Три правила статьи 1 Протокола n 1 1 page

2.1. Лишение имущества

Любой предмет изучается путем научного осмысления его содержания: именно последнее дает определение предмету исследования. Обращаясь к содержанию ст. 1 Протокола N 1, следует сказать, что она включает три правила, закрепленные соответственно в первом и втором предложении п. 1 и в п. 2 статьи.

В соответствии с официальным переводом ст. 1 Протокола N 1: "Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов" <1>.

--------------------------------

<1> См. также: ст. 17 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.: "Каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими. Никто не должен быть произвольно лишен своего имущества".

Таким образом, первое правило имеет общий характер и закрепляет право физических и юридических лиц на уважение своей собственности. Второе и третье носят специальный по отношению к первому характер.

Одно из специальных правил регламентирует условия лишения имущества и ограничивает его двумя моментами: во-первых, лишение должно иметь законное основание; во-вторых, оно должно преследовать общие интересы. Другое (третье в ряду правил) предусматривает право государства осуществлять контроль за использованием собственности, соблюдая, как и во втором правиле, формальный (законность введения) и материальный (общественные интересы) аспекты.

Все три правила связаны между собой: с одной стороны, второе и третье являются частными случаями первого и должны толковаться в свете общего требования уважения собственности; с другой стороны, условия применения двух последних равным образом распространяются и на первое.

Позиция Европейского суда в отношении содержания ст. 1 Протокола N 1 достаточно определенная, что подтверждается практикой ее применения. Во многих постановлениях Страсбургского суда подчеркивается, что "статья 1 Протокола N 1 к Конвенции, гарантирующая право собственности, включает три отдельных правила. Первое правило изложено в первом предложении пункта 1 <1>, оно носит общий характер и устанавливает принцип мирного пользования собственностью. Второе правило, содержащееся во втором предложении того же пункта, касается лишения права собственности и предоставляет для этого ряд условий. Третье правило заключено в пункте 2, оно гласит, что Договаривающиеся государства должны, кроме прочего, контролировать пользование собственности в соответствии с общими интересами. Второе и третье правила, касающиеся определенных случаев вмешательства в право беспрепятственного пользования собственностью, должны толковаться в свете общего принципа, заключенного в первом правиле" <2>.

--------------------------------

<1> В некоторых переводах постановлений Европейского суда вместо указания на пункт используется указание на абзац либо параграф.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Папаставру и другие против Греции" (Papastavrou and others v. Greece) от 10 апреля 2003 г. Жалоба N 46372/99. § 33 // СПС "КонсультантПлюс".

Учитывая специальный характер второго и третьего правил, в задачу Европейского суда первоначально входит выяснение вопроса о том, какое из трех правил подлежит применению в конкретном деле.

Лишение в смысле второго предложения п. 1 ст. 1 Протокола N 1 понимается прежде всего как полное прекращение права собственности, что в практике международного суда зачастую представляет собой экспроприацию государством имущества, находящего в частной собственности, например, земельных участков, домов или отдельных квартир.

В Постановлении Европейского суда по делу "Папахелас против Греции" <1> объектом рассмотрения стала ситуация, при которой власти Греции в соответствии с Законодательным декретом N 797/1971 "Об экспроприации собственности" и Законом N 653/1977 "Об обязательствах собственников, чья недвижимость граничит с местами построения главных дорог" по решению министра окружающей среды, регионального развития и общественных работ конфисковали более чем 150 объектов недвижимости для строительства новой главной дороги между Ставросом (Stavros) и Элефсиной (Elefsina). Земельный участок, принадлежащий заявителям и подвергнутый изъятию со стороны государства, составлял территорию в 8402 кв. м.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Папахелас против Греции" (Papachelas v. Greece) от 25 марта 1999 г. Жалоба N 31423/96. ECHR 1999-II // СПС "КонсультантПлюс".

