нашего земного мира, но и множество других светил, освещающих различные части среднего мира). Наконец, четвертый, высший, класс божеств — это те, которые живут в небесных дворцах верхнего мира. Однако выше всех божеств джайны ставят 24 тиртханкара, обитающих на самом верху верхнего мира. В своих храмах они помещают изваяния «Победителей», которым воздают божественные почести. (Как правило, это обнаженные фигуры колоссальных размеров.) Почетное место в их пантеоне занимает сам Махавира. Ему поклоняются как божеству, а 11 его учеников — ганадхаров — считаются первыми джайнскими святыми.

Первоначально вероучение джайнов передавалось изустно от учителя к ученику.

Канонизация в письменной форме доктрины джайнизма произошла на Вседжайнском соборе в Паталипутре, состоявшемся в IV или III в. до Р.Х. Джайнский канон содержит 50 сочинений. Основные из них приписываются самому Махавире, хотя их окончательная редакция была осуществлена только через тысячу лет после его смерти — в V в. (Одно из важнейших сочинений джайнизма — Кальпасутра, в которой описывается праведная жизнь 24 тир-тханкаров и излагаются основы поведения аскетов.)

Джайнизм имел много последователей в период раннего Средневековья, особенно в Западной Индии, но массовой религией он никогда не был. Сейчас в Индии насчитывается около 2 миллионов джайнов.

Кришна

В настоящее время господствующей религиозной доктриной в Индии является индуизм.

Он развился из старой ведической религии, но под сильным влиянием Упанишад. При этом высокая религиозная философия этих поэм или осталась скрытой от массы верующих, или была воспринята ими в упрощенной, даже вульгарной форме. В народную религию перешли представления о карме, о переселении душ, о Брахмане, но все это было до предела упрощено и опоэтизировано. Огромную роль в формировании новых религиозных представлений сыграл эпос, особенно две великие поэмы — «Рамаяна» и «Махабхарата». Во многом под их влиянием произошла трансформация пантеона. Хотя Веды остаются для индуистов священным писанием, старые боги — Агни, Сурья и Индра постепенно отошли на задний план. Главную роль стала играть другая триада — Брахма, Шива и Вишну. Три этих бога как бы поделили между собой основные присущие верховному богу функции — созидательную, разрушительную и охранительную. Первым из всех считается Брахма — творец Вселенной. Это наиболее рассудочное и отвлеченное божество, восходящее к Брахману-Абсолюту Упанишад. И хотя он возглавляет пантеон, культ его никогда не был широко распространен. Гораздо привлекательнее для индусов два других бога верховной триады. Шива считается воплощением грозных и разрушительных сил природы. Он воплощает в себе ее вечное умирание и вечное рождение. Он сам и его жена Кали (богиня жизни и смерти) обычно изображаются как многоликие и многорукие человеческие фигуры черного цвета, обвитые змеями, гирляндами черепов и т. п.

Вишну считается олицетворением вечно живой благодетельной природы. Он миролюбив, но склонен к проказам. В нем, прежде всего, воплощены мессианские мотивы индуизма.

В исключительных обстоятельствах — потери благочестия людьми или возникновения опасности, угрожавшей религии и богам — Вишну воплощается на земле в каком-либо телесном (но не обязательно человеческом) облике и своим вмешательством исправляет положение. Таких воплощений (аватар) указывается много, но всего упоминается десять. В первых четырех он выступает в облике животных: в качестве рыбы он спас легендарного царя Ману от потопа; в качестве черепахи он научил богов приготовлять из вод первобытного океана напиток, дарующий бессмертие; в качестве вепря извлек из вод земли; в облике человека-льва помог поразить царя-демона. Это же он делает в своем пятом обличье карлика-великана. Этой аватаре посвящен один из гимнов Вед. В нем рассказывается о том, как в облике карлика Вишну явился к грозному демону Бали и попросил у него клочок земли — столько, сколько он сможет отмерить тремя шагами. Бали не отказал карлику, но как только Вишну стал мерить землю, то превратился в великана, причем первыми двумя шагами он охватил весь мир, а третьим вдавил под землю самого Бали. В шестой раз Вишну явился на землю в виде воина Парашурамы. Его седьмой аватарой было рождение в облике Рамы — сына царя Айодхьи, для того чтобы погубить жившего на Цейлоне царя демонов-ракшасов, оскорблявших богов и благочестивых отшельников. Восьмой аватарой Вишну называют его перевоплощение в Кришну — царя Ядававов, девятой — его явление в качестве Будды, а десятой — его будущее рождение в виде мессии Калки, приход которого ожидается.