В другом Постановлении по делу "Скордино против Италии" <1> заявители, являющиеся наследниками А. Скордино (A. Scordino), унаследовали от него несколько участков земли в г. Реджио-ди-Калабрия. В 1970 г. Городской совет Реджио-ди-Калабрии утвердил общий план развития территории, который был одобрен Советом области Калабрия в 1975 г. В целях строительства жилья в отношении одного из земельных участков наследников А. Скордино площадью 1786 кв. м было принято решение о его принудительном отчуждении в соответствии с общим планом развития. В 1981 г. на основании выданного государственными органами разрешения земельный участник заявителей был занят кооперативным обществом "Эдилиция Аквила" (Edilizia Aquila) для производства строительных работ.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Скордино против Италии" (Scordino v. Italy) от 29 марта 2006 г. Жалоба N 36813/97. ECHR 2006 // СПС "КонсультантПлюс".

В ряде дел заявители оспаривали законность национализации имущества, произведенной в прошлом, и обращались в связи с этим с требованиями о возврате имущества, ранее принадлежавшего их родственникам, либо о выплате компенсации за незаконное изъятие.

В деле "Брумареску против Румынии" <1> власти национализировали дом, построенный в г. Бухаресте в 1930 г. и принадлежащий родителям заявителя. В 1950 г. предположительно в соответствии с Декретом N 92/1950 о национализации последние были лишены своего имущества. При этом об истинных основаниях лишения права собственности они никогда не извещались, но им было позволено проживать в одной из квартир дома в качестве съемщиков у государства. Заявитель ставил вопрос об оспаривании законности национализации и возврате дома на том основании, что Декрет N 92/1950 не мог быть применен к его родителям как к лицам, работающим по найму к моменту национализации имущества <2>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania) от 28 октября 1999 г. Жалоба N 28342/95. ECHR 1999-VII // СПС "Гарант".

<2> См. также: Постановления Европейского суда по правам человека по делу "Продан против Молдавии" (Prodan v. Moldova) от 18 мая 2004 г. Жалоба N 49806/99 // СПС "КонсультантПлюс"; по делу "Линднер и Хаммермайер против Румынии" (Lindner and Hammermayer v. Romania) от 6 апреля 2006 г. Жалоба N 35671/97 // СПС "КонсультантПлюс"; по делу "Поповичи и Думитреску против Румынии" (Popovici and Dumitrescu v. Romania) от 6 апреля 2006 г. Жалоба N 31549/96 // СПС "КонсультантПлюс"; по делу "Смоляну против Румынии" (Smoleanu v. Romania) от 6 апреля 2006 г. Жалоба N 30324/96 // СПС "КонсультантПлюс".

При рассмотрении дела в национальных судах Верховным судом Румынии было принято решение об отмене окончательного судебного решения, состоявшегося в пользу заявителя, которым дом был присужден последнему и подлежал возврату, что было квалифицировано Европейским судом в качестве лишения имущества по смыслу п. 1 ст. 1 Протокола N 1. При этом Верховный суд, отменяя решение в порядке надзора, не имел намерения принимать решение в отношении требования заявителя о праве собственности и не решал спор по существу. Несмотря на данное обстоятельство, Европейский суд указал, что "для определения того, подпадает ли лишение имущества под второе правило, необходимо не только рассмотреть, имело ли место официальное изъятие или экспроприация имущества, но и изучить истинную сущность обжалуемой ситуации. Поскольку Конвенция имеет намерение гарантировать права, которые являются "действительными и эффективными", необходимо установить, привела ли данная ситуация к экспроприации de facto... в настоящем деле решение суда первой инстанции, предписывающее административным властям возвратить дом заявителю, стало окончательным и бесповоротным, и во исполнение этого решения мэр г. Бухареста распорядился вернуть дом заявителю, распоряжение было исполнено компанией С. в мае 1994 года... с указанной даты заявитель прекратил платить ренту за квартиру, которую он снимал в доме, и начиная с апреля 1994 года до апреля 1996 года платил земельный налог на дом... результатом решения Верховного суда, постановившего, что государство доказало свое право собственности на дом согласно декрету о национализации, было лишение заявителя всех результатов окончательного решения в его пользу. Во исполнение этого решения заявитель был уведомлен о том, что дом снова отнесен к государственной собственности начиная с апреля 1996 года. Вследствие указанного решения Верховного суда заявитель соответственно был лишен своих прав собственности на дом, который был ему предоставлен на основании окончательного судебного решения в его пользу. В частности, он не мог более продавать, завещать, дарить или иным способом распоряжаться имуществом. При этих обстоятельствах Суд признает, что результатом решения Верховного суда было лишение заявителя его имущества по смыслу второго предложения первого пункта статьи 1 Протокола N 1" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania) от 28 октября 1999 г. Жалоба N 28342/95. ECHR 1999-VII. § 76 - 77 // СПС "Гарант".

Фактически "лишением имущества" в деле "Брумареску против Румынии" Европейский суд назвал отмену окончательного и вступившего в законную силу решения суда, удовлетворяющего требование заявителя об имущественном интересе - активе, в отношении которого лицо имеет законное ожидание по смыслу ст. 1 Протокола N 1 <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Общество с ограниченной ответственностью "Оферта плюс" против Молдавии" (Oferta Plus SRL v. Moldova) от 19 декабря 2006 г. Жалоба N 14385/04 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 6.

Сходные ситуации приводились в связи с анализом многочисленных постановлений Европейского суда против Российской Федерации об отмене в порядке надзора вступивших в законную силу и подлежащих принудительному исполнению решений по конкретным делам. Однако только в некоторых из них Европейский суд квалифицирует ситуацию отмены окончательного и обязательного для исполнения решения суда по аналогии с делом "Брумареску против Румынии" в рамках второго правила ст. 1 Протокола N 1 <1>. В большинстве случаев международный Суд определяет это как "вмешательство в право лица, в пользу которого было вынесено судебное решение, на беспрепятственное пользование этим имуществом" <2> или как "вмешательство в... право на свободное владение своим имуществом" <3>, т.е. в обоих случаях в рамках первого общего правила ст. 1 Протокола N 1 <4>.

--------------------------------

<1> См. также: Постановления Европейского суда по правам человека по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г. Жалоба N 69529/01. § 39 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 5; по делу "Николай Жуков против Российской Федерации" (Nikolay Zhukov v. Russia) от 5 июля 2007 г. Жалоба N 560/02. § 49 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 1; по делу "Кондрашина против Российской Федерации" (Kondrashina v. Russia) от 19 июля 2007 г. Жалоба N 69533/01. § 49 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 1.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кондрашова против Российской Федерации" (Kondrashova v. Russia) от 16 ноября 2006 г. Жалоба N 75473/01. § 30 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 2.

<3> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Станислав Волков против Российской Федерации" (Stanislav Volkov v. Russia) от 15 марта 2007 г. Жалоба N 8564/02. § 25 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 9.

<4> В любом случае "отмена окончательного решения является мгновенным действием, не создающим длящейся правовой ситуации, даже если она повлекла за собой возобновление судебного разбирательства" (решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Ситохова против Российской Федерации" (Sitokhova v. Russia) от 2 сентября 2004 г. Жалоба N 55609/00 // СПС "КонсультантПлюс"). Данное обстоятельство необходимо учитывать при определении шестимесячного срока для подачи жалобы в соответствии с п. 1 ст. 35 Конвенции.

Со стороны Страсбургского суда различие оценок во многом аналогичных обстоятельств может вызывать справедливые нарекания в адрес последнего. Вместе с тем содержание ст. 1 Протокола N 1 и ее правоприменение свидетельствуют о единстве требований в отношении каждого из трех правил - законности и соблюдения баланса интересов, что позволяет частично нивелировать остроту критики.