Наиболее любимые в Индии аватары Вишну это Рама и Кришна, которые в представлении индусов почти целиком заслонили собой самого Вишну. Рама является героем эпической поэмы «Рамаяна», Кришна — героем другой эпической поэмы «Махабхарата». Культ Кришны настолько популярен, что приобрел в Индии самостоятельное значение. Согласно мифическим преданиям, дядя Кришны царь Камса был предупрежден о том, что его ждет смерть от рук сына его сестры Деваки.

Деваки с мужем заключили в темницу, а их сыновей убивали после рождения. Только одного удалось спасти, это и был Кришна, которого воспитали пастухи. Маленький Кришна в детстве был знаменит своими шалостями и проказами. Он крал у своей приемной матери масло, пел песни, играл на флейте, а повзрослев, начал сводить с ума окрестных пастушек, сбегавшихся послушать его чарующую музыку. Щедро одаривая всех их своей любовью, Кришна особо выделял среди своих подружек Радхарани. Став взрослым и научившись владеть оружием, Кришна исполнил то, что ему было предназначено, — убил своего дядю-тирана. В эпических сказаниях образ Кришны намного сложнее. Прежде всего он колесничий и мудрый советник одного из главных героев «Махабхараты» — воина Арджуны. (Эта поэма, как известно, рассказывает о жестокой междоусобной войне в племени бхаратов между пандавами и кауравами.) Но в определенные моменты его божественная сущность выступает из-за смертной оболочки, и тогда оказывается, что устами Кришны говорит могущественный Бог (Вишну или даже сам Брахман), явившийся на землю и раскрывающий перед Арджуной высший смысл небесного и этического закона. Это знаменитое толкование Кришны (которое мы с полным основанием можем считать Божественным Откровением) вошло в состав «Махабхараты» в виде небольшой вставной поэмы «Бхагавад-Гиты», то есть «Песни Господней». Уже в древности ее справедливо почитали как одно из величайших религиозных произведений всех времен и народов.

В чем же суть религиозного учения Кришны? Гита начинается с того момента, когда борьба за власть среди владетельных бхаратов достигла кульминационной точки и многолетнее соперничество пандавов и кауравов вылилось в истребительную войну.

На равнине Куру встретились «братья и отцы», чтобы в жестокой схватке решить вопрос о царском наследии. Незадолго до начала битвы Арджуна выезжает на середину поля, чтобы в последний раз окинуть взглядом враждебные армии. Вид бойцов, готовых к атаке, приводит его в уныние: ведь здесь, обнажив мечи и натянув луки, сошлись дети одного предка, «товарищи, братья, сыновья и внуки». Эта картина готовящегося братоубийства ставит перед совестью князя вопрос: как ему поступить? Имеет ли он право проливать кровь соплеменников? И Арджуна обращается за советом к своему возничему Кришне.

Отвечая на конкретный вопрос Арджуны, Кришна начинает издалека и заводит разговор о смысле бытия, о Высшем Начале, о мироздании и о том, какое место занимает человек во Вселенной.

Согласно учению Кришны, в мире нет ничего поистине вечного, кроме Брахмана, кроме высочайшего духа. Воплощаясь в каждом человеке, он составляет бессмертную сущность смертного. Убивая человека, можно убить только тело. Но не в нем сущность человека. Бессмертная душа человека потом воплощается вновь и вновь.

Действительность материального мира лишь иллюзия, только Брахман есть единственная действительность в полном смысле этого слова. Есть два пути избежать множественности рождений и приобщиться к истине: философское мышление (санхья) и мистическое самоуглубление (йога). Во всем этом Кришна следует за авторами Упанишад, однако, взгляд его на взаимоотношения Бога и мира, Бога и человека совсем другой. Он говорит, что не только мистическая отрешенность ведет к совершенству, но и бхакти — любовь, благоговение, вера. Всякий, кто с доверчивым сердцем прибегает к Богу, не погибнет, кем бы он ни был. Любовь человека не тщетна, молитва его не бессмысленна, упование его не ложно. Для Неба, как бы не существует земных различий и условностей. Члены разных каст, мужчины и женщины, все призываются в чертог высшей Любви. Гита указывает, что проникнуть в духовные сферы позволяет не заносчивое умствование, а сердце, полное благоговения. Даже ложная вера, если она искренняя, ведет к спасению. Мудрый человек чтит единого Бога — Господа неба и земли. Люди, обуреваемые страстями, более склонны к почитанию многих богов. И все же Господь не остается равнодушным к этим заблудшим. Кришна говорит: «Какие бы образы с верой ни почитал поклонник, его нерушимую веру Я ему посылаю. Он ищет образ милости, укрепясь этой верой, от него получает желанные блага, хотя они даются Мной». Таково великое снисхождение Бога к человеческому невежеству и слабости.