Как отмечалось, имущество по смыслу ст. 1 Протокола N 1 включает в себя кроме наличного имущества также активы, в том числе права требования, в отношении которых у лица имеются законные ожидания того, что он получит возможность их эффективного осуществления, например, в связи со сложившейся практикой национальных судов.

Внесение в сформировавшуюся практику изменений, направленных на прекращение права требования, с приданием закону обратной силы рассматривается как лишение в рамках второго предложения п. 1 ст. 1 Протокола N 1 <1>.

--------------------------------

<1> Ср.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Региональное отделение банка "Общество взаимного сельскохозяйственного кредита Северной Франции" против Франции" (Caisse RJgionale de Credit Agricole Mutuel Nord de France v. France) от 19 октября 2004 г. Жалоба N 58867/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 2 (не было сложившейся судебной практики по спорному вопросу налогообложения, а закон, интерпретирующий налоговое законодательство не в пользу заявителя-налогоплательщика, хотя и был принят в период рассмотрения спора в национальных судах, но до вступления в законную силу решения суда, вынесенного в пользу заявителя).

В Постановлении по делу "Прессос Компаниа Навьера С.А." против Бельгии" <1> Европейский суд пришел к выводу, что "Закон 1988 г. освободил государство и прочих организаторов лоцманских служб от ответственности за действия, за которые ранее они могли бы нести ответственность. Этот Закон явился вмешательством в право требования возмещения ущерба, которое в соответствии с действующим внутренним правом могло быть реализовано до принятия данного Закона, и следовательно, вмешательством в право любого лица, в том числе и заявителей, на беспрепятственное пользование своим имуществом... Поскольку данный Закон касается случаев, произошедших до 17 сентября 1988 г. <2> и являющихся предметом данного дела, это вмешательство рассматривается как лишение собственности в смысле второго предложения первого абзаца статьи 1... В данном случае Закон 1988 г. просто-напросто ликвидировал, с обратной силой на период в тридцать лет и без компенсации, требования по возмещению ущерба на очень крупные суммы, которые жертвы несчастных случаев могли предъявить Бельгии или ответственным частным компаниям, в том числе требования, уже ставшие предметом судебных процессов. Таким образом, Законом 1988 г. в той мере, в какой он касается фактов, имевших место до 17 сентября 1988 г....нарушена статья 1 Протокола N 1" <3>.

--------------------------------

<1> Обстоятельства дела касались требования заявителей о возмещении вреда, причиненного морским судам вследствие лоцманского сопровождения, являвшегося публичной службой, организованной государством в интересах мореплавания. При этом в соответствии с деликтным правом право на возмещение вреда возникало с момента его причинения.

<2> Дата опубликования и вступления Закона в силу.

<3> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" (Pressos Compania Naviera S.A. and others v. Belgium) от 20 ноября 1995 г. Серия А. Т. 332. § 34, 39, 44 // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 2.

Аналогичный подход международного правоприменителя к оценке внесения в действующее законодательство изменений, влекущих ретроспективное лишение прав требования, демонстрируется в Постановлениях Европейского суда по делам "Драон против Франции" и "Морис против Франции" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановления Европейского суда по правам человека по делу "Драон против Франции" (Draon v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 1513/03 // СПС "КонсультантПлюс"; по делу "Морис против Франции" (Maurice v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 11810/03 // СПС "КонсультантПлюс".

Обстоятельства дел сводятся к тому, что практика национальных судов Франции в лице Государственного совета Франции и Кассационного суда Франции закрепила однозначный подход к ответственности за небрежность со стороны медицинских учреждений, проводящих исследования плода с целью выявления заболеваний, могущих стать причиной инвалидности новорожденного ребенка. Различия между позициями высоких судебных инстанций были лишь в том, что Кассационный суд признавал наличие прямой причинно-следственной связи между медицинской небрежностью и инвалидностью ребенка, а также вред, причиненный инвалидностью самому ребенку. Государственный совет не признавал наличие этой связи, но полагал, что небрежность ведет к ответственности больницы перед родителями вследствие существования прямой причинно-следственной связи между этой небрежностью и причиненным вредом. Однако обе высокие судебные инстанции признавали необходимость компенсации в течение всей жизни ребенка так называемых специальных расходов, осуществляемых вследствие его инвалидности (расходы на лечение и образование, помощь сиделки, переезд в подходящий дом либо ремонт или переобустройство старого дома, покупку специально адаптированной машины и т.д.).

Закон Франции от 4 марта 2002 г. N 2002-303 заменил собой судебную практику Государственного совета Франции и Кассационного суда Франции. В соответствии с положениями принятого Закона, во-первых, ответственность медицинского учреждения перед родителями ребенка, родившегося с инвалидностью, не обнаруженной во время беременности, была возможна только в случае грубой небрежности со стороны медицинского учреждения; во-вторых, компенсация специальных расходов была полностью исключена из размера вреда, возмещение которого родители вправе были требовать от медицинского учреждения. Компенсация последних по логике закона должна была производиться за счет государства в порядке, который предполагалось разработать в будущем, однако сам Закон вступал в действие немедленно и распространялся также на дела, находящиеся на стадии рассмотрения на дату вступления его в силу, за исключением дел, по которым было принято окончательное решение о предоставлении компенсации.

Заявители в делах "Драон против Франции" и "Морис против Франции" оказались в числе тех лиц, требования которых находились на рассмотрении в национальных судах Франции на дату вступления в силу Закона от 4 марта 2002 г. N 2002-303, в результате чего ими было утрачено право требования компенсации причиненного вреда в полном объеме, в частности специальных расходов, осуществляемых вследствие инвалидности ребенка в течение всей его жизни, в отношении которых они имели законное ожидание и которые составляли их имущество по смыслу ст. 1 Протокола N 1.

Европейский суд в постановлениях по указанным делам отметил, что "Закон от 4 марта 2002 г., вступивший в силу 7 марта 2002 г., лишил заявителей возможности получить компенсацию "специальных расходов" на основании судебного прецедента... Поэтому обжалуемый Закон повлек вмешательство в осуществление права на компенсацию, которое существовало до его принятия, и соответственно, в право на беспрепятственное пользование имуществом... в настоящем деле в той мере, в которой оспариваемый Закон применялся к делам, инициированным до 7 марта 2002 г. и рассмотрение которых продолжалось в этот день, как это произошло в случае заявителей, вмешательство является лишением имущества <1> по смыслу второго предложения первого абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции" <2>.

--------------------------------

<1> Ср.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Управляющее учреждение "Институт Станислас" и другие против Франции" (Ogis-Institut Stanislas and others v. France) от 27 мая 2004 г. Жалобы N 42219/98, 54563/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2004. N 10. Заявители в соответствии с законодательством имели право на возврат со стороны государства произведенных ими выплат в Фонд социального страхования. Конкретный размер и условия возврата должны были быть определены специальным декретом. До его принятия Государственный совет (высший судебный орган административной юстиции во Франции) принял Постановление, определяющее коэффициент 1,5%. Руководствуясь постановлением Государственного совета, ряд управляющих учреждений, подобных заявителям, получили положительные решения судов. В период рассмотрения в национальных судах требований заявителей парламентом страны был принят декрет, устанавливающий коэффициент для возврата в размере 0,062%. При этом закон подлежал применению в отношении всех дел, по которым окончательное решение еще не было принято. Европейский суд в конкретных обстоятельствах не усмотрел нарушений ст. 1 Протокола N 1, указав, что "постановление Государственного совета не может считаться судебным решением окончательного свойства, коим признаются и определяются правопритязания всех французских управляющих учреждений частных школ. вмешательство законодательного собрания в дело с эффектом обратной силы не нарушило право заявителей на возврат сумм выплат как таковой; законодательное собрание просто установило сумму в объеме меньшем, чем рассчитывали заявители".