Отношение Кришны к Абсолюту и к акту миротворчества также совершенно иное, чем в религии брахманов. На вопрос: как мог Абсолют быть и Творцом, Кришна отвечает: мир есть результат творчества, результат действия, но действует не сам по себе Брахман, а Его «частица». Она созидает миры и вливается в них живительной силой, духовной энергией. Таким образом Сверхличное Божественное Начало превращается в личное — в творящего Бога. И даже более того — Бог опускается в саму природу, становясь Душой мира. «Войдя в землю, — говорит Кришна, — Я существа поддерживаю силой. Я взращиваю все растения… став огнем… в тела живых входящим, Я перевариваю четверовидную пищу. Сияние от солнца исходит и весь мир озаряет, так же от луны, от огня. Знай, это мое сияние. В сердце каждого Я пребываю… Я — вкус воды… Я — блеск луны и солнца, Я — во всех ведах живоносное слово, Звук в эфире, человечность в людях, Я — чистый запах в земле, в огне сиянье, жизнь во всех существах. Я — подвижников подвиг, я — вечное семя существ… Ибо не Я в них, а они во Мне постигли это». В отличие от Абсолюта брахманов, Кришна не только одушевляет мир, но и активно участвует в историческом процессе. Во все периоды истории, когда человечество оказывается в духовном кризисе, когда слабеет закон и воцаряется беззаконие, Бог «создает Себя Сам для спасения праведных и для гибели злодеев». Так приходит он к людям «из века в век». В то время как Упанишады считали всякое земное дело в сущности ненужным и бесполезным, Гита призывает к действию. Человек должен быть активным, ибо и сам Господь действует. «Не совершай Я дел, эти миры исчезли бы», — говорит Кришна. У человека всегда перед глазами его повседневные обязанности, порожденные жизнью, которые он должен исполнять. Но, совершая свои дела, человек, как и Божество, должен стоять выше страстной привязанности к ним.

Подобно тому, как Бог творит бескорыстно, должен трудиться и он, не думая о последствиях своего труда. «Действия совершая, привязанность к ним оставь». Это отрешение от заинтересованности придает каждому акту человека характер богослужения. В соответствии со сказанным, Кришна дает ответ на вопрос Арджуны.

Долг человека, говорит он, заключается в добросовестном исполнении своей дхармы.

Долг кшатрия — сражаться. Поэтому Кришна не только не одобряет скорби Арджуны по поводу убийства сородичей, а призывает его смелее идти на битву. Этим выводом заканчивается «Бхагавад-Гита». Кришна рассеивает сомнения Арджуны и возвращает ему утерянную уверенность. Но понятно, что значение проповеди Кришны далеко выходило за пределы этого конкретного случая. По сути дела, изложенное учение было попыткой найти к Богу иной путь, нежели тот, который предлагали брахманы.

Учение об Абсолюте, для достижения которого нужно утратить свое «я», многих пугало и отталкивало; люди хотели не только стоять у врат божественного молчания, но и услышать голос Божий. Как ответ на это стремление родилась «Бхагавад-Гита». Большинство исследователей относит создание поэмы к VI в. до Р.Х. Кто был ее автор — не известно. Вероучение, вложенное в уста Кришны, теперь неразрывно связано с его образом. И нельзя не признать, что образ этот необычайно притягателен. Каждый может найти в Кришне что-то свое. Кто-то видит в нем веселого и страстного любовника, прекрасного шаловливого мальчика. Кто-то — мужественного и сурового воина. Кто-то — глубокомысленного философа. Но, являясь во всех этих образах, он вместе с тем есть великое и милосердное Божество, способное сострадать человеку, быть его другом, спутником и наставником. Не случайно культ Кришны широко распространен в современной Индии и храмы его никогда не пустуют.