<2> Постановления Европейского суда по правам человека по делу "Драон против Франции" (Draon v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 1513/03. § 71 - 72 // СПС "КонсультантПлюс"; по делу "Морис против Франции" (Maurice v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 11810/03. § 79 - 80 // СПС "КонсультантПлюс"; см. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Смоковитис и другие против Греции" (Smokovitis and others v. Greece) от 11 апреля 2002 г. Жалоба N 46356/99 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2002. N 4.

Лишение имущества в деле "Жубер против Франции" <1> выразилось в наделении налогового органа полномочиями с обратной силой на проведение налоговых проверок в соответствии с Финансовым законом 1997 г. В результате применения положений Финансового закона заявителям было предъявлено требование об уплате налога, и они были изначально лишены возможности оспаривать действия налогового органа в связи с превышением последним своих полномочий. Однако при рассмотрении дела в национальных судах Апелляционный административный суд в окончательном решении все-таки освободил заявителя от уплаты налоговых санкций, таким образом, лишение имущества выразилось лишь в уплате суммы налога, но не в налоговой ответственности. Несмотря на это, выводы Европейского суда были однозначны: "Вмешательство было "предусмотрено законом". Однако цель его заключалась не в том, чтобы, как утверждали власти государства-ответчика, уменьшить количество потенциальных исков со стороны налогоплательщиков, а в том, чтобы защитить финансовые интересы государства путем уменьшения числа налоговых процедур, отмененных административными судами. Кроме того, доход, которого могло бы лишиться государство вследствие судебных решений о том, что налоговые органы действовали с превышением полномочий, не мог оказывать настолько значительное влияние на бюджет, чтобы затронуть общий интерес. Следовательно, введение в действие нормы, которая разрешала спор заявителей и налоговых органов окончательно и с приданием обратной силы, не было оправдано общим интересом. Поэтому соответствие общему интересу может ставиться под сомнение. Обжалуемая норма окончательно лишила заявителей возможности обращения в административные суды со ссылкой на то, что DVNI <2> действовало с превышением своих полномочий и, таким образом, лишило их имущества, на возмещение которого они могли рассчитывать. На заявителей было возложено индивидуальное и избыточное бремя, и вмешательство в их имущество было несоразмерным, что нарушило справедливое равновесие, которое должно быть установлено между требованиями общего интереса и защиты фундаментальных прав лица. В результате власти вышли за пределы усмотрения, хотя в налоговых делах они являются более широкими" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Жубер против Франции" (Joubert v. France) от 23 июля 2009 г. Жалоба N 30345/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 12.

<2> Управление национальных и международных налоговых проверок (DVNI) Налогового департамента.

<3> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Жубер против Франции" (Joubert v. France) от 23 июля 2009 г. Жалоба N 30345/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 12. Европейский суд не присуждал какой-либо компенсации, признав, что установление факта нарушения является достаточной компенсацией морального вреда, который претерпели заявители, а также указав, что жалоба оспаривала формальный недостаток налоговой процедуры и заявители признали, что допустили серьезную ошибку в своей налоговой декларации. В задачу Европейского суда не входили оценка правомерности наличия оснований для предъявления требований об уплате дополнительного налога и исследование вопроса о возможности налогового органа инициировать повторную налоговую проверку, если результаты первой были бы оспорены в связи с нарушением процедуры.

Объектом рассмотрения в Постановлении по делу "Греческие нефтеперерабатывающие заводы "Стрэн" и Стратис Андреадис против Греции" <1> стала ситуация, связанная с заключенным между Грецией и г-ном Андреадисом контрактом, по которому последний обязался построить и через компанию, которая будет создана впоследствии, управлять нефтеперерабатывающим заводом в Мегаре, а государство - приобрести землю для строительства завода. Государственный контракт был ратифицирован декретом, однако не был исполнен государством.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Греческие нефтеперерабатывающие заводы "Стрэн" и Стратис Андреадис против Греции" (Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece) от 9 декабря 1994 г. Серия А. Т. 301 // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 2.